*flashback*
В полной темноте было сложно отыскать кровать, поэтому Чан, как всегда нетерпеливый и грубоватый, прижимал Чанбина к холодной стене, недалеко от закрытой на замок двери. Дыхание у него уже сбилось, в отличие от Со, который, почему-то, осторожничал и медлил. Горячие руки Чана скользили по менее горячей спине и ребрам Чанбина, все же заставляя того чуть прогибаться в пояснице и судорожно вздыхать. И он был готов поспорить, что из-за его действий Чан победно ухмылялся. Он всегда так делал, когда заставлял Чанбина испытывать что-то подобное, потому что обычно от него можно мало чего дождаться. Футболки, судорожно стянутые друг с друга, уже валялись где-то на полу. Воздух в комнате стал вязким несмотря на открытое панорамное окно с видом на город. Дело почему-то шло очень медленно и Чана кто-то решил потянуть за язык. — Слушай, — тяжело дыша начал он, проводя пальцами по груди Чанбина. — Я не останусь сегодня у тебя. — Почему? — Чанбин замер и нахмурился. — Мы договорились выпить с моим учеником. Ничего такого, — пожал плечами Чан, будто бы его было видно в темноте. — Это с ним ты переписывался? Точно, Хен, у тебя же улыбка с лица не сходила, — Чанбин почувствовал обиду и прикусил губу, поймав себя на том, что его тон был какой-то строгий и такой же обиженный, как и он сам. — Не понимаю, в чем проблема, — Чан чуть отстранился. — Я уйду чуть позже, у нас еще есть время. — А смысл? Я думаю, у тебя будет заебатая ночь, вне зависимости от того, буду я в ней фигурировать или нет, — теперь Чанбин ощущал и злость, которая потихоньку начинала на него накатывать, а ладони сжиматься в кулаки. — Уходи прямо сейчас, чего тянуть? — Бинни, я… — Чан попытался то ли взять его за руку, то ли успокаивающе погладить, но ни то, ни другое у него не вышло, потому что Чанбин выскользнул из-под него и отошел в сторону. — Хули ты так меня называешь? И… да. Он ударил кулаком о стену несколько раз, просто потому что не мог без этого. Потому что если бы не стена, то с его кулаком пришлось бы встретиться Чану, а он не настолько сильно зол на него. Хотя, с этим можно было поспорить, но уже поздно. Благодаря шершавой поверхности стены кровь из руки Чанбина уже вовсю текла, заставляя его морщиться. Хорошо, что Чан не видел этого — слишком унизительно. — Понял, — последовал ответ. — Напиши мне, когда придешь в себя. Чан с футболкой в руках ушел, оставляя Чанбина стоять в темноте корчиться от боли в руке и обиды. И он не собирался слушаться хена и ему писать.*end of flashback*
Наверное, Чан не знает как вести себя с такими людьми, как Чанбин. Не знает что правильнее всего в таких случаях говорить и как действовать. Хотя Со тоже понятия не имеет, но единственное что он знал — это точно не так, как поступил Чан. Разворачиваться и уходить было не лучшей идеей. Но, в любом случае, Чан абсолютно точно ничем ему не обязан, уж тем более оставаться до утра — то есть делать как раз так, как хотел больше всего Чанбин на подсознательном уровне. Было неудобно перед Минхо и Уджином. Он был уверен, что они видели и слышали все. Наблюдали, как Чан захлопывает дверь, как Чанбин, агрессивно натягивая футболку, заходит в гостиную и резко начинает напиваться еще больше. Как начинает не смешно шутить, хотя было видно, что эти шутки — не что иное как защитная реакция. И даже если Чанбин говорил что ему все равно — было очень трудно поверить. Когда ему приходилось наблюдать чужие ссоры и некуда было бежать, то он просто очень хотел провалиться сквозь землю. Поэтому, представляя каково было его друзьям, он решил написать им и извиниться за это. Разблокировав телефон, он все забыл. Чанбин был уверен, что всегда все запоминал после пьянок. Каждую деталь. Но в этот раз что-то пошло не так и выражение «слона-то я и не приметил» подошло к этой ситуации как нельзя кстати. Из его головы, забитой своими загонами напрочь, вылетел его новый ученик, за которого он боролся в десять раз больше, чем за Чана и за то, чтобы тот остался. Сообщение от него пришло пару часов назад. fabulous_boi Простите, что не ответил раньше. Я согласен почти на любые условия, но можем ли мы просто переписываться на корейском вместо каких-то официальных уроков? Мне не хватает именно разговорной практики и сленга. Надеюсь, вы не очень старый и что-то о нем знаете: D dark_tutor8 Ой, простите Чанбин только усмехнулся. Это было нелепо и очень мило, и он точно решил для себя, что не должен упустить ученика с таким энтузиазмом. Со, для солидности, решил немного прибавить себе возраст и сразу же перейти на корейский. dark_tutor8 Нет, мне 25, хаха dark_tutor8 Тогда… пять тысяч вон за минимум два и более часов. А сейчас, в принципе, можем начать пробное. Вас все устраивает? Ответ на корейском последовал почти сразу же: fabulous_boi Конечно! Спасибо, что вызвались мне помогать. fabulous_boi Только вот… Я думаю, мне нужно отойти. Могли бы мы позаниматься вечером? dark_tutor8 Тогда в шесть часов? fabulous_boi Хорошо :) Чанбину он сразу понравился. Его прежние ученики не были такими… он сам не знал какими — такими. Этот парень чем-то отличался от всех. Возможно вежливостью и каким-то немного детским поведением. А может тем, что не свалил от него на второй день знакомства. Со, усмехнувшись себе, вспомнил о том, что сегодня все-таки первое марта и что через час неплохо было бы появиться в университете на собрании, покормив перед этим котов в доме и вокруг него.***
Лифт ехал с верхнего этажа и Чанбин с кое-как натянутой на одно плечо курткой, мусорным пакетом в руках, парой бутылок, которые в этот пакет не влезли, несколькими пакетиками кошачьего корма, ключами и телефоном с воткнутыми в него наушниками, которые были перемотаны синей изолентой у основания делал вид что ему заебись чтобы тот человек, который едет вниз не начал его жалеть или помогать. Потому что он терпеть не может такое. Он, было, попытался убрать телефон с наушниками в карман куртки, но двери лифта со словами «десятый этаж» отворились быстрее. Чанбин зашел в лифт, пытаясь не смотреть на человека, стоящего в нем и нажал горлышком бутылки на кнопку закрытия лифта. Точнее, попытался нажать. Потому что чьи-то длинные пальцы сделали это быстрее и Со пришлось случайно ткнуть горлышком бутылки в них. Чанбин невольно начал извиняться и поднял голову, а информация о том, кто все-таки перед ним стоит не сразу дошла до его мозга и ему потребовалось несколько секунд. — Извините, — отойдя от очередного транса, еще раз сказал Чанбин. — Да ничего, — сосед сверху хихикнул. А Чанбин чуть не умер. Его взгляд упал на веснушки молодого человека, на его милые щеки и улыбку. Ну не существуют же такие люди. Со резко опустил взгляд, подумав, что тот определенно смеялся над ним и над тем, какой он нелепый дурак. Он готов был провалиться сквозь землю оттого, что не убрал все это в пакет и по карманам раньше, оттого что несколько раз как умственно отсталый извинился перед ним и оттого, что просто существует. — Давайте, я возьму что-ниб… — Нет! — Чанбин перебил соседа, резко подняв голову. Должно быть, Со выглядел и звучал ну совсем как ебнутый, потому что заставил его нахмуриться. Серьезно блин? Он буквально закричал. — Изв… — начал было Чанбин в десятый раз, но осекся из-за резкой темы для разговора. — Ну… как ваш вчерашний праздник? Штопор пригодился? — Простите… какой штопор? — сосед, кажется, либо отпил себе мозги либо это был его брат-близнец. Чанбин, было, просто открыл рот, пытаясь что-нибудь сказать, но сказать ему было нечего и он просто в недоумении пялился на парня. В общем-то, разговаривать с людьми вообще не его. Ему не стоило начинать этот разговор. Ему не стоило в принципе заходить в этот лифт. — Ах, этот штопор… Точно! Простите, не помню ни дыры, — он снова ослепительно улыбнулся. — Еще как пригодился. Я его Вам сегодня попозже занесу, часов в пять. Со решил, что простого кивка будет достаточно и снова опустил голову, чтобы не дай бог сказать или сделать что-то лишнее. Хватит с него позориться. — Меня Ли Феликс зовут, — представился сосед, тем самым заставив Чанбина снова поднять голову наверх. — Со Чанбин, — на автомате в ответную представился Со. То есть… Сначала веснушки, потом имя Феликс. А дальше что будет? Он окажется вампиром? Чанбин почувствовал как кончики его ушей горят и что он вот-вот не выдержит и запищит то ли от умиления, то ли от ахуя, то ли оттого что он показал себя с самой долбаебской стороны перед единственным человеком, который показался ему адекватным и хорошим музыкальным вкусом.***
Чанбин вышел из подъезда, попрощавшись с Феликсом, который пошел в другую сторону. Он решил все-таки что-то сделать с этим завалом в его руках, иначе он просто не сможет покормить своих котофанов. Они встретили его с мяуканьем и новыми котятами. Отлично. Со сто процентов разорится и никакого Кейптауна ему не видать. Было бы, конечно, проще если бы он созвонился с приютом, но он был убежден, что на воле кошкам жилось бы лучше. Хотя, возможно, это и не так, но прощаться с этими комочками или менять что-то Чанбину не хотелось. Он тяжко вздохнул и накинул рюкзак на плечи, с любовью посмотрев на котов. Он иногда вообще ругал себя за то, что каждый раз опаздывал на пары и отдавал последние деньги на корм из-за того, что он такой ранимый и не может пройти мимо. Он поплелся к университету, предвкушая самый сложный семестр. Смотря на своих однокурсников, да и не только на них, он никак не мог понять какого черта им все так легко дается и они выходят из воды сухими. Сдают все на средние баллы и ни о чем не задумываются, все равно потом устраиваясь в жизни хорошо и живя без забот. Чанбин же так не может. Ему приходилось рвать задницу ради высоких баллов, вызывая недовольство у окружающих, а точнее у его друзей и однокурсников. Ведь это он тот человек, который задает много лишних вопросов и почти не бывает на вечеринках. А если и бывает, то потом долго корит себя за потраченное время и иногда здоровье. И все это тоже очень нехорошо, но менять что-то уже было поздно. Возможно, в глубине души, он ждал какой-то резкий повод или переломный момент, который поменяет его образ жизни. Ему все казалось, что вот-вот что-то должно произойти и он будет жить в удовольствие… Но так прошло уже несколько лет, а он все еще зануда. Правый наушник отключился и Чанбину пришлось вытащить из карманов руки вместе с телефоном. Его настолько раздражала эта ситуация с поломкой, что он был готов разорвать эти дурацкие наушники вот прямо сейчас, а потом на них потоптаться. Но он снова просто загнул перемотанное основание провода в другую сторону и зажал его пальцами. Песня ведь не кончилась.***
Молитвы Чанбина о том, чтобы Чан не пришел на собрание как и многие не оправдались. Как только он увидел блондинистую макушку в дверном проеме малого актового зала — сразу же зашкерился в самый дальний угол и натянул капюшон. Наушники почти окончательно сломались и он пытался хоть что-то сделать с ними в ожидании директора и его грандиозной речи, которая каждый год не меняется. Его однокурсников почти не было, и он до недавнего думал, что вообще пришел сюда один. Всюду мельтешили первокурсники и второкурсники, еще немного третьекурсников, а остальные просто либо мертвы, либо в запое. Но Чанбин-то зануда. Конечно, он ходит на такие собрания. Ему же больше всех надо. Он все продолжал молиться даже после того, как Чан появился в зале, лишь бы остаться незамеченным. Все дело в том, что ему одновременно и стыдно, и обидно. А еще он злится. Было бы намного проще если бы он закрыл на все глаза и сделал вид, что всего этого не было, что его костяшки на самом деле не в мясо и что он абсолютно спокоен. Он даже почти решил забить и расслабиться, но его внимание привлек резкий голос директора. — Прежде чем приступить к некоторым объявлениям, я по традиции представлю вам новых учеников. Но Чанбин учится здесь последний семестр и ему абсолютно все равно что это за люди. Когда-то он был даже очень заинтересован, слушал сплетни о них от Минхо и Чана. Но потом это ему стало без разницы, потому что… — Ли Феликс, первокурсник и ученик по обмену из Австралии, — раздались аплодисменты, а Чанбин кончился. Мало того, что он слишком резко поднял голову, так он еще и чуть не вскочил, забыв об осторожности и своей тщательной конспирации. Не хватало еще ему каждое утро проводить в лифте с каким-то левым чуваком. Он молил богов, что больше никогда не будет видеться с ним после дурацкого случая, который произошел буквально час назад. Хоть это и было наивно, учитывая что тот живет прямо над ним. Эта яркая улыбка заполнила весь зал, а все присутствующие начали активно перешептываться. Чанбину резко стало жаль Феликса, потому что он такой привлекательный и девушки на него будут бросаться, как животные на кусок сырого мяса. Хотя, не только девушки. Определенно. Может быть, это гей-радар сработал. А может быть, ему показалось. Со снова начал кого-то молить о том, чтобы первый вариант оказался его разыгравшимся воображением. Но обычно его наивные молитвы в пустоту никогда не работали. — Привет, — раздался знакомый голос справа от Чанбина, и он понял, что его конспирация с треском провалилась. — Привет, — все же ответил он. — Прости, что ушел. Мне, если честно, нечего сказать в свое оправдание, кроме того, что я мудак. — Зачем мне твои оправдания? Мы обязаны чем-то друг другу? Нет. Мы не в таких отношениях, чтобы отчитываться друг другу обо всем. Это всего лишь секс, Чан, — на одном дыхании проговорил Чанбин, больше убеждая в этом себя. Потому что ему было не все равно на то, куда Чан ходит и с кем. И ему совсем не нравится то, что ему не все равно. Так быть не должно. — Это так. Но еще помимо этого мы лучшие друзья, а чтобы не испортить наши отношения я пришел извиниться. Так ведь поступают по-человечески, да? У Чанбина не нашлось ответа. Нашлись только смешанные чувства и полное отсутствие какой-либо точки зрения на этот счет. Потому что слишком много всего для его обычной и ничем не примечательной жизни произошло за последние сутки и в голове просто каша. И он не знает на кого обращать внимание больше. На Феликса, за которым он все время следил краем глаза или на Чана, который пришел извиняться и налаживать отношения. — Может быть, ты прав, Хен, — без эмоций ответил Чанбин, обессилено вздыхая и облокачиваясь на спинку стула. Чан продолжал сидеть рядом, а Чанбин наблюдать за движем на сцене. Феликс уже ушел и сидел спиной к нему в другом конце зала, но его светлые волосы было трудно не заметить и это был большой плюс. Наверное. Но когда он поворачивался и искал кого-то или просто осматривался, сердце уходило в пятки, потому что он очень не хотел чтобы тот его заметил. — Ты пойдешь домой сейчас? — спросил Чан через какое-то время, возвращая Со к реальности. — Да, только заберу расписание и некоторый материал для изучения, — пробубнил Чанбин, опуская взгляд, потому что больше не мог заниматься этим выматывающим сталкерингом. Его уже даже начало раздражать то, что его сосед настолько сильно привлек его внимание. — Может… — снова подал голос Чан. — Посидим у тебя сейчас? Чанбин резко вспомнил о существовании его ученика, о его сегодняшнем уроке и обещании Феликса занести штопор. И ему не очень хотелось отвлекаться сегодня, потому что он предвкушал полный продуктивности день. — Я занят сегодня, — тихо ответил Чанбин, слегка извиняющимся тоном. Чан только кивнул и ничего не ответил, но у Со на сердце остался какой-то непонятный осадок. Ему стало стыдно за то, что он был агрессивным по отношению к нему и крайне нелогичным. Он надел наушники, засунул руки в карманы и направился к выходу, проходя мимо задних рядов и резко почувствовав себя бунтарем. Какие зубрилы уходят вот так вот с важных собраний и даже не прощаются с друзьями? Через полчаса Чанбин, дожидавшийся конца мероприятия, поймал декана у его кабинета и получил весь тот материал, который ему был нужен. Декан одарил его сочувствующим взглядом из-за объема информации в его руках и пожелал удачи. Он знал, что никто кроме Чанбина не изучит все это за целый семестр.***
Их медленный лифт ехал с двадцатого этажа уже черт знает сколько и Со, прислонившись лбом к стене, покорно ждал и дослушивал любимую песню в наушниках, которые вот-вот сломаются. Он снова перематывал в голове план его действий на сегодня: сначала он будет писать конспекты, потом заниматься с учеником, потом снова писать конспекты. Увлекательный и полный безудержного веселья вечер. Через один окончательно сломанный наушник Чанбин услышал шаги, которые раздавались где-то сбоку. Не повернуть голову он не мог из-за инстинкта самосохранения — не очень то он хотел нож в спину. Феликс слегка улыбнулся Чанбину. — А я видел, как ты выходил из актового зала, — начал Феликс. — Не знал, что мы учимся в одном университете. Чанбин лишь промычал что-то невнятное, потому что сил выносить это волнение и постоянный страх показаться каком-то не таким или просто ебнутым уже не было. Они снова оба оказались в лифте. Со, пытаясь хоть как-то реанимировать наушники, понял, что это конец для них. — Черт… — разочарованно выдохнул Чанбин и надул губы, пытаясь отрегулировать их так, чтобы они работали и удержать в одном положении у основания. — Ты очень наивный, раз думаешь, что это поможет. Лучше не сгибать их так. — По-другому они вообще не работают, — Чанбина начал он, вездесущий и такой ослепительный, напрягать. — Я могу починить, — Феликс пожал плечами. — Не пропадать же моим знаниям с инженерного факультета. Занесу штопор заодно… — Я видел порно, которое так нач… — Чанбин быстро закрыл рот рукой и охуел. Его кончики ушей покраснели, а он сам был готов сломать в лифте пол и выпрыгнуть из него к черту. Каким образом вообще так получается, что человек начинает говорить то, что было в его голове и не должно было никуда деться? Но Феликс только громко рассмеялся, обнажая свои белоснежные зубы. Чанбину показался этот смех слишком приятным. — У тебя хорошее чувство юмора. Точнее, хорошие мемы смотришь, — Ли одобряюще похлопал Чанбина по плечу. Со много хотел сказать ему. Что у него, к примеру, музыкальный вкус хороший, или что он очень раздражающий и слишком идеальный. Но всё-таки он не проронил ни единого слова после того, как выболтал Феликсу какую-то хрень и лишь молился про себя, чтобы лифт ехал быстрее.