Prized

Первую ночь в Хогвартсе, как раз перед началом учебного года, Гарри провел в своей обычной спальне в Гриффиндорской башне. Были вещи, которые он хотел сделать, но не мог, и это приводило его в бешенство. Ему хотелось убежать, закричать, сказать кому-нибудь, что он на самом деле не хочет быть там, но он не мог заставить свое тело слушаться. Утром он ничего не мог поделать, потому что его тело проснулось и встало с постели совершенно против его воли. Его тело приняло душ, оделось и съело обычный завтрак, а затем доложило директору. Гарри ничего так не хотел, как послать Дамблдора к черту, но вместо этого его тело сказало, что он готов к началу учебного года и хочет знать, сможет ли поехать на поезде. Гарри не хотел ехать на поезде, не хотел встречаться с Роном и Гермионой, не хотел быть с ними милым. В каком-то смысле он был почти благодарен Дамблдору за ритуал, потому что это не будет его притворством. У него было ощущение, что его тело... нет. Это было не его тело. Он думал, что тело сделает все за него. Он заметил Снейпа, когда они выходили из Большого зала, и взгляд профессора просто скользнул по нему. Возможно, это и к лучшему. Тело, казалось, не было вынуждено давать Дамблдору какую-либо информацию, которой тот уже не располагал, а это означало, что профессор был в достаточной безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока тело не решит, что Дамблдор должен об этом знать, что может произойти рано или поздно. Он просто не знал, что будет делать тело, и Гарри ненавидел это. Директор Аппарировал вместе с ним на платформу 9¾, и Гарри надеялся, что Драко каким-то образом тоже окажется на платформе. Что он заметит его, и что все будет хорошо, потому что кто-нибудь обязательно спасет его от этого? Наверняка кто-нибудь увидит, что он ведет себя неправильно и спасет его? Этого не произошло. Дамблдор оставил его с Уизли, и Молли взяла на себя смелость отругать его. — Как ты мог сбежать от Дурслей? — резко спросила она. Ох, было так много вещей, которые Гарри хотел бы сказать ей. Вместо этого тело подняло руку и смущенно потерло затылок. Гарри чувствовал пряди волос на пальцах, но не мог заставить тело перестать двигаться. — Мне просто нужно было ненадолго уехать, — сказало оно. — Простите, миссис Уизли. Я просто... после Сириуса... знаете, мне просто нужен был перерыв. — Ты должен был сказать кому-нибудь из нас, куда идешь, глупый мальчишка! — и все же Молли притянула его к себе, и тело охотно повиновалось. Гарри проигнорировал тепло ее прикосновения. Интересно, что бы она сделала, если бы узнала, что Гарри связан внутри тела, что он всего лишь пассажир без всякого контроля? Он задавался вопросом, было ли это то, что чувствовал Волдеморт, когда он был привязан к затылку Квиррелла, задавался вопросом, было ли это причиной того, что Темный Лорд был настолько безумен. Потому что это... это было ужасно. Поездка на поезде была еще хуже, потому что он был один с людьми, которые должны были быть его друзьями. Люди, которые должны были понять, что с ним что-то не так, но не поняли. Рона и Гермиону, вероятно, можно было бы извинить, потому что они никогда не были его друзьями, но как насчет Невилла? Насчет Джинни? Он спас ей жизнь! Но она... она была слишком счастлива, что Гарри уделяет ей то внимание, которого она всегда хотела от него, хотя Гарри никогда не замечал этого до сих пор. — Что ж, должна сказать, я думаю, что время, проведенное вдали от дома, как бы глупо это ни было, пошло тебе на пользу, — заметила Гермиона примерно в середине пути. — Ты как будто совсем другой человек. Гарри рассмеялся про себя. Совершенно новый человек. Технически это было правильно. — Да, я знаю, — сказало тело. — Хотя мне следовало сказать кому-нибудь, куда я иду. С моей стороны было безответственно вот так исчезнуть. Гермиона фыркнула. — Значит ты понимаешь, что это безответственно, — сказала она. — Но было ли это веселым приключением? — спросила Джинни, прислонившись к нему. Тело подвинулось, освобождая ей место, и обняло ее за плечи, как будто она была его девушкой. Может быть, так оно и будет. Эта мысль заставила Гарри содрогнуться, но тело лишь потерлось о ее плечо большим пальцем. — Это было веселое приключение, — сказало тело. — Я побывал в Париже, хотя и не слишком многое там видел. Может, когда-нибудь я тебя туда отвезу. — Правда, Гарри? — пробубнил Рон, не глядя на тело. Гарри был смущен ответом, и тело, казалось, тоже. Должно быть, он задал Рону вопрос, потому что через мгновение Рон поднял голову. — Флиртовать с моей младшей сестрой передо мной? Отвратительно, приятель. Что-то было не так с последним словом, то ли тон Рона, то ли что-то еще, что-то нерешительное, но Гарри не мог понять, что именно. Тело вообще ничего не заметило. — Извини, Рон, — сказало оно. Остаток пути прошел как обычно, несмотря на то, что Гарри кричал внутри. Время от времени он пытался пошевелиться, но ничего не получалось, кроме слабых подергиваний. Ему хотелось закричать, сказать что-нибудь грубое Джинни, которая практически сидела у него на коленях, несмотря на видимое отвращение Рона, но он ничего не мог поделать. И его попытки дернуться были изнурительными, и в конце концов он обнаружил, что просто... как бы... дрейфует... *** Он пришел в себя в кабинете директора. Тело больше не было голодным, и Гарри понял, что пропустил пир. Он проспал, или плыл по течению, или как там это называется, что с ним происходит. Тело теперь сидело в кабинете с Роном и Гермионой, а директор – через стол от них. — Я хотел узнать, мисс Грейнджер, мистер Уизли, вы не заметили ничего подозрительного в поведении Гарри во время поездки в Хогвартс? — вежливо поинтересовался Дамблдор. — Кроме того, что он флиртует с моей сестрой? — спросил Рон немного ехидно. Его губы скривились, когда он посмотрел на директора, и Гарри подумал... он отпустил эту мысль. Что бы это ни было, оно не имело значения. — Да, мистер Уизли, — ответил директор немного резче. — Все, что вы сочтете особенно нехарактерным для Гарри Поттера, которого вы оба так хорошо знаете. Гарри понял, что происходит. Теперь, когда тело было под контролем Дамблдора, он будет присутствовать на собраниях по поводу тела. Что ж. Разве это не будет так приятно? Он едва не пропустил ответ Гермионы, будучи слишком занят тем, что застрял здесь. — Сэр, я не вижу ничего плохого в поведении Гарри. Могу я спросить, в чем дело? — вежливо поинтересовалась девушка. — Гарри теперь полностью под моим контролем, — сказал Дамблдор. — Не так ли, мой дорогой мальчик? — Да, директор, — ответило тело. — И я очень ценю ваше руководство, сэр. Нет, на самом деле нет. Гарри попытался схватить палочку, но не смог заставить себя даже дернуться, как раньше. Либо ритуал усиливал контроль над телом, либо его собственная усталость удерживала его. Впрочем, это не имело значения. Он застрял независимо от того, мог он дергаться или нет. — Что ж, — Гермиона откинулась на спинку стула, и Гарри с отвращением увидел, что она выглядит довольной. — Я полагаю, вы сразу же захотите узнать, если он начнет действовать необычно, так как это может быть признаком ухудшения контроля? — Да, верно, — ответил Дамблдор. — Я не слишком обеспокоен этим, учитывая, что ритуал, который я использовал, должен быть постоянным, но может быть и что-то, что я не учел, когда выполнял его. Если это так, я бы хотел, чтобы вы немедленно обратили на это мое внимание. — Это не проблема, директор, — сказала Гермиона, слегка кивнув. — Вам еще что-нибудь от нас нужно? — От вас, Мисс Грейнджер, совсем нет. Мне все еще нужно поговорить с мистером Уизли. Он сопроводит Гарри обратно в башню, чтобы у него не было неприятностей из-за того, что он в начале года оказался за пределами школы. Гермиона улыбнулась и сделала небольшой реверанс, прежде чем выйти из комнаты. Тело посмотрело на Рона, и Гарри заметил, что тот откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и его положение можно было назвать только оборонительным. — Что? — спросил Рон, как только девушка вышла. — Ты не согласился присматривать за Гарри для меня. — Директор покачал головой, и Гарри заметил, что он выглядел разочарованным, когда тело взглянуло на него. — Конечно, нет, — сказал Рон. — Это отвратительно. Вы не можете так с кем-то поступать! Рон протянул руку к Гарри, как будто не мог сдержаться. Гарри задумался, действительно ли Рон так думает, и если да, то почему он отчитывался о Гарри все эти годы в Хогвартсе. Шпионить за ним было нормально, но следить за его телом, которое теперь полностью вышло из-под его контроля, нет? Гарри не видел в этом логики. — О, но я могу, мистер Уизли, — холодно сказал Дамблдор. — И я думаю, вы должны быть осторожны, потому что вы даже не заметили, что с Гарри что-то не так. Глаза Рона сузились, и Гарри был рад, что тело сфокусировалось на Роне, потому что он мог наблюдать за реакцией рыжего. Это было загадкой, и если он ничего не мог поделать, находясь внутри собственной головы, то, по крайней мере, мог работать над ней. — Ты угрожаешь мне тем же ритуалом, что и ему, — сказал Рон. Он обмяк, как будто вся борьба ушла из него. — Я прав, сэр? — Мне нужно, чтобы ваше трио оставалось точно таким же, каким было до маленькой экскурсии Гарри, — рявкнул Дамблдор. — Так что да, мистер Уизли, если единственный способ добиться этого – подвергнуть вас тому же ритуалу, что и мистера Поттера, я не колеблясь сделаю это. Ты думаешь, твоя мать заметила бы, но ты даже не заметил изменения в Гарри, хоть и наблюдал за ним для меня последние несколько лет. Что-то вспыхнуло на лице Рона, но тут же исчезло, прежде чем Гарри смог понять, что это значит. — Я понял, директор, — натянуто сказал Рон. — Я буду делать свою работу. Вам не нужно беспокоиться, что я подведу. Холодные глаза директора смягчились. — Очень хорошо, мистер Уизли, — он откинулся на спинку стула, явно расслабившись. — Я так рад, что мы пришли к соглашению. Рон что-то пробормотал, но тело было недостаточно близко, чтобы Гарри мог его услышать или понять. — Я тоже, — вот что он наконец сказал вслух. — Не будете ли вы так любезны сопроводить Гарри из моего офиса обратно в общежитие? Я уверен, что он будет рад компании, так как не видел тебя и твою семью летом. Тело немедленно оживилось. — Да, Рон, это будет приятная прогулка, — сказало оно. — Конечно, — тихо сказал Рон. Гарри решил, что прогулка не слишком приятна для тела, потому что в основном здесь было тихо. Он подумал, есть ли у тела чувства и мысли, есть ли где-то в его голове еще один Гарри, который смущен спокойствием Рона и не понимает, что происходит. Ему было интересно, рад ли Гарри вниманию Джинни, и ждал ли с нетерпением свиданий с ней в Хогсмиде. У Гарри разболелась голова, поэтому он перестал думать об этом и снова поплыл по течению. Очнувшись в общежитии, он понял, что Рон выгоняет остальных мальчиков на несколько минут. Невилл и Дин ушли без возражений, но Симус поднял небольшой шум, пока Рон не пообещал, что купит Симусу сливочное пиво из Хогсмида в первый же уик-энд, когда у него будет такая возможность. Шеймус ушел, недовольный, но менее раздраженный. — Гарри, ты меня слышишь? — Голос Рона был тихим, осторожным, и Гарри понял, что обращаются к нему, а не к телу. — О чем ты говоришь, Рон? — спросило тело. — У меня прекрасный слух, ты же знаешь. — Думаю, ты не смог бы сказать мне, даже если бы хотел, не так ли? — Рон грустно усмехнулся. — Мерлин, я никогда не думал, что он зайдет так далеко, — прошептал Рон и покачал головой. — Эти ритуалы... они так опасны. Не думаю, что ты когда-нибудь станешь прежним. Есть причина, почему что-то вроде этого – черная магия. Гарри хотел спросить его, о чем он говорит, спросить, откуда он вообще это знает, но телу было все равно. Тела, вместо этого, сказало: — Все хорошо, Рон. Мне все равно, что сделал директор. Я знаю, что он сделал только то, что должен был сделать, и я не сержусь! Мне грустно, что до этого дошло, что меня пришлось так контролировать, но я действительно не возражаю. — Ты бы так не сказал, не так ли? — Рон снова покачал головой. — Знаешь, я послал его, когда он пришел ко мне летом в поисках тебя. Даже если бы я знал, где ты был в тот момент, я бы никогда не сказал ему. Я очень надеялся, что ты выберешься, что ты освободишься. Ты не представляешь, как мне было грустно, когда я узнал, что тебя снова схватили. У Гарри заныло внутри. Слова Рона были такими добрыми, но Гарри не знал, верит ли он ему. Он хотел, потому что хотел верить, что Рон не мог так предать его, не без причины, которую он мог никогда не узнать. — Но я рад, что директор спас меня! Я застрял с Малфоем, Рон, ты знаешь, как это было ужасно! — сказало тело. Глаза Рона заострились, потом сузились. — Неужели? — спросил он и тут же покачал головой. — Неважно. Гарри хотел сказать ему, что это не было ужасно. Что это было чудесно, хотя сначала он и не ладил с Драко. К концу он думал, что был искренне счастлив быть с Драко, а не застрять в одиночестве. Драко был... и теперь он мог быть мертв. И Гарри, вероятно, никогда не узнает, потому что он знал, что, как только его работа закончится, Дамблдор избавится от него. Он никогда не освободится от этого принуждения. Он почувствовал, как теплая рука коснулась тела, и глаза тела метнулись туда, где Рон держал его руку. — Я попытаюсь вытащить тебя отсюда. Я уверен, директор знает, что я так думаю, так что это не проблема, если ты ему скажешь. — Я не хочу быть свободным от этого, — сказало тело. Гарри изо всех сил старался заставить свои пальцы дергаться, чтобы сказать Рону, что он действительно хочет выбраться из этого, потому что он так боялся, что Рон поверит телу. Должно быть, ему это удалось, потому что он увидел, как дернулись пальцы тела, почувствовал, как рука Рона сжала его руку. — Я все равно это сделаю, — сказал Рон. — Как-то. Даже если ты никогда не простишь меня за то, что я шпионил за тобой, я сделаю все, что смогу.