Ужасно Неприятное Дело

      Азирафель не собирался им помогать. Правда, не собирался. По его мнению, все происходящее с оборотнями и вампирами и их смешение с людьми было Ужасно Неприятным Делом… И всё же…       Всё началось с двух людей с разных сторон баррикад, которые встретились и полюбили друг друга, что сделало отношения между этими двумя сторонами несколько напряжёнными. Никто из их окружения не понимал, как это вообще было возможно, как оборотень мог доверять вампиру, и как вампир мог полюбить бездумного зверя в лице оборотня. Но это случилось, и их отношения были чистыми. Совсем не такими, какими впоследствии их заставила выглядеть многочисленная ложь. В этих отношения не было ничего порочного. Они были чистыми, сияющими ярче всех звёзд на небосводе вместе взятых. И он не собирался им помогать.       На Небесах всегда говорили, что у него было слишком доброе сердце для того, кто владел пламениющим мечом — который не хило так пламенел! — и должен был его использовать. Азирафель не мог позволить Адаму и Еве одним попасть в мир, полный диких животных и кто знает чем ещё смертельным для них. И, похоже, в этот самый момент история была обречена на повторение, потому он и стоял в помещении, быстро покинутом вампирами, готовый заслонить бедную девушку от солнца.       — Вам нечего бояться, моя дорогая. Просто… покричите немного, чтобы это звучало так, будто солнце причиняет Вам боль. Вот так… Сейчас мы Вас отсюда вытащим, — сказал он мягко, своими раскрытыми крыльями не давая солнцу коснуться её, — Вот так! Теперь мне просто надо снять с Вас вот это.       Внутренне, он желал снова иметь свой меч, чтобы проткнуть им отца бедной девушки за то, что он собирался с ней сделать в этот самый момент. Да ещё и на глазах у её возлюбленного. Но в этом не было необходимости. Как только он вернётся домой, он тут же расскажет обо всём Кроули, просто чтобы сделать жизнь вампира немного интереснее, наполняя её неудобствами и неудачами в количестве, достаточном для того, чтобы заставить его жалеть, что он был обращён и всё ещё жив.       Наконец, ему удалось снять с неё оковы, и выполнить весьма непростую задачу перемещения её за пределы досягаемости солнечного света, всё ещё прикрывая её своими крыльями.       — Я вернусь за Вами, только доставлю её в безопасное место, обещаю.       Если бы это не выглядело слишком подозрительно, он бы забрал и Ликана. Они оба заслуживали быть в целости и сохранности где-нибудь в другом месте. В каком-нибудь хорошем месте, около реки, где тихо и люди не будут им мешать, пока растёт их ребёнок. И каким прекрасным вырастет этот ребёнок! Упрямым и своевольным, желающим сделать этот мир лучше, даже если это значило не подчинение людям, отдающим тебе приказы.       Что, если подумать, было слишком близкой для Азирафеля темой, чтобы её проигнорировать. Не то, чтобы между ним и Кроули всё было точно так же… Для начала, их стороны занимались разными видами работы, и они оба были на Земле гораздо дольше, чем эти существа. Потом, Кроули всегда шёл в ногу со временем, всегда заинтересованный в новейших изобретениях человечества и пытающийся и его соблазнить на их использование. Азирафелю же иногда требовалось немного больше времени, чтобы ознакомиться с новинками человеческого гения, потому что, если он находил вещи, которые ему нравились и которые прекрасно выполняли свои функции, не было никакого смысла их менять.       — Почему? — стоящая перед ним девушка спросила тихо охрипшим от криков голосом — Почему Вы мне помогаете?       Она стояла перед ним, обхватив себя руками, будто защищаясь от чего-то, и волна сочувствия захлестнула его. Это заставило бы его сделать шаг назад, если бы он не был сосредоточен на защите её от солнца.       — Потому что, дитя моё, в этом мире есть те, кто стремятся уничтожить чистейшую вещь на свете: любовь.