ёсан думает, что молчать - это ценно.
//
ёсану двенадцать, когда он сидит в школьном дворе, тупо уставившись в свой недоеденный обед с овощами и рисом - потому что аппетита нет совсем, а шумный гомон одноклассников не вдохновляет. ёсан понимает давно, что все эти дети довольно глупые, потому что постоянно говорят о всякой ерунде типа обмена наклейками и жвачке с новым вкусом из продуктового за углом. в принципе они и должны говорить о ерунде, но- - ну, что на этот раз? - у меня нет с собой обеда, прости- ёсан помнит этого мальчика с последней парты - кажется, они никогда не говорили, и он даже имени не знает. но нависающий над ним парень с параллели даже не то чтобы настораживает - от этого просто противно, потому что происходит это не в первый раз. ёсан видел и этого мальчика, и того с параллельного, и детские слезы - но молчал.потому что молчать - это ценно.
- тогда отдавай свои деньги. - я- - тебе же не хочется, чтобы та история снова повторилась. ёсан не хочет быть свидетелем очередного акта буллинга - это не редкость в их школе, и, честно говоря, это ему непонятно - потому что они в средней школе и вообще. откуда в детях может быть столько жестокости? комплекс неполноценности? желание самоутвердиться? просто очередная прихоть загнанного в угол побитого детского эго? ёсану просто казалось, что это глупости и даже не детские. потому что дети от детских глупостей не плачут тихо и взахлеб и не покупают новую упаковку пластырей. - у меня нет денег. - правда? - изви- ёсан уже встает и губы поджимает, сжимая контейнер с едой в руках так крепко, что тот, кажется, трещит. ёсан не оборачивается и не видит - зато слышит загнанный детский хрип. у ёсана дыхание сбивается, но он только повторяет про себя как мантру - молчи, молчи, молчи - потому что это лучшая стратегия на все времена, потому что только так он не совершит ошибки.//
- да ну, ёсан, давай, подойди к ней, - говорит юнхо, когда они сидят на перемене - ёсан что-то без конца строчит в тетрадке по английскому, а юнхо опять рубится в какую-то тупую игрушку на телефоне. - ты же видел, как она на тебя смотрит. на самом деле ёсан почти что всегда прислушивается к советам юнхо - потому что тот умный как пиздец, а еще его лучший друг уже как года два, и сидят они вместе на всех уроках. а еще юнхо недавно рассказал ему, что ему в любви призналась какая-то девчонка из параллельного класса - ёсан ее знал, они вместе тусили в одной компании на весеннем фестивале год назад. не то чтобы она отличалась чем-то особенным - просто стандарт доброй милой школьницы. в принципе ёсан желанием не горит, потому что ему в свои четырнадцать и без любви жить классно - с юнхо, уроками и воскресными прогулками в соседний продуктовый. они с юнхо обычно покупали пачку сырных чипсов со спрайтом и шли в неизвестном направлении. и совсем неважно, что они - еще дети в конце концов - терялись по спальным районам с десяток раз. ёсан смотрит на девчонку со среднего ряда - у нее забавное каре, нелепые сережки-гвоздики в ушах и россыпь светлых веснушек по щекам и скулам - а сама она что-то сосредоточенно отмечает в учебнике своей розовой блестящей ручкой. ёсан видит, как она ему неловко улыбается и краснеет, поймав его взгляд - а он только губы поджимает. юнхо пинает его под столом и тихо шипит. - а тебе нравится та с параллельного? - спрашивает ёсан, отводя взгляд в сторону. юнхо только беззаботно жмет плечами и снимает очки в блестящей новой оправе, чтобы протереть. - не знаю, - отвечает он. - она симпатичная. ну. да. наверное, да, может, я даже влюбился. влюбиться ёсану тоже хочется, хоть и кажется это слово чем-то экзотичным - таким непонятным, новым и будто бы не из этой жизни. будто научный термин из какого-то глупого учебника, который он нашел по ошибке в тесном книжном магазине на нулевом этаже торгового центра. ёсану вообще кажется, что влюбленность - понятие довольно странное, особенно для жизни четырнадцатилетнего. - понятно. ёсан смотрит на россыпь веснушек по контуру девчачьей щеки и думает, что ему действительно стоило бы влюбиться. потому что юнхо влюблен, и все девчонки шепчутся о мальчишках в сторонке, глупо не понимая, что все прекрасно слышно. ёсану хочется думать, что это глупо - и он бы правда подумал, но все ведь влюбляются. и он, наверное, тоже должен. это нормально. ёсан смотрит на это нелепое каре с растрепанной челкой и молчит.//
ёсану пятнадцать и он все ещё молчит, сидя с юнхо на последней парте и так же бесцельно листая цветастые учебники. он не понимает, когда это произошло, но почему-то не удивляется (совсем немножко) - когда они выходят из школы и заворачивают за угол. ёсан просто стоит в своей куртке с наспех перевязанным вокруг шеи шарфом, утыкаясь носом. а юнхо чуть дрожащими от холода руками достает из кармана зажигалку и щелкает. - ты куришь? - недавно начал, - просто отвечает юнхо, а ёсан заходится кашлем, когда он выдыхает ему в лицо - так резко и крепко. - меня все заебало. ёсан не думает, что это какое-то оправдание, но и попрекать не собирается - это не его дело, и всегда лучше просто промолчать. но смотрит на это такими глазами, будто бы видит не то чтобы сигареты, но и юнхо впервые за всю свою жизнь - как будто бы он еще ребенок в самом деле. а ёсан не ребенок вовсе - он это понимает. через неделю они с юнхо выходят из школы и почему-то упорно стоят и ждут кого-то возле выхода. ёсан просто стоит и пялит в твиттерскую ленту, выдыхая пар в осенний октябрьский воздух, краем глаза замечая, как дергается юнхо. он не спрашивает почему, а потом поднимает голову и видит какого-то парня, который коротко здоровается с юнхо, а затем смотрит на ёсана. - это сан, - просто говорит юнхо и почему-то губу закусывает, отводя взгляд в сторону, будто бы асфальт рассматривая. - мы недавно познакомились, он с параллели. - привет, - говорит сан, а ёсан только и может, что кивнуть в ответ. ёсану кажется, что этот сан тип довольно сомнительный, а потом - пока они идут куда-то в направлении соседней улицы - понимает, что он умеет шутить и громко смеяться, как в принципе и все их сверстники. а еще у сана волосы выжжены дешевой краской, уши проколоты по самое не хочу и на брови два блестящих металлических шарика - ёсану так это нравится, если честно. сан в принципе такой свободный, такой громкий, а юнхо ржет с придыханием с его шуток - но так искренне. - бля, закончились- - шипит юнхо, грустно глядя на свою уже пустую пачку красных мальборо и так смешно хмуря брови - он уже давно не носит этих глупых больших очков, перейдя на линзы. ёсан смотрит на него, вскинув бровь. - ёсан, не одолжишь мелочи? у меня просто только на пиво было. - держи. рядом с ними жалобно скрипит дверь продуктового, пропуская на улицу сана, у которого в глубоком кармане серой куртки бутылка брусничного гаража, а в руке две пачки черного кента - одну он с равнодушной миной на лице протягивает опешившему юнхо, а из своей сразу же достает одну из сигарет и щелкает колесиком. юнхо стоит все это время и глазами хлопает, не в состоянии даже чиркнуть зажигалкой - сан дает ему прикурить. ёсан заходит в этот затхлый продуктовый и без проблем покупает две бутылки брусничного гаража для юнхо и себя - он думает, что все так делают, так почему он не может? а потом смотрит на стенд с сигаретами над кассой и повсеместными надписями "курение убивает". - ты не будешь? - спрашивает у него сан, пока он просто пялится на пачку белых мальборо у себя в руках, не решаясь даже снять пленку. просто смотрит на значок гангрены и слегка губы поджимает в нерешительности. - если не хочешь, не надо. - нет, - резко отвечает ёсан, закусывая внутреннюю сторону щеки и неловко доставая одну из сигарет из пачки. - нет, я хочу. сан прикурить ему не дает, а юнхо передает зажигалку. ёсан прикрывает глаза и чувствует, как по телу разливается странная слабость, а к горлу липнет жесткий привкус табака - он с непривычки заходится кашлем, но все-таки неумело пытается сделать затяжку. ёсан думает, что это невкусно, приторно горько, а в легких давление и тяжесть - но он продолжает выпускать дым, смешивающийся с его собственным дыханием. ёсан думает, что все так делают, и что было бы глупо сейчас просто выбросить пачку - потому что он не трус или что-то вроде того. потому что он уже не ребенок. потому что он взрослый мальчик и не хуже юнхо или сана. ёсан не трус, нет. - классно. ёсан бросает окурок на землю и проходится подошвой конверсов.//
"это пиздец-" у ёсана такие мысли на протяжении всей недели в голове вертятся, а в школе он сам и не появляется даже - ему плевать что ему семнадцать и это выпускной год, его просто все заебало пиздецки. потому что голова трещит не то чтобы от уроков, но и от постоянных мигреней, а денег едва ли на сигареты хватает - потому что у него уже как год эта ебучая зависимость, и он бы не хотел - он попросту не может. а еще ему постоянно пишет его девушка, с которой они вроде как только неделю или две встречаются - но ёсану это осточертело до жути. потому что, да, целуется она классно, ёсан не спорит даже, и вроде как быть в отношениях - это модно. так все делают. и ёсану захотелось попробовать чисто для науки, потому что ему правда захотелось чего-то безбожного и чувственного, чтобы как в кино было - а ёсан в итоге получил липкий отврат и раздражение. она писала так часто, она реально была вроде как помешена и просто меры не знала - ёсану было плевать. он просто решил попробовать в надежде чувствовать по-настоящему и, может, даже влюбиться - потому что она вроде бы красивая, хорошо учится, а еще у нее волосы в блонд покрашены. ёсан до сих пор хочет что-то чувствовать - он просто думает, что об этом не может быть и речи. потому что целуется она классно, но чисто с физической точки зрения, а ёсану хочется. ну. ощущать? юнхо ни разу не пришел к нему за неделю и постоянно куда-то пропадает в принципе - ёсан только молится за то, чтобы тот по наркотикам не пошел. юнхо ему не пишет, юнхо не берет трубку, и юнхо будто бы просто исчез - как и сан, который так же на сообщения не отвечает. - пиздец. ёсан только впервые за несколько дней из квартиры выходит, потому что у него пачка закончилась, а все попросту раздражает. ёсану курение помогает мало, но все говорят, что после становится легче и отпускает. а ёсана не отпускает жестко - не потому что он обижен на сана или юнхо. ёсан просто понимает окончательно, что он подросток, что у него гормоны и мысли какие-то странные и не о том, что подписка на порнхаб уже несильно и вдохновляет. потому что у ёсана какое-то внутреннее неудовлетворение и словно зуд по коже, когда он целуется с этой блондинкой, потому что его все бесит, раздражает и хочется просто заорать как не в себя - но он подросток и, ну. это нормально. ёсан роется в кармане своей куртки, нащупывая мелочь, а потом заворачивает за угол к тому магазину, отрывая взгляд от твиттерской ленты. ёсан едва равновесие удерживает, чтобы не споткнуться - потому что буквально в нескольких метрах от него стоит юнхо, а ёсан не сразу понимает, что происходит, так и застыв. потому что юнхо все тот же - с крашеными в голубой волосами, подведенными глазами, исколотыми ушами, старой холодной куртке, и с тлеющей сигаретой в пальцах. а ёще юнхо целуется. с саном. ёсан не двигается и просто стоит, сначала белея, а затем зеленея. ему совсем не неловко - он скорее просто удивлен, даже сильно. не потому что он не мог подумать о чем-то таком между ними - а потому что юнхо так цепляется, так жмется ближе и дышит - что ёсану даже плохо от такого становится. - э- у ёсана ноги перестают слушаться, а сам он как-то отмирает, сконфузившись - потому что сан смотрит на него весь красный и с придыханием, поправляя свой съехавший шарф и губы облизывая. а юнхо стоит на месте, опустив голову и прикрыв лицо рукой, и ёсан готов поклясться, что никогда не видел его таким смущенным и попросту пристыженным. - а, привет, ёсан- - ага. - ёсан опускает глаза на их сплетенные руки и слегка вскидывает брови. - привет- ёсану не то чтобы неприятно от увиденного, но он старается об этом не задумываться. а потом поджимает губы и думает, что пора бы уже//
ёсан думает, что его жизнь - сплошное разочарование, не то что пиздец. он ходит между рядов со сладостями в каком-то районном продуктовом и жалобно смотрит на эти цветастые упаковки с мармеладными мишками или шоколадными конфетами - он помнит, что в детстве их обожал, объедаясь до неприличия. а сейчас он их терпеть не может - потому что вкус такой приторный, дешевый и просто слишком сладкий. теперь ёсан скорее душу продаст не за конфеты - а за новую пачку мальбосов. уже одиннадцать часов вечера, их обыденный продуктовый закрыт, а ёсану до пиздеца хочется сделать затяжку и успокоить нервы - весь вечер он то и дергается. радует только то, что он расстался с той глупой блондинкой, и она перестала написывать без конца. ёсан просто бесцельно ходит по нечищеному магазинному полу, смотрит на маркированные цены и акции - а потом видит у полки с чипсами какого-то парня. - извини, - устало говорит ему ёсан, смотря в сторону. - не купишь мне сигарет? деньги у меня есть, просто купи. выглядит этот несчастный на лет девятнадцать и заебанным - ёсан сразу видит жуткие пролежи под глазами. волосы у него, как называет это ёсан, в творческом беспорядке, спина чуть сгорблена, но от этого ёсану легче не становится - потому что этот тип высокий, и ёсан чуть голову поднимает, что вроде как даже задевает его чувственное эго. тот смотрит на него безразлично, а затем саркастично улыбается и плечами жмет. - окей, пошли на кассу. ёсан выдыхает с облегчением, когда они стоят на улице - вокруг темно и снег валит, и ёсан улавливает только тлеющий конец своей сигареты. а тот парень почему-то стоит рядом - ёсан не обращает на это особого внимания и продолжает судорожно курить, потому что тот пялит в свой телефон и губы поджимает периодически. - куришь уже в шестнадцать? ёсан вздрагивает и чуть ли не роняет из пальцев сигарету, оборачиваясь на этого несчастного - тот все еще в телефон пялит, а потом смотрит прямо на ёсана, от чего у него холодок по коже идет. - как ты узнал, скольк- - догадался, - просто отвечает он, а ёсану как-то не по себе становится. - так почему? - жизнь такая, - отрезает ёсан, не особо желая заводить разговоров с незнакомцами. этот тип на вид, конечно, даже приятный - ёсан не спорит. но этот пассивный допрос немного начинает раздражать. - ясно. ёсан хмурит брови и косится на этого парня, когда тот без толики стеснения вытаскивает из его пачки одну сигарету и затягивается через пару секунд. и эта картина не то чтобы красивая, как могло показаться многим или что-то в этом духе - ноябрь, практически ночь, а его лица почти что не видно. ёсан просто слышит дыхание, проецируя. - я вот начал в четырнадцать. и ёсану почему-то так смешно становится, что он некрасиво усмехается - будто бы отхаркнувшись. и почему-то становится так неловко и даже стыдно, что он тут же прокашливается и извиняется, закрывая пачку и запихивая к себе в карман - ему еще на завтра растянуть нужно, а стрелять не особо хочется. ёсану иногда так надоедает эта его привычка - это одна из тех вещей, о которой он действительно жалеет. потому что все так делают. - я просто тут живу недалеко и просто точка была закрыта, так что- - ёсан обрывает себя, не понимая, зачем вообще несет весь этот бред. - не бери в голову. - у меня тут общага, - отвечает ему этот парень посреди затяжки и с хрипотцой. ёсан старается не думать. вообще. - забавно, да? ёсану это забавным не кажется, и это один из таких случаев, где нужно было просто промолчать - а ёсан заговорил. впервые за долгое время и даже не зная, почему. видимо, юнхо с саном оказывают на него дурное влияние со всеми своими бунтовскими замашками - недавно юнхо вообще пришел в школу, напичканный с головы до ног атрибутикой лгбт - значками, флажками и прочим назло поливавшим их с саном грязью девчонкам. ёсан такое не поддерживал - только глаза закатывал. - хочешь, можем обменяться номерами. - зачем? - ёсан думает, что вопрос это вполне логичный, потому что предложение абсурдное - они не знакомые даже. студентик только жмет плечами, а ёсан слышит и чувствует, как он дым ему в лицо выдыхает. - вдруг тебе опять на ночь глядя покурить захочется. ёсан думает, что предложение такое же сомнительное, как и этот студент - когда тот уже вбивает свой номер в ёсановский мобильник, подписывая контакт. - сонхва? - можешь поставить на мой контакт какой-нибудь мем, - просто говорит сонхва, а ёсан снова ржет, тут же зажимая рот пропахшей табаком ладонью и диктуя свой номер. - ты- - ёсан, - говорит он. - можешь на мой контакт ничего не ставить. сонхва снова дышит и рвано - а ёсан думает, что не только этот студент, но и весь этот вечер сомнительный. пиздецки.//
ёсан видит его ещё пару раз в этом продуктовом - в такие же холодные вечера весь ноябрь и вплоть до декабря. и выходит это так странно - либо ёсан просто снова молчит, пуская воздух сквозь зубы, либо сонхва его замечает, а потом они вместе курят у зашкрябанной стены за углом - значения не имеет. ёсан просто этому смысла не придает.имело бы что-либо смысл.
- разговор окончен- ёсан видит, как сонхва до посинения сжимает в руках мобильник и губы поджимает - будто бы сдерживаясь. а лицо у него такое хмурое, тучное и просто грубое - и хочется сжаться в комок, хоть сонхва его даже и не видит, второй рукой вцепившись в ржавые ледяные перила. ёсан думает, что мороз сейчас действительно обжигающий. ёсан дёргается, когда сонхва жёстко огрызается - а потом тут же запихивает мобильник в карман совсем лёгкой старой куртки. сонхва только сейчас замечает ёсановскикий непонимающий взгляд. - привет, - говорит он и сдерживает паузу, неловко перебирая онемевшими пальцами по ржавчине. - поссорился с девушкой. - а- ёсан молчит и только смотрит на эти пальцы, невесомо проводя меж ними белый линейный контур. он не думает, что расставание должно быть столь драматичным или же трагически болезненным - потому что ёсан не драма квин, а все это смысла и не имеет. он расставался, да - но он не ощущал чего-то такого. ну. что действительно должно ощущаться. потому что это не конец света в конце концов, а живёт он в первую очередь для себя. - эй, сонхва, там не было сыра, поэтому краб. - а, да, спасибо. ёсан смотрит на парня, вышедшего из продуктового, и думает, что у него приятные черты лица, а ещё смех классный. на нем красная куртка расстёгнута, а ещё он держит в руках две пачки чипсов и передаёт сонхва черный монстр - тот только смотрит в сторону ёсана. - это хонджун, мой сосед по комнате, - поясняет он. - хонджун, это ёсан. - а, - только и говорит хонджун, вскидывая брови. - ты же ещё школьник? - да, - отвечает ёсан, а потом молчит. опять. и смотрит на сонхва, который одним движением пальцев открывает банку и опрокидывает в себя - на неприлично долгое время. хонджун только неловко молчит и усмехается, прокручивая свой монстр у себя в руках. - ну, - ёсан слышит, так шипит бьющий энергетик сквозь тонкое железо. - так ты расстался с ни- - да, мы с ней расстались, - быстро говорит сонхва, при этом почему-то смотря на ёсана. а тому так неловко становится - его будто бы сканируют, перебирая изображение до самых костей. - наконец. хонджун молчит и не говорит ничего - пока ёсан уже сгорает под его не то пристальным, не то удивлённым взглядом, кутаясь в свою черную куртку. ему вообще так неуютно становится - и нахера он в эту бакалею на ночь глядя поперся? опять. - вот, значит, как, - тянет хонджун. - ну, дело твое, знаешь. ёсан думает, что ему, наверное, никогда не понять этих студенческих заморочек.//
у юнхо, думает ёсан, родители пиздецкие - потому что говорят день ото дня про поступление и светлое будущее, про частные клиники, мед и белые халаты. а юнхо только приходит к сану в очередной раз, смотрит на него с досадой и таким разочарованием - не то в себе, не то в родителях. - я заебался. - я тоже. а ёсан сидит рядом и знает, что у них пальцы касаются друг друга под партой - так невесомо, но ощутимо. юнхо говорил, что это "ебать нежности" и "ваниль пиздец" - в то время, как девчонки говорили о чем-то таком, как о заботе, ласке, мурашках по коже - и прочей консервативной хуйне, которую ёсан не переносил. вообще люди бы назвали это любовью, наверное - но это по средней статистике. юнхо и сан были не из статистики. они были чем-то другим, и все те проявления любви, о которых обычно трепались девчонки, проявлялись- как это говорят? по-пидорски. юнхо и сан были неправильными, а ёсан старался делать вид, что он их не знает - когда случалось из ряда вон выходящее. потому что сан был сам по себе громким и взрывным, словно напичканный - и колотый, и покрашенный по коже и волосам. а в юнхо ёсан больше не видел того загнанного мальчика с задней парты в по-идиотски больших очках - это было что-то из рода забытого. юнхо был пиздецким. юнхо поставили перед фактом - он либо наденет халат, пахнущий органикой и прочей химозой, либо останется ни с чем. на юнхо давили в семье жёстко - и юнхо каждый раз приходил к сану или ёсану. - я заебался. а потом они шли в макдак и сидели до ночи с картошкой фри и фантой. юнхо стал пиздецким - у юнхо волосы стали цветной соломой, кожа покрылась не то матными, не то сопливыми надписями из бессмысленных песен, руки были сбиты в гематомы, он курил много и часто, пил по вечерам имбирный гараж и любил сана всем своим существом - по-дикому нежно и искренне. ёсан считает это сопливым и ненужным. не имеющим смысла вовсе, потому что чем повернется жизнь при таком раскладе? хотя и для ёсана нет ничего, что обретало бы должный смысл. эти два месяца абсолютной бессмыслицы проходят быстро, но мучительно - потому что ёсан был готов цитировать юнхо и говорить, что он заебался. ужасно. его достали уроки, раздражала нервная мать со своим родительским давлением насчёт поступления, его бесило отсутствие эмоций, его выводил из себя и тот порнхаб - на котором ёсан бесцельно проводил свои часы, откинув логарифмы за кровать. ёсан хотел искать смысл хотя бы в этом. - да ладно. ёсан слышит это, когда проходит вечером переулками по своему району - холодно пиздец, а ещё у него промокли кроссовки, явно для такой погоды не предназначенные. он знал, что это общежитие сонхва и хонджуна, как-то они доходили до него пару раз - и он не думал, что придет сюда, ну. самовольно. ёсан сам не знает почему - ему просто захотелось пойти произвольным маршрутом. а сонхва стоит на выходе в одной белой футболке и трениках, с взлохмаченной челкой - из-за него на снег свет падает, и тот кажется даже позолоченным. - о, привет, - как-то неловко смеётся ёсан. - не думал, что ты меня заметишь. - так тут с окна все видно, моё со второго этажа на дорогу выходит, - поясняет сонхва, а ёсан молчит и неловко дует щёки. - ты меня вообще слушал, когда я тебе рассказывал? - конечно, - ёсан не хочет говорить, что часто он просто выпадает, упуская суть. а сонхва смотрит и все. ёсан кривит губы в нерешительности и тянет: - прости? - да ничего. они просто так стоят ещё несколько минут и говорят о какой-то ерунде. за эти два месяца ёсан понимает, что сонхва весёлый, а ещё у него классно получается рисовать карандашами - потому что он человек творчества. ёсану бы тоже так хотелось - создавать, говорить, делать. но ёсан научился только одному с детства - молчать. ёсану неловко жуть, потому что руки занять нечем, и сигарет нет. - эй, может, зайдешь? ёсан никогда не был в их общежитии так, чтобы изнутри - где все такое что ли покоцанное и больше похоже на какой-то лагерь. ёсану это напоминает его летнюю смену из детства - он тогда был ещё очень болтливым и активным ребенком. а сейчас ёсан идет и молчит - он смотрит на стены с обоями в полоску, старый потолок, а ещё слышит палас под ногами - как тот скрипит жалобно. - хорошо, что вахтерша ушла, - облегчённо выдает сонхва, перебирая ногами по лестнице. - у тебя же есть время, да? - ага, - ёсан смотрит на экран телефона с белым 22:36, а потом цепляется взглядом за пальцы сонхва, скользящие по железным перилам. - мило, кстати. - я бы сказал, что это индихаус, - смеётся сонхва, когда они уже идут по коридору. - иди сюда. ёсан слышит скрип старой двери с шумящими петлями и видит обои в цветочек - такие ещё были в прошлом веке, серьезно. ёсану кажется все это таким малобюджетным и просто до жалости убогим: от пружинных кроватей до древних ставней и узорчатого ковра на полу - но он молчит. потому что чувствует тепло почему-то. - воу, симпатично, - неловко произносит ёсан, неуверенно проходя внутрь и считая цветы на обоях. - тут случайно нет патефона или чего-то вроде этого? - нет, но зато, когда я пытаюсь учить право, за стенкой играет бритни спирс, - говорит сонхва, раскачиваясь на своей прогнувшейся кровати. - у уёна отвратительный музыкальный вкус, но он умеет классно делать оригами. - серьезно что ли? - ёсан уже проходит внутрь и смотрит на стол, уставленный какими-то надбитыми чашками с недопитым чаем и бумагами вперемешку с тетрадками и учебниками. ёсану хочется в универ все меньше. - пиздец, у тебя что, сейчас сес- ёсан договорить не успевает - потому что в тишину комнаты со скрипом пружин выдаётся его заурчавший живот. - класс. ты не ел сегодня что ли? вообще-то сонхва знает об этой его привычке - чисто забывать о приемах пищи. ёсан не рассказывал ему о гастрите и болях в поджелудке, не говоря уже о рвотных позывах. ёсан не видит в этом ничего такого - у многих такое случается. почему тогда он должен волноваться? - на, - ёсан видит, как сонхва заглядывает в прикроватный холодильник и бросает ему бутылку с клубничным йогуртом. ёсан ловит. - избавь меня от музыкального сопровождения. - по-твоему это хуже бритни спирс? - нет, конечно, но неприятно, - сонхва смотрит на него в упор, а ёсану так стремно становится - и он крышкой щелкает, открывая. - пей давай. а пока ёсан пьет, то понимает наконец, что не ел весь день, а живот режет. он сидит на кровати напротив - сонхва сказал, что это хонджуна - и все еще смотрит по сторонам. принципиально на эти пропахшие девяностыми обои - потому как цветы так и не сосчитал. у него, к слову, и не получается, потому что за стенкой раздается какой-то невнятный шум. сонхва только выдает многозначительное "бля", а потом смотрит на ёсана, будто извиняясь. ёсан смотрит на него так же неловко и молча - пока дверь не скрипит, и ёсан не слышит "да ебаный ты свет, сонхва". парень в проходе стоит и в непонимании пялится на ёсана, как и тот на него - но недолго, после этого поворачиваясь к сонхва с заебанной миной. - он включил токсик, - просто говорит этот высокий парень, выдыхая - и так тяжело, что ёсану самому становится так плохо. сонхва только кивает несколько раз, грустно вздыхая. - это же надолго, да? - на час или два, - отвечает сонхва. а потом на ёсана смотрит и поджимает губы, снова отводя взгляд. - в лучшем случае. ёсан узнает, что этот парень - минки - на самом деле не такой уж и заебанный, как кажется, а еще с ним классно. потому что ёсану даже не неловко рядом с ним, а ещё минки любит марвел, хочет сделать пирсинг на нижней губе и начистить уёну ебучку - не потому что тот какой-то стремный тип или просто ему хочется поднасрать кому-то в жизнь. минки просто устал. устал, потому что знает наизусть все альбомы бритни спирс. - на самом деле он его любит, - говорит сонхва, расплываясь в улыбке, а ёсан отворачивается тут же глазами в пол. ёсан слышит, как устало выдыхает минки. - ну же, не будь таким- таким! - учишься на журфаке, а словарный запас на нуле, тебе не стыдно? - ёсан все еще не смотрит и молчит, но ему так смешно почему-то становится - он представляет, как забавно хмурится сонхва. - жуть, съезжай с общаги. - не сегодня, хонджун уехал, и я собираюсь наслаждаться одиночеством. когда минки уходит, ёсан еще сидит минут двадцать на этой убого-забавной пружинистой кровати, совсем забывая о времени - в комнате становится теплее от вскипевшего чайника, но ёсан все равно кутается в свой черный колючий свитер на два размера больше. ему как-то реально зябко, но похуй. - тебе зелёный или чёрный? - спрашивает сонхва так учтиво, а ёсану так приятно наблюдать за всем этим - за тем, как он переливает кипяток по чашкам, как сливаются друг с другом складки на сером свитере, за пальцами на переключателе. ёсан думает, что он просто устал. - ты норм? - а, да, сорян, - нелепо отзывается ёсан. - похуй, клади, что тебе больше нравится. за стенкой уже как минут пятнадцать перестал играть вуманайзер (возможно, ёсан слышал до этого блять выруби уже эту хуету заебало от минки), а сонхва сидит на полу, тупо пялясь на свои синие носки - ёсан считает, что они выглядят глупо. - эй, а сколько времени? тебе домой не надо, старшеклассник? ёсан даже дуется - сонхва знает, что его это раздражает. ёсана бесит тот факт, что он еще школьник, хоть и чисто по статусу - потому что осточертела эта пиздецкая рутина. ёсан морщит нос в негодовании, а сонхва ржет - и такое ёсану нравится. - 00:14, - констатирует ёсан, глядя на экран мобильника, а затем на сонхва. тот вскидывает брови и как-то неопределенно улыбается - и ёсану хочется тоже, потому что они молчат, но вроде как все понимают. - говоришь, хонджун уехал? - да, - слишком быстро отвечает сонхва. - у него вроде дела были загородом, а еще он давно хотел заехать к своему знакомому, и- - сонхва. - да, можешь остаться, - прерывает сонхва полет мысли, поняв, что болтает много лишнего. ему вроде как неловко. - мама волноваться не будет? - мама? - удивляется ёсан. - а, это- она уехала на пару дней в пусан, так что. да. - он неосознанно облизывает пересохшие губы и глаза отводит. - пойду в ванную. - слева по коридору. ёсан еще немного пялит в твиттер, а потом понимает, что ему не уснуть. у ёсана почему-то тело болит и руки потеют, а еще башка трещит - он же не курил сегодня. ёсан бы списал эту на обычную никотиновую ломку, и в принципе так и делает - и совсем неважно, что у него почему-то сердце бьется и вообще как-то непереносимо становится. сонхва его, наверное, убьет - ёсан так и ворочается на кровати, скрипя пружинами. ёсан слышит жалобный скрип паласа и легкие шаги, но не поворачивается и глаза закрывает, притворяясь спящим - как-то не хочется, чтобы сонхва его прямо сейчас матами покрывал. - не спится? ёсан жалеет, что лицом к стенке не повернулся, потому что слышит это и открывает глаза - перед ним темнота, но он чувствует почему-то, что сонхва стоит прямо перед ним. а потом, приспособившись, понимает, что тот на коленях сидит, а лицо находится на уровне ёсановских глаз - ёсану не хотелось бы видеть, как сонхва в темноту улыбается. но он видит и просто. ёсану дико как-то и тупо от такого, и он хочет глаза отвести. - ага. это все, что он может сказать. потому что а что еще? он бы предпочел опять отвернуться к стенке и продолжить рефлексировать. а тут это. сонхва. с этими своими глупыми улыбками, которые ёсан попросту трактовать не в состоянии. ёсан снова закрывает глаза и притворяется спящим. - понятно. ёсан жалеет, что лицом к стенке не повернулся. он не понимает сначала, а сонхва касается его так мягко и нежно - что по коже идет не то жар, не то холод, а внутри пустота сжимается и режет. ёсан не понимает, но у сонхва пальцы ледяные и его впалых щек касаются, опускаясь по ушам к шее. ёсан чувствует запах мятной пасты, зеленого чая - а губы у сонхва пересохшие, но такие теплые. ёсан не дергается даже - он глаза открывает и не двигается. ёсан снова притворяется спящим, когда сонхва отстраняется, проводя кистью по его выжженным волосам - ёсана пробирает не то что до костей, глубже, смешиваясь со страхом и непониманием - но он не двигается и слышит только тишину. а затем снова шаги по паласу. сонхва просыпается утром под маты минки и уёна и улыбается, а потом что-то резко режет где-то внутри под футболкой. в комнате он один.//
ёсана кроет. конкретно. - нет- - он почти что смеется, когда смотрит в пол, ходя взад-вперед по своей комнате, как умалишенный. - нет- нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет. ёсан готов повторять это себе вечно, ёсан и так повторяет, ёсана трясет жестко и так, что руки леденеют, а все тело без остатка бросает в жар - ёсана кроет, у ёсана истерика длиной уже в двадцать восемь часов, а сам он стоит перед зеркалом. и ему противно, мерзко, потому что это отвратительно - он трет свои губы пальцами, ладонью, до покраснения, до содранной кожи, кусает до крови и онемения - потому что это один грязный отврат. ёсан просто не может поверить в то, что сделал сонхва - тот самый, который его друг вообще-то, с которым они курили мальборо и смеялись, у которого улыбка такая тупая, а еще он готов ржать с каждой ёсановской шутки, хоть они и не смешные вовсе. ёсану кажется, что его обманули, что все эти месяцы снова оказались бессмыслицей и сплошным наебом - потому что его друг оказался ужасным и просто. мерзким. отвратительным. неправильным. как сан и юнхо. - и что в этом такого? - юнхо говорит так спокойно, а ёсан жалеет, что обмолвился. - вы же не потрахались в конце концов. - о чем ты блять говоришь вообще, это неправильно! - ёсан орет дрожащим голосом у себя в комнате, пока юнхо сидит на его кровати с беспристрастным видом. - блять, я- я не такой, понимаешь? мне не нравятся парни, мне нравятся девчонки блять, я нормальный, а не какой-то гомик, который ебется в очко. я блять адекватный человек, я просто не могу поверить нахуй, что общался с кем-то таким, и вообще, я не- не- - пидарас? - да, блять, я не пидарас! а потом он понимает, что сказал. юнхо сидит все с таким же безучастным лицом и смотрит на свои побитые костяшки, брови вскидывая и как-то даже усмехаясь. ёсан даже дышать боится - потому что он не хотел. он дурак. он идиот. ёсан хочет что-то сказать, когда юнхо слезает с его кровати и даже не смотрит в его сторону. - юнхо, я- - не, спасибо, я все понял, - бросает он, накидывая пуховик. - пойду, а то у меня гомоебля на повестке дня. ёсан понимает, что он проебался. ёсану на следующий день в школе дико, жутко, а еще у него круги под глазами - потому что он уснуть не мог. потому что это все юнхо, учеба, сонхва и- сонхва. ёсан не отдает отчета своим мыслям, он это понимает - поэтому продолжает думать о мерзости, блядстве, "гействе" и просто о бесконечном нет, нет, нет, нет, нет. потому что так легче перекрывать тот момент в памяти - который бы лучше просто зачеркнуть. ёсану хуево. ёсану дико пиздец, у ёсана снова истерики, ёсан в слезы от самого себя в туалете бросается - как какая-то тупая школьница. потому что легче говорить нет тысячи и тысячи раз, чем снова вспомнить это тепло и пересохшие губы. потому что это страшно, дико, безумно и просто пиздецки, до трясучки и сдавленной неизвестности - а ёще так больно и приятно. ёсану мерзко. не от сонхва, а от себя. потому что под веками жжет, а он не хочет в голове все это проецировать заново - слишком больно и странно. потому что ёсан правильный, нормальный, ёсан такой же, как все. у ёсана нет никаких стремных наклонностей, ёсану девочки нравятся, ёсану все равно на сонхва, ёсану похуй и просто наплевать - ёсан потрясающий лгун. - блять- ёсан ненавидит все это - а себя больше всего в этом мире. холодная плитка туалета покрывается солью, а ёсан хрипит, потому что его разрывает - он нормальный. всем парням нравятся девчонки. так природа захотела, так положено. и парни просто не целуются с другими парнями и не думают об их улыбках, глазах, руках, пальцах, бедрах, голосе, парни не влюбляются в других пар- по ёсану бьёт осознание. - нет- ёсана кроет, а по туалету разлетается загнанный хрип и всхлипы.//
у ёсана ступор и истерики в голове чередуются со скоростью звука, когда он выходит из школы. а сонхва стоит около ворот и нервно смотрит по сторонам, засунув руки в карманы куртки - все школьницы оглядывают его с интересом и хихикают, а ёсану противно. ёсан вообще-то прекрасно понимает, что сонхва на него смотрит пробирающим взглядом, даже не моргая, когда ёсан просто опускает голову и под ноги смотрит - ему страшно на самом деле, а еще внутри так скользко и неприятно, по-мерзкому холодно. и ёсан почему-то надеется на что-то, проходя мимо. - эй. ёсан чувствует, как пальцы сонхва цепляются настойчиво за его запястье, но голову не поднимает, пытаясь все так же пройти мимо и руку вырвать - сонхва сильный, зараза, а ёсан еле сдерживается, чтобы ему в глаза не посмотреть и попросту не закричать что есть мочи на весь школьный двор. - ёсан, я- - пусти, - ёсан пытается сделать настойчивый голос, но получается криво и ломано. - я просто хотел прояснить или просто- я не знаю, что произошло? - сонхва спрашивает так искренне и с неподдельным удивлением - ёсан это слышит, и из-за этого только хуже становится. - я имею в виду, просто выслушай меня, ок? ёсан молчит, а сонхва дышит рвано - ёсан думает, что он потрясающе выбрал время и место: посреди школьного двора, где все на них пялятся и тыкают пальцем. только слухов не хватало. а ёсану так хочется уже голову поднять и снова потеряться в этих чертах лица - окончательно, чтобы уже ни о чем не жалеть, и заорать озлобленно и с жаром, потому что да ага действительно а что же такого могло произойти? - я просто- я не понимаю, все ведь было хорошо, да? я просто думал, что у нас все классно, тебе со мной классно, мне с тобой классно- в чем проблема? я сделал что-то не так или просто- я не знаю, все это было ошибкой или- просто я не могу понять, что произошло и- ёсан думает да было классно было так классно. - что произошло? - ёсан смеется почти истерически, вскидывая голову, а сонхва видит в его глазах что-то отчаянное и непонятное. у ёсана рот то открывается, то закрывается в нелепой попытке сказать что-либо, а глаза беспорядочно бегают из стороны в сторону. ёсана будто лихорадит. - ты спрашиваешь меня, что произошло, ты нормальный? ты был мне другом, господи, и ты не понимаешь? ёсан думает твою мать что за бред. - послушай, я просто не- ёсан думает черт тебя дери пак сонхва ты такой обалденный. - слушай, это вообще не смешно, и если бы я знал, что это произойдет, то в общаге бы не остался, - ёсан пытается говорить спокойно, но все его существо рвется наружу истеричными вдохами и искусанными губами, лихорадочным блеском в глазах и жжением под веками - у ёсана скулы сводит, а руки трясутся - сонхва чувствует это на запястье. - просто свали, пожалуйста, я умоляю тебя. а сонхва стоит на месте, и могло бы показаться, что он спокоен - но ёсан видит, как тот губы кусает, а ещё влагу в уголках глаз. сонхва молчит, просто дышит и на ёсана смотрит - как тот не то тихо, не то громко заходится в немой истерике посреди школьного двора, не пытаясь даже запястья вырвать. ёсан думает боже. - я думал, что нравлюсь тебе. ёсан думает ох черт да господи ты мне нравишься пиздецки. - это было ошибкой? ёсан думает заткнись нахуй нет нет все не так ты такой прекрасный человек. - я нормальный, мне как бы парни не нравятся. ёсан думает черт нет стой. - понятно. - просто держись от меня подальше. сонхва молчит. - прости. я так тебя люблю. сонхва уходит, отпуская его запястье, а ёсан так и стоит посреди школьного двора - уже пустого, где только он один. без сонхва, без его пальцев на запястье - а у ёсана воздух спирает, когда он оседает на асфальт и пополам сгибается - потому что это конец. потому что он правильный, он обязан быть как все, потому что это один единый механизм, потому что мальчикам не нравятся мальчики - это пошло и мерзко. так говорят все, и ёсан тоже так думает? я люблю тебя пиздецки. ёсан сдавленно плачет, а по лицу так и катится горячая влага, когда он глотает и с силой жмурится, а все внутри разрывается - потому что все не так. потому что все блять совсем наоборот, потому что просто у ёсана нет сил все это терпеть и просто. нет сил признавать свою любовь к другому парню. это ненормально, ёсан думает, что такие, как он - дефектные, бракованные, сбой в системе и ровной статистике. ёсан устал считать, сколько раз он плакал за последние несколько дней.//
ёсан хочет умереть. он стоит перед зеркалом в ванной и смотрит на свои разодранные в кровь и до гематом костяшки - прямо как у юнхо. ёсан не говорит с ним уже две недели - и так хуево становится, до ужаса и боли в груди. сан бросает на него короткие взгляды иногда, но потом отворачивается, как-то по-грустному улыбаясь. ёсан такой долбоеб. ёсан все проебал. все и везде. ёсан все еще думает, что это нормально - испытывать подобного рода проблемы. нормально, потому что он подросток, это все гормоны, переходный возраст, не нужно так волноваться. ведь так? ёсана заебало абсолютно всё, и смысла он ни в чем просто не видит - ни в учебе, ни в друзьях, ни в отношениях. нигде. ёсана достала вечно лепечущая о поступлении мать. ёсана заебало это вечное родительское давление, потому что ты такой хороший ребенок и умный мальчик ты поступишь в хороший вуз и будешь зарабатывать деньги. а ёсан даже не знает, чем ему заниматься в принципе - чего говорить о жизни, когда он блять мороженое в супермаркете выбрать не может. ёсан не думает о будущем, потому что у ёсана, кажется, нет ни прошлого, ни будущего - он мальчик из настоящего. ёсан просрал всех друзей - потому что думать так и не научился за свою короткую жизнь. потому что так легко сказать, попросту не подумав - а потом сидеть в слезах, материть собственную тупость, просто ненавидеть себя и заниматься рефлексией - это будто бы образ жизни, не единождый случай. это как стиль жизни, а у ёсана нет вкуса. ёсан просрал в конце концов то тепло, которое ему давали абсолютно безвозмездно. ёсан просрал дешевый зеленый чай в индихаусе в полночь, просрал супермаркеты с шоколадными конфетами и филип моррис, нежные улыбки, тот искренний ржач с придыханием, сияющие глаза и челку в творческом беспорядке - а внутри клокочет и бьет, бьет, бьет - добивая. ёсан вспоминает имя сонхва снова и тупой мем на контакте - как он и просил. ёсан идет в супермаркет в час ночи, не зная даже зачем - может, просто он купит себе колы. может, походит меж пустых рядов, слушая шум вентиляции. может, купит шоколадных конфет и снова заплачет. может, увидит сонхва, пока тот покупает пиво. ёсан думал, что хуже быть не может - но становится еще более мерзко на душе от самого же себя, а сердце будто заходится в своей собственной истерике, готовое взорваться - клокочет быстро-быстро, болит, рвется на куски, а ёсану так больно - он смотрит на сонхва и сжимает губы в тонкую полоску, на секунду жмурясь. а у сонхва на лице ноль эмоций. он видит ёсана, видит его сжатые губы, его опухшее лицо и такую бледную кожу - сам он будто бы исхудал. но просто благодарит уставшего кассира, забирает жестяную банку с кассы и направляется к выходу - ёсан видит, что он купил персиковое пиво. ёсан любил имбирное. - извини. это все, что может сказать ёсан, догоняя сонхва на улице. тот не говорит ничего - просто щелкает жестяной банкой и отпивает залпом. ёсан чувствует себя самым тупым человеком на земле, если не во всей вселенной - потому что вроде как уже темно, но он видит, что синяки у сонхва под глазами стали более явными, а сам он такой уставший. больше, чем обычно. хотя, может быть, ёсан просто не видел его целую вечность. - извини? - переспрашивает сонхва, слегка посмеиваясь, как-то нервно. - тебе не за что извиняться, я не вправе тебя заставлять или что-то вроде этого- ну, ты понял. - да. ёсан слышит, как охрип сонхва, и даже не хочет думать почему. просто смотрит на то, как он голову закидывает и допивает остатки пива в один большой глоток - ёсану тоже хочется, а еще он на его шею смотрит, очерченную тенями и светом от фонаря по позвонкам и кадыку. ёсан сглатывает. - так ты- гей? ёсан думает, что уже зря спросил именно так и в лоб - может, это как минимум неприлично. но сонхва только смотрит на него мягко и улыбается - и ёсана снова накрывает глубоко внутри, до тяжести в легких и сердце. - ну, я думаю, вообще да, - говорит он и неловко пожимает плечами. - удивительный факт, да? - нет, я просто- - ёсан обрывает себя и задумывается на пару секунд. потому что вспоминает эти две недели, а еще всю свою жизнь до них - в мертвом молчании. и говорит: - а как ты это понял? сонхва только брови вскидывает и губы кусает - ёсан следит за каждой деталью, за каждым изменением его лица и не может взгляда оторвать. потому что это не то чтобы красиво - просто это сонхва. он тут. он говорит с ним и думает. а ёсан давит в себе подступающее желание изо всех оставшихся сил - так, что внутри горячо и холодно. сонхва не спрашивает, зачем ему, сонхва не огрызается, не спорит, не задает лишних вопросов - сонхва просто говорит: - ну- - он мнется. - вообще у меня была девушка сначала, но, я не знаю- я вроде как не чувствовал ничего. просто, да, девчонки правда бывают очень красивыми, и все такое, и у меня было много подруг, и все они были классными. но, эм- мне просто нравилось с ними общаться как с друзьями, не больше, то есть- ну, я не чувствовал. вообще. - он делает паузу. - на какой-то момент мне вообще показалось, что воу, а, может, мне вообще никто не нравится? типа, ну, знаешь, у меня все друзья уже встречались. а я просто сидел и просто. я не знаю? мне было стремно, потому что мне никто не нравился, но- где-то уже, да, к старшей школе я умудрился втрескаться в своего одноклассника. ёсан видит, как нервно смеется сонхва, а затем переводит взгляд с асфальта прямо на него. - и это, кажется, был худший год за всю мою жизнь, - чеканит он чуть дрожащим голосом. - просто, типа- я думал, я был уверен, что мне реально понравится какая-нибудь девчонка, и все у нас будет классно. а в итоге я ходил полгода хвостом за этим парнем и занимался самокопанием, как тебе такое? пиздец, короче, - говорит он, а ёсан кивает. - ну и в общем-то как-то сначала у меня все это не клеилось, а потом, я не знаю- я просто принял это. спустя долгое время, но да. это так и работает. - он вздыхает. - а когда я начал встречаться с парнем на первом курсе, то все только прояснилось. так что- вот. ёсан думает, что принятие - штука довольно сложная, и пережить это трудно в конце концов. а бурный возраст не облегчает ситуацию. ёсан просто слушает все это, совсем забыв, что уже, может, полвторого, может, два - ёсану плевать. он виснет в тихом ступоре и осознании, смотря на лицо сонхва и очерчивая все его детали, насколько это вообще возможно в темноте при тусклом освещении мигающего уличного фонаря. - ясно. ёсан смотрит, как сонхва улыбается неловко, а на душе не то тепло, не то все ноет в отчаянии. ёсан смотрит на эти глаза, слишком даже знакомые. смотрит на пустую банку пива в руках и почти запах чувствует - потому что дышит через раз. у ёсана начинает биться все сильнее под курткой - потому что он, может, не часть единого механизма, а что-то другое. что-то вне каких-либо подсчетов. потому что он об этом даже и не думал? ёсану думать не хотелось, но руки трясутся, в висках начинает клокотать, а все тело слабеет - и ёсан видит, как сонхва уже не улыбается. - ёсан? ёсан понимает, что сил нет - и плачет. ёсан глотает слезы с морозным воздухом так редко и сдавленно, чувствуя, что глаза щипет ужасно - и ему все еще противно и гадко. потому что он понимает, что все не так, все наоборот, хотя он попросту не знает, почему и зачем все так повернулось, просто заливаясь слезами, как ребенок. ёсан думает что это сопли пиздец и не видит, сжав зубы и сожмурившись, как сонхва стоит совсем потерянный - неуверенный, можно ли ему касаться чего-то такого поломанного. - что слу- ёсан ничего не говорит - только сильнее зубы сжимает, а потом думает - нахуй. нахуй статистику, нахуй цифры, нахуй все то, что бьет по нервам и граничит с рутиной - ёсан заебался. ёсан притягивает сонхва к себе резко и отчаянно за куртку и утыкается лицом в грудь, чуть сгибаясь и снова глотая горячую соль - потому что ёсан ебал все это, ёсан устал, ёсану похуй, и гори оно все синим пламенем. а сонхва сначала теряется, но неуверенно касается ёсановской спины - и тот чувствует, как эти его ладони проходятся с легким шумом по его куртке, капюшону, шее, волосам. сонхва не позволяет себе что-то большее, потому что ёсан так и стоит, рвано выдыхая через зубы. ёсан дрожит, трясется, у него все лицо красное от слез - а сонхва просто молчит. ёсан думает нахуй. ёсан голову поднимает, с хрипом вдыхая и так тихо. - можно?- сонхва кивает. ёсану все еще хочется плакать истерично и припадочно, потому что все это похоже не на его жизнь. у него ноги отказывают, он трясущимися руками забирается в волосы сонхва на затылке - он весь дрожит. ёсана кроет, но уже не так, ёсан хочет, чтобы так накрывало. а еще он понимает окончательно, что действительно нахуй, а сонхва целуется обалденно - сонхва сам обалденный, и ёсану так отпадно. ёсан хочет сдохнуть прямо около этого супермаркета и слиться с асфальтом, когда сонхва отстраняется, чтобы вдохнуть и поцеловать снова - и ёсан думает пиздец да господи блять да жесть. у ёсана сердце, руки, пальцы, ноги, в конце концов мозг - все отказывает, а он обмякает в руках у сонхва, который сквозь поцелуй улыбается. ёсан только сейчас замечает, что на вкус он как это дешевое пиво с персиком - и это так охуенно. ёсан жмется, как в последний раз, ёсан хватает сонхва за затылок и целует еще, еще, еще - уже воздуха не хватает, но похуй. ёсан молчать не хочет и не может, потому что ему нравится так рассказывать все то, что он пережил, что он чувствует - что он скучал как пиздец, что он идиот, что сонхва - это лучшее, что могла предложить его жизнь. ёсан отстраняется, а лицо у него красное - потому что воздуха не хватает. - эй, сонхва, - почему-то шепчет он. - кажется, я гей. сонхва только смеется.//
- нет, мне, конечно, было неприятно, но это не катастрофа мирового масштаба, забей, - говорит юнхо, когда ёсан приходит к нему с извинениями - долбоеб все-таки. - просто мы просрали еще две недели впустую. - реально, - говорит ёсан и осматривается по сторонам. - а сан разве не с тобой? - а, это- - юнхо как-то мнется в неопределенности и начинает щелкать своими зашрамированными костяшками. - он на курсы пошел. при универе. ёсан удивляется, причем так приятно и искренне - он рад за сана, рад, что тот определился и выбрал свой собственный путь. хотя бы у кого-то все складывается. хотя бы кто-то знает, чего хочет - хотя бы кто-то не ёсан. - ого, - выдает он. - а ты- ты же на врача идешь? а юнхо смеется коротко, но вроде бы так печально и горько. он вдыхает чуть спертый воздух школьного фойе и поворачивается к ёсану, накинув джинсовку с школьной сумкой на плечо. - на врача, да? - юнхо будто бы не ёсана спрашивает, а самого себя, и ёсан уверен, что в первую очередь он это и делает. - это, конечно, пиздец как престижно и интересно, но- ну, это не мой выбор как бы, этого хотят мои родичи. типа смотрите, какой умный у нас мальчик вырос, м-м, на нейрохирурга учится и вся хуйня. - он замолкает на секунду. - классно, конечно, но нет. мне похуй, - говорит он через зубы. - я хочу делать то, чего хочется именно мне. - и куда пойдешь? - спрашивает ёсан. он внезапно чувствует какую-то невероятную воодушевленность и прилив сил, когда слышит это от юнхо - нет, конечно, он знает, что юнхо родители не похвалят, а, может, даже из дома выставят. но то, что он сейчас слышит, кажется самым что ни на есть правильным. - то есть, ну, ты же вроде весь год только и готовился к меду, нет? - ну да. - ёсан как-то упустил тот факт, что юнхо круглый отличник и умный пиздецки, несмотря на свою буйную натуру. ёсану всегда, на самом деле, так хотелось, и иногда он втихую завидовал. - просто- мне просто сан в марте еще подарил камеру, типа, я как-то сказал, что хотел бы попробовать поснимать, или что-то вроде того, я не имел в виду ничего такого. ну и сейчас я вроде как- втянулся? мне нравится. - так значит, - ёсан вскидывает брови и чуть улыбается, потому что он думает, что вау, - фотография? - фотография. и юнхо так улыбается широко, что у ёсана сомнений не остается - это правильно, и это так юнхо подходит. а по дороге домой они так много болтают, смеются и просто веселятся от души, что становится и плохо, и так вместе с этим классно - потому что ёсан скучал. он помнил их воскресные прогулки из детства со спрайтом и чипсами, помнил брусничный гараж и красные мальборо, помнил все эти спальные районы, помнил каждую тупую шутку и действительно этим дорожил. ёсан просто только сейчас понял. - так значит все-таки пидарас? - спрашивает юнхо, усмехаясь и снова затягиваясь, когда они уже подходят к дому ёсана. - ну что, добро пожаловать в клуб. - бля, завали, - ёсан не злится, ёсану просто такая формулировка не нравится. - по крайней мере теперь всё класс, и мне не нужно загоняться. - я, кстати, не понял, - задумчиво произносит юнхо, глядя искоса на ёсана. - у вас же изначально все к этому шло, в чем проблема? то есть, ты говоришь, что он тебе нравился, что ты ему нравился, и типа- что потом, ты просто ручкой помахал? - я сам не знаю, бля-я, пиздец, такая сложная тема на самом деле, - честно говорит ёсан и вздыхает - он вроде как устал. - ну да, он мне нравился, но- я этого не понял. скорее даже не осознал? я не знаю. - все понятно, латентный пидор. юнхо тут же ему в лицо сгусток крепкого дыма выдыхает, а ёсан начинает кашлять и материться на всю улицу, просто потому что может - а потом смотрит в сторону своего дома. юнхо же брови вскидывает и, хлопнув по плечу пару раз, деликатно ретируется. - удачи, дачу, пизды в придачу. ёсан думает, что удача бы ему вправду не помешала. он до сих пор привыкнуть не может, что его сердце бьется так бешено, когда он смотрит на сонхва в этой тупой синей ветровке и с полным мессом на голове - но таким что ли до боли теплым. сонхва стоит перед дверью в ёсановский подъезд и судорожно стучит ногой по асфальту - а потом улыбается ярко-ярко, когда ёсана видит. и уже от этого ёсан все. закончился. - нет, просто, понимаешь, - говорит ёсан, когда они сидят у него на кухне, а сам он чай по чашкам разливает. - буквально месяц остался, а у меня, ну- ничего. вообще. - он хмурится, устраиваясь на стуле напротив сонхва. - вот ты как выбрал? - да никак, - бросает он. - я просто хорошо знал язык и неплохо разбирался в литературе, так что и пошел на журфак. хотя, может, я и не мыслил очень широко, не знаю, меня все устраивает. вот ты чего хочешь? - я? - ёсан как-то тормозит, зависая взглядом на своей наполненной до краев чашке. - не знаю. просто, наверное- я хороший мальчик и должен хорошо сдать экзамены, поступить в классный вуз, устроиться на работу, завести семью- ну, все так делают? - он смотрит на сонхва почти жалобно, а потом начинает ныть удивительно по-детски: - сонхва, я не знаю! а потом ёсан вспоминает все свои цветные учебники по английскому с глупыми картинками, уроки истории и экономики - потому что ему вроде как нравилось? ёсан не знал, ему, может, многое в этом мире нравится, не за все же цепляться. хотя, если задуматься, то да - ёсан любил все это. а особенно язык со всеми его особенностями, исключениями, временами или чем там ещё? все это вроде бы и не очень сложно, и ёсан на момент задумывается. настолько, что не замечает сонхва, который уже переместился со своего места прямо к нему, и смотрит так странно - не то осуждающе, не то удивленно. - это, конечно, круто, что все так всё классно могут себе обустроить, - говорит он. - только, знаешь- понятие "как все" очень сомнительное. даже звучит стремно, не говори так, пожалуйста. ёсан понимает, что и правда - ведь он не из цифр и статистики, он не чьи-то серые подсчеты. - ладно. он произносит это через смех и так по-доброму, цепляясь параллельно за пальцы сонхва и его черную кофту - и понимает что блять черт тебя дери это так