Фигурист и писательница, как две половинки сердца из хрусталя

На зрительских трибунах сидели две девушки, которые ранее участвовали в лотерее — приз в виде бесплатных билетов на финал Гран-при, из-за чего они не пожалели, и с удовольствием лицезрели выступления талантливых фигуристов, да и грех отказаться от такой возможности. Их даже обнадёжило, что золотое место занял русский, ведь они сами русские. Не мудренно, что так выходит, что русские опережали иностранцев в силе духа и побеждали в войнах; сам князь Невский изложил подлинный факт о нас: «Кто с мечом к нам прийдет — от меча и погибнет». М-да, с русскими лучше не связываться. Девушки, на пару с другими поклонниками (фанатами) знаменитейшего Виктора Никифорова, аплодировали, а не рукоплескали как помешанные, приветствуя пятикратного победителя, и все ждали от него лучшего выступления. Сидя на самом первом ряду, две девушки чуть ли не вываливались из кучи толпы, будто пытающийся прикоснуться к Виктору на память, который в это время, описывая круг по катку перед выступлением. С обворожительной улыбкой он принимал овации от зрителей, посылал легкомысленным дамам воздушные поцелуи, дополнительно проведя рукой по пепельным волосам для большей обворожительнности. А, проходя мимо девушек, которые попали сюда из-за лотереи, подмигнул одно из них, которая выделялась крайней неприметностью по характеру среди гурьбы в первом ряду и от подруги, которая по мере его приближения стала интенсивней аплодировать; это вызвало неопределённое чувство в голове девушки — не любовь, не удивление и не смущённость. — Популярные люди, пользующиеся сексуальностью, крайне увлеченны своей ролью, — сказала девушка, получившая знак внимания от фигуриста. — Почему? — спросила её подруга. — Такие мужчины неисправимы: сердцееды, самолюбы, любят играть на чувствах других, не имеют стыда и совести. Не подумай, что Виктор мне не нравится, просто сексуальные мужчины перебарщивают с этим, а для него я делаю исключение исключительно из-за того, что он один из нас, то есть русский. Это приятно. — Понятно всё с тобой. Девушка, которой подмигнул фигурист, невысокого роста (166 см), русая с причёской асимметрия, кари глаза, из макияжа только накрашенные губы, ей 22 года, одета в голубой вязанный свитер, серые леггинсы, ботфорты, а из аксессуаров — удобный клачик. Сама по себе стройная с овальным лицом и выглядит младше на два года. Подруга этой девушки тоже невысокого роста, даже маленького (155 см), с прямыми блондинистыми волосами, серыми глазами, без макияжа, только одеколон с ванильным запахом, ей 23 года, одета в джинсы, сапожки на каблуках, синий шарф (который так и не сняла) и обычную кофту цвета сгущенного молока, а из аксессуаров как рюкзак сумка-трансформер за спиной ещё со студенческих годов. Не скажешь, что ей 23 года, ведь выглядела как 16-летняя студентка со своей кукольной внешностью. — Но ведь ты симпатичнее, чем я, поэтому он уделил тебе внимание, — сказала через секунды молчания блондинка. — Я хотела сказать: сама по себе ты очень даже симпатичная и с особенной внешностью, так что мужчины не устоят перед тобой. — Вот этого мне не надо! — наотрез отказалась русая девушка. — Я решила, что найду счастье в жизни и без них. — Ты как в одном фильме: «Свадьбы не будет!», — сказала блондинка цитируя и жестикулируя так, как видела в этом фильме. — Ты про «Кавказскую пленницу»? — уточнила русая девушка и получила кивок. Тогда она улыбнулась, ведь это смешной фильм, который ей нравится. — Фильму столько лет, а имеет популярность и в наше время, — сказала она такой ностальгией, но, переменившись, добавила делая так же, как и в фильме: — Но всё же, свадьбы не будет! Обе заулыбались и захихикали. — А может, он узнал меня? — подумала девушка в пальто. — Разумеется, я же известная писательница, — развелась она руками, — иначе никак. — Ещё потому, что ты симпатичная, — будто напоминая, сказала блондинка. — Да брось ты! — смутилась её подруга. — Валя! — вдруг обратилась блондинка к подруге, беря за плечи, и её взгляд был решительным. — Да, Снежа? — обратилась русая девушка по имени Валентина к блондинке. — Ты как хочешь, а я желаю, чтобы жених оказался не из тех, кто самовлюблен, страстный сердцеед или отпетый негодяй, а из тех, кто с чистым сердцем и обаятельный, как ты любишь, — сказал Снежана с тёплой улыбкой, приобнимая подругу. — Спасибо, — также тепло улыбнулась Валентина, вздохнув как бы с облегчением. — Ты как моя бабушка, ибо она того же мне желала, когда я выходила во взрослую жизнь. Обе вновь хихикнули от хлынувших тёплых эмоций. «Начинается!» — сказал кто-то, явно, с восторгом, и все зрители были в предвкушении предстоящего выступления, до которого считанные секундные песчинки. Россиянин уже описал круг и был готов восторгать своих поклонников своим выступлением. Когда Виктор Никифоров начал своё выступление, все с восторгом наблюдали за его движениями, которые были просто не повторимы, волшебны, фантастически, его грация совмещала элементы пристрастия и невинности, казалось, что и лёд под его ногами засверкал подобно бриллианту, хоть и было иллюзией, а музыка, под которую исполнялась программа фигуриста, напоминала произведение композитора из 18 или 19 века (авось из какой-нибудь оперы избрали). Валентина никак не разбиралась в том, кто лучше исполнил под ту или иную музыку, кто был прекрасен или горяч своими движениями, кто выступал с явными или реалестичными эмоциями ради этого; она лишь наблюдала, словно была безучастна в этом, хотя заметила, что каждый из шести участников имел свои особенности в выступлении; она даже отметила про себя, что если бы была одной из жюри, то за её нерешительность сразу можно было бы её увольнять — она личность хоть и творческая, но когда дело доходит до решения, где нужно иметь более тонкий вкус, то просто терялась. От этих мыслей, да и ещё от того, что взгляд выступающего фигуриста будто нарочно так и примагничивался к девушке, Валентина решила отлучиться в комнату для девочек, предварительно сказав об этом Снежане. — Ты не хочешь досмотреть его выступление и узнать результаты? — спросила блондинка. — Нет, — сказала с апатией Валентина, — тем более, ясное дело, что первое место займёт Никифоров. — Ну тогда ладно. И Валентина, оставив у подруги свой клачик, направилась к выходу с трибун. Благо, что он был близок к ним, поэтому без лишних возмущений от зрителей и не мешкая девушка пошла по коридору в поисках нужной «комнаты», так как она не знала где она. Валентина впервые была в Сочи, поэтому ей всё тут ново, хотя, на самом деле, она могла спросить кого-нибудь дорогу в комнату для девочек или нанять гида. Но, во-первых, она не планировала нанимать гида (навигатор в помощь по городу, но не в зданиях), а, во-вторых, коридор был пуст, ибо увидеть выступление любимца-фигуриста каждому на вес золота. Поэтому она следовала методом «наобум», не боясь, что заблудиться в псевдолабиринте, ибо с ориентацией не было проблем да и музыка, слышная даже в коридорах, поможет в этом, как хлебные крошки Гензеля или сигнальная ракетница (только в акустической форме, разумеется). Прошло примерно пять минут, но такое чувство, что час, а Валентина, чертыхаясь в мыслях, мол, либо коридор на пару с туалетом издевается, либо инженер или кто там проектирует здания от балды, только курам на смех. Тут она встала, как коза, которая впала в ступор, и от досады стукнула себя по лбу, осуждая себя: она могла поискать план здания, на случай эвакуации, и по ней вычислить маршрут к туалету. Поэтому, найдя треклятой план здания, перед этим назвав себя дурой, она пошла по назначенному пути. Могла бы сделать фото на телефоне, но так как он остался в сумке, которая была оставлена под присмотром подруги, она выкручивалась сама, надеясь, что вскоре устаканится. А пока она изучала план здания и уже уверенным шагом шла к пункту назначения, то не заметила, как выступление Виктора закончилось, были объявлены результаты, означающие финал этого сезона, и все фигуристы с тренерами и зрители были в коридоре. Она встретилась со Снежаной, которая, как беллбой, сделала одолжение — принесла и её вещи, кратко рассказала о своём похождении в коридоре и попросила подождать её ещё где-то возле выхода из здания, на что та охотно согласилась, сказав, что сколько надо, столько и подождёт. Валентина прошагала ещё минут пять и нашла туалет да развела руки в стороны чуть выше груди, как будто хотела сказать «Аллелуя!», благодаря Всевышнего, что она прошла квест по поиску нужного места с отсутствием ориентира в виде метки на экране, как во многих компьютерных играх. Но перед этим она слышала разговор одного фигурист со своим тренером. Из него она ничего не поняла, так как не больно она горела желанием ввязываться в чужое дело, но только поняла одно, что фигурист расстроен. Валентина краем глаза разглядела в фигуристе японца, припоминая имя участника, которое вызвало ассоциацию с русским именем Юрий. Девушка восхищалась этими людьми, и сложно сказать, почему, хоть и также считала, что все они на одно лицо (практически, так и есть, но факт есть факт). Возможно из-за культуры, а может из-за того, что некоторые парни кажутся ей симпатичными из-за миловидной внешности, причину которой она случайно узнала в интернете. Так или иначе она, ради этого, стала заучивать их язык, и это дало значительный результат как изучение английского (обладать русским, английским и японским вообще шикарно!). Он также, как и японцы, неизвестно почему, привлёк её. Девушка даже мечтала, что однажды приедет в Японию и найдёт общий язык с людьми, чтобы общалась с ними также просто, как и со своими соотечественниками, и не стеснялась своих эмоций и мнения только потому, что людей сейчас отделяет языковой барьер и разногласие. Любовь к Японии явен. Валентину даже обрадовало, что она увидела представителя этой чудесной страны чуть ближе, и поэтому она с радостью наблюдала за выступлением Юри Кацуки, хоть он и терпел неудачи, от чего она разочаровано-умилительно вздыхала, будто наблюдала за неуклюжими действиями маленького котёнка. Но от её глаз не ускользнул тот факт, что этот фигурист, в отличие от других, тем более Виктора Никифорова, старается всё делать с чувством и максимально великолепно, чтобы угодить публике и членам жюри, будто боялся неодобрительных отзывов. «Он похож на меня: такой же старательный, чуткий и… неуверенный в свои силы, — подумала девушка. — Хотя… я не могу так судить, не зная о нём ничего. Но… по крайней мере, мне так показалось, что мы похожи». Если бы она знала, насколько они похожи… В туалете Валентина была одна, и за всё это время, что она была там, никто не зашёл — тихо, как в библиотеке. В мужском туалете всё было также, пока… Валентина безмятежно вышла из женского туалета, перед этим как следует привела себя в порядок, и уже собиралась вернуться к подруге; поэтому она никак не ожидала, что из мужского донесётся грохот, будто булыжником кинули в дверь, или же ногой ударили по ней, от чего она вздрогнула, чувствуя как нервные окончания, как натянутые струны, дернулись, точно провели пальцем, и чуть не упала назад, оперевшись спиной о дверь, схватившись за сердце и чувствуя жар, пробежавшийся по телу хаотичной волной. И примерно такое же чувство испытал и бедный Юри, сменив печаль на испуг. Но уже через секунду девушка пришла в себя, вздохнув и нахмурившись недовольно, мол, кому взбрело в голову шуметь, и, немного помедлив возле двери в мужской туалет, стала прислушиваться. Она слышала чей-то молодой голос (явно, что мужской, потому что…) с отчетливым моветоном, который, угрожая, говорил что-то про молодёжный чемпионат и заявлял, что в следующем году он (тот кто говорил) войдёт в категорию взрослые и тогда два Юрия миру будут не нужны, а потом рявкнул: «Дурак!». Юри был до чёртиков напугал, как заяц, которого передумали пристреливать, а сам зачинщик этой пафосной речи непринуждённо вышел из помещения, кем являлся Юрий Плисецкий — с ангельской внешностью, но с далеко не малопритязательным характером, как это поняла Валентина, лишь раз посмотрев на юношу (она не знала его), который хмурил брови, и подвела итог анализа новоувиденной персоны, что в тихом омуте черти водятся. — Ты что, подслушивали? — издал свой моветон Юрий. Он так подумал, когда открыв дверь, увидел девушку уже отстраняющуюся, чтобы предотвратить получение шишки, ибо он открыл дверь резко. — Зато не подглядывала, можешь не переживать, — сказала это Валентина снисходительно. — Мне пофиг, — фыркнул блондин. — Зачем тогда спрашивать? — буркнула девушка, затем спросила достаточно слышно для Юрия: — И кому это вы удостоили угрозой? Обратилась она к нему на «вы», чтоб не задеть его амбиции. — А тебе какое дело? — сначала скептично сверкнул глазами юноша, но потом ответил: — Тем более, я предупредил японца, а не угрожал ему, — будто так оно и было. — Ваше предупреждение было равносильно угрозе, — незаметно для себя стала парировать девушка. — Теперь понятно, причём здесь «два Юрия», ведь исходя из этого, вы «предупреждали» японца с похожим на ваше имя, считай тёзке. Я только заполнила, что он Юри. — А ты догадливая, — подметил Юрий с пофигизмом на «ангельской моське», как подумала Валентина. На это девушка промолчала, чтобы не раскрывать свою личность больше перед незнакомцем, рассказом о том, что с писательской натурой она накопила опыт, опираясь на литературу других писателей и на свой жизненный опыт. Вообще она может логично и абстрактно мыслить, хотя сама так не считает. — И сколько вам лет, позвольте спросить? — продолжила девушка, будто начиная разговор с чистого листа. — Пятнадцать, — сказал блондин так, будто где-то клеткой тела почувствовал подвох. Не нравится ему такой расклад, точно он попал на допрос в полицию. Валентина припомнила, что Юри Кацуки уже за двадцать. — Вы ещё ребёнок, по сравнению с тёзкой, — скрестив руки на груди, выдала своё мнение девушка. — Чё ты сказала? — Я про то, что вы ещё слишком молоды, и… — Ну, ну? Договаривай! — был на пике эмоций блондин. — Я думаю… Нет! Я советую вам проявлять хоть каплю если не уважения, то обходительность к тем, кто старше вас больше, чем какой-либо ровесник. В общем, будьте учтивыми и корректными. — Не буду, — изрёк блондин. — А вы поставьте себя на месте тёзки… — Нет! — повысил тон блондин. — …Подумайте, какого это, быть таким же жертвой издевательств… — Я не ему не ровня и ставить себя на его место не собираюсь! — …Вам нравится ставить себя выше всех, будто вы всемогущие, а на самом деле такой же человек, как все? А понравится ли решать проблемы, сыпящиеся на вашу голову, как снег, терпеть неудачи, давящие на несчастную шкуру, как пресс, и муки, скребущие сердце, как кошки?.. — Я тебе не неудачник, чтобы сидеть в туалете и плакать при каждом поражении! — выпалил Юрий, взбешенный этой дискуссией, которой девушка будто промывала кости или пыталась вывести на чистую воду, как какой-то детектив. — Согласна, это неприятно, но это факт, потому что… — продолжила было свою речь девушка, но была прервана. — Потому что ты задолбала! — рявкнул фигурист, «закончив» за неё. — Я его задолбала, — буркнула она, смотря куда-то в сторону, будто сломала четвёртую стену. Потом бросила вслед медленно удаляющемуся фигуристу: — Вам бы ещё не помешала бы вежливость, а то не человек, а какая-то свинья, хоть и та культурней будет. — Хорош ко мне обращаться, как к старику! — А я думала, что тебе не понравится такое обращение, ведь мы даже незнакомы. — Для особо одаренных, я Юрий Плисецкий, и этим всё сказано. — А я Валентина Сердобольская, и этим всё сказано! — выставила свои пять копеек девушка и, осуждающе вздохнув, ушла прочь. Она даже не подозревала, что их подслушал Юри. Зато в момент разговора с амбициозным фигуристом никто из других пришедших на финал Гран-при не слышал разговора и не заставал их. Вернувшись к подруге, Валентина рассказала о ситуации, в которой она попала, процитировав ей всё как можно подробней. — Это неслыханное! Я просто поражена! — подвела в итоге Валентина, выражая свои эмоции «коротко и ясно», чтобы не привлекать лишних ушей. — Хотя его поведение неудивительно, потому что… так мы все устроены. — Вот что бывает с теми, у кого жизнь в детстве была как сыр в масле, — саркастично подменила Снежана. За всё время общения с писательницей она сама научилась говорить красноречиво. — Тут я могу поспорить. Во-первых, я его биографию не знаю, ясное дело, если в интернете будет мало информации о нём или вообще нет, во-вторых, одна и та же личность может формироваться по-разному. Либо у него избалованное детство, либо он скрывает свою истинную сущность по какой-то причине. — Ну, и это тоже вариант. — Только зачем на кого-то наезжать? Если плохое настроение, то вырази всё простой беседой с другом или близким, тогда и тебе полегчает и никто не в обиде, а придираться к кому-то — не вариант по многим причинам, не буду вдаваться в подробностях. Если задница так чешется показать какой ты здесь хозяин, то тут лучше придержать всё в себе, потому что о тебе возникнет впечатление как о неприятном человеке. — Почему бы тебе ему так не сказать? — предложила Снежа. — Я бы сказала. Но!.. Во-первых, не хочу вновь сталкиваться с неприятным мне человеком, а, во-вторых, он слушать меня не станет, как в первый раз. Ну и ладно! Я всё равно не мне его уму разуму учить. — Должен же кто-то поставить его на место, чтоб был как шёлковым! — И этим кто-то будет не я. Я ему не нянька, не хочу мешать в личной жизни, он сам по себе — пусть всё так и будет. Снежана хотела сказать что-то ещё, но не стала, потому что Валентина продолжила: — Прийдёт время, он одумается и окажется, что я была права. Это будет в его мыслях, когда вспомнит меня. Но я не оракул — видеть будущее мне не дано… Он мог бы быть хорошим, если бы не то, что ему мешает, поэтому никто его не винит в этом, ведь мы все разные, каждый по-своему индивидуален. После философского беседы, девушки отправились в гардероб за своими рыжим пальто и бежевой курткой, чтобы потом поехать в гостиную, а потом домой. Но и тут им судьба решила препятствовать, преподнеся неожиданный подарок. Один из репортёров разговаривал с Виктором Никифоровым и завёл речь о девушке, мол, состоятельный мужчина и давно пора бы обзавестись какой-нибудь красавицей. — Я встречал много девушек, все они одинаковы и ни одна мне не подходит, — сказал Никифоров. Потом вслух задумался: — Может, одна из присутствующих здесь подойдёт? — Тогда выбери одну из присутствующих девушек, сделай фото на память и расцелуй на прощание, как настоящий принц, — с апатией проговорил Атабек, проходя мимо него. Виктор принял его в шутку сказанные слова, как вызов, и стал глазами разглядывать фанаток, которые только спят и видят быть девушкой красавца, как куры, норовя присвоить самое лучшее отборное зерно себе. Но избранницей сей ситуации стала не одна из этих «кур», а серая мышка Валентина, которая с подругой спешили на выход, одев бежевый шарф в шоколадную крапинку и тонкую рыжую перчатку. Её-то Виктор взял за руку, чего та не ожидала, изящно притянул к себе и сделал с ней исходное положение, как перед романтичным танцем: держа одной рукой её руку в тонкой перчатке, а другой — за талию, смотря в её глаза своими серо-голубыми и лучезарно улыбаясь; Валентина была обескуражена и обездвижена от таких действий фигуриста. Всех свидетелей эмоции достигли апогея: поражённые журналисты запечатлели этот момент на камеру, пока тот не исчезнет, как радуга, фанатки в восторге заверещали, у некоторых фигуристов, удивлённых от действия Виктора, глаза стали по пятаку, выкрикнув в унисон «ого!», а Юри Кацуки, заметив этот момент, остолбенел, как и Плисецкий с Яковом. — Не желаете сфотографироваться на память? — спросил Виктор после минуты молчания и игры в гляделки. — Э… Нет, спасибо, — недолго думая, ответила Валентина, разморозившись. Этот ответ шокировал окружающих, но не Снежану. — Уверены? Другого шанса может и не быть. Поэтому советую использовать такую возможность. Фанатки отовсюду шептали ей, мол, соглашайся, не тяни резину. — Вы, должно быть, что-то путаете, — сказала Валентина, чуть отстраняясь, но хватка Виктора не позволяла ей уйти, — я не собиралась с вами фотографироваться. «Надо что-то делать, а то кайф всем обломает», — подумала Снежана, доставая свой телефон с отличной камерой. — Валечка! — подала она голос. — А? — повернула голову в сторону подруги Валентина. — Улыбочку! — встав на колено, сказала та и сфотографировала их позу танцевальной пары. — Замечательно! — Хорошо, теперь ты, — сказала Валентина. Снежана по-детски покачала головой с ухмылкой. — Это твоя заслуга, — отозвалась она. — Да уж! Чем же это я заслужила, что мне такое счастье привалило? — За успехи! Виктор поменял позу: повернул Валентину к себе спиной, прислонился к ней сзади, опутал её шарфом их шеи, прижался щекой к её, обнял и подмигнул в камеру всё с той же улыбкой. Снежана сняла этот момент. Потом Виктор, надев шарф Валентины обратно на неё, встал на колено, изящно взял её за голую руку и также изящно поцеловал её. Снежана не отставала и сняла на камеру, иначе бы Валентина испортила хороший кадр, но её подруга оставалась непреклонной ко всему, зато не переставала выражать удивление, что это с ней происходит. Затем, напоследок, Виктор, встав, надел на голую руку девушки ненадетую перчатку и так воинственно, как любой принц в сказке, взял её на руки, как невесту, отметив про себя, что она весит как жеребёнок. Снежана сняла и это на камеру и довольная улыбнулась. Присутствующие тоже снимали это, но на видео, восхищались происходящим и, вздыхая от восторга, завидовали Валентине. — Ты восхитительно получилась на фото, — сказала Снежа, проверяя их на предмет вдруг плохо получилось, хотя старалась фотографировать как профессионал. — Да ну, — махнул Валентина, отдаляясь от Виктора, которой не нравятся такие выкрутасы, — мне всегда не нравилось фотографироваться. Она собиралась уйти, но настойчивый Виктор вновь остановил её, схватив за запястье. «Когда же это кончится?!», — измученно простонала в мыслях девушка. — Валя, да? — спросил Виктор. — Допустим, и что с того, — снисходительно ответила девушка. — Валентина Сердобольская, я угадал? — Ох… угадал. — Я видел тебя среди зрителей. — Знаю — подмигивание тому доказательство. И только не надо говорить мне комплименты о том, что я симпатичная и всё такое… — Ты красивая. — Ты серьёзно? — закатила глаза Валентина. — Я это уже много раз слышала, так что со мной такой не номер не прокатит. — У-у, да ты у нас с крутая, — наиграно удивлённо сказал Виктор, — или даже… — Строптивая? — Да. — Виктор ответил на это спокойно, но в глубине души он восхитился догадливости девушки. — Пусть так, а я твоим чарам не поддамся, потому что я не имею страсти к этому, и ты знаешь о чём я, — сказал Валентина, ясно намекая, что этим разговор окончен. Виктор, не продолжая разглагольствовать со строптивой, притянул её к себе, прижал за талию и хотел одарить страстным поцелуем, но Валентина преградила путь к его губам одним пальцем, отталкивая этим. — Без поцелуев! — выразила своё недовольство она. — Вообще никаких страстных поцелуев! Виктор не принял этот факт и снова попытался поцеловать её. Но настойчивая дева не сдалась, а просто вырвалась из его объятий и твёрдым шагом направилась к выходу. Но Виктор не отступал, ему даже казалось это игрой. Фигурист в мгновение нагнал её, развернул к себе, взял за плечи и стал неоднократно целовать её по всему лицу, как мать ребёнка. Та лишь пыталась увильнуть от каждого, но тщетно. И тут она заметила, что Виктор уже целился в губы, но не дала ему это сделать и укусила за нос. На этом Виктор прекратил с ней заигрывать и состроил обиженную моську. — Сам виноват, — оправдала себя Валентина. — В следующий раз не будешь играть с огнём. Она ещё хотела сказать, что такое фамильярное обращение с ней к хорошему не приводит и укус в нос — ещё цветочки, но промолчала и удалилась с эпицентра событий. Присутствующих охватывала буря смешанных эмоций (чего уж говорить о фанатках), по репортёрам сразу было видно, что это будет в новостях, фигуристы бурно обсуждали поступок девушки, Юрий Плисецкий фыркнул, мол, взбалмошная девка, чем выразил антипатию к Валентине, а Юри Кацуки со своим тренером стоял, хлопал глазами и просто потерял дар речи — известная им писательница, автор фантастических романов, обращалась с самим Виктором Никифоровым как с равным ей, будто барьер разницы в популярности их не разделяет. Нет, ну, серьёзно, люди отреагировали на это, как на оскорбление члена королевской семьи! Адекватные люди отреагировали бы на это адекватно, видя в поступке писательницы резон. И Виктор был этим «адекватом», не видя в этом ничего плохого, и счёл укус в нос за поцелуй и за вызов к испытанию по названием «Покорить сердце неприступной дамы» или «Укрощение строптивой», принимая его. Уже на улице Валентина стояла на крыльце, ворчала: «Бесстыдник! Бессовестный!». И спустя минут, когда высказала всё, что накипело, опомнилась, что не одела пальто; а Снежана всё это время стояла в стороне, зовя подругу по имени, которая не отзывалась, и держала её пальто наготове; и Валентина оделась потеплее, чтобы не продувало до ниток — зима как никак. — Ну что? Домой? — спросила Снежана. — Домой, — ответила Валентина, закутываясь в меховой воротник. — И фото можешь оставить себе на память. — Я пришлю через интернет. — Ну ладно. — Покажешь дома родным, в качестве доказательства в Инстаграме опубликуешь, будешь хвастаться и пусть все твои недоброжелательницы позеленеют от зависти. — Ну спасибо! Развеселила! — рассмеялась писательница. — На то и нужны подруги! — улыбнулась Снежа и приобняла подругу. Юри Кацуки застал этих двух подружек-веселушек смеющихся, розовых от мороза и в обнимку спускающихся с лестницы. К нему подошёл Челестино, его тренер. Сначала его тренер укорял в том, что тот отказался фотографироваться со своим кумиром, но потом, увидев Сердобольскую с подругой, ухмыльнулся и, подталкивая фигуриста сзади, сказал: — Если с Виктором не хотел, то сделай фото с ней, с кумиром номер два. — Нет, — сказал тихо юноша, — не согласится — она тоже видела моё неудачное катание. На этом Юри больше ничего не сказал и пошёл куда глаза глядят, понурив голову. Он сам не знал, от чего так подумал, возможно, из-за стыда перед писательницей или из-за такого плохого настроения после проигрыша, точно разбили хрустальное сердце. И то, что он слышал, когда писательница отчитывала юного фигуриста Юрия, чем неведомо для себя заступилась за Юри, не обнадёживало. Две подруги на весёлой ноте вернулись в гостиницу, где порадовали себя пышными булочками и горячим шоколадом, подняв этим настроение, ибо тепло на пару с сахарам развивались по телу приятной волной. Одевшись в удобные пижамы, посмотрели телевизор на ночь и улеглись спать, чтобы завтра отправиться в Горно-Алтайск. А перед тем, как уснуть, Валентина подумала о том, что в следующем году надо будет съездить в Японию, к чему она готовилась (как упоминалось намного выше), чтобы набраться большего впечатления и наконец-то исполнить заветную мечту. Потом уснула, и ей снилось, как она катается на льду в тихом зимнем лесу и получает удовольствие от музыки, играющей где-то далеко, но в то же время близко. Это было прекрасно и волшебно.