От ненависти, до любви

Pow Оливия.

Мое дыхание перехватило. Этот человек стоит передо мной спустя 5 лет, и я… Я безумно скучала! Как же так могла сложится судьба, что сейчас я нахожусь именно в ресторане где он… Кто? Я посмотрела на бейджик: «директор: Тарасенко Максим Сергеевич» Черт! Он добился больших высот. Мне так интересно узнать, что с ним произошло за эти хреновы и очень долгие 5 лет. Один ли он? Или у него есть ребенок? Ахх. Да! Ребенок уже есть… И вот сейчас мы стоим и смотрим друг на друга. Моя ложка упало просто, но не для меня. Она упала, как в замедленной съемке и отдавала в ушах своим предательским стуком эхо. Как же это назвать? Как себя, черт возьми вести?  — Что ты здесь делаешь, уголовник? -вопрошает моя мать, вставая из-за стола.  — Вы сейчас сидите в ресторане этого Уголовника, — парировал Макс и усмехался. Лицо моей матери в серьез изменилось.  — Не может быть! Оливочка, Кирилл, собираемся, и уходим отсюда. Живо! -закричала мама. А я словно глухая. Стояла и никого не слышала. Лишь смотрела в карие глаза, которые отдавали ностальгией. Которые всегда пленили меня, и буд то гипнотизировали. Я просто напросто не могла отвести взгляд, посмотреть на Кирилла, которому сегодня сказала «да». Просто не могу…  — Я… -начала запинаться я, — Я думаю, нам нужно поговорить. Максим усмехнулся.  — Да ну! И о чем же мы будем разговаривать? Как твоя мать меня жизни лишила?! -начал на повышенных тонах Макс.  — Пойдем, — кивнула ему я и посмотрела на Кирилла, — Можешь ехать домой. Я скоро. Верь мне.  — Хорошо, -согласился он и встал с кресла вместе с моими родителями. Максим взял меня за руку. Вы не сможете себе представить это прикосновение спустя 5 лет. Вы просто не знаете этого! Буд то пламя прожгло вашу кожу вместе с костями. И ты уже нечего не можешь сделать с этим. Лишь смирится, и ждать чуда. Мы зашли в его кабинет и он сел на свое место. Невольно прошлась взглядом по самой комнате. Все выглядет строго. Много грамот, дипломов, кубков. Я громко выдыхаю.  — И о чем ты хотела поговорить? — спрашивает Макс с ноткой язвительности. Но я знаю, что он тоже скучает. Знаю, что он тоже страдал из-за всей этой хуйни, случившейся с нами.  — О тебе, — произношу продрогшим голосом я и слезы предательски защипали на краю глаза, — Как ты?  — Ну как видишь, все нормально. Живу с Аглаей и нашим сыном. Вижу ты тоже хорошо так устроилась. С моим лучшим другом уже женишься! — спустя столько лет, а ревность не смог скрыть своим грубым тоном.  — Да. Потому что он меня поддержал, после того, как ты исчез. Ты же даже не соизволил меня найти за 5 лет!  — Потому что, я сидел за решеткой! — крикнул Макс и бросил дротик в дартс прямо в самую середину.  — Что ты делал? — с недопониманием спросила я.  — А вот не делай вид, что ты тут не причем! Что, твои сумасшедшие родители посадили меня на 4 года в тюрьму, это еще хорошо, что скосили срок. Ты ведь сама этого видимо хотела. Довольна? -злость так и льется из него. Прямо таки желчью. Его глаза вмиг становятся черными.  — Нет. Нет. Этого не может быть! Я не знаю, правда это или нет, но ты мне должен верить. Ты сейчас просто перевернул мне мир. Я правда не знала, что ты сидел в тюрьме! Черт! Они мне даже нечего не сказали! -уже со слезами кричу я носясь туда сюда по кабинету, — Извини меня, черт возьми. Я не знала… Я правда не знала!  — Да, да, да… Так я тебе и поверил. Сама же подписала, что я якобы тебя изнасиловал или не смотришь, что подписываешь? — ухмыльнулся он и откинулся на спинку стула.  — Я не знаю о чем ты говоришь, но я никакие документы не подписывала! -выпалила я. Теперь я поняла, почему моя мама постоянно называла его уголовником. Тишина. Такая громкая сейчас. Слишком громкая. Вроде нет ни единого звука, а вроде, тело подвергается тысячью децибел. Такая утомительная тишина. И что теперь? Как нам выбираться из этого дерьма?  — Я наверно пойду, -тихо произношу я, вытирая слезы и разворачиваюсь к двери.  — Нет, -произносится прямо перед ухом горячий шепот. Руки ложатся на талию и притягивают ближе. Губы целуют шею и оставляют засосы. Что это за всплеск эмоций? Почему мы позволяем себе это делать? Почему… Ведь у нас у обоих есть любимые люди. Почему же мы только одним взглядом хотим сжирать друг друга?  — Ты уверен? — спрашиваю я, задыхаясь от поцелуев.  — Прошло 5 лет, а ты еще спрашиваешь… И вот я закрываю дверь на защелку. Поворачиваюсь к нему и целую болезненным поцелуем в губы. Его язык начинает творить что-то невероятное. Мы слились опять. Снова… И хер кто теперь это остановит. Мы погрязли в этом дерьме вместе! Его руки расстегивают мое платье сзади и оно падает на пол. Те же самые действия происходят и с лифчиком. Резко он подхватывает меня за ягодицы и я обвиваю его торс своими длинными ногами. Он скидывает одной рукой все вещи со стола и усаживает меня на него. Мой первый сосок подвергается языковой атаке. А я выгинаюсь своим телом ему навстречу, чтобы быстрей ощутить эти эмоции вновь.  — Как же я скучал… Максим, ты не представляешь, как я скучала! Я черт возьми убивалась каждый день. Жала заветной смс, звонка, хоть какой-то весточки. Но нечего… Тогда то я уж поняла, что наши пути разошлись, и мы больше не можем идти вместе. Есть только его дорога и моя. Все. Его руки достигают мои трусов и поглаживают через ткань мое чувствительное место. Резко эта ткань была порвана и выброшена куда-то в строну. Сейчас это совсем неважно. Нам важен кислород, чтобы не задохнутся от чувств к друг другу. Я расстегиваю ему рубашку и глажу его кубики. Тут же нахожу на правом плече татуировку. И когда это он успел ее сделать? Красивая мышь с вьющимся хвостом.  — Это ты, — слетает с его губ. Невольно улыбаюсь и затыкаю его рот своим поцелуем. Черт возьми, человек сделал татуировку, связанную со мной! Это очень неожиданно.  — Я люблю тебя. — эти слова всегда будут звучать из моих уст.  — Ты не представляешь как я, -снова вдыхает аромат моих волос.  — И не хочу. Расстегнула ремень и положила рядом на стол. Джинсы он спустил сам. Вдруг он снимает меня со стола и разворачивает к себе спиной. Нагинает мое тело вниз, и я хватаюсь за края стола. И резко я чувствую в себе его. Это нереальные чувства, которых просто невозможно описать. Он двигался, а я стонала. Нам нужно было. Мы, блять, хотели этого всем своим нутром! Мы двигаемся в такт друг другу. Вдруг по моей попе пролетает очень большой шлепок от ремня. Я вскрикнула.  — Это за то, что твои родители подарили меня за решетку. Еще один шлепок со всей силы.  — Это за Кирилла. И третий. Самый больной. У меня уже там все горит.  — Ну, а это просто то, насколько я скучал по тебе. Целует в кожу спина и проходит вниз. Мурашки пробегают по телу, от нахлынувшего кайфа. До сих пор двигаясь во мне, мы вдвоем достигаем той самой точки кипения эмоций и желаний. Кончаем одновременно. Я выдыхаю и встаю. Одеваю лифчик, платье и закалываю волосы заколкой. И что теперь говорить? Как вообще жить после такого?  — Вот тебе мой номер. Звони, если нужно. И… Я тебя буду ждать. Подхожу к нему, забираю бумажку и целую. Он углубляет поцелуй и я отстраняюсь.  — Не в нашем случае. У нас есть любящие люди дома. Мы не можем просто так все бросить, и жить вместе. Это просто не правильно, — успокаиваю я себя и обнимаю его, — Мы просто не можем. Но я обещаю приезжать сюда не только поесть, но и к тебе.  — Хорошо. Я люблю тебя.  — И я тебя.