Из железа, из боли

Морган стала бы гордостью своего отца, если бы он был жив. Об этом говорит не её завышенная самооценка и даже не безмерно любящая мать. Об этом говорят расчёты Пятницы — а Морган предпочитает им верить. Точная наука не ошибается, в отличие от людей, а лишь не предусматривает все возможности. Точная наука не умирает, как делают люди, а находит способ переродиться. Точная наука не забирала у неё отца, оставляя только клеймо героя и ноющее, пустое сердце. Точная наука дала ей то, что создал отец, чтобы продолжить. Чтобы стать лучше. Морган становится лучше, как все от неё ожидают. Но это не ради них, не ради похвалы или лицемерной улыбки. Это ради его гордости, его сияющих глаз и памяти о нём. Морган нежно целует маму в лоб — морщинистый и бледный — и уходит, крепко сжимая в руке старкфон. Всё вокруг носит его имя. Их имя. Морган поступает в университет имени Тони Старка, Морган защищает докторскую в девятнадцать, Морган создаёт свой собственный дуговой реактор. Морган лично соединяет его со своим сердцем. Это нездоровая фиксация, она знает — Морган не идиотка, ведь признаёт свои проблемы, — но не останавливается. Морган выросла под громкие заявления о её отце, под хвалебные гимны и порочащие его, их, имя статьи. Морган знает всё — она смотрела, читала, слушала. Его винят, его боготворят, его ненавидят. Его прощают, его ненавидят снова. Это порочный, бесконечный, неразрывный круг — цикл, в этом временном потоке неизменный. Пусть так. Люди слишком глупы, слишком наивны, слишком стадные. Люди ждут, что Морган будет как её отец. Люди ждут, что она станет раздавать им стипендии на обучение, станет спонсировать их лечение, станет помогать всем и вся. Люди ждут, а Морган — нет. Она хоронит Пеппер рядом с Тони, как они всегда хотели. Она пускает венок ирисок на воду и обещает себе: это последний раз, когда она плачет. Морган знает правду — и та закаляет её. Морган становится Железным Титаном. И Морган жаждет отомщения. За все годы, что она прожила без отца. За все годы, что мать хоронила себя в печали. За все годы, что Хэппи притворялся Хэппи. За все годы, что Роуди потратил, воюя за своего друга. За разбитое сердце Харли. За кошмары, преследующие Питера. Морган становится Железным Титаном. И приходит за Стрэнджем. Она бьётся, она рвёт и мечет, она ненавидит и кормит своё ноющее, пустое сердце этой ненавистью. Она хочет принести Тони Старку душу человека, убившего его, — и она это сделает. Морган повержена. Она лежит на земле, в разрушенной броне, со сломанными рукой и рёбрами. Она тяжело дышит, смотрит вперёд и плачет без слёз. Она не может думать о том, что подвела своего отца. Доктор Стрэндж смотрит на неё снизу вверх — ни капли не постаревший лживый ублюдок — и в его глазах соли и горечи столько, что хватит на тысячи ран. Доктор Стрэндж вздыхает и поднимает руку, наставляет на Морган. — Что, — хрипит она, ухмыляясь от боли, — что, убьёшь меня? — У меня нет выбора, ты сама избрала такой конец. — Ложь. Ты знал, всегда знал. Он молчит, но ей не нужны слова. — Убей меня. Убей меня во имя его памяти. Убей меня, смотри на меня так, словно я — Тони Старк! — У неё горло дерёт от крика, у неё темнеет в глазах. — Убей меня так, как убил моего отца! Стивен закрывает глаза. Морган делает глубокий вдох.