***
Я смотрел на ярко мерцающие звезды на ночном небе. Тихие потрескивания костра рядом, его угольки падали на траву и сразу затухали. Рядом со мной мужчина и женщина, а ещё, неподалёку у берега озера, бегал мальчишка. Его родители сидели на раскладных креслах, попивая чай и о чём-то болтая. Мужчина обнимал свою жену, придвигая к себе ближе, а та положила свою голову ему на плечо, переведя взгляд на игравшего ребёнка. - Грей, не бегай у берега! Упадёшь! – предупредила мать мальчика, продолжая наблюдать за ним. Грей спустя несколько минут вернулся к родителям и буквально на лету прыгнул на колени к отцу. - Папа! Мама! Тут так здорово! – крикнул мальчонка, на что женщина приставила свой палец к губам брюнета в значении быть чутка тише, - А мы возьмём сюда когда-нибудь его? Возьмём? - Конечно, милый, конечно возьмём, - мать провела рукой по волосам Грея, а потом щёлкнула по курнатому носику, - Пошли спать, а то замёрзнем… Я наблюдал за ними, и моё сердце буквально пылало от радости. Грей… Он такой смешной был в детстве. Когда они залезли в палатку, я направился к почти уже потухшему огню. Так тепло и приятно… Язычки пламени не хотели потухать, но когда я провёл по ним рукой, лишь тлеющий пепелок остался на дровах. Теперь только свет луны освещает весь простор. Вода отражала её свет, её ровный свет… Как же тут красиво, хочется тут остаться навеки. Стоящую тишину прервал голос, который прозвучал за моей спиной: - Пора бы уже проснуться, Нацу, - я глянул на человека за мной, слегка улыбаясь. - Но тут так хорошо… - я сорвал золотой цветок, поднося к носу, вдыхая аромат, - Не хочу покидать это место, дядюшка. Дядя смотрел в мои глаза, которые из-за луны блестели, выражая моё спокойствие и умиротворение. - Нацу, я, Огненный Атлант, должен тебе помочь сохранить жизнь человека, но эта же обязанность всё равно твоя. Проснись сам, и буди своего смертного. - Как скажешь, дядюшка. Ступай. Огненный Атлант исчез, оставляя меня вновь наедине с луной. Я закрыл глаза, мысленно прощаясь с природой и семьёй Грея, желая им спокойной ночи. Я почувствовал, как цветок в моих руках пропал, ветер поднялся, а из под ног начала пропадать земля. На секунду стало совсем тихо, потом какой-то шум. Он становился всё ближе и отчётливей… Когда совсем стало громко, я оказался в комнате. Источником звука оказался будильник, который показывал семь утра. Я подошёл к знакомой кровати, где кое-кто ещё спал, и, с ласковой улыбкой потрепал спящего за плечо. - Грей, вставай, вставай… - тихо сказал я, понимая, что он меня всё равно не услышит. Грей привстал, протёр глаза и сразу же глянул на фотографию на тумбочке. - Доброе утро, малыш, - прошептал Грей фотографии, слегка дотронувшись до неё. На ней был изображён красивый парнишка, с густыми розовыми волосами, зеленоватыми глазами и широкой улыбкой на устах. Я не знаю до сих пор, кто это, но для этого парня он наверняка был очень важен, всё-таки это его половинка. Брюнет встал с кровати, направляясь в ванную. Я же оглянул его комнату вновь, и мой взгляд остановился на барсетке. Точно же, сегодня у него практика в ВУЗе на переводчика шведского языка в двенадцать. А после он едет с друзьями на мотоциклах на День Рождения какой-то девушки. «Как всегда у Фуллбастера – денёк обещает быть жарким», -хихикнул я, зная, что сегодня нужно быть повнимательней. Когда Грей вернулся, он переоделся в домашнюю одежду и сразу же вышел. Я последовал за ним, наверное, кофе себе опять делает. А кофеин нынче для людей опасен, особенно в больших количествах. Спустившись на кухню, заприметил уже две кружки холодного и горького кофе и пачку макарон быстрого приготовления. «Точно желудок себе испортит», - подумал я, наблюдая за Фуллбастером, который кипятил чайник, заодно что-то смотря в своём мобильнике. Ему писал его друг, вроде Локи. Я часто его вижу, они с Греем давно знакомы и видятся ну раз за неделю точно. Они обговаривали праздник у той самой девушки, а точнее, к ней дорогу. Короче говоря, о мотоциклах. Пока моей опеки дела нет, я зашёл в зал. Красивый и уже давно знакомый интерьер, этот диванчик, этот столик, телевизор, шкафчик. На шкафу та же фотография, что и в комнате парня. Его любовь (парень на фото) умерла, и Грей очень сильно по нему скучает… Печально, несправедливо… Я подошёл ближе к рамке, и дотронулся до неё рукой. Рука прошла сквозь неё, как обычно. Духу не дано чувствовать или дотрагиваться до чего-то из Живого Мира, кроме Земли или икон. Так же, дух с лёгкостью способен преодолевать все материальные препятствия, не соприкасаясь с ними. Это касается всех, будь он ангел, демон, ками или джинн. Я являюсь Ангелом-Хранителем этого человека, имени у меня нет, но мой дядюшка называет меня «Нацу». Это имя вроде мне знакомо, но я не могу вспомнить, где я мог его слышать. У этого имени есть значение, Несущий Пламя мне не сказал какое, но уверял, что дал его по моей душе и её красоте. Красота? Красота – это то, что должно радовать глаза. А я кого радую? Я никогда себя не видел и меня никто – мы не отражаемся в зеркалах или там, где существует отражение. Отражения у духа нет, его невозможно повторить, даже правильней сказать, что мы можем быть и им самим. Ну ладно это, вроде нет никаких проблем с этим и мне даже возможно, повезло. Сам я в принципе не могу «жить» и для постороннего мира это звучит странно, но если подумать, то Ангелы-Хранители «живут» благодаря их человеку. С Греем «жить» интересно – он много где был из-за своей профессии переводчика, иногда путешествует, гуляет с другими людьми, занимается фотографией и красиво рисует. Да и сам он очень приятная особа. Добрый, умный, красивый, общительный – хороший человек. Мне изрядно повезло быть именно его ангелом, шанс того, что у тебя будет увлекательный смертный один на семь миллиардов. Я уже с ним ещё только два года, но уже к этому времени, я очень сильно переживаю за него. Иногда у меня бывают мысли, что если бы я был человеком, то хотел бы с ним познакомиться в первую очередь. Но когда я вспоминаю, что такого никогда не произойдёт, мне становится очень-очень грустно. Да, даже ангелы могут грустить, злиться, бояться, но в отличие от людей, нам из-за этого очень больно. Мы просто души без оболочки, а эти качества вызывают боль именно душе, то есть, нашему телу. И грусть, наверное, самая сильная боль. Хоть мы и можем почувствовать все те же качества, что и люди, но только одно чувство нам неведомо. Любовь. Чувство любви – это все чувства, которые могут её сделать. Бывает любовь из радости, обожания, привязанности, а бывает из гнева, недопонимания, страха. Бывает из грусти, боли, отчаянья – безответная любовь, дружеская любовь она из интереса, радости и привязанности. Родительская любовь, пошлая любовь, совершенная – её очень много. И чтобы её почувствовать духу, придётся идти на жертвы: отдать свою душу и после исчезнуть. Как сказал сам Бог нам, что эта «Любовь» очень тяжёлая для души, она не имеет точной формы или размера, цвета или описания. «Значение и её осознание непосильна ни одному созданию. Только тот, кто создал эту смесь чувств знает, что это на самом деле», - так говорили мне многие души и Несущий Пламя. Даже сами Боги или кто-либо ещё связанные с Любовью не могли нам сказать её нужду. И тогда, я сам решил искать ответы – «Что это?», «Для чего?» и «Почему?» Пока я ещё далёк от её истинного значения, но где-то я точно знаю, ответ я найду. И пусть пройдут столетия, когда-нибудь, я пойму и возможно, смогу её почувствовать. Я обернулся, когда услышал свист чайника. Вернувшись на кухню, Грей заливал еду кипятком. Я вздохнул и, обхватив «аккуратностью» чайник, помог ему залить, чтобы не обжёгся. Когда «мы» закончили, он сел за стол с кружкой кофе и, закинув ноги на стол, снова уткнулся в свой телефон. «Зрение испортишь вместе с осанкой», - подумал про себя я, продолжая стоять рядом. Я хотел было снова отойти, но у Грея внезапно зазвонил телефон. Тут же заинтересовавшись, подошёл к нему чуть ближе, вслушиваясь разговор с кем-то: - Гажил, я тебе уже говорил, что я не буду скидываться на общий подарок. Мы можем купить каждый отдельно, нафига скидывать? И я уже ей купил кулон, моя задача выполнена. Просто я уже знал, что ты мне позвонишь по этому. Предохранился так скажем, - человек ещё минут двадцать говорил Гажилу о подарке. Он тоже его друг, но не такой близкий, как Локи. - Ага, всё, пока, - Грей скинул трубку, поднимаясь и беря свой «завтрак» со стола. Я надеюсь, без меня он всё ещё в состоянии поесть самостоятельно. А я пока посмотрю, как на улице. Уже конец сентября, дождь и холод были очень часто, сегодня тоже не исключение. Благо пока дождь кончился, на радость Грея. Я протянул руку сквозь стену, чтобы почувствовать холодок по моей кисти. Сейчас наверняка за минус и ветер в придачу. Я обернулся, а Грей уже помыл посуду и глянул вместе со мной на часы. На циферблате было уже девять, пора бы уже собрать вещи и приводить себя в порядок. «Что-то неспокойно мне…» - я задумался. Грей сел на мотоцикл, нацепил на голову шлем, а я смотрел со стороны, кусая губы. На дороге, особенно когда Грей на мотоцикле, мне всегда очень страшно. Я сильно беспокоюсь о том, что вдруг не смогу в случае аварии спасти его. Резкая боль в глазах и голове дали понять, что я слишком боюсь. Я попытался успокоиться и почти у меня это получилось, но плечи опять вздрогнули при рёве мотора. Я вздохнул глубже и, поднявшись высоко на небо, стал наблюдать за ним, и лишь одна мысль вертелась у меня в голове: - «Лишь бы был осторожен». К моему счастью, он доехал спокойно и теперь рассказывал студентам о истории шведов и их культуре. Я стоял за его спиной и подавлял его переживание и волнение своей душой. Я чувствовал, как он колеблется, как у него потеют ладони и как дрожит его голос. Сейчас мне нужно его успокоить мысленно, стать, как люди называют, «Внутренним Голосом». Я поднялся на носочки и шепотом сказал ему в ушко: - Всё хорошо, Грей. У тебя всё получится. Не нервничай. Когда я отступил, то брюнет уже не так сильно волновался. Его душа успокоилась, теперь его речь стала уверенней, а глаза наполнились смелостью и спокойствием. Улыбка появилась на моих губах, моя работа закончена пока на этом. Я сжимаю свои руки в кулачки, а крылья сзади соединились друг с другом. Говорил Грей до конца пары, а когда она закончилась и все студенты вышли, к нему подошёл декан. Фуллбастеру протянули руку, а тот с гордостью и нескрываемой радостью пожал её, вслушиваясь в слова мужчины: - Спасибо огромное Вам, что провели пару. У вас хороший потенциал! Я посоветуюсь с ректором, и через неделю Вы сможете прийти снова, но уже на совещании. -Спасибо, что позвали. Был рад Вас обрадовать, Мр. Клайв. И я тоже надеюсь, что смогу тут работать, - счастливо добавил Грей. Его глаза буквально сияли радостью и мне становилось очень хорошо из-за этого и его обворожительной улыбки. Мы с ним вышли из здания, и Грей сразу же достал свой телефон. Он набрал номер и с улыбкой до ушей ждал ответа. И когда трубку подняли и голос спросил «Алло?», то я понял, кто это. - Мам, меня решили через неделю позвать на собеседование в ВУЗ, так что не переживайте. Скажи папе, что его сын выполнил обещание и уже ждёт своё вознаграждение, - Мика засмеялась и что-то начала говорить, скорее всего, похвалу и одобрение, а Фуллбастер слушал её болтовню и продолжал улыбаться. Несмотря на то, что он потерял своего парня, он ведёт ещё более-менее насыщенную жизнь. Надеюсь, тот дух доволен своим Греем. Остальные четыре часа Грей сидел в кафе и ждал, когда сюда зайдёт Локи. В пять они должны были встретиться в кафе, после подобрать Гажила и ещё пару людей, а потом на мотоциклах поехать на День Рождения. Я стоял у двери, поглядывая то наружу, то на Грея. И вот, я увидел, как рыжий парень подъехал к кафе, паркуясь рядом с мото Грея. Голова вновь заныла, как утром – я опять нервничаю. Рыжий парень зашёл в закусочную, а верхние колокольчики привлекли внимание Фуллбастера. Они улыбнулись друг другу, пожали руки и вышли обратно. Я нехотя прошёл сквозь дверь и моё горло пересохло. «Нет, Грей, пожалуйста, одень шлем, не надо рисковать» - просил я с нескрываемым волнением в голосе. Жаль, что он меня не слышит, в такие моменты даже «Внутренний Голос» не в состоянии помочь. Парни перекинулись парой фраз, а потом выехали на трассу. Мне стало очень страшно, сильная боль в груди и голове не давали мне здраво мыслить. Нужно успокоиться, иначе всё будет и вправду плохо! Я расправил белоснежные крылья и, взмахнув перьями, взлетел. Я с высока стал следить за ними, просто молясь, чтобы ничего не случилось. Вскоре уже пять людей едят на праздник к девушке. До дома осталось недалеко, километра так два. Я уже успел выдохнуть, ведь панику на ровном месте лучше мне не начинать. И вот, впереди крутой поворот, который был сильно перекошен. Моё ангельское чутьё подсказало, что сейчас большая вероятность гибели Грея. Гибели? Нет, только не это! Одна думка о том, что это будет его последний день бросала меня в дрожь. Я как можно быстрее спустился на землю и со всей скорости столкнул парня с мотоцикла крылом. Грей упал, а мотоцикл перевернулся на бок, не пострадав. Я спустился на колени, беспокойно вглядываясь в его напуганные глаза. Теперь чутьё успокоилось, значит, его жизнь в безопасности. Друзья Грея подбежали к нам, сразу же спрашивая, как он. - В-всё нормально. Вроде цел, - он встал и посмотрел на разодранные ладони. -Ну не помер и Слава Богу, вспоминаю тот случай, где я так же навернулся на этом повороте, - рассказал Локи, поднимая мотоцикл друга. - Скажи Ангелу-Хранителю спасибо, что жив остался, - я обернулся к черноволосому парню со шрамом на носу. - Ангелу-Хранителю? – переспросил Грей, смачивая руки водой из бутылки. - Бред, Роуг. Только не говори, что веришь в эту паранормальную херню, - Гажил сел на свой мотоцикл, снова заводя его. Я уже привык слышать мнение неверующих, но из-за его слов всё равно обидно. - Ну и что? Может мне так легче: просто в случае чего-то обвинить или похвалить во всём Бога, - этот парень не вызывает у меня никаких чувств. - Да ладно, поехали уже, а то опоздаем. Грей, ты как? - Нормально, - сказал Фуллбастер, немного задумавшись. Неужели обо мне? Грей на празднике себе места не находил. Его что-то волновало, и я не мог понять что именно. Все танцуют, пьют, веселятся, а он почему-то сидит в углу и сильно задумался. Да что с ним происходит? Моя голова снова трещит по швам, а в горле пустыня Сахара. Ему плохо? Нет, тогда бы я это понял сразу. Тогда что же? Вдруг, к Грею подсела странная голубоволосая девушка, слегка подвыпившая и с бокалом алкоголя в руках. - Грей-Сама, Вы должны расслабиться! Сегодня же вечеринка! – девушка облокотилась на Грея, на что тот сразу дёрнулся и вышел за дверь. Удивлённые лица сопровождали его, вместе с моим. «Что же на него нашло?» - задавался я вопросом, следуя за парнем. Мы вышли на улицу и Грей с угрюмым лицом сел опять на мотоцикл и поехал в неизвестном мне направлении. Я снова поднялся на небо, с недопониманием провожая его взглядом. Спустя минут пятнадцать он остановился у кладбища, в котором был похоронен тот парень с фотографии. Зачем он сюда приехал? Когда Фуллбастер вышел за ворота, я остался стоять у его входа, так как никому, кто не является умершим ещё духом, входить на кладбища нельзя. В области груди заболело и я знаю, что это из-за Грея. Когда плохо ему, то моя душа тоже жутко болит, хоть и сердца у меня нет. Я сидел на земле и из моих глаз покатились слёзы. Это тоже не мои – это Грея, сейчас он плачет. Мне очень его жаль, я хочу ему помочь, но что я могу? Мы не имеем права скорбеть о нашей потусторонней жизни, поэтому, Ангелы-Хранители не могут успокоить смертного, когда тот страдает из-за чей-либо смерти. Я ощущаю, как глубоко в Грее душа сама старается сдержать слёзы. Да, душа человека тоже способна на «самообслуживание». Когда нас рядом нет, то она способна на определённое время справиться с работой самостоятельно. И только в таком случае, именно душа человека может успокоить свои чувства. Говорят, что эта душа может быть сильнее, чем ангел или даже демон. Ближе к семи Грей вернулся с могилы, с опухшими глазами и с сильной усталостью. Моё чутьё ангела трепыхалось, словно на плечи лёг тяжёлый груз. Боюсь, Фуллбастеру будет лучше, если он вызовет такси или позвонит кому-нибудь, так как его состояние желает лучшего. Но только жаль, что об этом думаю я, а он поехал к себе домой на своём транспорте. Я уже не взлетаю, просто лечу рядом следя за его состоянием на дороге. Уже ночь, сейчас мне нужно на небеса доложить сегодняшний день. Пока я стоял среди других таких же ангелов и демонов, то думал о Грее. Когда из моих глаз текли слёзы, то ощущал в груди невероятно острую боль. Мы, души Царства Небесного, можем грустить, но плакать для нас несвойственно. Влага на щеках было чем-то странным для меня, боль по телу была другой, не такой, к какой я обычно привык. Мне стало интересно, почему? Неужели самое страшное – это потеря кого-то из близких людей? Но мы же сами не живы, так что же страшнее всего для нас? Когда умирает тело, что становится теперь самым страшным для души? Ведь смерть уже прошла, «жизнь» продолжается и что теперь? Теперь смысла существовать нет, если боятся нечего. Когда наш сбор окончился, то мы могли полететь к своим смертным и посмотреть их сны. Или можем остаться в загробном мире. Сегодня Грею будут сниться кошмары, столько всего произошло… Сегодня я пройдусь по Живому Миру, подумаю о чём-то своём. Когда я спустился, то оказался на окраине нашего города, точнее Грея. Дальше дорога вела через лес, я же пошёл в её глубь. Мой ангельский нимб освещал мне путь, как будто фонарь. Когда я оказался на маленькой срубленной полянке, мне открылся великолепный взор на луну. «Она похожа на ту, которую я видел во сне Грея», - я расслабился на траве, распуская свои мягкие крылья. Оба крыла сверкали, при каждом взмахе с них сыпались перья, словно искры. Они напоминали мне те крылья, которые есть у Ангелов-Сновидений. Сновидений… Интересно, а что снится Грею? Скорее всего, кошмар, связанный с недавним походом на могилу или падения с мотоцикла. Бедный смертный, хотел бы я ему помочь… -Ты можешь присниться ему, - Огненный Атлант сел рядом, а я с печалью глядел на свои крылья. - Но что я ему скажу? Я же всё равно не знаю, каково это – терять. Да и нам нельзя об этом сожалеть, что душа человека ушла на небеса. - Ты не понял смысл Смерти, - что значит «не понял»? - Смерть – одна из душ, почти Бог, но только в плохом понимании людей. Ангелы-Хранители - единственные, кто может помешать Смерти забрать душу на небо. То есть, Ваш самый страшный враг – Смерть. И об этом враге вы вправе говорить спокойно, без преград. - Но Боже молви- - Я могу тебе дать возможность попасть в сон твоего человека. Но за это тебе нужно будет отплатить – ты больше не будешь вправе быть его Ангелом-Хранителем. Усёк? Присниться Грею, чтобы после никогда его не видеть? Я смогу стать чьим-то чужим ангелом, но… Я слишком долго был с этим парнем и так просто разорвать наши невидимые узы, это… - Хорошо, дядюшка. Я согласен. Огненный Атлант взмахнул своим огненным крылом, и я оказался в середине круга, который создан был из пламени. «Как в Аду», - подумал я, прежде чем я попал в другое место. Это было белое пространство, тут не было ничего. Моя кожа приобрела чуть цвета – раньше я был просто белым. Так непривычно видеть себя, как… человека? Гул ветра был слышен мне, но почувствовать его я не мог. Неужели, это и есть «пустота»? Нам рассказывали, что сюда попадают Падшие ангелы за свои грехи в плане нарушения правил Царства Небесного. Так вот как выглядит это место… - Нацу..? Я резко обернулся и увидел Грея. Стоп, откуда он знает моё имя? У него было шокированное лицо, его напугали мои крылья? - Нацу, это ты..? Правда ты? – он налетел на меня с объятьями, чуть ли не сбивая с ног. - Грей? Что с тобой..? – спросил я у него, глотая ком радости. Он впервые заговорил со мной, именно со мной. - Нацу, когда ты погиб, я не находил себе места… Я не могу без тебя… - что? Я погиб? Но как? Почему? – Неужели ты не помнишь? Ты попал под машину на мотоцикле, помнишь? Нацу, прошу, не молчи! – Грей прижал меня ближе к себе за талию, утыкаясь носом в мои волосы. - Я… н-ничего не помню… Неужели тот парень на фотографии у тебя дома это..- - Ты всегда был со мной рядом? – он схватил меня за плечи и с надеждой в глазах ожидал ответа. - Грей, успокойся… Мне нужно тебе кое-что рассказать, выслушай меня, пожалуйста, - я взял его за руку, он мне кивнул, смотря на свои ноги, - Я не помню о том, что я умер. Я всегда был рядом с тобой потому, что я был твоим Ангелом-Хранителем. Я везде был с тобой, я оберегал тебя, пытался помочь. Но с каждым днём, я понимал, что хочу поговорить с тобой. Мне казалось, что моё сердце обольётся кровью из-за беспомощности и понимания того, что никогда этого сделать не смогу. И сейчас я нашёл способ увидеть тебя так, чтобы ты смотрел именно на меня, Грей! Я правда счастлив. Я долго этого ждал, - я обнял его, слыша, как бьётся его сердце. - Это ты сегодня меня сбросил с мотоцикла, да? – я немного удивился его вопросу, но ответил слегка скромно, - Да? - Да, извини… Просто ты мог там умереть, я не мог тебя..- - Ты там и погиб, Нацу, - я поднял голову, и из его глаза покатилась слеза, - там ты умер. На месте. - Мне очень жаль, Грей. Но я ничего не помню. Мы ведь были любовниками… А сейчас… Я к тебе ничего не чувствую, кроме симпатии, прости… Грей умолк. Его глаза стали пустыми, губы поджались. - Почему, Нацу? Мы же столько лет были вместе и… ты больше меня не любишь? - Да, Грей, это так… Потому что ангелы не могут чувствовать любовь. Мы – души, а любая эмоция требует силу души. А «любовь» требует, так сказать, её «жизни». Она слишком тяжёлая для нас. Возможно, я бы тебя любил, если бы не этот барьер, - Фуллбастер смотрел на меня очень серьёзно, а когда я закончил говорить, то наклонился ко мне и… поцеловал. Я в оцепенении стоял и не мог даже дышать. Его губы такие тёплые, так странно… Я не мог понять, что во мне сейчас бушевало: шок, испуг, радость? Очень быстро прошёл этот поцелуй, что меня опять-таки шокировало. Грей снова обнял меня, а потом прошептал: - Нацу, я люблю тебя. Люблю, просто знай это. Я улыбнулся и чмокнул его в щёчку, чтобы не обижался. Но по правде, я ничего не почувствовал. Ничего во мне после поцелуя не бушевало. Но всё же я был рад, что смог с ним поговорить. Мы говорили до самого утра. Я рассказывал о «жизни» на том свете, о том, как я наблюдал за ним. Я видел в его глазах искры, они были такими…красивыми. Так выглядят глаза влюблённого человека? - Грей, мне кажется, уже пора прощаться. Спасибо, что ты меня понял, спасибо, что поговорил… И я надеюсь что у тебя всё будет хорошо… - Что? Но ты же Ангел-Хранитель, ты всегда будешь знать, что со мной! - Пообещай, просто пообещай, пожалуйста, - Грей кивнул, не понимая ничего из моих слов. Я поднялся на цыпочки и чмокнул в его губы, тихо шепча: - Я тебя тоже люблю. Почему так пусто в груди? Я что-то странно себя ощущаю… будто что-то оборвалось, что-то важное. Неужели эта та нить, которая связывала меня и Грея? Он меня забудет? Точно, это был лишь сон, он не будет воспринимать его всерьёз. Но те слова, что я сказал ему…- Я тебя тоже люблю.
Я хочу его любить. Я хочу любви. Я говорил, что люблю, но я даже не знаю, что это. Я хочу любить, я хочу это чувство. Не важно, исчезну я или нет, не важно, что я иду на жертвы. Мне нужна любовь. Я хочу понять, почему Грей так ею дорожит. Чтобы почувствовать любовь духу, нужно отдать себя полностью на подчинение Сатане и Богу. Я буду лишь сгустком времени, просто стану пылью в пустоте. Я просто хочу узнать о любви, я уже ничего не теряю. Смысл существовать, если ты не хочешь? Без Грея… Я вижу, как чернеют мои крылья, как клочками ссыпаются перья. Всё чернеет, я хуже слышу. Да, я отдаю свою «жизнь» ради «любви», и я думаю, что это того стоит. Меня же ничто не держит в этой вселенной, правильно? Внезапное давление на сердце. Настолько странно, вроде и больно, но так хорошо. В животе лёгкость, тело подрагивает. Лицо пылает, глаза наливаются слезами. Голова забита мыслями о Грее, о моей прошлой семье, о друзьях из живого мира. Моё сердце разрывается от столь большого количества чувств. Так вот ты какая, Любовь… Такая странная, приятная и отчаянная. Я буду чувствовать её вечно, теперь я навеки буду любить. Меня стирают из существования, я падаю в пропасть… Но это уже не важно. Я чувствую то, что не чувствовал до этого несколько лет, находясь в Раю. Это место лишило меня любви, именно то место теперь я буду звать «Адом». Я знаю, что такое «Любовь». Когда всё, что раньше казалось понятным и ясным, и в том числе Любовь, вдруг ставится под сомнение, потому что теряется опора на прошлое, на свой опыт и идеи о себе, о Боге, и о Любви. Она изменяет себя во взгляде существ. Мы под её влиянием меняем её вид, а потом и к ней отношение. Сначала мы можем ненавидеть, но потом полюбить. Мы можем любить всем сердцем, но спустя время горевать об этом. От ненависти до любви – один шаг, как и наоборот. Любовь становится между людьми, втягивая в себя в головокружительный поворот в жизни? Но та Любовь, о которой я говорю не из ролей и не из идей. Потому она и безусловна, что никто не ставит условий, некому это сделать. Есть просто Любовь, и она есть всегда, потому что только она и есть. И эмоциональным рядом она не определяется и не ограничивается. Любовь знается, она сама себя знает. Мы можем испытывать калейдоскоп разных эмоций, но фоном для них будет Безусловная Любовь. Но сама «Любовь», кто это? Это каждый из нас. Мы и есть та самая «Любовь». Та самая, о которой все спорят, о которой говорят. Наша душа создаёт из всех чувств именно её – Любовь. Мы можем отвергать свою привязанность, отвергать то, что действительно выбрала Душа. А после её принятия, она даёт вкусить нам плод. Он у всех разный: у кого-то сладкий, у кого-то горький… И этот плод мы жуём до тех пор, пока мы от него не оставим косточки. Душа успокаивается, и мы, Любовь, ищем вновь предмет воздыхания. Плоды бывают не только разными по вкусу, но и по размеру. Бывает быстро, а бывает что до конца жизни. Мы вбираем на себя ответственность за себя, за свою Душу. Мы выбираем себя, выбираем такую же Душу в другой оболочке. Живём с ней, а когда умираем, то всё равно любим. Но почему не чувствуем? Потому, что кроме Любви, умершая Душа больше не чувствует.Душа = Любовь