Совершенно иначе

Ши Цинсюань с трудом втянул ртом далеко не чистый воздух какого-то отвратительного маленького домика, к стене которого, были прикованы его руки. По его лицу катились обжигающе горячие слёзы, а взгляд был несколько затуманен, но это не мешало ему видеть, как Мин И, его Мин-сюн, ставит на колени Ши Уду, его гэгэ, сумасшедше улыбаясь при этом и что-то говоря. Вот только… Ши Цинсюань никак не мог расслышать что… Нет… Нет… Это не его Мин-сюн… Его Мин-сюн, пусть и не отличается нежностью и недолюбливает его брата, никогда не стал бы делать что-то подобное. Мин-сюн не стал бы улыбаться… Тем более, так. Мин-сюн никогда не стал бы вкладывать в его руку ржавый нож, опять же, что-то говоря. Говоря что-то, что Мин-сюн не стал бы говорить никогда в жизни… Кажется, Ши Цинсюань что-то ответил… То ли прошептал, то ли проорал во всё горло… Он не слышал собственного голоса. Нет… Нет… Это не его гэгэ… Его гэгэ не стал бы так улыбаться… Его гэгэ не стал бы пытаться убить его… Его гэгэ тоже не отличается нежностью и недолюбливает Мин-сюна, но он бы никогда не стал делать что-то подобное… Гэгэ любит Цинсюаня… Цинсюань это знает… Мин-сюн любит Цинсюаня… Цинсюань это знает… Нет… Нет! Мин-сюн бы не стал отрывать голову гэгэ Ши Цинсюаня! Никогда бы не стал! Ши Цинсюань закричал… Теперь, он ясно слышал свой голос, бьющий по барабанным перепонкам. Обхватив голову руками, он затрясся, плача то почти беззвучно, то срываясь на безудержные рыдания. Он не рискнул открыть глаза, боясь, что вновь увидит сцену, повергающую в смертельный ужас, его бессмертное тело. — Цинсюань? — послышался сонный голос Мин И, проснувшегося от крика друга. — Что-то случилось? — Я… Я… — Ши Цинсюань задыхался, не в силах выговорить и слова. — Я… — Что? — повелитель земли положил руку на его плечо, рывком укладывая обратно в постель. Он тяжело вздохнул и с явно неохотой обнял его, утирая крупные слёзы. — Плохой сон? — Д-да… — с трудом выдавил из себя юноша, утыкаясь в грудь своего Мин-сюна. — М-Мин-сюн… Ты же любишь меня, т-так? — С чего такие вопросы? — Мин И нахмурился, пригладив его растрепавшиеся волосы. — Мне… Мне приснился очень страшный сон… — пробормотал Ши Цинсюань. — М-Мин-сюн? Мужчина сбросил с себя его руки и поднялся с кровати, нисколько не стесняясь собственной наготы. Он подошёл к шкафу и достал из него небольшой сосуд с вином, который у него как-то забыл сам Ши Цинсюань. Вернувшись в постель, он протянул сосуд любовнику, садясь рядом. Тот, казалось, был готов расплакаться уже от такого проявления заботы, а не от ужаса. Большими глотками, повелитель ветра выпил всё содержимое разом прямо из горла, значительную часть пролив на себя. Его руки тряслись, и стоило сосуду опустеть, как он был отброшен куда-то в угол комнаты. — Успокоился? — холодно уточнил Мин И, позволяя чужим рукам обвиться вокруг своей шеи. — Мин-сюн, ты знаешь, что я тебе очень-очень люблю? — прошептал Ши Цинсюань, прижимаясь ближе. Его голос всё ещё слегка дрожал, но вино постепенно вносило свою лепту, сменяя страх возбуждением. Должно быть, если бы на его месте был какой-нибудь другой бог, то этот самый бог бы задумался над значением этого сна, но повелитель ветра, следуя своей стихии, уже выкинул страшный сон из головы. Теперь, с головой, в свободном пространстве которой благополучно гулял ветер, Ши Цинсюань ластился к своему лучшему другу, целуя прохладную кожу. — Мин-сюн, у тебя есть ещё вино? — спросил он, слегка прикусывая шею. Мин И ничего не ответил, лишь дёрнул его за волосы, намекая, что он переходит грань допустимых ласк. Юноша поднял на него уже не очень трезвый взгляд и почти сразу вернулся к тому, от чего его оторвали. Отчего-то, ему уж очень хотелось оставить пару собственнических меток на шее повелителя земли, даже зная, что ему запрещали это делать, даже зная, что они моментально исцелятся. Ши Цинсюань что-то бессвязно шептал, когда надавил на затылок Мин И, заставляя склониться сначала к своим губам, а потом к шее. Нежная кожа имела ярко выраженный, горьковатый привкус чересчур крепкого вина, ранее пролитого на неё, но повелителя земли опьяняло не это. Малость грубыми поцелуями, до неприличия схожими с укусами, он медленно спускался к груди любовника, всё также придерживающего его за голову, направляя в соответствии со своими желаниями и не позволяя отстраниться. Неожиданно, Ши Цинсюань резко, так не похоже на его обычную тошнотворно-ласковую манеру поведения, дёрнул его за волосы, заставляя улечься на спину. — Что… — пробормотал не ожидавший такого поворота событий Мин И, чувствуя, как его ноги аккуратно разводят в стороны. — Цинсюань! — Мм? — юноша потёрся щекой о его бедро, подняв на него свои красивый, завораживающе-тёмные и чертовски пьяные глаза. — Ты пьян! — выпалил Мин И. — Чуть-чуть… — повелитель ветров показал пальцами двух рук небольшое расстояние. — Вот столичка… Мужчина хотел схватить его за руку или, даже лучше, за волосы, но тот перехватил руку, резко поднявшись выше и придавив её к подушке. Нет, конечно, Мин И был намного сильнее его и в любой момент мог поменять положение дел, но он не хотел ему навредить, а потому позволил немного поиграться. — Мин-сюн… Как ты думаешь… Кто из князей демонов сильнее всего? — Ши Цинсюань хаотично тёрся свои телом о чужое, то и дело задевая налившуюся кровью плоть любовника. — Ты бы не мог заткнуться хотя бы в постели? — огрызнулся на него Мин И. — Мм… Мин-сюн… Ну ответь же мне… — повелитель ветров любил говорить и говорил вне зависимости от ситуации. Пару раз, Мин И даже обещал зашить ему рот, но каждый раз приказывал себе успокоиться, понимая, что это не поможет ему заткнуть «лучшего друга». — Какая тебе разница? — повелитель земли слегка дёрнулся, желая перевернуть его на спину и подмять под себя, но Ши Цинсюань сильнее надавил на его руки и прижался ещё ближе. — Никакой… — он несильно сжал зубы на его шее, почти сразу отстраняясь. — Я всё равно знаю, что мой Мин-сюн сильнее всех демонов вместе взятых. Мин И обомлел от этого заявления. Нет, конечно, это был не первый раз, когда Ши Цинсюань делал ему бесстыдные комплименты, но не настолько же! Если бы он был умнее, если бы он был внимательнее, если бы он попросту слушал своего старшего брата! Он бы не стал задавать такие вопросы, он бы не стал говорить такие вещи, он бы не стал общаться с Мин И, а уж тем более, ложиться с ним в постель. Но Ши Цинсюань был именно таким: наивным, не очень умным, добрым и отзывчивым. В представлении Мин И, он был идеальным, вот только… Как он смел быть таким?! Таким добрым, таким весёлым и счастливым?! Мин И испытывал к нему сложные, смешанные чувства, в которых никак не мог полностью разобраться. Наверное, никогда не сможет полностью разобраться. — Мой Мин-сюн… Мой Мин-сюн сильнее даже императора… — будто добродетелями, Ши Цинсюань продолжал раскидываться комплиментами. Он пару раз взмахнул рукой, не сразу осознав, что веер лежал где-то на полу, погребённый под одеждами. Тихо выругавшись в несвойственной ему манере, он наконец отпустил руки друга и слез с него, чтобы взять с тумбочки небольшой флакон с цветочным маслом и тут же вернуться обратно. Мин И терпеливо ждал от него следующих действий, и удивлённо вскинул бровь, когда он вместо того, чтобы оседлать его бёдра, устроиться рядом. — Мин-сюн… Раздвинь ноги… — попросил повелитель ветров, надавив на его сведённые колени, но не получив никакой реакции. — Зачем? — безразличным тоном уточнил Мин И, не пошевелив ни мускулом. — Цинсюань хочет доставить удовольствие Мин-сюну, — промурчал Ши Цинсюань. Ничего не говоря, повелитель земли положил руку на его плечо, слегка потянув на себе, но он лишь покачал головой. — Не так. Хочу, чтобы сегодня Мин-сюн отдался мне… Что, чёрт возьми, это было за вино, и что в него было добавлено?! Где-то глубоко в голове Мин И проскользнула мысль о том, что Ши Цинсюань только притворяется пьяным, зная, что когда он пьян, ему могут позволить намного больше, чем когда он трезв. Эта мысль не могла не ошарашить, и даже, пожалуй, испугать. Во-первых, Ши Цинсюань никогда раньше не изъявлял желания быть сверху иначе, чем в позе наездника, а во-вторых, что уж скрывать, Мин И был невысокого мнения о умственных способностях любовника и сомневался, что тот мог додуматься до такого. Тем не менее… Тем не менее, вместе с этой мыслью, на задворках сознания промелькнуло осознание, что возможно, совсем чуть-чуть, он даже не против. Сжав челюсть так, что зубы со скрипом тёрлись друг о друга, он медленно выдохнул и позволил Ши Цинсюаню шире развести свои ноги и втиснуться между ними. — Если ты произнесёшь хоть слово, не важно, по делу или нет, ты меня как минимум год не увидишь, — предостерёг мужчина, откинув голову на подушку и позволяя подложить ещё одну себе под бёдра. Повелитель ветров как раз открыл рот, желая сказать, каким красивым он был, но услышав эти слова, тут же заткнулся, пару раз кивнув. Он никогда не видел Мин-сюня таким: холодным и неотзывчивым, но позволяющим неприлично много. Он никогда не касался Мин-сюня в этих местах, ведь Мин-сюн всегда старался ограничить зону прикосновений до минимума. Вылив на ладонь цветочное масло, Ши Цинсюань немного согрел его и повернул ладонь ребром, так, чтобы излишки стекли на низ живота мужчины, соблазнительно катясь ещё ниже. Немного изменив положение, он нежно поцеловал внутреннюю сторону его бедра, ведя дорожку поцелуев к налившейся кровью плоти, обхватывая головку губами и касаясь пальцем напряжённого колечка мышц, совсем слабо надавливая. Мин И с силой сжал простыни, пытаясь отвлечься от непривычных прикосновений и сконцентрироваться на ласковых губах и юрком языке, умело скользящем по его члену. Что же до Ши Цинсюаня, то раньше, он часто растягивал себя сам (почти всегда, если точнее), и думал, что это будет примерно также, но это было совсем по-другому… В смысле, было также узко и почти также горячо, но что-то определённо было иначе. Это «что-то» приводило сознание в неописуемый восторг и возбуждение. А вслед за сознанием, и другие части тела. Медленно выдохнув, тщетно пытаясь успокоиться, Мин И всё же решился и приподнял голову, открыв глаза. И тут же закрыв. Из-под густых ресниц, на него смотрели лучащиеся чем-то близким к счастью или, скорее возбуждению, глаза Ши Цинсюаня, который бесстыдно посасывал его член, то и дело прерываясь, чтобы сглотнуть слюну, перемешанную со спермой. Правда, такое впечатление на него произвела вовсе не эта, уже вполне привычная сцена, а то, что уже второй палец безболезненно проскользнул в его тело. Тот факт, что руки Ши Цинсюаня не дрожали, опять же наводил на мысль, что он только притворялся пьяным. Или, возможно, дрожь вызванная опьянением встречалась с противоположной по природе дрожью, вызванной волнением, и попросту исчезала. Да… Первый вариант менее фантастичен. Повелитель ветров хотел спросить, всё ли у него хорошо получается, но вспомнив ранее озвученное предупреждение, закрыл рот раньше, чем успел открыть его. Внезапно, пальцы Ши Цинсюаня коснулись чего-то внутри и Мин И невольно вздрогнул, слегка прогнувшись в спине. Это было неплохо. Даже, пожалуй, хорошо. Это удовольствие было непривычным, странным, неправильным… Одновременно хотелось оттолкнуть любовника и подтолкнуть его ближе… Хотелось чувствовать как можно больше, и не чувствовать вовсе. Размышляя о том, как всё это было неправильно и непривычно, Мин И даже не стразу заметил, как ласковые пальцы покинули его тело, а нежные губы безжалостно отстранились. — Цинсюань… — пробормотал он, невольно двигая бёдрами в поиски того, на что можно было бы насадиться. Ши Цинсюань, залюбовавшийся открывшимся ему видом, который он был просто обязан запомнить на всю оставшуюся жизнь, и замечтавшийся о том, как будет приятно войти в раскрытое, требующее продолжение тело, отмер, и вновь изменил положение, придавливая лучшего друга к постели своим телом. Медленно, очень медленно войдя в не желающее расслабиться тело мужчины, он тихо застонал и зажмурился, чтобы не кончить сразу же. Эта одуряющая теснота, этот невообразимый жар обычно прохладного тела… Ши Цинсюань и дальше бы пытался справиться с накатившими эмоциями, если бы Мин И не подался бёдрами ему навстречу, намекая, что он хочет большего. Прикусив язык, чтобы не начать болтать, повелитель ветров нежно поцеловал шею друга и начал неспешно двигаться, стараясь при каждом движении попасть по наиболее чувствительной точке. Мин И тяжело дышал, тщетно пытаясь успокоиться. Ему было непривычно находиться в такой позе и в таком положении в целом. Нет, ещё ладно сама поза… Ши Цинсюань нередко влезал между его ног, но немного с другой целью, а вот положении… Ему не верилось, что он позволил Ши Цинсюаню овладеть собой. Ещё меньше, ему верилось, что он получал от этого удовольствие. Удовольствие, от этих чертовски медленных, тошнотворно нежных ласк и прикосновений… С другой стороны, это был первый раз на его памяти, когда ветряный бог так долго молчал. Заставив себя открыть глаза, он увидел блаженное лицо любовника, по чьему подбородку медленно стекала капля крови от прокушенного языка. Мысленно вздохнув со всей возможной тяжестью, Мин И слегка приподнял голову и провёл языком по этой капли, бесследно слизывая её и поднимаясь к губам, малость грубо целуя, пробуя на вкус чужую кровь и собственную сперму. Это было… Ещё более непривычно, но не вызывало ожидаемого отвращения. Ши Цинсюань застонал ему в рот, и восприняв это как указание к более активным действиям, толкнулся сильнее, положив руки на талию лучшего друга, слегка удерживая и подтягивая ближе к себе. Тот заметно вздрогнул, но возражения не высказал. Постепенно наращивая темп, повелитель ветров опустил одну руку на напряжённую плоть Мин И, слегка поглаживая и слишком медленно водя ладонью по стволу. Он надеялся услышать какую-нибудь едва различимую просьбу или невольно вырвавшийся стон, но смог различить лишь треск рвущихся простыней. На очередном особо сильном толчке, Мин И зажмурился, запрокинув голову и прикусив губу. Это было хорошо… Слишком хорошо… Ему не должно быть так хорошо от подобных ласк… Тем не менее, должно было быть или не должно, ему было неописуемо хорошо от этих движений и быстрых, глубоких, но опьяняюще плавных проникновений. Он мог чувствовать каждый изгиб скользящего внутри члена любовника. Также, как обычно он мог чувствовать обжигающий жар его мышц, сжимающихся вокруг него. Также… И совершенно иначе… Чувствуя, что Ши Цинсюань был уже на грани, повелитель земли слегка надавил на его затылок, прошептав, почти сталкиваясь с ним губами: — Посмеешь кончить в меня — я тебя убью, — ответом послужил кивок. Должно быть, юноша ещё и покраснел, но на и без того красных щеках, это было сложно разобрать. Мин И разжал пальцы, сжимающие простыни, и закрыл глаза, позволяя себе наконец расслабиться и сосредоточиться на самом процессе, а не на посторонних мыслях. Он сам был уже близок и на очередном особо глубоком толчке, не сдержав малость хриплого стона, кончил в руку любовника, с силой сжав его плечо. Ши Цинсюань же был менее сдержан, и застонав в поцелуй, которым его заткнул Мин И, с трудом заставил себя покинуть его тело, выплеснувшись на подтянутый живот. — Мин-сюн… — пробормотал повелитель ветров, тщетно пытаясь восстановить дыхание и устраиваясь у него под боком. — Мин-сюн… Я тебя люблю… Мин И ничего не ответил, опасаясь, что его голос может быть хриплым, и лишь свёл слегка дрожащие ноги. — Мин-сюн… Напомнишь мне об этом завтра? — Ши Цинсюань посмотрел на него с мольбой, но он лишь покачал головой. — А если я ничего не вспомню? Подумав о том, что это было бы наилучшим вариантом событий, Мин И перевернулся на бок спиной к нему, и погрузился в сон, из которого его ранее выдернули.