На удачу

      - Знаешь, босс, у меня есть... Новость.       - Я внимательно слушаю.       Разговор происходил в кабинете Таноса, уже ставшем до боли знакомым и привычным. Своего удивления от такого заявления Танос не выдал, хотя и был заинтригован. Впрочем, нельзя сказать, что чувство это было приятным. Йонду как обычно отчитался о выполненной работе, с удовольствием выпил, когда ему предложили, много шутил и смеялся, но что-то с ним было не так. Танос изучил его достаточно, чтобы заметить малейшие изменения в настрое наёмника.       - У меня тут образовались дела, скажем так, личного характера.       Повисло молчание. Йонду ничего объяснять не торопился.       - И зачем ты мне это сообщаешь? - наконец, спокойно поинтересовался Танос.       - Я уезжаю. Завтра. - Коротко бросил Йонду. - Знаю, что пока ты не позовёшь, могу делать, что угодно, это тебя не касается. - Каждое слово он произносил отрывисто, будто лаял. - Но тут другое. Прости, босс, больше сказать не могу.       Танос внимательно смотрел на Йонду, будто пытаясь прочесть по его лицу то, что творилось в его голове. Но это было всё равно, что прочитать статью на странице газеты, которую гонит по улице ветер.       - Ты знаешь, что я очень ценю сотрудничество с тобой, Ян. Я даю тебе месяц на то, чтобы ты уладил все свои дела. Через месяц ты должен стоять здесь, в этом кабинете, выслушивать мои указания. Это понятно?       Йонду как-то странно улыбнулся. Его тонкие губы дрогнули, будто он что-то хотел сказать, но он лишь опустил подбородок на грудь и усмехнулся.       - Конечно, босс, - неожиданно мягко отозвался он. Он подошёл к столу Таноса и протянул ему руку. - Хочу, чтобы ты знал, что мне тоже было приятно с тобой работать. И девочкам передай от меня привет.       Танос встал с кресла и крепко сжал протянутую ему ладонь. И когда он уже хотел разжать пальцы, Йонду схватил его за ткань пиджака на плече и потянул к себе.       - Подаришь мне поцелуй на удачу, босс?       В серых глазах Таноса мелькнуло понимание. И следом за ним - что-то, подозрительно похожее на горечь.       - За удачей ты обратился не к тому человеку, - тихо сказал он, глядя Йонду в глаза.       - Ну тогда просто - на прощание.       Поцелуй получился горячим и сухим. Он не сулил продолжения, не приносил удовольствия, не оставлял после себя ничего, кроме жжения в глазах и комка в горле.       Йонду отпрянул, повернулся спиной и ушел, не сказав ни слова.

***

      Тишину в кабинете нарушал лишь шелест бумаги. Но вдруг Эбони вздохнул, оторвав свой крючковатый нос от листа и спросил:       - Куда запропастился ваш ненаглядный наёмник? Мне казалось, у вас была для него работёнка.       Танос не отвечал долго. Эбони думал, что он не ответит вовсе, когда он сказал лаконично:       - Узнаешь завтра.       Это было последним, что он произнёс в тот вечер.

***

      На следующий день Танос объявил, что Эбони должен кое-куда с ним съездить. Лишних вопросов Эбони задавать не стал - понимал, что босс не ответит. Когда Танос не хотел говорить, из него нельзя было вытянуть ни слова.       Сели в машину. Шофёр уже, очевидно, знал конечный пункт назначения, так что в неведении оставался только Эбони. Однако он оставил при себе всё, что думал по этому поводу, и ехали они также молча.       Из машины босс вышел, едва она успела остановиться. Эбони Мо поспешил за ним - догнать широко шагающего Таноса было не так-то просто. Именно поэтому Эбони даже не понял, куда они приехали, пока чуть не налетел на торчащее из земли надгробие. Эбони охнул. Сверля взглядом надгробие, он вновь и вновь пробегал глазами по строчкам, но не улавливал смысла. Наконец, он поднял голову и вновь устремился вслед за удаляющейся широкой спиной босса.       Какое-то время они петляли между могил. На взгляд Эбони - очень долго. Кладбища он не любил и уже не помнил, когда в последний раз был хоть на одном. Вся его родня осталась на другом материке, да и там посещать ему было, откровенно говоря, некого.       Погруженный в мрачные раздумья, Эбони не видел практически ничего вокруг себя и опять чуть не врезался - на сей раз, в Таноса. Тот чёрной громадой возвышался над свежевырытой могилой. Эбони осторожно обошёл его и прочитал надпись на надгробии.       Сперва он не понял, почему Танос остановился перед этой могилой. Но тут же вспомнил, что Танос никогда не называл наёмника тем именем, которое знал Эбони - Йонду. Он всегда называл его Яном.       Каждый раз, видя перед собой нагло ухмыляющегося наёмника, Эбони думал, с каким же наслаждением он бы посмотрел на то, как Йонду умирает. Неважно, как именно, он лишь хотел, чтобы эта ухмылка сошла с его лица. Снова и снова прокручивал он это в своей седой голове, и такие мысли помогали ему мириться с существованием Йонду.       Но сейчас, стоя у его могилы, глядя на непроницаемое лицо босса, ему было совсем не до веселья. Ему не хотелось знать, что произошло, зачем босс привёл его сюда - только убраться отсюда поскорее. Чужая смерть всегда служила ему напоминанием о собственной смертности и вселяла в душу липкий страх. Он снова посмотрел на Таноса - тот так и стоял, не дрогнув ни мускулом, глядя как будто сквозь саму рыхлую почву под его ногами.       И когда Эбони был уже готов малодушно попросить босса уйти отсюда, тот сбросил с себя оцепенение и повернулся к нему сам.       - Пойдём, Эбони, - на фоне гнетущей тишины и холода кладбища, обступающих Эбони, голос Таноса звучал для него почти что ласково, успокаивающе. - Здесь нам уже делать нечего.