слива цветёт

Солнце клонится к линии горизонта, пылает огненно-красным и предвещает перемены. Звук мечей со внешнего двора доносится во внутренние комнаты замка — тренировки идут полным ходом. — Дайчи! — слышится голос с тренировочного поля. Датэ Савамура — глава клана, внимательным взглядом наблюдает за тренировкой воинов. Те машут мечами, делают выпады, уклоняются и все по новой. — Да, отец, — Дайчи кланяется, также становясь рассматривать воинов. — У меня к тебе поручение, — глава клана кивает себе за спину — оттуда выходит молодой парень с мечами в руках. — Ты должен обучить этого ронина самурайскому искусству. Я могу доверить это только тебе. — Да, отец, — младший Савамура почтительно кивает и рассматривает парня. Серые спутанные волосы, просторная юбка-штаны, легкое кимоно, измазанное в грязи. И светлые горчичные глаза, выделяющиеся на бледном грязном лице. — После заката зайдешь ко мне, — Датэ смотрит на сына, ожидает реакции, и после поклона и слов «да, отец», уходит. — Я Савамура Дайчи, сын главы клана Савамура, — Дайчи кланяется, приветствуя гостя. Тот в ответ тоже кланяется, смотрит снизу-вверх и говорит: — Сугавара Коуши. Я признателен, что Ваш клан приютил меня и будет обучать. Обещаю, что всеми силами буду помогать клану удерживать свою позицию «сильнейшего». Сугавара еще раз кланяется, встает и смотрит Дайчи в глаза. Но потом, словно спохватившись, опускает взгляд и слегка краснеет. Савамура кивает и жестом просит пройти с ним на тренировочное поле. // — Как он? — Савамура с ходу понимает, о ком говорит отец. — Держится. Я начал с легкой тренировки, однако он еще не восстановил силы. Но уже сейчас я могу сказать, что у него преобладает ловкость и скорость, нежели сила. Датэ задумчиво кивает, смотрит куда-то сквозь сына. — Однако, отец… Могу я поинтересоваться, зачем вы его взяли? У нас же и так много молодых воинов, куда более опытных чем он. Глава клана усмехается, смотрит снисходительно и говорит: — Мы его будем обучать специально для одной миссии. Ты же знаешь, что сейчас мы уверенно держим власть в своих руках, однако… Совсем скоро найдутся те, кто захочет нам помешать. Кто не будет мириться с нашим правлением, и поэтому… Мы должны иметь при себе идеальное оружие. У нас мало времени, совсем скоро слива зацветет, а цветы ее упадут еще быстрее. И ты увидишь, как засияет солнце в глазах нашего нового воина. Дайчи не стал уточнять, кто это «те, кто захочет нам помешать». Он уже собирался поклониться и уйти, как старший Савамура остановил его. — Обучи его искусству самурая. Обучи его так, чтобы он был лучшим. Младший Савамура кивнул, поклонился и ушел, едва слышно закрыв за собой двери. // Солнце едва встает, ласкает мир своими лучами, обцеловывает нежно-розовым. Дайчи всегда встает на рассвете, умывается и идет на тренировочное поле — оттачивать движения мечей. Но сегодня все по-другому — на тренировочном поле уже присутствует человек. Мечи в его руках ловят нити света, серые волосы кажутся мерцающим серебром. Танец смерти захватывающий — ловкие движения рук, отточенность шагов, блики метала. Сугавара танцует в рассветном солнце, его тренировочное кимоно развевается вслед его движениям. Взмахи точные, убийственные. Савамура задерживает дыхание. Коуши сейчас — прекрасен, его горчичные глаза ловят розовые отблески, становясь совсем немыслимыми, что Дайчи засматривается. — Савамура-сан, это Вы, — Сугавара приветливо кланяется, легко улыбается и смотрит прямо в глаза. Савамура тоже кланяется, говорит в ответ: — Не ожидал тебя здесь увидеть. Твои навыки стали заметно лучше, поздравляю. Коуши благодарно поклоняется, совсем немного краснеет и возвращается к тренировке. Дайчи наблюдает за ним немного, а потом присоединяется сам. И два клинка бьются друг о друга, отсвечивают рассветным розовым и скрещиваются вновь. Савамура доволен — ронин быстро учится и уже совсем скоро потеряет свое старое звание, получая почетное — «самурай». Он медленно впускает в свое сердце Сугавару, осторожно открывается Коуши холодной ночью и получает несоизмеримую нежность в ответ. Слива в его душе расцветает раньше. // Дни летят быстро, зима отступает перед едва заметным теплом, тающими снегами уходит высоко в горы. Совсем скоро зацветет слива. Прохладный ветер колышет ветви деревьев, залетает сквозь открытое окно, путается в длинных волосах. Каждый вдох приходится на ответный выдох, движения нежные, непозволительно нежные для человека, державшего катану. Свет луны мягко проникает в открытое окно, серебром отсвечивается от серых волос. Рука вплетается в чужие волосы, пропускает сквозь пальцы мягкие пряди. Губы выцеловывают шею, зубы кусают линию ключиц, язык легкими касаниями порхает над кожей. Сугавара дышит часто, загнанно, кусает руку, чтобы не издать ни единого звука. Савамура вцеловывает его в жесткое татами, вбивает сильными движениями. У Коуши внутри все горит, но горит желанно, ярко. Дайчи прекрасен в своей страсти, прекрасен и в нежных движениях губ, и в жестких укусах до крови тоже прекрасен. Во время передышки Суга позволяет себе едва заметно печально улыбнуться — он с самого начала знал, с кем будет постигать «путь юноши». Только сердце сжимается от боли. От знания того, что он поддался чувствам. Теплая рука прижимается к голому животу, ласково гладит чувствительную кожу. Коуши вздыхает, мышцы живота поджимаются. Савамура другой рукой убирает мокрые пряди волос за ухо, целует нежную кожу, немного царапает зубами. Во всех движениях — томящаяся нежность, трогательная любовь, столь непозволительная самураям. Коуши физически больно от того, сколько чувств вложено в обычные движения руками. Он задыхается, душит глупые слезы и прижимается ближе, засыпая. // Глава клана Савамура отбывает на границу, как только узнает о стычках самураев с другим кланом. «Переговоры бессмысленны, готовься к войне. Слива уже расцвела», — говорит напоследок отец, и Савамура кивает в ответ. Через пару дней ветви сливы полнятся цветами, сладкий аромат витает даже во внутренних комнатах. Время летит быстро, талыми водами напоминает о скорой весне. Савамуре дышится тяжело, он словно чувствует необъяснимую тоску, ужасное чувство потери. Но ведь все хорошо. Они с Сугой вместе познают «путь юноши», и Дайчи надеется, что спустя даже пять лет, Суга останется подле него и они будут делить одно ложе и одну жизнь на двоих. Непозволительная роскошь для самурая. // Слива сбрасывает свои цветы. Савамура сидит возле стола, читает письмо от отца, что принесли ему сегодня. «Все хуже, чем я думал. Восточную границу почти прорвали, требуется твоя помощь. Пришло время для цветущей сливы». Дайчи глубоко вздыхает, складывает письмо в аккуратный квадрат и поднимается с колен. Он берет тати и танго — пару мечей для военных сражений, надевает боевые доспехи и спешит на помощь отцу. Сугавара не отходит ни на шаг, вьется вокруг Савамуры и лишь печально улыбается. На границе все еще хуже, чем представлялось. Армия противника почти прорвалась и у них нет времени на обдумывание плана — они сразу вливаются в сражение. Но Дайчи почти сразу останавливает его отец, отрицательно машет головой и уводит в тень. На поле сражения — сотни самураев умирают от рук всего одного человека. Кровь хлещет вверх, Сугавара танцует словно смертоносный вихрь, легкими движениями снося головы и разрубая тела. Савамура даже оттуда видит его глаза — ярко-жёлтые, словно подсвечиваемые изнутри, они выделяются на бледном лице, усеянном каплями крови. Сражение заканчивается быстро — на поле остается лишь один силуэт. Дайчи пораженно вздыхает, когда Сугавара оборачивается к нему — весь в крови, с холодным взглядом желтых глаз, он улыбается самой жизнерадостной улыбкой. И эта картина — самое страшное, что Дайчи видел в своей жизни. Но в тоже время — самое прекрасное. Савамура идет на встречу к Сугаваре, но тот неожиданно резко опускает голову вниз — из его груди торчит стрела. Острая боль обжигает тело, и Коуши кашляет кровью, заваливаясь на землю, усеянную трупами. Дайчи застывает, стеклянными глазами смотрит на Сугавару, и словно проваливается в темноту. Последний вдох застывает на бледных губах, что еще сегодня утром горели от поцелуев. Резкий порыв уже весеннего ветра сметает с дерева последние цветы. // «Савамура-сан, встреча с Вами изменила меня. За всю свою жизнь я только то и делал, что воровал и убивал. Пока Ваш отец не поручил меня Вам. Вы за столь короткий период воспитали во мне настоящего самурая — верного и храброго. Я был верен Вам, и храбр только из-за Вас. Вы — свет в моей жизни, первый цветок сливы, моя искренняя радость и тоскующая нежность. Прошу меня простить за столь наглые слова. Прошу простить, что поддался эмоциям и чувствам, хотя знал, что скоро покину Вас навсегда. Прошу простить, что не сказал ни слова об участи, уготовленной мне. Прошу простить, что посеял в Вашей душе цветок надежды, а потом растоптал его. Прошу простить за то, что был человеком. И прошу простить за то, что покинул Вас. Смею попросить Вас прочитать еще одно письмо и поверить каждому моему слову. Еще раз простите. Всегда Ваш, Сугавара Коуши." Текст неразборчив, усеян высохшими лужами слез, написан дрожащей рукой. Савамура подмечает такие незначительные детали, пока его тело трясет, а сердце разрывается необъяснимо больным. Второе письмо выглядит как маленькая записка, почерк — почти неразборчив. Дайчи только сейчас замечает, что это слезы устилают ему глаза. «Дайчи, я знаю, что в какой бы мы эпохе не оказались, в каком бы мире мы не жили, ты поверишь мне. Потому что всегда верил. Если ты читаешь эти строки — я уже умер. Я всегда умираю первым, оставляя тебя одного со всей этой болью. Прости. Дайчи, мы скоро встретимся. И проживем долгую и счастливую жизнь. Поверь мне. Как верил всегда. Всегда твой, Суга.» Савамура роняет слезы на записку, поджимает губы, словно решаясь на что-то. Сердце разрывается болью, тянущее чувство под ребрами съедает легкие, дышать почти невозможно. — «Бусидо — путь воина — означает смерть. Когда для выбора имеются два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысль на путь, который ты предпочел, и иди!» Меч легко вспаривает живот, кровь умывает руки и рукоять меча. На улице цветет весна, легкий ветер колышет темные волосы. Тело самурая тяжело опускается на землю, пока на его лице едва заметным солнечным бликом играет легкая полуулыбка. Под порывом весеннего ветра Цветы опадают. Я ещё легче С жизнью прощаюсь. И всё ж, почему?..