Их возвращение

      — Господин учёный! — окликнул милый, почти детский голосок, напоминавший тихие вздохи флейты откуда-то из далёкой темноты.       — Эй, бестолочь! Просыпайся! — о, это уже грубее… Не только тон, но и сам, хоть и до сих пор приятный, слегка поскрипывающий на затухающих нотах голос.       — Мистер Хиггсбери! — снова приятный голос… А что он говорит?..       Уилсон Персиваль, величественно распластавшийся на траве посреди поляны, окружённый цветами и двумя женщинами. Точнее одна из них была ещё девочкой, стояла рядом с ним на коленях и тихо повторяла всё тот же призыв очнуться. Другая, почтительно сложив руки на груди и не совсем одобрительно глядела на девочку из-под серьёзно сдвинутых серых бровей, огибая взором стекла очков       Наконец учёный открыл глаза, не до конца осознавая, что происходит. Медленно осознание разгорелось в его глазах и, как же комично это выглядело, уважаемый джентльмен, близко тридцати лет, резво вскочил потрясая руками и воскликнул:       — Быстрее, где еда?!       — Господи… — протянула дама в очках, — Успокойся самодур, портал сработал и мы видимо снова в Константе.       — Что?.. Оу… — он слегка успокоился. Гримаса ужаса и удивления быстро переменились на привычное спутникам сдержанное выражение, весьма подходившие этим тонким чертам лица и необычным волосам, — Э… Да, извиняюсь за моё секундное недоумение.       Дама всё так же холодно глядела на невольного спутника и видимо вовсе не была рада тому, что он всё ещё жив и добрался аж до этой части их приключения.       — Простите его, миссис Уиккерботтом. — попросила девушка с нежным голоском.       — Ты ещё и вступаешься за него? Ладно… Всё равно и без него забот полно… И я МИСС Уиккерботтом.       — Но будь мы одни тогда, у Пасти, мы бы не справились без мистера…       — Доктора! — поправил Уилсон, отряхивая свой ярко-красный, полосатый жилет от прилипшей к ткани травы.       — Извиняюсь… Доктора Хиггсбери.       — Ладно, прощаю… — проворчала библиотекарша, — Больше не ищи способы меня раздражать и не дай этому умнику их найти.       — О, всё для вас, мисс… — теперь уже увереннее и хорошо осмотревшись вокруг бросил Уилсон одергивая закоченные рукава рубашки.       — Па́яц… — нервно проговорила Уиккерботтом, неспешно развернувшись и собравшись подойти и осмотреть Врата, которые встречали их в Константе в прошлый раз.       Уилсон же пошел следом, но успел повернуться к девушке, которая уже беззаботно сорвала цветок, отстраненно вдыхая его сладкий аромат:       — Я у тебя, в долгу, Венди, спасибо… Передай от меня привет Эбигейл!       — Не за что, доктор. Передам, как присоединюсь к ней…       — Ан-нет! — поспешно поправился джентльмен, — Лучше позови её цветком, Ди.       — Ладно… — будто бы расстроено, но всё так же отстраненно проговорила Венди, путаясь в своих светлых волосах, развевающихся на ветру.       — Вот и хорошо… Пошли за мисс Уиккерботтом… Вероятно она знает куда идти.       Девушка, хоть никто этого точно не знал, выглядела лет на двадцать. В волосах у нее всегда был вплетен причудливый цветок, напоминавший бант. Правда это не было её главным отличием. Кроме явных суицидальных наклонностей, была не слишком общительной, часто даже флегматичной, а иногда и вовсе молчала целыми днями. Такая отрешённость пугала Уилсона и умиляла одновременно. Она очень быстро привязалась к нему, ещё во времена их первого пребывания в Константе. Ну как привязались… Господин учёный был единственным, кто мог вывести эту малышку из состояния постоянной апатии… Не считая её же сестры-призрака.       Сейчас все трое, поровнявшись вошли в лес, окружавший их и стали бродить по нему в поисках чего полезного, или интересного. Шли молча, только Венди, видимо пребывавшая в хорошем настроении, иногда вставляла свои комментарии заметив причудливо изукрашенную бобочку, или бегущего, увидев их кролика.       Наконец деревья стали редеть и на представшей перед ними поляне Уилсон заметил остатки костра:       — Видели? Здесь был кто-то… Почему-то кроме Уиллоу на ум никто не приходит.       — Кто бы мог подумать! — по-своему недовольно буркнула Уиккерботтом, — Тебе кроме девушек никто на ум не приходит…       — Как грубо… — тоном задетого обидой ребенка ответил доктор Хиггсбери, — Ваши предположения?       Двое задумались и Венди, не долго думая, бросила:       — На моей памяти, только господин Вольфганг мог оставлять за собой столько костей от мясных окороков.       — Хм… Действительно… — задумалась Уиккерботтом глядя на землю возле углей, — И приготовлено безвкусно… Уж мы-то после Пасти…       — Вообще-то я лучше всех готовил... — добавил Уилсон, — так что? Ищем амбала бьющего всё, что не-попадя?       — Да, но я почти уверена, что до вечера, быстрым шагом мы его настигнем. Угли ещё горячие, он был здесь недавно.       — Так нас будет больше трёх?       — Хм… В идеале семеро, — ответила Уиккерботтом.       — Шестеро… — хмуро поправил Уилсон начав снова углубляться в лес и чувствуя, как будто сам ветер, почувствовав его тревогу захотел напомнить, что где-то здесь ходит ещё один бесконечный источник проблем. Хотя ветер мог и вправду вот так его услышать… Как там Максвелл называл ту девушку? Чарли?..       Доведя его до дрожи ветер прекратился, но учёный всё равно пожалел, что с ним уже нет того викторианского одеяния из мира Пасти. Его хоть и нельзя было назвать теплым, но уж потеплее рубашки и жилета, да пары черных брюк и туфель в тон, которые представляли весь его гардероб сейчас. Они шли не очень долго, да и до вечера оставалось не так уж много. По всей видимости они попали в Констант в период затяжной осени. Смеркалось достаточно быстро и часть пути маленькому отряду пришлось идти в потёмках посреди ещё больше скрывавших от них свет, деревьев.       Наконец где-то впереди послышался треск сломанных веток, а ещё через минуту, когда Уилсон уже ожидал увидеть здоровяка перед собой, ещё немного дальше от них сверкнул между веток тусклый огонёк. Окончательно убедившись в том, что это Вольфганг по доносящимся звукам его ворчания, Уилсон на радостях бросился сквозь заросли и ввалился на поляну, зацепив ногой корень.       Развив достаточную скорость на этом небольшом рывке, почтительный господин учёный почтительно пролетел пару метров, застыв на земле прямо подле теплого костра, бывшего чуть ли не большей для него радостью, чем встреча с самим силачом. Сейчас он был в своей наилучшей форме и держал в огромной ручище свинной окорок. Видимо совсем недавно он проведал и место обитания Свиней, ну что ж… Им не повезло…       Немая сцена, за время которой Уилсон успел подметить эти детали, длилась недолго, секунд десять от силы. После короткого замешательства, или же зная Вольфганга, испуга, мужчина улыбнулся из-под густых усов и отложил еду на ближайший пень. После этого, весьма сдержанного жеста, он резко вскочил, раскинув руки:       — Уилсон!       — Н-нет… — пришелец быстро отодвинулся в сторону, понимая, что крепкие объятия этой груды мышц сломают его пополам, — Привет, Вольфганг… Рад тебя видеть.       — Мда… — похоже такая реакция учёного позабавила его, — Я тоже рад! Думал ты погиб тогда, после арены.       — Ну… Не только я! — отшутился Уилсон, чтобы не рассказывать всю историю самому.       В этот момент среди деревьев показались пустые глаза Венди рядом с непоколебимо серьезной библиотекаршей. Они выбрались из леса, намного осторожнее доктора Хиггсбери. Вольфганг просиял ещё больше. Казалось он сейчас взорвётся эмоциями, но нет. Он лишь спокойно уселся обратно на свое место предложив разделить с ними свой ужин. Уилсон отказался в пользу Уиккерботтом. Венди же не выражала абсолютно никакой заинтересованности в еде. По дороге она поймала бабочку и сейчас положив распустившийся цветок Эбигейл, медленно разорвала её надвое, такая травма явно не была совместима с функционированием организма насекомого. Начинало темнеть и появившийся над цветком призрак покойной сестры девушки не то, чтобы напугал, но уж точно не добавил уюта.       Уиккерботтом с радостью приняла небольшой кусок мяса, а остальное всё же осталось здоровяку. Когда все удобно разместились вокруг костра, Уиккерботтом начала рассказ о мире Пасти, в котором они оказались сразу после ухода с Арены. О козах, которые кормили огромную дыру в небе… О разрушенном мире, почти полностью населенном Мермами… Ну и так далее.       Не дослушав всё до конца господин учёный, никогда не дававший слабинку в желании вздремнуть пару часиков, и всегда бодрившийся лишними заботами, коих в Константе хватало, сейчас всё-таки позволил себе удобно устроиться под деревом, ветви которого хорошо защищали от навязчивого ветра. Окружённый оханьем невидимых ночных птиц, треском огня в кострище и тихим завыванием ветра, Уилсон стал медленно засыпать… А может ему это лишь казалось и на самом деле он отключился моментально, но сон всё ещё заставлял его думать иначе.       В любом случае проснулся он не скоро, так как сильно выделяющийся сук, располагавшийся справа от его изначальной удобной позиции под стволом, сейчас больно давился ему в бок. Да и костер горел немногим тусклее. Еле слышный треск веток за пределами лагеря неплохо напугал учёного и намереваясь поймать вторженца при его появлении продолжал тихо лежать в своем укрытии. Глянув в сторону, где должна была быть Венди, он лишь утвердился в своих опасениях, так как призрак Эбигейл тоже беспокойно покачивался вися в воздухе.       Треск повторился, и теперь почтенный господин учёный осмелился повернуть голову в направлении звука. Между деревьев там виднелась темная фигура… И приятного в этом силуете было не много. По всей видимости это был человек, но что за человек, не представлялось возможности понять. Слегка подавшись вперёд Уилсон попытался подготовиться к возможному нападению, но фигура не двигалась с места. «Бред какой-то…» блеснуло в голове джентльмена и он продолжал терпеливо ждать.       Через пять минут ожидания, если не больше, треск послышался снова и угрожающе приближающиеся шаги заставили учёного раскрыть себя и броситься на нападавшего с кулаками.       Обое повалились на пол и покатились вдоль границы леса. Неизвестно сколько времени они бы так боролись, но все в лагере проснулись, так что их быстро разняли. Только оказавшись на приличном расстоянии от нежелательного пришельца, Уилсон понял с кем боролся. Это был Максвелл.