Быть Инквизитором

Лавеллан повертела в пальцах перо, задумчиво смотря перед собой, обмакнула самый его кончик в чернильницу и сделала несколько пометок на полях отчета об обстановке в Изумрудных могилах, присланного местным интендантом. Похвастаться хорошими новостями документ не мог, зато тут и там пестрел тревожными и не очень известиями. В паре дней пути от лагеря в Камнежути на другом берегу реки снова видели великанов. Причем одному из разведчиков не посчастливилось познакомиться с незваными гостями достаточно близко, чтобы едва не лишиться жизни. Хвала Митал, парень не стал мешкать и, воспользовавшись медлительностью исполинов, поспешил скрыться — дело закончилось легким переломом руки. Да и то полученным из–за неудачного падения с небольшого обрыва, который убегающий без оглядки «везунчик» не заметил по крайне уважительной причине. Ученые из Университета Орлея передали очередную заявку с просьбой направить им новые образцы эверита для исследований. Сами мудрецы благоразумно не рисковали соваться в Долы, предпочитая загребать жар руками Инквизиции. Но что сильнее всего беспокоило Лисаэль — где-то в северной части леса обитала высшая драконица. Зверюга пока не нападала, довольствуясь бродячими по окрестностям дикими бронто, но, по мнению эльфийки, окончание шаткого перемирия было лишь вопросом времени. Рано или поздно могучее создание заинтересуется своими крохотными соседями и уж тогда беды точно не миновать. Со всеми этими проблемами требовалось разобраться как можно скорее, но определенно не сегодня. Даже прикажи магесса Деннету сию минуту седлать лошадей, ночь пришлось бы провести в Морозных горах. А Лавеллан после нападения на Убежище всеми силами старалась избегать подобного. Слишком уж болезненным было воспоминание о том, как она обессиленная прорывалась сквозь метель, ориентируясь лишь по пепелищам костров и тусклому свету Луны, изредка пробивающемуся из-за туч. К тому же, утром ожидалось прибытие в Скайхолд какого-то важного маркиза. И в связи с данным событием Жозефина очень деликатно, но с ощутимым нажимом намекнула леди Инквизитору, что присутствие той на встрече крайне желательно. Вымученно потерев переносицу, эльфийка отложила рапорт, выбралась из-за стола и передвинулась к камину. Подбросила пару поленьев на съедение начавшему умирать без пищи огню. Вытянула вперед руки, наслаждаясь теплом и наблюдая, как рыжие языки пламени тянутся к белоснежной коже перчаток. Вдоволь погревшись, Лавеллан вышла на балкон и замерла, облокотившись на каменный бортик. Багровый шар Солнца медленно скатывался за горизонт, разливая по снежным вершинам все оттенки красного и оранжевого, превращая и без того завораживающую картину в настоящее буйство красок. Лисаэль едва слышно вздохнула. Совсем скоро начнется новый день. А значит ей опять предстоит договариваться о союзах, разбираться с многочисленными внутренними конфликтами, обуявшими, казалось, в единый миг все цивилизованные страны, и, ни много ни мало, найти средство для победы над Корифеем, спасая, тем самым, целый Тедас от полного уничтожения. Магесса прикусила губу, собираясь с мыслями. Разве могла она когда-нибудь предположить, что ее судьба обернется подобным образом? Разумеется, нет. Лис всегда верила, что ее путь предопределен. Первая клана, ей надлежало заменить Хранительницу Дешанну, когда наставница навсегда уйдет бродить с Фалон’Дином по извилистым тропинкам Тени. А что же вышло? Невообразимое стечение обстоятельств — долийка во главе организации способной изменить мир. Но разве она хоть изредка мечтала об обрушившейся на нее власти? Просила о ней? Лавеллан сжала в кулак руку, помеченную ядовитой зеленью Якоря. Она не знала никого, кому хотела бы пожелать поменяться с ней местами. Инквизитор. Титул чересчур давил на хрупкую эльфийку. Неподъемной ношей лег на узкие плечи. Сдавливал легкие, не позволяя дышать полной грудью. Награждал кошмарами, наполненными оскверненным лириумом, и словно затаившийся хищник выжидал, когда Лисаэль надоест притворяться героем и она сдастся. Сбежит обратно к родному клану, запятнав себя вечным позором и бросив на погибель множество поверивших в нее людей. Ох, как же магессе порой нестерпимо хотелось сложить с себя торжественно врученное ей бремя и предоставить кому-нибудь другому возможность разобраться с вернувшимся из небытия тевинтерским магистром. Ведь быть Инквизитором, оправдывать проросшие благодаря ей трепетные надежды на лучший исход этой, по всем признакам заведомо проигрышной битвы, порой становилось невыносимо. И если сутки напролет, проведенные в седле, бесконечные ночевки под открытым небом, сопровождаемые не умолкающим волчьим воем, или поиск сокровищ в сырых пещерах кишмя кишащих пауками и глубинными охотниками были для долийки делом относительно привычным, то от политических дрязг по-настоящему сводило зубы. Одна гражданская война в Орлее чего стоит. Небеса исторгают полчища демонов, а аристократы грызут друг другу глотки, вожделея добраться до лакомого куска — императорского трона. Неужели все в одночасье ослепли и не понимают, что вот сейчас необходимо сплотиться как никогда прежде. Что иначе их величественные королевства просто перестанут существовать, а громкие звания и блестящие золотом дворцы превратятся в пустые слова и увитые плющом руины. До чего же Лавеллан надоело выступать голосом разума этих погрязших в собственных пороках дворян. Уговаривать их повременить с распрями. Подкупать. Шантажировать. Делать все, чтобы проклятый мир не затрещал по швам. Но Инквизиция не справится в одиночку и от того Лисаэль не вправе выражать недовольство. Она будет приветливо улыбаться каждому посетителю Скайхолда, независимо от сословия — в ее глазах обычный беженец ничуть не хуже посла самого короля Алистера. Будет проливать кровь, рвать мышцы и творить заклинания до изнеможения, пока власть имущие не подпишут нужные ей договоры. Про­рывать­ся сквозь тол­пы де­монов, ве­нато­ри и лю­бых иных тва­рей, ко­торые посмеют встать у нее на пути до тех пор, пока не отправит Корифея обратно в ту бездну, из которой он выполз. Потому что какой бы нестерпимой не ощущалась ее ноша, как бы больно и тяжело не было, Лавеллан есть за что и ради кого бороться. Посиделки с Сэрой на крыше таверны. Печенье, а иногда и крепкий чай, составляют им компанию. Ироничные беседы с Дорианом, в какой-то момент неизменно скатывающиеся на обсуждение личной жизни леди Инквизитора. Попойки с Быком и его ребятами, на утро после которых Лис даже собственное имя не всегда могла вспомнить. «Порочная добродетель» с Варриком. Каждая партия буквально переполнена захватывающими дух рассказами говорливого гнома, смехом друзей и такой домашней атмосферой, что на глаза непроизвольно наворачиваются слезы, стоит лишь допустить мысль о том, что им никогда не собраться вновь. И это только малая часть тех волшебных мгновений, ради которых Лавеллан готова пожертвовать жизнью, не колеблясь ни секунды, если придется. А ведь она еще не перешла к самому главному… — Лелиана передала мне копию рапорта, — раздался за спиной любимый голос, отвлекая магессу от накатившей хандры. — Подумал, что было бы неплохо провести пару часов вместе, пока ты опять не уехала спасать нуждающихся и разбираться с драконами. Лицо эльфийки озарила счастливая улыбка, хоть командор и не мог ее увидеть. Путы, сковавшие долийку, чуть ослабли, даруя крупицы жизненно необходимой свободы. Напоследок глубоко вдохнув морозный горный воздух, Лавеллан вернулась в покои, закрывая балконные створки. Все тревоги и сомнения, в клочья раздирающие душу, улеглись, усмиренные элементарной истиной — покуда Каллен будет ждать ее возвращения, Инквизиция может не бояться потерять своего лидера. И пусть завтра Лис снова придется угождать осточертевшим вельможам, в эту минуту она вправе делать все, что так истово нашептывает ей сердце.