Наша звездная жизнь/ Our Star Life

      Когда Тим просыпается, обнаруживает, что больше не один в постели. Арми, совершенно обнаженный, спит на спине рядом, парень же пристроился к его боку, закинув одну ногу на его бедро и рукой обнимая поперек живота. Должно быть, он инстинктивно, даже не осознавая этого искал контакта с Арми, когда тот присоединился к нему.       Хотя это уже третье утро, которое он встречает в этой другой жизни, это первый раз, когда он просыпается голым рядом с Арми, и он, наконец, не шокирован и не страдает жутким похмельем. Облегчение – вот, что он чувствует, когда смотрит на спящего мужчину и думает, что если это первое, что он будет видеть каждое утро, то это определенно стоит того, чтобы разбираться со всем остальным дерьмом, которое подкидывает им эта вселенная. Должно быть, Тим этого мира думал точно так же.       Он думает обо всем, через что прошли Арми и Тимми, сколько падений и разрушений пришлось вынести, и все же они решили, что это стоит того, чтобы быть вместе. Арми в большей степени испытал на себе всю тяжесть ударов, но, кажется, как и прежде любит Тимми. Он пытается представить, если бы все это случилось с ними в его собственном мире, теперь, после того, как они насладились успехом фильма и взлетом их карьер, а не падением, были бы они такими же сильными и сплоченными, как их пара этого мира? Он не сомневается ни на грамм, что смог бы бросить все, что у него есть, лишь бы по-настоящему быть с Арми, но позволил бы Арми ему, если бы знал, с какими последствиями придется столкнуться? А он сам, смог бы толкнуть Арми на столькие лишения, которых он в действительности не заслуживает?       Он смотрит на мужчину, мирно спящего рядом, и пытается унять боль в груди. Он ничего не может сделать, чтобы изменить прошлое этой их версии, но это не значит, что он не может попытаться извлечь максимум из жизни, которую им удалось построить, несмотря ни на что. Если он собирается застрять в этой жизни в обозримом будущем, что, похоже на правду, то, возможно, ему следует попытаться приспособиться к ней и слегка освоиться.       И первое, что он должен сделать, это заняться любовью со своим прекрасным мужем.       Часть его думает, что он должен позволить Арми поспать еще немного. Он вернулся поздно ночью и, вероятно, очень устал, а сейчас выглядит таким умиротворенным. Но когда он смотрит на его длинные тонкие ресницы, на мягкие манящие губы и на едва заметную пробивающуюся щетину на подбородке, эгоистичная часть его берет верх, он не готов больше ждать ни минуты. У него уже было несколько фальстартов с этим Арми, больше терять время он не намерен. Ему отчаянно необходимо попробовать его на вкус, ощутить на себе каждый дюйм тела Арми. И нужно ему это прямо сейчас, черт возьми.       Тим начинает осыпать легкими поцелуями плечо и бицепс Арми, иногда проходясь влажным языком по теплой коже, и медленно скользит рукой вверх от живота к груди, пропуская между пальцами жесткие волоски. Через несколько секунд его непрекращающихся манипуляций он чувствует, как дыхание Арми меняется, и тот слегка двигается, просыпаясь. Тим опускается чуть ниже и обхватывает губами левый сосок, обводит языком по кругу и втягивает в рот, тут же чувствуя, как член, прижимавшийся к его бедру, дергается, оживляясь. Губы непроизвольно растягиваются в довольной улыбке, и он продолжает исследовать грудь Арми своим ртом.       Когда он достигает его пресса и начинает аккуратно царапать зубами упругую кожу, слышит над собой тихий стон, за которым следует глубокий, сонный голос Арми, приятной вибрацией отдающийся в его собственном теле. — Ммм, и тебе доброе утро, детка.       Тимми поднимает взгляд и видит, что глаза Арми едва приоткрыты и смотрят на него сверху вниз, на его лице блаженная полуулыбка, пока он медленно приходит в сознание. Он быстро подтягивается выше, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.       — Привет, красавчик, — он ухмыляется и втягивает мужчину в глубокий поцелуй. Его не волнует утреннее дыхание Арми или то, что его волосы торчат в жутком беспорядке, он хочет его, хочет именно таким, какой он в данный момент.       Улыбка Арми становится шире, когда Тимми отрывается от его рта и возвращается вниз, чтобы продолжить вылизывать и сосать с того места, где он остановился. Когда язык парня пробирается в пупок, Арми резко втягивает воздух и слегка корчится от щекотки. Руки зарываются в кудри и массируют кожу головы – явный сигнал продолжать. И он продолжает свое исследование, медленными, едва заметными касаниями губ опускаясь еще ниже. Широко открывает рот и накрывает им тонкую чувствительную кожу в паху, всасывает, отчего Арми издает едва слышный стон. Он смотрит вверх и видит, что глаза Арми снова закрыты, голова откинута на подушку, обнажая горло, пока он ждет, когда Тимми достигнет своей истинной цели.       Он осматривает свой приз, пребывающий уже в полной боевой готовности, и рот наполняется вязкой слюной от одной лишь мысли, что наконец-то он будет у него во рту, наконец-то он узнает его вкус. Арми, кажется, полностью согласен с этим планом, учитывая, насколько он напряжен и как его дыхание учащается в предвкушении.       Это кажется глупым, но вдруг прямо в этот момент он занервничал. Это не первый его минет, но это было давно, и этот член определенно самый большой, с каким ему приходилось иметь дело. Обхватив его рукой у основания, он на пробу проводит языком по всей длине. Арми шире раздвигает ноги и издает такой стон удовольствия, что все сомнения отпадают, и Тимми вбирает сразу столько, сколько может.       — Бляяяя, Тим. Твой рот… — дыхание мужчины под ним сбивается, и Тимми распирает от гордости, что он может так легко доставить удовольствие этому Арми, даже без почти двухлетней практики в своем мире.       Слова Арми придают уверенности, и он начинает насаживаться ртом, двигаясь с максимально-возможной амплитудой, прежде чем почти полностью подняться, посасывая лишь головку. Пальцы Арми сжимаются в его волосах, и он чувствует, что тот уже близко.       Он полностью отстраняется и сжимает в кольце пальцев основание члена. Когда голова Арми отрывается от подушки, и он издает недовольный стон, Тимми лишь усмехается и качает головой, провоцируя взъерошенные кудри упасть на глаза.       — Не так быстро.       Он снова приподнимается к его лицу и целует напористо, но без излишней торопливости, стремясь растянуть долгожданное удовольствие. Он переворачивается на бок, и Арми зеркалит его положение, чтобы не разорвать контакта. Большая теплая рука оглаживает щеку Тимми, и когда поцелуй все же прерывается, он видит, как Арми улыбается и смотрит на него с абсолютным восхищением.         — Боже, ты прекрасен.       Тим чувствует, как его щеки заливает румянцем от этих слов. Это не первый раз, когда Арми говорит ему что-то подобное, но, впервые с таким трепетом и даже каким-то изумлением в голосе. Внутренности скручивает от переизбытка сильнейших эмоций. Все, что он может сделать, это смотреть в ответ, не в силах в полной мере осознать уровень обожания, который Арми в настоящее время проявляет к нему.       В течение нескольких секунд они просто молча смотрят друг на друга, прежде чем Арми отворачивается, чтобы взять что-то на прикроватной тумбочке. Когда он оборачивается и Тим видит у него в руке небольшой флакон со смазкой, весь воздух разом решает покинуть его легкие. Наконец-то. Он так этого ждал, чтобы Арми взял его, чтобы быть его, полностью, разумом, телом и душой.       Арми, должно быть, замечает его реакцию, потому что тихонько ухмыляется. — Это то, чего ты хочешь, детка? — он бросает взгляд на предмет в руке.       Тимми может только кивнуть и тяжело сглотнуть, во рту слишком пересохло, чтобы говорить. Арми улыбается в ответ и возвращается к поцелуям, для начала лениво пройдясь по губам парня, одновременно с этим откручивая крышку большим пальцем. Через несколько секунд Тим чувствует, как смазанный прохладный палец скользит по ложбинке между ягодиц вниз к входу. Он издает тихий вздох при первом небольшом давлении на его анус, и уже откровенно скулит, а тело начинает предательски дрожать, когда первый палец входит в него на всю длину. Он так поглощен ошеломляющим ощущением того, что Арми наконец-то внутри него, что почти не слышит его успокаивающих слов, шепчущих в самые губы.       — Ш-шш, все в порядке, детка. Просто расслабься.       Он пытается сосредоточиться на своем дыхании, но это оказывается невероятно сложно, когда Арми, не теряя времени, добавляет второй палец, а затем третий, и все тело загорается огнем, очагом которого является то место, где хозяйничают пальцы его мужа. Он с силой хватается за его спину и зарывается лицом в изгиб шеи, пока Арми продолжает растягивать его.       Через несколько минут пальцы исчезают, и он чувствует небольшое давление на плечо, намекающее, чтобы он перевернулся на живот. Тим поднимает голову, встречаясь взглядом с Арми, и перехватывает его руку, чтобы остановить.       — Нет, подожди, — он делает паузу, пытаясь сфокусировать свой затуманенный мозг, чтобы правильно объяснить, чего он хочет. Когда он видит, что Арми начинает хмуриться в непонимании, он все же формулирует свое желание. — Я хочу… я хочу видеть тебя.       Лицо Арми снова освещается ласковой улыбкой, он заправляет один из непослушных локонов парня за ухо, его глаза сияют такой любовью, что у Тимми который раз за утро перехватывает дыхание. Уложив Тима на спину, Арми нависает над ним, большей частью своего веса придавливая более хрупкое тело, когда они возобновляют неторопливые поцелуи.       — Черт возьми, малыш, как же мне нравится, какой ты по утрам. Такой теплый, податливый подо мной. Будто я могу лепить из тебя все, что захочу, овладеть тобой полностью.       Тимми стонет, образ услышанных слов заставляет его мозг плавиться. — Я твой, Арми. Весь твой. Можешь делать со мной все, что захочешь. Пожалуйста, блять, сделай уже что-нибудь, — его слова наполнены отчаяньем, но потребность в том, чтобы Арми взял его, становилась уже просто невыносимой.       Ответный смешок Арми вибрацией отдается ему в живот. — Какой нетерпеливый сегодня. Ведешь себя так, как будто я не втрахивал тебя в гостиничный матрас пару ночей назад.       Тим чувствует внезапный укол иррациональной ревности из-за того, что другая версия его самого испытала, как Арми отпускает себя и трахает его так, будто от этого зависит его жизнь. У него было так много грязных фантазий об этом, а другой Тимми имеет это в реальности, и это заставляет его поморщиться от зависти. Но он собирается это исправить. Он не отвечает на подколки мужчины, просто крепко обхватывает ногами его талию и притягивает ближе. Арми снова усмехается, наконец понимая намек.       — Хорошо, хорошо!       Арми опирается на локоть одной руки, второй же помогает себе, когда медленно толкает бедра вперед. Тим делает резкий вдох, после которого следует протяжный стон, когда головка члена входит в него. Единственная мысль, пульсирующая в его мозгу, — как это правильно, словно тело Арми было создано так, чтобы идеально соответствовать ему, как два недостающих кусочка паззла, наконец-то сложенные воедино после многих лет разлуки.       Арми начинает неспешно двигать бедрами, делая короткие неглубокие толчки, при этом почти полностью ложится на Тимми и покрывает его лицо легкими поцелуями. Это совсем не то, что Тим представлял себе для первого раза. Он думал, что это будет неистово, страстно, возможно, на грани грубости, когда годами сдерживаемые желания, наконец, высвобождаются, вызывая взрывную волну. Но когда Арми прижимает его к себе, а его движения медленные и будто сонные, словно у него есть все время в мире и ему не нужно торопить их удовольствие, он решает, что так даже лучше, чем он мог себе представить.       Ему приходится напомнить себе, что для Арми это не первый раз, когда он с ним, и уверенность, с которой он заботится о Тимми и дает ему именно то, что ему нужно, без необходимости просить и намекать, только доказывает это. Должно быть, они проделывали это сотни раз с тех пор, как вместе, нетерпеливость и отчаяние теперь сменились простой радостью наслаждения телами друг друга как естественным выражением их любви и преданности.       Он крепче притягивает Арми к себе и не может сдержать вскрик от удовольствия, когда тот меняет угол наклона бедер и проходится по точке наслаждения, одаривая его россыпью звезд перед зажмуренными глазами. Когда он открывает глаза, даже не понимая, что закрывал их, он видит, что глаза Арми тоже прикрыты, и сам он выглядит погрузившимся в абсолютное удовольствие, пока они продолжают неторопливые движения вместе.       Он поднимает руку, чтобы обхватить лицо Арми, большим пальцем оглаживая его скулу. Глаза Арми распахиваются, и он смотрит на него сверху вниз, мягко улыбаясь и наклоняя свое лицо к нежным прикосновениям Тимми.       — Малыш, как же в тебе хорошо.       Он немного ускоряет темп, по-прежнему неторопливо, но толкаясь с чуть большей амплитудой и силой. Вместо ответа Тим тянется к поцелую, прикусывает и слегка оттягивает нижнюю губу Арми, рукой зарываясь в короткие пряди волос на затылке.       Свободная рука Арми блуждает по всему телу Тимми, лаская каждую впадинку, очерчивая дуги ребер или собственнически сжимая ягодицу, отчего мурашки устраивают забеги везде, где касаются его пальцы. Когда Арми прерывает их поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха, Тиму приходится прикусить собственную губу, чтобы сдержать позорный скулеж. Он готов признать себя самым безвольным человеком, только бы получить больше необходимого контакта.       Ему кажется, что он уже не менее часа как находится на грани оргазма, когда Арми наконец обхватывает его истекающий смазкой член своими длинными пальцами. Их лица так близко, что, когда Тим хрипло стонет, Арми плотно накрывает его рот своим, чтобы проглотить каждый звук, вырывающийся из его горла. Требуется всего несколько движений, прежде чем он кончает, покрывая руку Арми и свой живот белесой жидкостью.       Мышцы вокруг члена Арми сокращаются, и тому приходится прервать их поцелуй, чтобы опереться лбом на плечо Тимми, толкаясь еще несколько раз, прежде чем полностью замереть, когда волна собственного оргазма захлестывает его. Он тяжело дышит в шею парня в течение нескольких секунд, затем приподнимается, чтобы поцеловать его еще раз, грязно, мокро, идеально, после чего уже перекатывается на бок рядом.       Тим слегка вздрагивает, когда Арми выходит из него, уже оплакивая потерю великолепного эталонного члена внутри себя. Переведя дыхание, он, наконец, поворачивает голову, чтобы посмотреть на мужчину, чьи глаза сейчас закрыты, а на лице играет довольная улыбка. Он не уверен, выглядел ли Арми когда-либо красивее, чем в этот момент.       Он в полнейшем восторге от этого человека, который, кажется, буквально отдал бы свою жизнь, чтобы быть с Тимом. Он понимает, насколько редка такая любовь, и не может поверить, что есть версия его самого, которой посчастливилось найти ее и удержать. В голову лезут вопросы, где же сейчас этот Тимми. Живет ли он в его мире или же просто исчез? Он вообще настоящий? Ему совсем не хочется чувствовать себя виноватым за то, что он забрал его жизнь, ведь, по сути, это произошло не по его вине. Но он также не может перестать думать, что теперь, когда он в полной мере ощутил, каково это быть с Арми по-настоящему, он, возможно, уже не захочет от этого отказываться. Как ему вернуться к простому Арми-бро после того, как был с ним, вот так, в одной постели, после того как испытал всю силу его любви? Он никогда не сможет забыть то, что есть у них в этой жизни, и тяжесть осознания, что этого не может случиться в его собственной жизни, просто уничтожает его.       Но сейчас все это не имеет никакого значения, потому что сейчас он смотрит на этого потрясающего человека, мужчину своей мечты, чье посторгазменное блаженное лицо заставляет его сердце бешено колотиться от любви и счастья, и он не хочет беспокоиться о том, что произойдет, когда или если он вернется в свою другую жизнь. Он просто хочет остаться в этом моменте навсегда и насладиться тем, что, наконец, был близок с мужчиной, которого любил в течение последних двух лет.       — Я чувствую, как ты смотришь, Тимми, — бархатистый голос Арми вырывает его из мыслей. — Не то чтобы я возражал, конечно, — губы растягиваются в ухмылке, когда он открывает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.       — Извини, — бормочет Тим, на самом деле не испытывая ни грамма сожаления, что пожирает того глазами.       — О чем ты думаешь? — Арми слегка хмурится, замечая изменение в его настроении.       — Ничего, я просто… — он останавливается, тщательно обдумывая свои следующие слова. Переворачивается на бок, чтобы быть лицом к лицу с Арми, и переплетает пальцы их левых рук вместе, отмечая легкий звякающий звук их колец. Несколько секунд молчаливого взгляда глаза в глаза, прежде чем продолжает. — Я люблю тебя, Арми.       Это впервые, когда он смог произнести эти слова в том контексте, в котором действительно их имел в виду. Он много раз говорил Арми, что любит его, но всегда это должно было быть выражено безопасными, платоническими фразами, чтобы поддерживать их «братскую» атмосферу. Он полагал, что, если у него когда-нибудь появится возможность сказать это по-настоящему, волна паники просто поглотит его, но сейчас, когда слова произнесены, все, что он чувствует, — это умиротворение и спокойствие. Возможность выразить свои чувства подобна гигантскому выдоху после задержки дыхания на два бесконечных года.       Обеспокоенность на лице Арми тут же сменяется широкой улыбкой и сияющими глазами.       — Я тоже тебя люблю детка.       Небрежность, с которой Арми отвечает ему, пугает, будто он говорил это уже тысячу раз, не имея ни капли сомнения в правдивости своих слов. Это заставляет его сердце разрываться от той невероятной легкости, с которой эта версия Арми выражает свою любовь к нему.       Внезапно он вспоминает, что Лука сказал ему прошлой ночью, как раз перед тем, как повесить трубку. Если то, что он сказал, было правдой, это означает, что этот Арми и тот, что в его мире, практически один и тот же человек, с одним и тем же прошлым, мыслями и чувствами. Единственная разница в том, что этот решил исследовать то, что было между ним и Тимми во время съемок, а его Арми — нет. Но это не значит, что у него не было этих чувств.       Арми подносит их соединенные руки к своим губам и нежно целует костяшки пальцев Тимми. Тот придвигается ближе, и как только мужчина опускает их руки обратно, он заменяет их своими губами, жадно припадая к желанному рту. Он перекатывает их так, чтобы всем своим весом навалиться сверху, не заботясь о том, что начавшая подсыхать сперма на его животе размазывается теперь по обоим. Арми растерянно фыркает, но тут же посмеивается прямо в поцелуй.       Когда Тим наконец отстраняется, чтобы перевести дух, Арми смотрит на него, удивленно приподняв одну бровь. — Что на тебя нашло сегодня? Что за внезапная напористость?       Тим проводит пальцем от шеи Арми к его груди, глядя на него сверху вниз.       — Ничего такого. Я просто очень счастлив иметь все это.       Его палец рисует круги в области сердца, прежде чем он прижимает всю ладонь, чувствуя ритмичные постукивания под ней. Он смущенно улыбается Арми и опускает лицо в изгиб его шеи. Тот не отвечает, но кладет руку на тонкую спину, медленно поглаживая ее вверх-вниз. Эти движения погружают парня в сонный транс, и вскоре края его сознания расплываются, проигрывая в борьбе со сном. Он отдаленно помнит, как Арми вытирает их уголком простыни, после чего укрывает обоих одеялом и крепко обнимает его со спины. Когда Тим уже окончательно собирается отключиться, он чувствует едва ощутимый поцелуй в затылок, и легкая улыбка расплывается на его лице, он один раз сжимает руку Арми, прежде чем позволить сну забрать его, защищенного в надежных объятиях.