Почему Шерлок так грешил на абсент

Шерлок, будучи невероятно пьян, последний раз глянул на портрет девушки. Этот портрет был изумителен: чёрные косы спускались на лопатки, скрытые лишь прозрачным шелковым платком, на лицо опустилась длинная прядь и наполовину закрыла чёрные, пронзительные глаза... Глаза! Это были те самые чудные изюминки, которыми славилась неопознанная сначала Шерлоком особа, к ним можно было приписать множество эпитетов: они были лукавыми, в то же время - умные, обворожительные, чудесные... Природа одарила её, и одарила не случайно. Может, за тем, чтобы один единственный раз великий Шерлок Холмс допустил ошибку... Шерлок так и не прозрел. Или, быть может, просто не подал виду. Он быстрым движением взял фотографию за рамку и резко бросил в мусорное ведро. - Мистер Холмс! - послышался из другой комнаты настойчивый возглас. - Мистер Холмс, мне долго ещё ждать вашего ответа? - Миссис Хадсон, я уже выкинул все то, что мне не нужно больше, - приглушённым тоном ответил тот. Он последний раз бросил взгляд на урну и пошёл прочь. *** Взрыва не было. Шокированный и подавленный Мориарти уставился вдаль. Виктория, конечно же, была жива и здорова, и все приближенные, находящиеся на балкончике. Взрыва не было. Он исчез, испарился, смылся - но его не было. Шерлок улыбнулся, будто возвращая в свою жизнь солнце, излучая свет изнутри и снаружи, смотрел на небо, серое и облачное. - Я готов был умереть, - выдохнул он, не отводя от небес вдохновенного взора. - Но, как видите, профессор, я обошёл смерть. - Это смерть обошла тебя, - с презрением на лице прошипел профессор. - Ооо, вы мне льстите, - усмехнулся Шерлок, почувствовавший, что чего то все таки не хватало. Нет, это не тот эффект, который он ожидал. То есть, тот, но... нет, есть что-то ещё, что не давало ему заснуть. Что дёргало всякий раз, когда он смотрела портрет девушки с чёрными глазами... Холмс едва успел опомниться, как Мориарти шагнул к пропасти. "Это безумие, он не станет этого делать!" - попытался успокоить себя Шерлок, но тщетно. Ещё прыжок, и... - Профессор, как же вы унизились! Но тот был уже в воздухе, готовый упасть и разбиться к чертовой матери... Шерлок подскочил к нему. Сказать, сказать самое главное! Ценой жизни, смерти, души - все равно, но он должен это сделать. Перехватив уже повисшую, обмякшую, уже почти мертвую руку, он сам чуть было не свалился, тем самым уничтожив все свои моральные и духовные ценности, которых и так было не очень много. У него была секунда для того чтобы понять, что он сделал страшную, почти фатальную ошибку. Остановив попытки к неразумному самоубийству сумасшедшего от унижения профессора, он тем самым обрекал самого себя на второй Рейхенбахский водопад. Распухшие от натуги глаза Роберта Мориарти распахнулись, в то же время безумно вращаясь и пытаясь ещё сообразить, что происходит. - Дурак, - сдавленно сказал сам себе Шерлок, не осознавая, что говорит это одновременно с обвисшим профессором, тем не менее странная улыбка продолжала находиться на его лице от осознания близости к нелепому концу. - Ты не дал мне спокойно умереть, - ненавидяще моргнул Мориарти. - К чему этот пафос? Умрем вместе. - Мне было бы лестно умирать вместе с вами. И я не чувствую приближения смерти. Успокойтесь, профессор: в рай вы уже не попадёте. Мориарти рванул руку, Холмс едва не соскользнул вместе с ним и не распластался на улице Уайтхолл одиноким красным пятном. В последнюю секунду, когда в глазах неожиданно случилось помутнение, его рука нащупала кольцо люка, в котором должен был находиться пакет со взрывным механизмом. Краем глаза его манёвр заметил и профессор. - Вы собираетесь взорвать Биг Бен? Шерлок усмехнулся, поскольку такая хорошая озорная мысль к нему в голову ещё не приходила. - В таком случае вы умрете первым. - В таком случае я бы не надеялся на колесо Фортуны, - цокнул Холмс. - Но идея хороша. - Я даже не буду спорить, - Мориарти умудрился подбочениться в воздухе. Шерлок заметно дернулся, как будто бы шёл и напоролся на торчащую из под земли иглу. Этой иглой стала Ирен Адлер. Перед глазами на считанные секунды предстали чёрные глаза, чёрные локоны, розовые губы и мелкая, словно презрительная усмешка... Холмс вдруг дёрнул руку Мориарти на себя так, что тот будто подпрыгнул в воздухе. Шерлок не медля перехватил его за ноги, которые тотчас оказались на полу. Профессор, пытаясь переварить пережитый шок, корчился на полу от внезапных болей, поразивших предплечье, что, правда, было ничего по сравнению с болью в сердце Шерлока. Мориарти мгновенно посинел, кожа под рваным рукавом тоже. - Я честен и не буду ничего предпринимать, пока вы не пришли в себя, - твёрдо проговорил Холмс, смотря на валяющегося сверху вниз. - Если бы в нашем деле не были замешаны другие люди, я бы дал вам умереть на улицах Лондона. Предлагаю следующее. Если я останусь жив, то умрете вы. Умрете как последняя бездомная собака в этом огромном городе. Умрете как иуда, чуть было не подставивший всю страну под невидимую гильотину. Умрете как ирод, угнетающий всех подряд, исполосовавший пол-Лондона, не пожалев десятки невинных стариков и детей. Говоря это, голос Холмса был твёрд, как у инквизитора, выносящего справедливый приговор, профессор же не переставал сверлить его безжизненными глазами. Если раньше всем казалось, что профессор Мориарти умеет все, значит, они ошибались; он не умел испепелять взглядом. Пытаясь это делать, его глаза наливались кровью и не могли быть по-настоящему способными убить; ему приходилось быть жалким и послушным, пока Холмс продолжал вещать: - ...и, наконец, умрете как последняя тварь, погубившая несчастную женщину... Я не требую от вас ничего, кроме божьего суда. Вы слышите, профессор? Если же умру я, и вы останетесь в живых, делайте с моим телом что хотите. Хотите - сбросьте с Биг Бена, хотите, ставьте над ним лабораторные проверки. Оно будет вашим. Мориарти вспыхнул огнём при произношении последней фразы. - Я принимаю, - сказал он более бодро, чем был его внешний вид. Про вывихнутое плечо он забыл, необычайно легко поднялся, и в Шерлоке на секунду опять проснулось уважение. В течении минуты никто никак не мог начать. Шерлок ослаб, предчувствуя непредотвратимое, профессор теребил рванину, оставшуюся около плеча, настраивался, насыщался и вдохновлялся выражением лица соперника. При виде цвета его лица Холмс сам побледнел. Профессор напал первым, изогнувшись как то невероятно, наподобие ядовитой змеи. Шерлок не успел проследить за его маневром, но зато успел предугадать, какой удар будет следующим. Первый пришёлся вникуда. Мориарти повалил его и, разумеется, стал толкать к обрыву. Шерлок умирать не спешил, но понял, что движения соперника предугадать невозможно. Единственное, что ему удалось понять, было то, что профессор уподоблялся поведению вовремя нападения, действительно, гремучей змее. Разве что не жалил, но накидывался примерно так же. Тут же он смекнул, что ударов, по видимому, не будет, и перешёл к обратному нападению, чувствуя, что вот вот упадёт на восемьдесят метров вниз. Надо было закрыть глаза, Шерлок зажмурился ему мгновенно стало легче. Глаза Мориарти подобно Медузе излучали ненормальное свечение. Вдали прогремело, что было как нельзя кстати: разряд тока, по подсчетам Шерлока, мог прийтись в Биг Бен примерно через двадцать минут, и это - при сильной молнии. Через несколько мгновений оба не видели почти ничего: фонари не зажигались, а небо затянулось свинцом. Этим то Холмс и надеялся воспользоваться, но надеться он поспешил. Внезапно профессор перевернулся, что, на самом деле, было ошибочным маневром. Но Шерлоку надеться было почти не на что, как вдруг оба они зависли в одном положении. Оба замерли. Тем временем начинал накрапывать ненужный в данной ситуации дождь, и, по счастливой случайности, выход водосточной трубы находился как раз над головой Мориарти. Постепенно воды, вытекающей из него, становилось все меньше и меньше, в конце концов начали капать мелкие, одиночные капли, в то время как гром не прекращался. Мориарти поморщился, пытаясь тряхнуть головой, но тем самым только освободил пути для новых капель. Попытался переменить положение, но Шерлок слишком крепко придерживал его к земле. Холмс просиял, видя несколько недоумевающий взгляд перед собой. - Старая добрая инквизиторская пытка... - просто заговорил он, наблюдая за тем, как крапает спасительный ручеёк - сначала стуча по макушке и пот благополучно стекая за шиворот, представляя собой невыносимые мучения, - заключённого закрепляют водном положении, а на голову ему капает вода. Повреждается нервная система, травмируются мелкие сосуды, галлюцинации и шизофрения... Мне очень больно это произносить, профессор, но вы сойдёте с ума примерно через двадцать минут. Конечно, я бы меньше заморачивался, спрыгните вы с восьмидесятиметровой высоты, но знаете... не мог не воспользоваться. Профессор последнюю фразу уже не слышал. Тьма заволокла все пространство, и Мориарти потух, словно резиновый уродец, из которого выпустили воздух, и, истошно, но глухо взвыв, погрузился в красноватую агонию.