Фаворит

Из памяти Аркина почти что выпал тот кусок жизни, что он провел в плену маньяка. Возможно, сам маньяк для этого и постарался; он вкалывал жертве лошадиные дозы наркотиков. Сначала он делал это, чтобы Аркин не двигался, пока Коллекционер уходит. Потом после пыток, чтобы Аркин не раздражал его своим ором. А после начал и перед пытками, пока в какой-то момент не залечил все переломы, синяки, ссадины, не вставил все зубы обратно и не пришил отрубленный от ноги палец. И перестал мучать бедного домушника. Аркин не понимал, что происходит. В черных безумных глазах ответа не было. Часто маньяк просто приходил со стулом и садился напротив привязанного обычными веревками (для Коллекционера это считалось очень милым жестом) Аркина, и потом смотрел - долго, часами, все больше погружаясь в свое безумие. Возможно, этот период их "отношений" был самым жутким в жизни пленника. Тогда ещё Аркин не понимал, что у Коллекционера на уме, и даже не мог предугадать. Он материл и обзывал его, надеясь, что в какой-то момент маньяк встанет, ебнет ему этим самым стулом по бошке и перережет горло, прерывая страдания. Однако терпению этого маньичилы можно было позавидовать. Он даже ни разу не пугал Аркина тем, что отрежет язык. Тогда до пленника ещё не доходило, почему. Однажды Коллекционер решил устроить себе праздник зимнего солнцестояния. Он вытащил в большой зал двенадцать жертв, которых посадил на двенадцать стульев по кругу. Перед этим на животе каждого он вырезал по цифре, желая сделать такой себе человеческий кровавый циферблат. Аркин был первым, и на его животе красовалась неглубокая ровная вертикальная черта. Всем другим Коллекционер чуть ли не до кишок достал, пытаясь намерено разворотить как можно больше мяса. Люди были в кляпах, но не переставали орать и брыкаться. Только рот Аркина был свободен, но он сидел молча и спокойно, уже поняв, что с маньяком это самая правильная линия поведения. При резких движениях психопат пугается и начинает делать агрессору бо-бо. Ну да, мысленно издеваться над своим пленителем было единственным развлечением Аркина в этом аду. Включив какие-то песнопения через динамик, маньяк начал веселиться. Он пошел с конца, по убыванию перерезая каждому горло и, возможно, таким образом вознося жертвы какому-то там своему богу безумия. Чем ближе маньяк подходил, тем больше холодело в груди Аркина. Совсем не от страха или безысходности. Он не пытался вырваться из пут или молить о пощаде. Ему наоборот становилось спокойнее. В логове этого чудовища смерть от перерезания горла - лёгкая и быстрая, относительно безболезненная, и даже страшно всего лишь несколько секунд, пока сознание не затухает. Лучше, чем если бы вдруг этому шизофренику ударило в бошку, например, начать жрать Аркина по частям или отрубить все конечности и дать цирковой мячик для морских котиков. Последние дни, месяцы, годы - он не считал - О'Брайен даже особо не мучался, так как в какой-то момент отстранился от мира и начал воспринимать все с ледяным спокойствием, изредка провоцируя пленителя. Когда провокации совсем перестали работать, Аркин замолчал и смиренно начал ждать своей кончины. В праздник зимнего солнцестояния, как про себя его почему-то обозвал Аркин (наверное, потому, что мороз стоял лютый, а расставленные по кругу стулья напомнили ему солнце), Коллекционеру его молчание резко надоело. Он заехал кулаком в челюсть жертве, чтобы та издала хоть звук. Аркин намеренно молчал, надеясь Коллекционера всё-таки выбесить и прекратить свои мучения... Хоть как-нибудь уже. Тогда Коллекционер снова ударил, и на этот раз с такой силой, что изо рта у жертвы полилась кровь, а из губ вылетел стон боли. Коллекционер никогда не чурался старых добрых избиений, а потому на протяжении следующих десяти минут вкладывал в это дело всю душу, пока не зарядил так, что Аркина качнуло вместе со стулом, и он отключился, ни проронив ни звука. Все привело к тому, что пытки возобновились. Только теперь они были... аккуратными. Вернулись подвешивание за кожу, порезы, выбивание зубов, удары поддых и ребра, втыкание иголок во все живые места на теле и даже сжимание яиц. Последнее было вообще радостным нововведением. Однако, все это больше не калечило Аркина. Да, было не то что больно, а так больно, что не передать словами, но эта была та самая боль, заставляющая говорить. И тем не менее, Аркин хранил молчание, все больше выбешивая маньяка, пока тот не начал уходить в тематиках своих зверств на все более... сексуальные темы. Вот тогда-то стало страшно. Когда боль началась в области сосков, в которые Коллекционер продевал крючки и подвешивал грузы, у Аркина начала ломаться психика. Он был бы даже рад вернуть те времена, когда подобное происходило с его руками и ногами - потому что даже такую боль он был бы способен вытерпеть, после всего-то. Однажды маньяк расстегнул ему ширинку, показал член свету божьему и сделал разрез на яичке. Вот тогда-то Аркин заорал в голос, матеря заебавшего его Коллекционера на чем свет стоит. И это была победа. Тогда все пытки перешли на участь давно висящего члена Аркина. Ну да, в таком месте испытай светлое чувство любви. Он втыкал ему афродизиаки, сжимал набухший член, давил на него ногами, пытался оторвать от тела, всовывал в уретру разнообразные инородные предметы, протыкал иглами, даже скручивал и пытался организовать перелом. Вот от такого Аркин уже орал, пока не срывал голос. Наркотиков для забытья не было ни до, ни после - Коллекционеру нравилось слышать надрывный мужской тенор. Его это успокаивало. Аркин же мечтал, чтобы у него член отсох. Когда это случилось, и он почернел, пленник только порадовался. Вырваться отсюда живым и продолжить обычную жизнь он уже не мечтал. Наоборот бурное недовольство этим возникло у маньяка, который устроил жертве получасовое избиение ногами, решив, что в отмирании члена виноват сам Аркин. - Больной ублюдок! - прошипела жертва ему вслед. Маньяк остановился в проходе и, взяв связанного и избитого за плечи, посадил на свой стул. Вернувшись через десять минут, он начал обрабатывать оставленные раны антисептиком. - Ну и что ты теперь сделаешь с моим хером, а? Что ты теперь сделаешь? Ничего! Я ничего им не чувствую! Ну так давай же, прирежь меня, шлюха! - злорадно начал провокацию Аркин, почувствовав маньяка уязвимым. Снова два черных безмозглых глаза. Взяв черный отмерший член в ладонь, Коллекционер поцеловал его, но к жизни это детородный орган не вернуло. Зато у Аркина началась истерика. Когда он всё-таки заебет маньяка, и его прирежут, наверняка напоследок с его трупом займутся некрофилией. Возможно, он даже фаворит Коллекционера. И это было так. В рамках этого заброшенного отеля Аркин был девиантом. Проще говоря, его поведение выбивалось из предполагаемой модели. Пока большинство людей молили о пощаде или просто визжали и плакали, понемногу сходя с ума и поддаваясь забытью, Аркин сохранял поразительную трезвость рассудка и маньяка нескончаемо материл, понимая, что все равно его рано или поздно убьют. Как только он смотрел в эти черные крысиные глазки, сразу по позвоночнику начинала свой марш злость. Коллекционеру это нравилось. Он любил, когда люди кричат. Он любил, когда люди ему покоряются. Но таких людей, как Аркин, он еще не видел. Это было даже лучше Эбби. Аркин был особенным, он был интересным, такой игрушкой для трехлетнего, которую можно пососать. Это был очень ценный экспонат его коллекции. Когда член кастрировали, наступило длительное затишье. Коллекционер не заходил к нему неделями, не поил, не кормил и, видимо, решил доканать голодом. В какой-то момент все в теле Аркина настолько ослабло, что голова просто упала на грудь, и он так висел ещё пару суток, на грани жизни и смерти, но уже думая, что необратимо ушел на другой свет. Когда он почувствовал, что веревки пропали, даже не смог открыть глаза. Руки Коллекционера - а это были они, их рельеф пленник уже узнавал - тащили его куда-то, причем, нежно, а не за одну ногу. Противостоять жертва не могла при всем желании. Следующее, что он мог вспомнить, - это как его исхудавшее тело горой костей летит на пол, но приземляется на что-то мягкое и скрипучее. Матрас? Лежа на животе Аркин делает усилие и приоткрывает веки. Кровать? Что, потрахушки с трупом сейчас начнутся? Он приготовился к смерти. Аркин почувствовал, как на него упало тяжелое тело. Наверняка нож всадить в темя, подумала жертва, но ошиблась. Нож в этой истории участвовал, да, но начал свой путь с затылка, потеребив Аркину нервы своим холодом и остротой. Подойдя к началу воротника рубашки, Коллекционер надавил на лезвие, впивая его в человеческую кожу и с лёгкостью перерезая шов. Он медленно вел линию по спине вниз, левее от позвоночника, рассекая одежду и заставляя Аркина чувствовать, что сейчас его начнут свежевать. Боль была такой далёкой, что он почти не обращал на нее внимания. И тем не менее вздрогнул, когда острие коснулось ложбинки между ягодицами. Напор ослабился, но лёгкая рана всё ещё тянулась вниз по спине. Когда Аркин попытался дернуться, маньяк придавил его рукой к кровати и продолжил вести лезвие вниз, наслаждаясь стонами, которые должны были обязательно последовать после прикосновения к такому нежному месту. У Аркина все замерло внутри, когда он почувствовал кончик лезвия на своем анусе. Намекая, тот крутился в кольце мышц, иногда поддевая кожу изнутри и оставляя болезненные царапинки. Жертва не шевелилась. Он что, его ножом ебать собрался? - Больной ублюдок... - прошептал Аркин свои два любимых слова, не дыша от страха. И это странным образом подействовало: нож исчез. Однако, выдыхать было рано. Жертва услышала звук растегивающегося ремня, скрежет собачки ширинки, и до нее дошло. - Педик, - злобно вскрикнул Аркин, чуть ли не плача. Почему бы и нет, а? Даже странно, что он не насилует. Нет, конечно, можно свято верить в то, что все серийные маньяк - люди с высокими идеалами, которые, ну, просто такими родились, что им надо убивать и пытать, но ведь изнасилование - это уже грешное дело, правда? В конце концов, какая девушка подойдёт к Коллекционеру, чтобы удовлетворить его потребности? Остаётся либо рука, либо тело одной из податливых жертв. Аркин, как мужчина, почти что понимал его горе и даже чуть было не смахнул слезу жалости, если бы не пробыл в этом аду хрен знает сколько времени и не испытал все пристрастия маньяка по отношению к людям на себе! Коллекционер сжал таз пленника и пододвинул к себе. Позже Аркин думал, что, возможно, маньяк просто по простой человеческой рассеянности забыл его убить, ну а с кем не бывает? Пленник пытался царапать простынь, схватиться за что-нибудь, но сил не хватало, его всего скручивало от недоедания, и он... сдался. Вынудив жертву встать раком, Коллекционер пристроился к заднице, возобновив прикосновением члена к анусу слабые попытки Аркина отпихнуть насильника, и резко вошёл, отчего бедняга заорал так, как никогда прежде. Вот так вот насухую, одним движением... Аркин даже не оказывал никакого сопротивления, не сжимался - сил не было даже на машинальное действие. - Твою мать! Мне же больно! Больно! - заплетался у него язык, когда маньяк начал двигаться. Зубы царапали щеку изнутри, а ногти маньяка уходили чуть ли не в мясо, самостоятельно двигая задницу Аркина. Никто не безгрешен. Все смотрят порно. Вот и Аркин был из таких. Он ещё помнил, как смотрел один фильм, где женщину насиловали, она кричала и молила о пощаде. Конечно, это была постановка с очень умелой (во многих смыслах) порноактрисой, так как акт выглядел очень натурально. Кроме одного. Под конец она стонала от удовольствия. Стонал ли от удовольствия Аркин, когда сперма Коллекционера, больше похожая на комок мерзких червей, излилась в его кишки? Да, стонал. Но от боли и чувства омерзения, от невозможности пошевелить мышцей, прилагая даже сильнейшее по своим нынешним возможностям усилие. Когда оргазм у Коллекционера случился, он отпустил задницу Аркина, и тот свалился боком на матрас. Ему было так до одури отвратительно, ему так хотелось уйти прочь из этого места, хотелось ударить или укусить на худой конец насильника, но он и руку не мог поднять, лишь чуть трепыхал пальцами. Маньяк впился ногтями в его плечи и развернул к себе лицом, протащив полукругом по матрасу. Аркин взглянул на него полным бессилия взглядом, отчего-то тупо надеясь на благородное убийство, - а в ответ все то же черное и безмозглое нет. Попав сюда, ты становишься его вещью, с которой он может делать что душе угодно. Опустив глаза, пленник увидел член, чуть ли не соприкасающийся с его носом. Глаза Коллекционера всё ещё пялились на него, явно говоря о своем желании. К сожалению, Аркин не был сопливым придурком - а иначе бы уже давно лежал мертвым в том доме - и понял все без слов, которые маньяк все равно никогда не говорил, если его мозга вообще хватало обладать этим навыком. - Нет... - тихо простонал Аркин. Коллекционер пихнул его бошку к своему члену, совсем разрушая все наивные мысли О'Брайена. И тут он уловил запах. Мерзкий запах немытых яиц вкупе с запахом спермы и кала. Все это амбрэ почти что вызывало у него рвоту, а особенно мысль о том, что маньяк требует взять это в рот. Но рвать было нечем, а мысль о поблевать скоро заменилась мыслью о съедобности спермы. Там много протеина, он слышал... Да и какая разница, есть там этот сраный протеин или нет?! Принюхавшись, он подумал, что сперма пахнет очень даже аппетитно после столь длительной голодовки. Это было сто раз мерзко, но Аркин и не такое уже делал, чтобы выжить. Может, он и мечтал прекратить свои страдания, но это не значит, что он не будет цепляться за жизнь, пока у него будет любая возможность. Он хотел жить. Пусть уже и не надеялся на это. Борясь с рвотными позывами и стараясь не дышать, вообще отрешиться от мира, он притронулся к мерзости губами. Не успел он вообще привыкнуть к тому, что делал первый и - как он надеялся - последний раз в жизни, как Коллекционер схватился его за волосы и протолкнул свой член в самую глотку, так, что Аркин уткнулся лицом в свалявшиеся лобковые волосы. Это было больно. Это выбило из колеи Аркина и чуть не заставило потерять сознание, он начал задыхаться и кашлять с членом во рту. Какой же он, мать его, огромный. Это был самый прекрасный момент откусить монстру его самое дорогое, но сперма пахла так вкусно... Позже он подумает, что это была самая ублюдочная мысль из всех, какие он только думал. И тем не менее он очень хотел жить. Когда Коллекционеру стало понятно, что сексуально Аркин не удовлетворяет его требованиям "грубо и быстро", он прервал его добровольный порыв и сам задал темп движения его голове. Он буквально вырывал его волосы из головы, но сейчас для Аркина это была уже лёгкая и незначительная боль. Каждую секунду он себе обещал, что в следующую сомкнет зубы и оставит насильнику эксклюзивную инвалидность, какую тот оставил ему, и каждую следующую секунду этого не делал. Он все ещё хотел жить. Тело само заставляло его делать это, а подсознание выло, что сейчас любой попавший в рот объект - еда... Кстати говоря, почему бы этот член не откусить и не сожрать? Конечно, он сразу блеванет им прямо на шокированного Коллекционера, но всё-таки... Он попробовал прикусить член, но тут же маньяк сжал ему нос, окончательно перегородив дыхание. Да твою же мать, Аркин даже ничего не успел сделать... Что же, похоже, если он сейчас откусит член, то его убьют прямо так, пережав горло, задушив. Неплохая смерть. Да и этот подонок о своем фаворите, откусившим его член, не забудет никогда. Эдакое возмездия от всех жертв Коллекционера. Когда он уже почти решился, даже собрав последние силы на укус, Коллекционер кончил ему в рот, и... Это было самым вкусным, что попадало в рот Аркина. Он сам не верил в то, что говорил в своей голове, но да, вкуснее спермы Коллекционера он сейчас не мог придумать ничего. Теплая она растеклась по высохшему горлу, на мгновение даря ощущение вернувшейся жизни, но лишь на мгновение... Потому что в это одно мгновение голод отступил, и в сознание бухнулась мысль. Господи, в кого он превратился? Вместо того, чтобы погибнуть, хоть как-то отомстив своему насильнику, он дал себя изнасиловать, да ещё и чуть ли не с благодарностью и желанием выпил его сперму. Аркин себя не узнавал. Он что, тоже превращается в животное? С отвращения давя рвотные позывы, он почему-то вспомнил Лизу. Как тогда, на той вечеринке, он, не спросив разрешения... Вот оно что. Кара от господа бога. Нет, Аркин не насильник - он извинился, он дал денег на аборт, а когда она от него отказалась, он без вопросов на ней женился. В ту ночь он обезумел от алкоголя. Возможно, сейчас он расплачивается за это, на своей шкуре познавая, каково тогда было его жене. - Лиза, - заплакал он, - Лиза... - думая о жене, о их дочери, о своей жизни до этого ада и о том, как он хочет вернуться все это. Начать честную жизнь, наполненную изматывающими круглосуточными работами, а не воровством, чтобы погасить долги. Он все понял. Он все осознал. Он наказан. Все, хватит с него. С размаху Коллекционер ударил Аркина в челюсть, вдавливая в матрас. Потом ещё и ещё, вбивая голову в пружины. Кажется, все. Кажется, презерватив Аркин использован, и его можно утилизировать. Последний удар был такой чудовищной силы, что Аркин потерял сознания, ещё долго слыша звон в ушах даже в забытье. Это было последним, что он мог вспомнить, очнувшись сидящим в ящике. Боль вернулась - боль в ногах. Он вспомнил того мужика, которого нашел в подобном ящике в шкафу, и понял, что Коллекционер также посадил его на цепь. Значит, маньяк задумал новое нападение. Аркин чувствовал, что все его лицо залито кровью чуть ли не сплошным слоем, и тем не менее все свои конечности, кроме члена, ощущал на месте. Он не чувствовал голода, но и не чувствовал слабости. А все эти данные вкупе давали один тот факт и небольшой процент, что сейчас он сможет сбежать. Только бы открыть ящик, только бы найти паяльник или отмычку... В глубине души он даже немного порадовался, что он жив, и что все эти мучения и глотания спермы были не бессмысленны. Дверь хлопнула, и он услышал женский плач.