Второй шанс

      Однажды увидев яркий свет, ты всегда будешь тянуться к нему снова и снова.       Ему всю жизнь говорили, что не сможет, оступится, ведь его причуда годится лишь в совершении зла. Он был окружён лишь тьмой и сотней испытывающе-осуждающих взглядов, будто каждый из них знал о его будущем.       Шинсо боялись и сторонились: даже банального «привет, как дела?» в его адрес никогда никто не говорил. Он понимал, что должен держаться изо всех сил, наплевав на все, идти вперед, чтобы доказать, как сильно они ошибаются. Но парень также ощущал, как начинает тонуть. Медленно, но верно, и будущее, которое все ему пророчили, начинает сбываться. Это жутко пугало.       А потом появился этот странный мальчишка, с заразительной улыбкой и твердой верой. Несмотря на все предостережения, он был первым, кто заговорил с ним, первым, кто по-настоящему не боялся его. И даже после того, как Хитоши проиграл на фестивале, все равно разговаривал с ним, не насмехаясь у него за спиной. И он стал до безумия зависим. Шинсо чувствовал жуткую потребность в Мидории Изуку, желал, чтобы он всегда был рядом с ним, чтобы также улыбался и прикасался к нему. Но их разделяли сотни метров, а видеться они могли только на перерывах в столовой. Этого было чертовски мало.       Именно поэтому Шинсо и не сразу понял, как воспользовался своей причудой, заставляя Изуку находиться с собой дольше положенного. И он уже просто не мог остановиться, при каждой их встрече продлевая этот миг.       Хитоши был рядом, слегка касаясь руки Мидории, а после беря в свою. Он слегка сжимал ее и смотрел в эти зелёные глаза, в которых совершенно нет чувств или каких-либо эмоций. Они были абсолютно пусты. И Шинсо стало так мерзко от самого себя. Как вообще он посмел применить свою причуду на единственном человеке, что не презирал его? На друге? Хотя сейчас он не уверен, что имеет право называться таковым для Мидории. Уже точно нет.       Изуку, подобно сладкому яду, притягивал. И Шинсо чисто физически тянулся к нему, стараясь заглушить мысли о неправильности своих действий.       Мидория не улыбался ему и ничего не говорил; его губы были плотно сжаты, а глаза безумно сверкали. Шинсо сглотнул, понимая, что теперь парень никогда не заговорит с ним. Он сжал руки в кулаки, мысленно проклиная себя. И эту чёртову причуду. Ну почему он не мог сдержаться? Почему не выполнил данное себе же обещание? Шинсо буквально предал Изуку, поэтому смиренно принял жёсткую пощечину.       Как все докатилось до такого? Мидория застыл перед ним, прожигая взглядом. Хитоши совершенно не умел читать по глазам, но злость, исходящую от парня, чувствовал отчётливо. На душе стало слишком гадко. Шинсо так и не смог ничего сказать в свое оправдание, прижав руку к горящей щеке. «У Мидории хороший удар», грустно подумал он.       Хитоши удивлённо уставился на блокнот, возникший слишком резко перед его лицом.       «Я не буду с тобой сейчас разговаривать, чтобы ты не смог применить свою силу на мне. Почему ты делал это? Тебе было весело?»       Его сердце неприятно сжалось, словно в тисках. Нет, это не так. Он хотел сказать что-то, извиниться, но вместо слов вырвался лишь рваный выдох. Изуку не стал его ждать, перелистывая страницу с заранее заготовленными вопросами.       «Шинсо, я хочу знать ответ. Я для тебя никто? Ты просто решил позабавиться, раз я доверился тебе?»       Хитоши почувствовал себя чёртовым злодеем, воткнувшим нож в спину своего друга. Ему было весело? Точно нет!       «Я делаю вид, что все в порядке, но это не значит, что мне не больно»       Мидория плакал: он действительно не понимал, чего хотел Шинсо, значил ли он для него хоть что-то. Изуку снова хотел перелистнуть блокнот, но дрожащие руки накрыли его, останавливая.       - Я этого не хотел! Я не понимаю, что происходит, ясно? Ты важен мне, Мидория. Я-я не знаю, что со мной, почему делал это, - в отчаянии кричал Шинсо, наплевав, что кто-то может услышать или увидеть его слабости. Сейчас было важно лишь наладить отношения с Изуку. - Я просто... - прошептал Шинсо, понимая, какую глупость хочет сказать. Это было слишком интимно, и он совсем стих, смотря себе под ноги.       Мидория ждал, но Шинсо совершенно не собирался продолжать. Изуку снова протянул ему блокнот, открыв самую последнюю страницу.       «Я дам тебе второй шанс. Если ты сейчас снова воспользуешься своей причудой, то мы больше никогда не будем друзьями»       Друзьями? Хитоши горько усмехнулся. Чтобы сейчас не произошло, друзьями они вряд ли останутся.       - Прежде чем ты что-то выскажешь мне, знай, я просто желал больше проводить с тобой время, быть рядом и... касаться тебя. Вряд ли тебе захочется дружить с таким, как я. Потому что просто находиться рядом, мне не достаточно. И я никогда не смеялся над тобой.       - Ты прав.       Короткий ответ, ранящий слишком сильно. Хитоши не знал, куда себя деть. Может быть, просто сбежать?       - Вряд ли мы можем снова дружить, - будто читая мысли, произнес Мидория, крепко хватая его за руку. Он был чертовки сильным, так было всегда? Шинсо посмотрел на Изуку, ожидая дальнейших действий. Возможно, его снова ударят. Вместо этого Мидория прильнул к нему, нежно целуя. Хитоши застыл, не веря в происходящее. В его голове набатом била лишь одна мысль - он снова предал его? Неужели его причуда вышла из-под контроля?       - Мидория, прости, я не хотел.       - Тебе не понравилось? - искренне удивился парень.       - Что? Нет! Мне понравилось, но я не хотел ее использовать! Прости, что не оправдал твоих ожиданий, я...       - Шинсо, ты ничего не делал. Я сам поцеловал тебя, никто не заставлял меня это делать.       - Тогда почему? - спросил Хитоши, выжидающе смотря на парня. Неужели Изуку хотел отомстить? Решил поиграться с его чувствами? Боже, нет, Мидория не мог такого сделать.       - Потому что ты нравишься мне, Шинсо, я хочу больше проводить с тобой время, быть постоянно рядом и всегда и везде касаться тебя, - смущённо улыбнулся Мидория, обнимая его, чувствуя, как чужие руки сомкнулись у него за спиной. - Тебе не нужно было с самого начала ее использовать, ты мог просто попросить. И также рассказать о своих чувствах.       - И что же они говорят?       - Что я нравлюсь тебе.       Мидория смеётся и тянется за новым поцелуем. На душе Шинсо становится слишком легко, и он не может поверить в собственное счастье.