Доброе слово и демону приятно

— Антихрист, — скрежетнув зубами, бросила Вельзевул. На её лице мелькнуло что-то похожее на муку, словно одно воспоминание о мальчишке вызывало у неё приступ мигрени. Кроули вдруг вспомнил, что уж кто- кто, а Вельзевул не понаслышке была знакома с мечтательной и очень упёртой натурой Адама Янга. И с его фантазией, которую, казалось, могло подпитывать что угодно. — Мы иногда с ним общаемся, — как можно более дипломатично попытался описать Кроули те отношения, которые у них с Азирафаэлем сложились с малолетним Врагом Рода Человеческого, Разрушителем Царств, Ангелом Бездны, Великим Зверем, имя коему Дракон, Князем Мира Сего, Отцом Лжи, Порождением Сатаны и Владыкой Тьмы. Проблема заключалась в том, что Кроули тоже не до конца понимал их. — С Антихристом? — Ну… да? Кроули и сам не понял, когда начал оправдываться. Он бы с радостью забыл о мальчишке сразу после неудавшегося Апокалипсиса, если бы не Азирафаэль. Ангел упёрся как баран — кудрявость и цвет волос только добавляли сходства, — и не желал слышать аргументов против. Кроули пришлось смириться. Впрочем, как всегда. К тому же Адам повадился звонить сам, не желая терять связь с нечеловеческой частью своей натуры. Внезапно Кроули ощутил, копошение рядом со своим левым бедром. Мелькнула мысль, это ворочается «Любимый», вот только Кроули прекрасно помнил, что спрятал его обратно в правый карман. Не мог же он незаметно переползти? Демон покосился вниз и едва сдержал парочку крепких ругательств. На его второй, пока ещё пустой карман претендовал ангелочек, похожий на Гавриила. Когда только от Вельзевул сбежать успел? Кроули бросил осторожный взгляд на бывшую начальницу, но летун над ней так и продолжал кружить, зажав руками рот, а вот на столе оказалось пусто. Получается, пришёл в себя тот, приложенный отчётом? Кроули снова скосил глаза на ангелочка — хорошо, за тёмными стёклами очков его манёвры не грозили привлечь лишнее внимание, — тот умоляюще взглянул в ответ, явно желая попросить политического убежища. Кроули вздохнул и приоткрыл карман пошире, моментально почувствовав, как туда юркнул новый обитатель. Главное теперь не сболтнуть об этом Азирафаэлю, а то тот опять решит, что Кроули милый и отзывчивый, а он демон! Пусть сейчас и опальный, но демон! — Кровли сказал, они дарят ощущение счастья и заботы, — поделился наболевшим Хастур, как кот за мышью следя за ангелочком над головой у начальницы и, кажется, беся её этим ещё сильнее. Кроули нервно улыбнулся и пожал плечами. Не зря он всегда считал, что язык у Хастура — лишняя часть тела. Демон пообещал себе подобрать болтливому собрату самого вредного ангела. Жаль, Гавриил уже занят. — Ощущение счастья и заботы? — осталось только удивляться, как Вельзевул удалось прорычать фразу, в которой не содержалось ни одной буквы «р». Талант. Кроули понял, что сейчас его будут бить, и принялся оглядываться, ища пути к отступлению. Но дверь починили почти сразу, а окон в кабинетах адского начальства отчего-то никто не предусмотрел. Большое упущение. Но тут вдруг послышался еле слышный треск, Вельзевул медленно выдохнула и на пару секунд закрыла глаза. Воздух за её спиной завибрировал, запахло озоном, а потом появилась яркая, слепящая серебристая точка. Она чуть повисела, будто привыкая к обстановке, и расширилась в светящуюся плёнку портала, из которого повалили ангелочки. Ещё непуганые, они кидались к Вельзевул и принимались радостно мельтешить вокруг и делиться породившими их фразами: — Медовая мушка! Лапочка! Малыш! Сахарное пёрышко! Милая! Дорогая! Они всё прибывали и прибывали, Кроули сбился со счёта на двенадцатом. В круговерти из мух и белокрылых ангелочков Вельзевул молча стояла, демонстрируя какое-то чересчур неестественное спокойствие и невозмутимость. Оставалось надеяться, что она не сорвётся и не убьёт свидетелей, случайно оказавшихся рядом. Таких как Кроули, например. Наконец, портал начал закрываться. Схватив «Лапочку», который пытался ласково потереться о её щёку, Вельзевул размахнулась и запустила его обратно. Ангелочек в последний момент с писком преодолел барьер, оставив на память парочку белых пёрышек на полу. Свечение погасло вместе с потрескиванием. — Медовая мушка? — неуверенно спросил один из оставшихся ангелочков, радости в его голосе поубавилось. Кроули подумал, что его карманы даже при большом желании не вместят больше четырёх беженцев. — Он периодически высылает новых, — напряжённо поведала Вельзевул, снова вооружаясь отчётом и принимаясь с упоением гонять ангелочков по кабинету. Те с писком разлетались от неё, но чуть придя в себя, устремлялись обратно, нести своей хозяйке «ощущение счастья и заботы», а также бешенство и нервный тик. — Твой, кстати, — пояснила она, тряхнув отчётом. — Один из последних. Почему-то лучше всего помогает. Наверное, его утяжеляла написанная там отборная первостатейная ерунда. Но об этой догадке Кроули говорить не стал. — А вы не пробовали ответить тем же? — вместо этого спросил он. Вельзевул перекосило при одной мысли о подобной возможности. — Он только этого и ждёт, — убеждённо заявила она и одним движением сбила сразу двух ангелочков. — Чтобы я назвала его как-нибудь… ласково, — последнее слово Вельзевул буквально выплюнула, давая понять, что не желает поддаваться на провокации. И куда подевалась её прежняя невозмутимость? — Знаете, — Кроули довольно улыбнулся, решив, что нельзя упускать такой случай выслужиться. Может, его и не побьют сегодня, — мы с Азирафаэлем совершенно случайно выяснили: не важно, какие слова будут произнесены, главное, чтобы сам автор считал их достаточно ласковыми, и уж точно совершенно не имеет значения, считает ли их таковыми вторая сторона. Вельзевул отвлеклась от своей охоты на ангелочков. Мрачно улыбнувшись, она с удовольствием выговорила, смакуя каждую букву: — Тварь улыбчивая. Да, далеко ей до Азирафаэля. Тот сумел приласкать Кроули так, что у демона ещё несколько часов тряслись руки от желания придушить благодетеля, и при этом даже не понял, что сказал не так. Раздался хлопок, и рядом с Вельзевул появился слегка насупленный демонёнок. — Тварь улыбчивая, — повторил он и принялся оглядываться, чем дальше, тем растеряннее. Казалось, будь у него возможность, обязательно бы поинтересовался, куда его тварь подевалась. Воспользовавшись его замешательством, Вельзевул схватила демонёнка за крыло и, наскоро сотворив портал, отправила его туда. Эта маленькая месть придала ей сил. Обозрев оставшихся ангелочков, она убедилась, что ни один из них больше не кинется к ней обниматься, и объявила: — Нам нужен план! — План? — Как избавиться от этой заразы раз и навсегда. — Мы пойдём убивать Гавриила? — спросил Кроули с затаённой надеждой. Вряд ли конечно, но вдруг? У него накопился немалый счёт к этому архангелу — в конце концов, он собирался сжечь Азирафаэля! Справиться с ним своими силами у Кроули точно не выйдет, а вот при поддержке Вельзевул появлялись шансы на победу. Главное, всё получше продумать. — Нет, от летучей заразы, — разбила его робкие мечты Вельзевул. — У Гавриила есть крылья. Белые, — всё-таки педантично напомнил он. — От мелкой летучей заразы. Вот этой, — Вельзевул поймала одного из ангелочков и потрясла им перед носом у Кроули. — Зачем от них избавляться?! — забеспокоился Хастур, который последние пять минут пытался подманить к себе «Малыша» и почти преуспел в этом. Вельзевул обратила на него внимание не больше чем на одну из своих мух. — Вы уже думали, как этого добиться? — она в упор посмотрел на Кроули, и тот зябко поёжился. Желание отомстить Гавриилу поутихло. Кажется, тот и так неплохо наказан. — Нет, пока нет. Азирафаэль против, — сказал Кроули и понял, что зря упомянул своего ангела. — Азирафаэль… против? — Вельзевул преувеличенно удивлённо приподняла брови, будто желая сказать: «И это демон! Куда катится мир?!» Кроули вполне устраивало направление, в котором двигался мир, но сейчас ему требовалось срочно придумать какое-нибудь достойное внимания объяснение. — У Азирафаэля очень доверительные отношения с Антихристом, поэтому я не могу не принимать в расчёт его мнение по этому вопросу. — Ну что ж, тогда мы просто постараемся переубедить твоего ангела. Вельзевул уставилась на него требовательным немигающим взглядом, и Кроули понял, что, кажется, умудрился втянуть Азирафаэля в неприятности.