Недостойный

Теперь было можно. Теперь Брок имел право. Не то, что во времена, когда светленького идеального Кэпа только разморозили, Гидра вынуждена была скрываться в тёмных углах Щ.И.Т.а, миром правила демократия, а идеальный Роджерс украдкой жрал глазами, соблюдал субординацию и совершенно ничего не делал с их особенной проблемой. Едва Кэпа подлатали после пулевых, Брок по праву победителя забрал его себе, дождался гона и выдрал, - такого девственно тесного, мечущегося от естественного возбуждения под Броком, ослабленного и покорного. За тот раз - мысленно говорил себе Брок - когда свежеразмороженный предгоновый Роджерс несдержанно зажал его в коридоре базы Щ.И.Т.а, жадно облапив, как маниакальный поклонник - робкого, юного, невинного омежку, и их застали два офисных хмыря в дорогих галстуках из отдела продовольственных закупок, только формально носящих звание агентов - Брок свою репутацию альфистого альфы потом полгода отмывал. Несмотря на кажущееся равноправие, толерастию и альфабраки, в силовых структурах такие не приветствовались. Потом Роджерс щепетильно извинялся, вдвое сократил количество внебоевых рабочих столкновений с командиром Страйка, женился на работе и полировал субордицию до блеска, но было слишком поздно. Брок уже ощутил это. Типичное для альф, глубоко прописанное на основе под самой личностью желание отомстить, сцепиться в драке, доказать, что он - лучший. То самое древнее, ведущее чувство, которое испытывал перед схваткой за ароматную течную омегу уступающий комплекцией сопернику альфа-победитель. Это было сильнее ядовито-зеленых ампул подавителей. Сильнее разума, сильнее личности. По крайней мере, сильнее одного конкретного Брока. Возможно, потому что Брок осознанно потакал этому своему животному порыву, помня полутемный коридор, помня лифт, в котором ему снова навалял Роджерс, помня старт проекта Озарение, четыре пулевых и кислородную маску на идеальном лице, растрепавшийся пробор, безвольно свесившуюся с носилок руку, пока неугомонного Стива тащили к ближайшему врачу агенты Гидры. Брок не запомнил мировую панику, случившуюся в первые дни после свержения старого режима, его персональное 11 сентября разворачивалось за плотно закрытыми дверями операционной, где самые гениальные умы организации бились за жизнь национального достояния - хваленая сыворотка не спасала от огнестрела. Брок вязал его и метил, будто течную омегу, игнорируя болезненные стоны и судорожно сжатые от напряжения в кулаки ладони Стива. Мир перестал существовать, весь мир сузился до существа, распластанного под Броком, принадлежащего Броку. Слетевший с катушек Брок о партнере не заботился. На краю замутненного инстинктом доминировать и похотью сознания вертелась крамольная мысль о необходимости хоть немного приласкать, и ещё одна, более сладостная и приятная, отзывающаяся жаром в яйцах: можно, наконец-то можно; Роджерс - модификант, потерпит. Брок потерял счет вязкам. Роджерс уже не стонал, а тихо, измученно лежал под Броком, - Брока всё не отпускало, он набирал темп, намереваясь снова сладко кончить в растраханную дырку и сцепиться, ощущая нестерпимое желание доказать кому-то незнакомцу и важному, что Стив принадлежит ему и только ему. Справа от бешено засаживающего полуобморочному Роджерсу Рамлоу что-то убойно громыхнуло, отрывая от партнера, закладывая шумововой лавиной уши, включая осознанность, как по щелчку лампочного выключателя. Брок вскинулся, повернул голову вправо и ещё застал самый эпик: имел сомнительное удовольствие лицезреть, как падает стена бункера его загородного дома. Аккуратно так, сплошняком и не крошась, - чисто сработано, профи - полметра сверхпрочного сплава с примесью вибраниума и безопасность Брока Рамлоу - пали менее, чем за десять секунд. Возбуждение враз пропало, хоть член и не опал. Брок Рамлоу ощутил, как могильный холод распускает свои холодные щупальца в груди. Будто в него уже всадили всю обойму последней модели глока. В образовавшемся проеме стоял самый смертоносный киборг на планете с богатейшим, вековым, опытом убийств и лучшим послужным списком в своей профессии. Так же внезапно подал признаки жизни часами насилуемый Роджерс - одним движением сломал магнитные наручники с коротким "дзыньк", - как позвоночник Брока - спихнул с себя насильника, будто переигравшего котенка - и поднялся с металлического ложа. - Опаздываешь. - озвучил Кэп, глядя в глаза визитеру, пока качественно офигевший Брок вжался спиной в стену, стараясь выровнять зачастившее от накрывшей паники дыхание. - Наводил марафет. - солнечно улыбнулся Роджерсу Зимний и перевел взгляд вместе с улыбкой на Брока. Взгляд похолодел, точно залили жидким азотом. Крокодил и тот улыбался жертве дружелюбнее. - Пирс мертв, Озарение прилегло поспать на дне Тихого океана, а с этим что? - Я в душ, можешь поиграть тут. Этого придурка захвати с собой, когда закончишь. Он... - "наш" - не договорил очевидное Капитан и вышел через сломанную стену. Зимний Солдат, нехорошо улыбаясь, двинулся в сторону Брока.