— Резиденция Ордена Гусу Лань. Облачные Глубины. Библиотека —
В первый раз это случилось вскоре после того, как Вэй Усянь подарил мне рисунок. О, этот безупречный рисунок… на нём был я, читающий сборник правил ордена, раздел о благопристойности. Моё спокойное лицо, как и всегда не выражающее всех эмоций, испытываемых мной, неустанно смотрело в книгу; безупречно белые одежды, без единой мятой складки, красиво раскинулись по деревянному полу; пересекая лоб и немного стягивая волосы, неприкасаемая длинная лобная лента с вышитыми узорами облаков сплеталась с прядями волос насыщенного чёрного цвета; на тугом пучке шелковистых волос был весьма заметен крупный… цветок. Вэй Усянь так и не узнал тогда, что его рисунок, удостоенный нелестным «Убожество», был трепетно прижат к груди, а после надёжно спрятан от чужих глаз. Именно тогда неожиданно, будто подавившись воздухом, я закашлялся, прикрывая рот рукой. И как же неожиданно было увидеть в руке белый лепесток пиона, слегка порозовевший в некоторых местах от крови. Я жил спокойно ещё несколько недель после этого, много размышляя об этом случае, когда однажды Вэй Усянь привычно залез в окно библиотеки, как всегда забравшись по крепким ветвям душистой магнолии, что росла совсем рядом. У Вэй Усяня был новый подарок. Два очаровательных кролика: один чёрный-пречёрный, другой белоснежный, точно как мои одежды. От счастливого вида Вэй Усяня, вручающего мне два пушистых комочка, сладко защемило в сердце. О них я тоже позаботился. Когда юноша ушёл восвояси, я уже не мог сдерживать невыносимо щекочущий горло кашель. И вновь на руке оказалось несколько окровавленных лепестков. После отъезда Вэй Усяня обратно в Юньмэн приступы лепесткового кашля стали для меня чем-то обыденным. В первое время я думал, что своеобразный недуг пройдёт сам по себе, но вскоре принял решение обратиться к самому близкому человеку, который, вне зависимости от ситуации, поймёт и подскажет верный путь. К старшему брату. В один из вечеров музицирования за чашкой душистого зелёного чая я не смог сдержать раздражающий дыхание порыв кашля. Я привычно прикрыл рот ладонью, но от обеспокоенного взгляда старшего брата уйти не смог. — Тебе нездоровится, А-Чжань? В последнее время ты такой бледный… «Нет…» Заметив, что мой кашель какой-то подозрительно хриплый и долгий, Сичэнь отложил сяо, взял чашку с чаем и присел рядом с младшим братом. Мои пальцы неизбежно окрасились в красный цвет, пачкая рукава кровью, несколько лепестков упали мне на колени. Брат молча прижал мою голову к своей груди и мягко поглаживал спину, чтобы было не так больно. Когда кашель приутих, Сичэнь подал чай. Раздражённое горло болью отзывалось на горячую жидкость, но щекочущее чувство в груди хоть и немного, прошло. — А-Чжань, расскажи мне кто это? Я вздрогнул от неожиданности — брату не понравится ответ… — Это… Вэй Ин. Сичэнь поднял взгляд ореховых глаз и с нежностью взял мои руки в свои. — Значит господин Вэй.? Брат, ты должен поговорить с ним. Понимаешь? Обязательно! Сичэнь несильно потряс меня за плечи, говоря это. Мой взгляд упёрся в пустоту. Почему-то мне не очень хочется видеть его реакцию… Или я просто боюсь. — Я… Я не могу. — Но, А-Чжань, если ты этого не сделаешь, твой кашель не пройдёт… Просто наберись смелости. — Мгм.***
— Через год на совете кланов. Состязание лучников —
Когда я увидел Вэй Ина перед состязанием, кажется, я полюбил его ещё сильнее, чем раньше. А ещё, он ни капли не изменился: всё так же задирается и дразнится, в надежде вызвать мою реакцию. А я пытаюсь сдержать жестокий кашель, что хочет вырваться из моей груди ещё сильнее, когда перед взглядом возникает он. Я лишь пытаюсь не усугубить свою ситуацию и не опозориться перед всеми… — Лань Чжань, твоя лобная лента съехала! Руки машинально тянутся поправить ленту, но не успеваю я прикоснуться к ней, как она, стараниями одного горячо любимого мною человека, слетает и оказывается у него в руках. Я чувствую жгучую тошноту, поэтому с яростным выражением на лице вырываю ленту из его рук и убегаю прямо во время состязания. Адепты ордена Гусу Лань с осуждением смотрят на Вэй Усяня, но тот искренне не понимает в чём дело. В то время как меня рвёт кровью с цветами. «Как больно… Эти проклятые цветы всё не кончаются…» Позади послышались лёгкие шаги: — Ванцзи, ты в порядке? Я поспешно вытер рот платком и обернулся к брату, отвечая осипшим голосом: — Уже да. — Ты не рассказал, да? Я мимолётно покачал головой, ведь этого достаточно для того, чтобы Сичэнь понял меня. Тихо вздохнув, он придерживая меня под локоть, повёл меня к дяде.***
— Гора Муси. Пещера Черепахи-Губительницы —
Вэй Ин лежал на моих коленях. Я пробовал сделать всё, чтобы сбить жар, но благодаря ситуации, в которой мы оказались, у нас даже больше не было лекарственных трав, мало чем мог облегчить его состояние. Я самозабвенно поглаживал его ещё чуть сыроватые волосы, когда с моих губ сорвалось: — Я люблю тебя, Вэй Ин… Я медленно погружался в сон, поэтому уже не видел его лица и того, что Вэй Ин очнулся. Вэй Ин чуть шевельнулся в моих руках и спросил шёпотом, но даже так голос на середине фразы чуть надломился: — Лань Чжань, это правда? — П-правда… Я зажмурился, даже представить страшно его реакцию… Вэй Ин резко схватился за мои рукава. — Гэгэ, но почему ты не рассказал раньше.? Он по-прежнему говорил шёпотом, но я почувствовал его приближение по ощущению тёплого дыхания на лице. В следующий миг к моим губам прикоснулись тёплые мягкие губы Вэй Ина. Дыхание перехватило, и за эти краткие мгновенья я, кажется, чуть не задохнулся. Он отстранился на пару миллиметров чуть царапнув меня сухими потрескавшимися краешками лишь для того, чтобы с ещё большим рвением углубить поцелуй. Мои руки отчаянно сжимали его бока, а Вэй Ин от этого только сильнее прижимался своим телом. Сложно описать это чувство, но я как будто тону в нём. Его шершавый язык дарил незабываемые ощущения, когда соприкасался с моим. Время вокруг остановилось, я моментально забыл где я и что, возможно, мы не дождёмся помощи… — Будь со мной. — Теперь всегда, Гэгэ.