Мысли о тебе столь нежны (Но дни без тебя так сложны)

Вэй Усянь Вэй Усянь лишь на мгновение отвел взгляд — на мгновение, чтобы поднять трупы семьи Мо. В следующую секунду проклятая рука пронзила грудь ученика Лань между защитными складками его одежды. На ужасно долгий и короткий промежуток времени эти белые одежды отдали золотым цветом, и контроль Вэй Усяня над трупами пошатнулся. — Прости, сестра, я опять провалился. Другой мальчик, — Лань Цзинъи, — безмолвно закричал. Он набросился на руку, его меч яростно нёсся вперёд, но совсем не так ловко, как раньше. Рука вырвалась из тела Лань Сычжуя, отражая отчаянную атаку надвигающегося на него подростка. Красные глаза вспыхнули. — Отойдите от него! Мертвецы последовали его крику, врезаясь в руку с такой сильной яростью, какой никто раньше не видел. Вэй Усянь схватил Лань Цзинъи за талию и начал оттаскивать ошеломленного подростка подальше от драки: подальше от тела его друга. (Он старался не думать о Цзинь Цзысюане) (Он не справился) — Сычжуй! Лань Юань! Лань Юань! — Лань Цзинъи бился в его руках, а голос становился все более хриплым, глаза сфокусировались на неподвижном теле. Мертвецы падали один за другим под мощью проклятой руки. Ученики были потрясены до глубины души, в воздухе раздавался испуганный шепот. Было ясно, что единственное, что удерживало их от бегства — гордость. Затем раздалась мелодия гуциня. *** — Мы получились сообщение из деревни Мо. Там обнаружили мертвецов. — Лань Сычжуй, ты в ответе за эту ночную охоту, — Лань Цижэнь оглядел молодого человека, — Ты можешь выбрать команду. Доложи Ханьгуан-цзюню и Цзэу-цзюню перед уходом. — Да, Сэр! *** Рука была запечатана. Только тогда Лань Ванцзи приблизился к упавшей фигуре. Он упал на колени, его дрожащая бледная рука потянулась, чтобы дотронуться до щеки молодого человека. Вэй Усянь промедлил, глядя на то, как Лань Ванцзи глубоко, судорожно вздыхает и нежно закрывает глаза Сычжуя. Цзинъи вырвался из хватки Вэй Усяня, и одним кувырком достиг другой стороны Сычжуя, слезы свободно лились, пока он пытался сказать хоть слово. Слова так и не нашлись. *** Было что-то душераздирающее в том, как Лань Ванцзи снял свою верхнюю одежду и тщательно обернул ее вокруг молодого человека, чтобы скрыть его рану. Он держал Сычжуя на руках, словно спящего малыша. Лань Цзинъи стоял рядом с ним, лицо его было бледным, глаза не отрывались от Лань Сычжуя. Вэй Усянь, колеблясь, поднял меч и гуцинь Лань Сычжуя, прежде чем приблизиться к Лань Ванцзи, и, поклонившись, отдать их ему. — Ханьгуан-цзюнь, как исполняющий обязанности главы семьи Мо, — «хотя все остальные и мертвы,» подумал он про себя, — Пожалуйста, дайте нам знать, если вам что-нибудь понадобится. Медицинская помощь, транспорт, все что угодно. Он сделал паузу на мгновение, прежде чем мягко добавить: — Мы можем подготовить погребальные обряды для молодого мастера Лань. Или подготовить его к возвращению в Гусу. - … Для всех остальных Лань Ванцзи выглядел безразличным. Но Вэй Усянь помнил, каков он был внутри пещеры Сюаньу. Вэй Усяню он казался скорбящим родителем. Его глаза были затуманены, заперты где-то далеко. Плечи были напряжены, а губы сжаты. Он медленным жестом велел Цзинъи взять вещи Сычжуя, не обращая внимания на то, как подросток осторожно положил гуцинь и меч себе за спину, прислоняя к своим. — Спасибо тебе, — тихо поблагодарил Лань Ванцзи, склонив голову. — Кто для него этот мальчик, если Лань Чжань настолько убит горем? — удивился Вэй Усянь, призывая потрясенных слуг на помощь ученикам Лань. *** Лань Ванцзи Лань Ванцзи ушел, убедившись, что оставшихся внутри членов клана подлатывают. Лань Цзинъи, в акте верного неповиновения, встретил наследника ордена снаружи. В глазах Лань Ванцзи было что-то похожее на благодарность. *** Письма, любезно предоставленные Лань Сичэнем, были разосланы. (Даже несмотря на то, что почерк был трясущимся, никто бы не посмел обвинить его) Лань Цижэнь вяло возражал, хотя в его голосе не было злобы. (Много лет назад Лань Сычжуй спас Ванцзи. Но теперь, кто ему поможет?) А Лань Ванцзи? Он остался в биньгуане, его пальцы переплелись с пальцами сына, передавая духовную энергию в его тело. (Это было так же бесполезно, как и на горе Луаньцзан) *** Племянник Вэй Ина был в отчаянии. Эта одна единственная мысль эхом пронеслась в голове Лань Ванцзи, когда Цзинь Лин ворвался в комнату, лицо его было искажено от горя. Он резко вдохнул при виде Лань Сычжуя, что-то юношеское и беззащитное промелькнуло на его лице. — Он слишком горд, чтобы признавать, что дружит с нами, — фантом рассмеялся в голове Лань Ванцзи, в его голосе слышалась нежность, — Молодой мастер Цзинь как раз такой человек. Лидер ордена Цзян последовал за племянником, смотря с сочувствием на Лань Ванцзи и Цзинь Лина. Он молча поклонился Лань Ванцзи, прежде чем мягко положить руку на плечо племянника. — Лань Ванцзи, от имени ордена Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзинь, пожалуйста, примите наши соболезнования. Это была оливковая ветвь мира, предложенная между зарождающейся дружбой Цзинь Лина и Лань Сычжуя. Лань Ванцзи принял её в надежде, что она поможет ему не утонуть. *** Это были не первые похороны, на которых присутствовал Лань Ванцзи. (У Цзинь Цзысюаня все было тщательно спланировано. Цзинь Гуаншань не пожалел денег, чтобы почтить своего сына.) (Похороны Вэй Ина были крошечными, присутствовали лишь струны гуциня Ванцзи и молитвенная песня, которую он играл.) Лань Сычжуй был довольно известен в Облачных Глубинах. Он запросто помогал и редко выходил из себя. Он побывал на нескольких ночных охотах, а также был знаком с учениками других орденов. Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь и орден Цинхэ Не — явились все. Цзинь Гуанъяо и Не Хуайсан пришли благодаря своей связи с Лань Сичэнем, они прибыли, чтобы выразить свои соболезнования. (Не Хуайсан выглядел особенно огорченным: он ведь потерял своего брата не так давно. Он все понимал.) Цзинь Лин был со своим дядей, его глаза были красными от слез. Цзян Чэн обнимал племянника, тихо шепча в ответ каждый раз, когда Цзинь Лин что-то говорил. Лань Цзинъи был с другими учениками Лань, его лицо было полно скорби и вины, когда другие говорили вокруг него. Он старательно избегал взглядов в сторону Цзинь Лина, и Лань Ванцзи даже не хотел думать почему. (Он узнает об этом позже, когда Цзинъи сломается у него на глазах. Когда Цзинь Лин обвинит его в том, что он не смог защитить Лань Сычжуя. Когда он скажет, что Цзинъи должен был умереть вместо Сычжуя.) (Слова, рожденные в гневе и боли. Лань Ванцзи смог лишь притянуть Цзинъи в объятия, когда молодой человек зарыдал.) *** Лань Ванцзи не ожидал увидеть Мо Сюаньюя, в конце концов, его здесь быть не должно. Его брат поговорил с учениками клана: они могли бы рассказать ему о молодом господине Мо. Мо Сюаньюй выглядел намного бодрее чем в тот роковой день, он шёл прямиком к Лань Ванцзи и Лань Сичэню. Его лицо было очищено от яркого макияжа, который присутствовал на его лице пару дней назад. Он слабо улыбнулся им, мягко заявив: — Мне нечего предложить молодому мастеру Лань, однако, с разрешения Ханьгуань-цзюна, я хотел бы поблагодарить молодого мастера Лань так, как могу, — он поднял дицзы, кивнув головой в сторону Лань Ванцзи. Лань Ванцзи никак не отреагировал. Лань Сичэнь, сидевший по другую сторону от Лань Ванзци, вежливо улыбнулся и кивнул. — Сычжуй оценил бы этот жест, молодой мастер Мо. В ответ мужчина слабо улыбнулся и начал играть. Сначала Лань Ванцзи не обращал внимания, но когда он услышал игру на дицзы, то медленно начал поднимать голову, глядя на Мо Сюаньюя широко раскрытыми глазами. Он ничего не сказал, но с его глаз полились слёзы. *** — Лань Юаню уже 15 лет, разве он не Ванцзи? — Мгм. — А ты не думал об имени в быту? - …Сычжуй. - …После стольких лет? — Мгм. *** Вэй Усянь Когда Лань Ванцзи подошел к нему после похорон, Вэй Усянь как раз раздумывал, как бы убраться отсюда. Поначалу он не собирался идти в Облачные Глубины, но письмо от Лань Сичэня заставило его передумать. Он знал, что Лань Сычжуй был частью семьи Лань: его узорчатая лобная лента указывала на это, но он не понимал, насколько он был близок лидерам ордена. (Но разве Лань Чжань не держал Лань Сычжуя, как родитель держит ребенка?) Может быть, это чувство вины грызло его сердце, но Вэй Усянь… Хотел увидеть его снова. Отдать ему дань уважения. Извиниться *** Похороны были экстравагантными, не похожим на типичные события ордена Лань. Гроб Сычжуя был темным, украшенным лакированными облачными узорами ордена Гусу Лань с маленьким солнцем, выглядывающим из-за каждого облака. Перед гробом был поставлен алтарь. На нем поместили портрет Лань Сычжуя с двумя свечами, освещающими каждую сторону. Вэй Усянь с любопытством наблюдал, как начинались похороны. Лань Ванцзи сидел сбоку от алтаря, он выглядел безупречно, но взгляд был где-то вдалеке. В руках он держал три закрытые таблички. Лань Сичэнь, как лидер ордена, заговорил первым. Вэй Усянь попытался сосредоточиться на том, что тот говорит, но его глаза продолжали скользить по Лань Ванцзи. Он выглядит усталым. Вэй Усянь размышлял об этом, пока Лань Сичэнь благодарил всех за прибытие. Один из учеников Лань протянул ему красный конверт, который Вэй Усянь рассеянно принял. Другие лидеры орденов приблизились к алтарю, кланяясь Лань Ванцзи и Лань Сичэню. Цзинь Лин, стоя рядом со своим дядей, предложил Лань Ванцзи небольшой букет, полный знаменитых пионов ордена Цзинь. Лань Ванцзи принял его, поместив букет поверх табличек на коленях. Люди по очереди подходили к алтарю и выражали своё почтение, маленькие подарки всё сильнее заполняли пространство рядом с Лань Ванцзи. Вэй Усянь, отвлекшись на мгновение, присоединился к толпе людей. В руке он держал чёрно-золотую дицзы, которую он нашел на одной из полок в комнате мадам Мо. Символы Мо Мэйхуэй были выгравированы на дереве, выглядя любимыми и довольно старыми. (Мо Мэйхуэй была матерью Мо Сюаньюя, как он слышал перешёптывания слуг. Талантливый игрок на дицзы, которая, с улыбкой и песней, очаровала отца Сюаньюя.) Вэй Усянь возился с дицзы, пока толпа двигалась, пытаясь настроиться на мелодию, чтобы отправить Сычжуя в добрый путь. Большинство мелодий, которые он играл, должны были поднимать свирепых мертвецов, а не успокаивать душу. Через мгновение в его голове зазвучала мелодия, и он улыбнулся. Он не заметил слез Лань Ванцзи, пока не закончил. *** Лань Ванцзи держал мемориальные таблички в руках. Когда Вэй Усянь выпрямился, чтобы поприветствовать его, выражение лица Лань Ванцзи стало… Сложным, его хватка на деревянных дощечках усилилась. — Пожалуйста, пойдем со мной. — Куда ты меня ведешь? - …Увидеть Сычжуя. — Я… — он заколебался, увидев глаза Лань Ванцзи. Вздохнув, он кивнул, — Хорошо. Лань Ванцзи наклонил голову, прежде чем повернуться, ведя Вэй Усяня к кладбищу ордена Лань — одному из немногих мест в Облачных Глубинах, которое он никогда не видел в своей предыдущей жизни. Вэй Усянь взглянул на таблички в руках Лань Ванцзи, мысли путались. Может быть там была семья Сычжуя? Но тогда почему их три? Если только Лань Чжань не был родным отцом Сычжуя- Он очнулся от своих мыслей, когда они подошли к кладбищу и повернулись к другому входу — семейному склепу Лань, где были похоронены прямые потомки Лань Ань. Лань Ванцзи вошел без раздумий, но Вэй Усянь остановился у входа, неловкость давила на него. — Ты уверен, что мне можно входить сюда? Разве это место… Ну… Не запрещено для посторонних? — Тебе позволено войти, — тихо сказал Лань Ванцзи, встретившись взглядом с Вэй Усянем. Что-то словно успокоило его, и Вэй Усянь слабо улыбнулся в ответ. — Если ты говоришь так, Ханьгуан-цзюнь. Другой мужчина покачал головой и повел его по коридору, их шаги эхом отдавались в освещенной свечами комнате. Наконец, его шаги замедлились и остановились перед склепом. Он был слегка украшен, со стен свисали картины. Меч и гуцинь Лань Сычжуя были помещены над гробом, очищены и отполированы. Его имена были выгравированы на гробу: Лань Сычжуй и Лань Юань, виднелось в свете свечей. Лань Чжань опустился на колени перед гробом Сычжуя, тщательно расставляя таблички. — Кто они? — Вэй Усянь не мог не спросить, заметив противоречивое выражение лица Лань Ванцзи. Лань Ванцзи ничего не сказал, вместо этого он протянул руку, чтобы снять одну из вуалей. Сун Лицинь Родился: Неизвестно 22 Год Сюань Чжэн, Жэнь Цюй и 25 год Сюань Чжэн, И Цю. Вэй Усянь втянул в себя воздух, когда Лань Ванцзи протянул руку, чтобы снять вторую. Вэнь Цзюйлун Родилась: Неизвестно Умерла: неизвестно, между 22 Год Сюань Чжэн, Жэнь Цюй и 25 Год Сюань Чжэн, И Цю. — Вэнь? — Его глаза расширились, а чувство ужаса поселилось в сердце, когда Лань Ванцзи снял последнюю вуаль. Вэй Ин | Вэй Усянь Родился: 10/31 Умер: 25 Год Сюань Чжэн, И Цю. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи посмотрел на него, скорчившись от боли. — Не может… — его руки дрожали. Он сделал шаг назад, его глаза метались между табличкой и именем Лань Сычжуй. Его имя при рождении. Лань Юань Вэнь Юань А-Юань *** — А-Юань, останься здесь. — Братец Сянь! — А-Юань, обещай мне. Оставайся здесь. — Нет! Я хочу остаться с братиком! — А-Юань, пожалуйста! Я… — глубокий вдох, - …Здесь ты будешь в безопасности, дорогой, — погладил он мальчика по голове. — Расти сильным, Вэнь Юань. Мне жаль, что я не могу быть здесь для тебя. *** — Ты лжешь. Его руки дрожали. Нет, безучастно поправился он, обхватив себя руками. Это он дрожал. Перед его глазами мелькали лица. Бабушка Вэнь толкнула А-Юаня в его объятия с напряженной улыбкой на лице: — Уведи его отсюда, Вэй Ин. Вэнь Цин извинялась, когда уходила. Цзян Яньли, умерла, чтобы защитить его. Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань сражались, чтобы защитить Юньмэн Цзян: чтобы защитить своих детей. — Я — проклятие, — тихо прошептал он, опускаясь на землю и прижимаясь лбом к коленям, пытаясь сдержать колодец горя внутри. Во всем склепе царила тишина. Затем послышалось шарканье, и зазвучали знакомые ноты. Вэй Усянь заставил себя слушать, вдыхая, ведь песня медленно успокаивала его. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи замедлился, его пальцы замерли, когда глаза встретились с глазами Вэй Усяня. Лань Ванцзи наклонил голову, жестом приглашая Вэй Усяня присоединиться к нему. Вэй Усянь поколебался, прежде чем подойти к Лань Ванцзи и повернуться лицом к гробу. (Теперь было ясно, что означал этот рисунок. Тот факт, что Лань Чжань помнил. Тот факт, что он осмелился показать всем наследие Лань Юаня) Лань Ванцзи глубоко вздохнул и принялся играть на гуцине. Вэй Усяню потребовалось некоторое время, чтобы понять: — Сопереживание? — Лань Ванцзи кивнул, играя ноты с привычной легкостью. Едва Лань Ванцзи перестал играть, как появился маленький шарик света, прыгающий между струнами, чтобы сыграть приветствие. У Вэй Усяня перехватило дыхание, он сжал руки, а глаза его не отрывались от маленького шарика света. — А-Юань, — прошептал он дрожащим от страха голосом, — А-Юань, мне так жаль. Мне так жаль, что я оставил тебя. Мне так жаль, что подвел тебя. Мне так жаль, что я вернулся и все равно не смог защитить тебя. Маленький дух метался между струнами, мягкая мелодия исходила от инструмента. Лань Ванцзи переводил, а голос его был хриплым, пока он говорил: — Я не виню никого из вас, мама, Ханьгуан-цзюнь. Цзинъи и остальные в безопасности, а это главное. Он почувствовал боль в сердце, когда Лань Ванцзи осторожно заговорил, слово «мама» повисло в воздухе. Чувство тоски росло в его сердце, когда он наблюдал за духом — он хотел увидеть, как Вэнь Юань растет, увидеть, как он влюбляется, узнать молодого человека, которого Лань Ванцзи вырастил и любил как своего собственного ребенка. Вместо этого он откашлялся, и голос его звучал мрачно. — А-Юань, я обещаю, мы выясним, кому принадлежит эта рука. Мы найдем твоего убийцу, — слова прозвучали с рычанием, завуалированная угроза и обещание лежали в основе его слов. — Я знаю, — дух остановился на мгновение, прежде чем поползти по струнам, — Не будь опрометчивым, мама. Папа, — и тут голос Лань Ванцзи задрожал, — У папы теперь только ты и старший брат. — А-Юань, — Лань Ванцзи прочистил горло, его пальцы на мгновение замерли, прежде чем он сыграл еще несколько нот, — Дорогой, я горжусь тобой. Дух танцевал на струнах, дразнящий смех эхом отдавался от гуциня. Лань Ванцзи не переводил, но Вэй Усянь мог догадаться, просто наблюдая, как смягчается взгляд Лань Ванцзи. — Однажды мы встретимся вновь, — тихо пообещал Лань Ванцзи. Он поколебался, прежде чем протянуть руку, протягивая мизинец духу. Вэй Усянь не смог сдержать испуганный смех, вырвавшийся у него, когда маленький дух прыгнул вверх, приземлившись на палец Лань Ванцзи, прежде чем вернуться к струнам. (Плакал ли Лань Ванцзи? Вэй Усянь не мог сказать этого сквозь собственные слезы, но, с другой стороны, он был не из тех, кто может судить.) — Я знаю, что так и будет. Прощайте, мама, папа, — душа Лань Сычжуя пропульсировала несколько раз и исчезла. Вэй Усянь вытер глаза, прежде чем глубоко вздохнуть и повернуться к Лань Ванцзи. — Спасибо, Лань Чжань. За все. Легкая улыбка ответила ему, и, когда Вэй Усянь зажег благовония, он почувствовал, что его разбитое сердце исцеляется. Хотя бы чуть-чуть.