Ли Ен Хи
1 сентября 2020 г. Я проснулась по будильнику в 8 утра и, быстро собравшись, я вышла из дома и поехала в ювелирный магазин на поиски какого-нибудь браслета для Чона. Консультант предложила мне три украшения, из которых я выбрала самое подходящее по смыслу. Изнутри было выгравировано «You light up my life» и это было правдой. Чон правда стал лучиком света в моей безнадежной жизни. Расплатившись, я попросила все красиво упаковать. Вернулась домой я к 10 и оставшееся до встречи время думала, что надену и как поздравлю Чона. Мне пришло сообщение, что в час он за мной заедет, поэтому я стала медленно собираться. Надев красное платье, я накрасилась и уложила волосы. Я знала, что мы поедем к его маме, но куда потом даже понятия не имела, поэтому решила, что лучше «пере-», чем «недо-». В 12:58 я уже стояла у подъезда и ждала Чона. Не знаю почему, но я очень волновалась. Когда увидела его машину, сердце спустилось в пятки. Я глубоко вдохнула и улыбнулась, когда он вышел из машины. Он пристально рассматривал меня с головы до ног со своей коронной ухмылкой. Я подошла ближе и, коснувшись его лица, поцеловала. Его руки спустились на мою талию и уверенно притянули еще ближе к его телу. — А как же помада? — улыбнулся Чон, отстранившись от моих губ. — Ну, она слишком стойкая и я взяла ее с собой. Я же знала, куда еду, Чон Чонгук, — я поцеловала его в щеку и посмотрела, чтобы никаких красных следов на его лице не осталось. — Ну что за зайчик?! — Чон уткнулся лицом в мою шею, крепко обняв за талию. От его дыхания стало щекотно, поэтому я вырвалась из объятий и попросила поехать. Погода была не самой лучшей для прогулок: передавали грозу и сильный ветер. Несмотря на это, я очень любила такую погоду, поэтому мое настроение было чуть приподнятым. Приехав в колумбарий, Чон помог мне выйти и подставил свою руку. Я взялась за его плечо, и мы уверенно зашагали внутрь здания. — Это здесь, — остановившись, сказал Чон. Я увидела ячейку с большой стопкой медалей, поэтому сразу поняла, что это место матери Чона. Она была очень красивой женщиной: бледная кожа, длинные черные волосы, очень добрые карие глаза и те же родинки, что и на лице Чона. — Какая красивая, — улыбнулась я, продолжая рассматривать его маму. — Приятно познакомиться, я Ли Ен Хи, девушка вашего чудесного сына. Я улыбнулась и посмотрела на Чона. — Вы так похожи, — я только сейчас это заметил, — улыбнулся он. Возможно, у нас были схожие черты глаз и носа. И у меня тоже было много родинок на лице, поэтому что-то общее даже я заметила. — Твоя мама гораздо красивее, — подметила я, потому что это было правдой. — Вы обе красавицы, — посмеялся Чон и поцеловал меня в щечку. Я стала считать медали: на полочке лежало 14 золотых и одна серебряная. — Это твои медали с соревнований? Так много? — удивилась я, — Да ты реально был профи в этом. Теперь мне стало еще грустнее. Я обещала Чону не винить себя, поэтому сразу отогнала все плохие мысли, продолжая рассматривать фотографию маленького Чона с мамой. — Эээй, ну мы же договорились, забыть обо всем, — напомнил он. — Вот видишь, мам, она такая же, как и ты! — Ладно-ладно, не буду. Я сделаю тебя еще счастливее, чем это делало плавание, понятно?! — заявила я, хотя сама не была уверена, что смогу. — Ну, ты уж постарайся, — подмигнул он и засмеялся. — Мам, я, как и обещал, познакомил вас. Но нам уже пора, мы спешим в одно чудесное место, — улыбнулся он и, достав из кармана еще одну серебряную медаль, положил ее на полку. — Куда это мы спешим? — поинтересовалась я, пытаясь выпытать правду. — Секрет, — подмигнул Чон и, крепко сжав мою ладонь, повел за собой к машине. Мы сели в машину и внезапно начался сильный ливень. Вода стекала по лобовому стеклу, закрывая обзор на дорогу. Ехать было немного страшновато, но Чон вел очень осторожно и медленно. Когда мы выехали из Сеула, я поняла, что мы отправились достаточно далеко. — Мы в другой город? — удивленно спросила я. Чон ухмыльнулся, решив, что отвечать не обязательно. — Йа, Чон, надо было сказать. Я же вещи никакие не взяла! И надолго мы едем? — Тогда это не было бы сюрпризом. Мы вернемся утром 3 сентября, — улыбаясь, ответил он. — Это Сокчо, ты там была когда-нибудь? — Ну Чооооон, почему тебе не сидится дома, — захныкала я. — И где мы жить будем? — Я забронировал номер в отеле. Не волнуйся, на улице не останемся! — Ладно, раз сегодня твой день рождения, позволю твоей душеньке вытворять все, что в голову взбредет, — ухмыльнулась я и проверила, не слезла ли моя красная помада. — Будь осторожнее со словами, я много чего хочу? — подмигнул Чон. — Что, например? — поинтересовалась я, ожидая какой-нибудь очередной его выходки. — Так хочешь услышать это? — ухмыльнулся он, поглядывая на меня через зеркало. — Ммм, — уверенно кивнула я. — И когда в тебе столько энергии появилось, Ли Ен Хи? Я уже говорил тебе, не играть со мной! — сказал Чон, взяв за руку. «Ясссно, перевел тему, значит! Хорошо, Чон». — Но это забавно, — посмеялась я. — Глупая… Поспи лучше, нам еще долго ехать. Приедем только к 6. На самом деле мне действительно хотелось спать: на улице было темно и пасмурно, из-за чего постоянно хотелось зевать. Но, зная свой организм, я решила не засыпать, а лучше почитать книгу. — Не хочу, я потом отеку и стану некрасивой! — почему-то Чона это рассмешило, и он залился громким смехом. — Ладно, включу радио, чтобы тебе стало веселее ехать. — Отлично, — улыбнулась я и начала читать «Грозовой перевал». — Что читаешь? — спустя какое-то время спросил Чон. — Это «грозовой перевал». Я вообще не очень люблю классику, но для общего развития решила прочитать. — А почему не любишь? — удивился Чон. — Не знаю, просто не нравится. Я не люблю представлять то, что происходило сотни лет назад, потому что сейчас такого уже нет. Мне тяжело понять те времена. По этой же причине я не люблю фантастику и фэнтези. — Но при этом тебе нравятся ужасы? Этого ведь тоже не бывает в жизни. — Я уже говорила, почему их люблю. Для меня хорошие ужасы — антидепрессант, а плохие — как комедия, — ухмыльнулась я и продолжила читать. Мы приехали в Сокчо к шести вечера. На улице гремел гром, а дождь все еще лил словно из ведра. До главного входа в отель было не очень-то малое расстояние, поэтому мы были обречены промокнуть сегодня. — И что делать будем? — ухмыльнулся Чон. — А что нам остается? Побежим к входу, в номере можно переодеться. Не будем же мы ждать, когда ливень закончится, — я взяла свою сумочку и приготовилась к тому, что сейчас промокну до ниточки под ледяным дождем. Чон снял свой пиджак и подал его мне. Отстегнув ремень безопасности, я накинула пиджак и, когда Чон открыл дверь, я ступила ногой на асфальт, почувствовав кожей осенний дождь. Мы побежали в отель, но мои туфли мешали нам бежать быстро, поэтому спустя несколько секунд на нас с Чоном не осталось даже сантиметра сухой кожи. Как только мы вошли в отель, я почувствовала приятный теплый поток воздуха и запах корицы. Подняв голову, я увидела перед собой огромный вестибюль с мраморным полом и высокими элегантными коричневыми лестницами, между которыми возвышался такой же величественный лифт. К нам с Чоном сразу же подошла довольно миловидная девушка хостес, в руках которой были большие белые махровые полотенца. — Вам следовало позвонить на ресепшен, тогда вам бы принесли зонты, — улыбнулась она, протягивая полотенца мне и моему парню. Я посмотрела на Чона, понимая, насколько же мы сейчас глупо выглядим в глазах работников, и от его смешка я тоже тихо засмеялась. Чон накинул на мою голову полотенце, затем своим укрыл себя и пошел к ресепшену за ключом. — Пойдем, — произнес Чон, махая перед собой ключом от номера. Мы поднялись на лифте и, войдя в номер, включили свет. — Вааа, это номер в отеле? Почему он выглядит круче, чем 70% квартир в Сеуле, — удивилась я, оглядываясь по сторонам. Номер был в стиле минимализм в коричнево-кремовых тонах. Из прихожей через арку виднелась гостиная, совмещенная с кухней, где всю стену с потолка до пола занимали наклоненные коричневые окна. Потолки были очень высокими, отчего казалось, что этот номер двухэтажный, но на деле это было не так. — Просто это люкс, детка, — усмехнулся он, подмигнув своими черными блестящими глазками. — Слышишь, детка, сколько ты будешь бессмысленно спускать деньги? Зачем нам такой номер на двоих? Лучше бы благотворительностью занялся, — недовольно фыркнула я, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Не начинай, — ухмыльнулся он и чмокнул меня в губы. — Выбери лучше нам комнату. — Нам? — выпучив глаза, переспросила я. — Конечно, мы же встречаемся, — подмигнул Чон. — Это не аргумент, — посмеялась я, повесив мокрое полотенце на сушилку, стоящую в гостиной в углу комнаты. Обойдя несколько комнат, я выбрала ту, что была ближе к входной двери. В целом, все комнаты были похожи, поэтому мне было все равно, где спать. Как большой фанат зелени, я остановилась на спальной, где цветов было больше всего. — Я тут буду спать, — улыбнулась я и села на кресло, стоящее у двери. — Я тоже, — ухмыльнулся Чон, бросив рюкзак на кровать и сев прямо напротив меня. — Размечтался, — я встала с кресла и пошла рассматривать вид из окна, — вали в другую комнату. Это моя! — Нет уж, — снова ухмыльнулся Чон, встав и зашагав в мою сторону. Он взял меня за плечо и попытался обнять, но я увернулась от его рук, — ты же сказала, что сделаешь все, что я захочу. — Да, но ты так и не произнес это, — начала издеваться я. — Поэтому сегодня твое место не рядом со мной, кролик Чон. Я начала убегать от него, зная, как его бесит прозвище «кролик». — Эй, Ен Хи, иди сюда, — крикнул он. — Я же все равно поймаю тебя! Я выбежала быстрее и спряталась за открытой в душ дверью. Чон не заметил меня и пошел искать в других комнатах. Он был таким забавным и красивым сейчас: в мокрой рубашке, с растрепанными длинными волосами и игривым теплым взглядом. Когда он вернулся в гостиную и стал у окна, я аккуратно на носочках приблизилась к нему, закрыв его глаза руками. — Если я захочу, ты не сможешь найти меня, Чон, — спокойно произнесла я. Когда он накрыл своими большими ладонями мои руки, по телу пробежался табун мурашек. Чон осторожно убрал мои руки с его глаз и, не отпуская их, развернулся и озадаченно спросил: — Зачем тебе делать это? — он поднял одну бровь, вновь ухмыльнувшись, пытаясь выглядеть круто, но в его глазах я видела какой-то испуг что ли. «Надеюсь, мне кажется. Я же пошутила…», — подумала я, отгоняя плохие мысли. — Просто сказала, — улыбнулась я, — не обращай внимания, я просто дурачусь. Ухмылка исчезла с его лица и, спустив свои руки мне на талию, Чон притянул меня к себе и медленно приблизился к моим губам, оставив между нами лишь один сантиметр атмосферы. — Я тебя… — сказал он, и я почувствовала его горячее дыхание своими губами и кожей лица. Приятный бергамотовый запах затуманил мою голову, и я почувствовала, как от учащенного сердцебиения, зашумело в моих ушах. Мои ноги подкосились и по телу пробежала дрожь. «Мне кажется, я хочу тебя, Чон. Что мне делать? Я боюсь». — Косметика от дождя поплыла, иди умойся, — ухмыльнулся Чон и отпустил меня, направившись к двери. — Айщщщ, да почему ты боишься? — почему-то вслух спросила себя я, не заметив, что Чон не ушел. — Чего я боюсь? — удивленно спросил Чон. «Я вслух это произнесла? Вот же позорище. Как хорошо, что я только это сказала…» — Айщ, забудь. Я в душ! — фыркнула я и быстро вышла из комнаты, чтобы не покраснеть прямо перед Чоном. Став под сильную струю ледяного дождика, я пыталась успокоить свои разбушевавшиеся чувства. «Ен Хи, ты с ума сходишь, возьми себя в руки! Ты же сильная». Думаю, мое возбуждение, это то, о чем говорил Сокджин. Он сказал, что сексуальное желание тоже могло угнетаться транквилизаторами. Получается, вот, что это за чувство. Мое тело предавало меня: мне то было холодно, то внезапно бросало в жар. Немного охладившись, я вышла из душа и обратно оделась в платье. Я вышла в комнату, расчесала влажные растрепанные волосы и поправила остатки макияжа. Внезапно, кто-то позвонил в номер. Открыв дверь, я увидела дворецкого, который привез вино и поднос с фруктами и какими-то маленькими тарталетками. Я занесла все это к себе в комнату и поставила на кофейный столик, возле кресла. Открыв бутылку, я налила в бокал немного вина и, присев на кресло, начала пить его. Я хотела немножко расслабиться и отвлечься от странных мыслей и новых для меня чувств. Я почувствовала, как руки Чона коснулись моих плеч, и меня снова бросило в жар, а по телу пробежались мурашки. Его низкий голос сводил меня с ума, я теряла рассудок. — Так и не скажешь, почему разозлилась? Я в чем-то виноват? — тихо спросил Чон. — Я же сказала, забудь. Это не важно. Просто, мне кажется, я схожу с ума. Почему я так на все реагирую? — от обиды и отвращения к себе, глаза начали слезиться. Мозг понимал, что вполне нормально, когда ты встречаешь своего человека и начинаешь полностью доверять ему, чувствовать сексуальное влечение, таковы инстинкты. Но в душе, я чувствовала отвращение к себе, мне казалось, что это неправильно и так быть не должно. — Эй, ты что плачешь? — спросил Чон, сев передо мной на коленки. — Мне кажется, что со слезами я тебя чаще вижу, чем в любом другом состоянии. Может ты поспешила с таблетками? «Я так долго ждала отмену лекарств, что больше никогда в жизни не вернусь к ним. Как бы тяжело не было, я не хочу лишаться настоящих эмоций». — Нет! — возразила я. — И я не плакала, просто раздражение пошло от косметики. — Отмазка такая-себе, но я надеялась, что Чон поверит. — Ну да, ну да, — ухмыльнулся Чон, — зайчонок, Ен Хи. — Я сейчас, — сказала я, вспомнив, что все еще не поздравила Чона. В гостиной на комоде стояла моя сумочка. Я открыла ее, проверила все ли хорошо с браслетом и аккуратно ли выглядит упаковка. Нерешительно я отправилась назад в спальную, обдумывая, что сказать Чону. Он сидел на моем кресле и пил мое вино. Мне было неловко дарить такой подарок, и я думала, не буду ли обременять этим Чона. Если бы был второй шанс, я бы выбрала что-нибудь, ни к чему не обязывающее. Я подошла ближе, встав прямо перед Чоном, и с улыбкой протянула пакет. — Что это? — удивленно спросил Чон, выпучив свои блестящие черные глазки. — С Днем Рождения, Чон. Это подарок, сам посмотри! — он забрал пакет и поставил его на столик. Поднявшись с кресла, Чон проскользил руками по моей талии и внезапно прислонился к моим губам. Меня снова бросило в адский жар, и, чтобы быстрее унять разбушевавшиеся гормоны, я упёрлась в его грудь, немного отдалив от себя. К счастью, прохладный ветер из форточки охлаждал мое разгоряченное тело. — Посмотри, я же старалась, выбирала, — я надула щеки и сделала грустное личико. — Хорошо, так уж и быть, — Чон сел на кресло и с любопытством стал рассматривать пакетик. Достав коробочку, он стал ее вертеть и рассматривать ее, словно впервые видит такой предмет. Он открыл ее и его детское выражение лица сменилось немного серьезным. Он взял браслет и долго рассматривал выгравированную надпись. Мне было любопытно, о чем он думал, но в то же время я ощущала неловкость. — Я тебя люблю, мой зайчик, — серьезно сказал Чон, не отрывая взгляда от надписи. — Спасибо за подарок, я буду всегда носить его, — улыбаясь, произнес Чон, протянув мне бокал вина и указав взглядом на соседнее кресло. — Я тоже люблю тебя, — я взяла свое вино и, взяв с тумбочки ноутбук, села рядом. Я включила музыку и принялась пить свое вино Мы включили музыку и стали пить и рассказывать друг другу всякие истории из жизни. Я хотела расспросить Чона подробнее о его матери, отце и дедушке. Я не могла до конца понять их отношения, хотя очень хотела, чтобы еще лучше узнать Чона. Но, подумав о том, что эти вопросы могут испортить его настроение, я решила повременить с серьезными разговорами. Чон много шутил и рассказывал забавные истории из своей хулиганской студенческой жизни. — Почему ты влюбилась в меня, Ен Хи? Я хочу знать, когда и почему все началось, — неожиданно спросил Чон, поставив бокал на стол, и, подперев голову рукой, уставился на меня, ожидая ответа. Никогда не задумывалась об этом. Наши отношения развивались очень быстро, я и сама не заметила, как влюбилась в него. Через окно моей спальной виднелась яркая луна. Я уставилась на нее, размышляя о моих чувствах. — Ммммм, даже не знаю. Наверное, с самого начала, точнее нет, с нашего второго начала — с кофейни, — улыбнулась я, посмотрев в задумчивые глаза Чона. Он улыбнулся, но ничего не говорил, продолжая смотреть на меня и ждать. — Просто я никогда ни о ком не думаю слишком много, но тогда ты занимал 80% моих мыслей. Хоть это и были в основном негативные эмоции, я зациклилась на тебе. Потом мы стали часто сталкиваться, и ты постоянно очень странно себя вел. Я думала, ты просто псих, но оказалось, это я сумасшедшая. Потом мы переписывались, а потом ты отвез меня в океанариум. Там ты впервые открылся мне и я поняла, что влюбилась в того придурка. Я старалась переубедить себя, говорила, что все это не имеет смысла: я просто бариста, да еще и на голову поехавшая, как я могла рассчитывать на отношения с тобой? А почему я влюбилась, я не знаю, Чон. Просто ты — это ты, и у нас было столько точек соприкосновения в жизни, что я правда поверила в то, что ты моя судьба… Мне было очень неловко говорить об этом, казалось, что все звучит очень смешно, но я не могла выразить свои эмоции по-другому. — Вааа, Ен Хи, спасибо, — Чон взял меня за руку и улыбнулся. — Но что насчет тебя? Почему ты влюбился? Столько девушек хотело бы встречаться с тобой, а ты сделал самый странный выбор, — ухмыльнулась я. — Эй, не наговаривай на себя. Ты для меня самое настоящее сокровище, — надулся Чон. — Я тоже думаю, что мои чувства начали зарождаться давно, еще с самой первой встречи. Я думал о тебе 6 лет, каждый день. Я боялся забыть твою внешность, потому что знал, что еще встречу тебя. Когда увидел школьницу, идущую под колеса машины, ноги сами побежали навстречу. Та девочка была такой грустной, с ссадинами и слезами. Я долго ненавидел тебя и не понимал, почему люди совершают подобные бездумные поступки. Мне жаль, но на самом деле, я просто должен был кого-то винить в своих проблемах, так всегда проще пережить трудности. Когда увидел тебя в кафе, мир перевернулся. Я был в ступоре, хоть и старался не показывать удивления, а вот ты меня не узнала и я еще больше разозлился. Но, когда узнал, что ты лечишься у Джина, все изменилось. Мне захотелось узнать тебя получше, я хотел понять, почему ты лечится у хена. Мне настолько было любопытно, что я даже пытался перефотографировать твою историю болезни, но был пойман Джином сполично. Я догадывался, что это связано со школой, но даже не предполагал, что тебе было настолько тяжело. Родители, издевательства в школе, тебя чуть не убили, еще все эти приступы, а также история об умершем мальчике: «Такая тяжелая жизнь…», — вот о чем я думал. Правда, почему ты прошла через все это? Ты ведь такой прекрасный человек, Ли Ен Хи. И ты не права: это я не достоин тебя, а не наоборот. Ты красивая, добрая, искренняя, умная, заботливая, и ты очень сильный человек, раз смогла все выдержать. И знай, что теперь ты моя. Я никогда не отпущу тебя. Чон рассказывал все это, нервно сжимая мою руку. Он не смотрел мне в глаза… Наверное, ему тоже было неловко. — Эййй, смущаешь. Мне было не так уж и тяжело… И я не настолько хороший человек, как ты думаешь! — я засмущалась, лицо покраснело, а сердце сильно и быстро стучало в моей груди. — Не скромничай, зайчонок Ен Хи-я, — протянул Чон, встав с кресла и крепко обняв меня за талию. — Я люблю тебя, — тихо сказала я, уткнувшись в груди Чона. — Я сильнее тебя люблю, — возразил Чон, поцеловав мой лоб. — Нет, я сильнее… — Нет я! — Нет я! — продолжила спорить я. — Все, ложись уже спать, спасибо за сегодня, — сказал Чон и страстно поцеловал меня, держа мое лицо своими ладонями, не дав мне выбора, кроме как ответить взаимностью. Я обвила его шею сильнее и, расслабившись, позволила еще больше углубить поцелуй. Чон провел языком по моему небу, от чего стало очень щекотно. Я отдалилась и, прикрыв губы руками, засмеялась: — Эй, мне щекотно! Не делай так, — улыбнулась я, чмокнув Чона в губы и поправив его растрепанные влажные волосы. — Ну не знаааю, — посмеялся Чон и, выйдя в коридор, помахал мне на прощание рукой. — Не повторяй за мной! — сказала я и закрыла двери. Сердце трепетало и меня по-прежнему бросало в жар. Я попыталась уснуть, но непонятное ощущение в теле помешало мне это сделать. «Айщщщ, да что сегодня со мной происходит!» Я надела платье, сходила на кухню и выпила немного воды. Вернувшись в комнату, я решила немного почитать книгу, чтобы успокоиться и вызвать сонливость. Даже спустя час я так и не захотела спать. Я открыла окно побольше, чтобы свежий воздух расслабил меня, а затем села на пол, облокотившись спиной о кровать и продолжила чтение книги. Я услышала какой-то шорох и, оторвавшись от текста, увидела Чона, который стоял в дверном проеме, наблюдая за мной. — Не спится? — ухмыльнулся он, продолжая пристально смотреть на меня, — Ты даже не пыталась уснуть? В животе вспорхнули тысячи бабочек, и меня вновь бросило в жар. — Да мне не хочется, — улыбнулась я, поджав к себе коленки. Я тоже уставилась в глаза Чона, пытаясь прочитать его эмоции. Он был таким красивым и притягивающим к себе, что я не могла оторвать взгляда: черные удлиненные волнистые волосы, свисающие на такие же черные задумчивые глаза, розовые манящие губы, форму которых я уже ощущала на своих губах, скрещенные на груди руки с выпирающими венками. Он был в черных брюках и заправленной полурасстегнутой рубашке, через которую виднелись его мышцы и ключицы. — Заболеешь же, — глаза Чона неожиданно забегали, и он пошел закрыть окно. Не знаю зачем, но я быстро встала и пошла к нему. — Я люблю холод, не нужно, — возразила я, схватив его руку, которая удерживала ручку от окна. Он посмотрел мне в глаза, отчего мое тело словно ударили маленьким током. Я резко отдернула руку, отведя свой взгляд от нарастающей неловкости. — Ну, нет уж, я тоже много чего люблю, но не все себе позволяю, — подмигнул Чон и все-таки закрыл форточку. — Ну, все, моя миссия выполнена, я спать, — ухмыльнулся он и пошел в сторону двери. Мое тело пробрала дрожь, я не хотела отпускать его, я поняла, что больше не могу ждать.***18+***
— Чон, — схватив его за руку, сказала я, — я… — «я хочу тебя» — я не смогла произнести эту фразу, но была полностью уверена в ней, — просто, не знаю, как сказать. — Ты что? — серьезно спросил он. Я заметила мурашки на его руках, и он дышал чаще и глубже, чем обычно. — Не хочу отпускать тебя, — грустно сказала я, потому что поняла, что не смогу признаться. Мне было неловко и стыдно. Тело горело огнем, но мозг не давал пустить все на самотек. Неожиданно для меня, Чон резко прижал меня к стене, жадно впившись в мои губы. Все чувства усилились в 10 раз: бабочек в животе стало еще больше, коленки тряслись, и мне казалось, что я теряю равновесие. Волны тока пробегали по телу, оставляя после себя чувство жара. Я обхватила Чона сильнее, чтобы не съехать по стене на пол от подступающей к ногам слабости. Его руки коснулись моей шеи и он медленно и сначала осторожно, а затем страстно начал целовать ее кожу. Мое дыхание стало таким шумным, что это было больше похоже на стоны. Закинув голову, я стала просто наслаждаться нежными прикосновениями Чона. Его рука спустилась к груди, от чего я дернулась. Мне не было неприятно, скорее наоборот, я почувствовала сильную дрожь, больше похожую на судорожное подергивание мышц. Чон смотрел в мои глаза и медленно расстегивал пуговицы на моем вороте и я поняла, что сегодня тот самый день. Чон видел меня полуголой, но не видел полностью без одежды. Меня это очень смущало и, казалось, что это неправильно. Но какая-то другая, более темная моя сторона, жаждала большего. Эта темнота безумно манила меня и не давала остановиться. Чон нежно коснулся губами кожи груди, придерживая ее руками, от чего мои стоны стали еще громче. В тазу стало очень щекотно, жарко и все мышцы промежности буквально свело. Мои трясущиеся руки начали быстро расстегивать пуговицы на рубашке Чона. Отдалившись от меня он молча снял рубашку, а затем вновь примкнул к моим губам, гладя меня по груди, талии, бедрам. Я почувствовала, как его правая рука медленно задирает мое платье, я отдалилась от губ Чона и, подняв руки, позволила стянуть его. Чон провел руками по моей оголенной талии вверх по ребрам к груди, отчего мышцы вновь непроизвольно сократились и я выгнула спину, позволив Чону продолжить целовать мою шею и грудь. Я чувствовала бедром, прижатым к промежности Чона, что тот очень возбужден, и сейчас пришло осознание, что мы уже не сможем остановиться. В голове боролись две мои стороны: та, что очень боялась и стеснялась, и та, которой было все равно, что будет дальше. Мое тело словно подожгли изнутри — настолько было жарко, и каждый поцелуй и прикосновение Чона подбрасывали дрова в этот костер. Чон подвинул меня ближе к кровати, продолжая целовать, а затем уложил на нее, устроившись сверху. Одной рукой он гладил мое бедро и ягодицы, а другой держал лицо, продолжая страстно целовать, исследуя языком все части моего рта. Медленно он стал опускать свои поцелуи от губ, к шее, ключицам груди, затем по средней линии живота, бедро, коленки, кончики пальцев на ногах. В моих ушах шумело, и я чувствовала ускоренные удары своего сердца. От каждого прикосновения я выгибалась все сильнее, хватаясь за одеяло. Мое дыхание стало перехватывать и мне даже показалось, что я начинаю задыхаться. Я села и немного отдышалась, глядя в глаза Чона. Его взгляд был очень нежным и в то же время властным. Он коснулся ладонями моего лица и снова поцеловал мои уже припухшие губы. Медленно он спустил руки по шее к спине и одним ловким движением расстегнул мой лиф. Мне стало очень неловко, и сразу захотелось придержать его, но Чон уверенно и не останавливаясь просто стянул бюстгальтер, швырнув его куда-то в сторону и, поправив мои волосы, нежно произнес: — Не бойся меня, хорошо? — попросил он, отчего стало еще страшнее. От чересчур сильных эмоций, глаза начали слезиться. Чон осторожно вытер слезы пальцами и нежно коснулся руками моего лба. — Мне остановиться? — Нет! — попросила я, понимая, что так будет еще хуже: мне будет еще более стыдно и неловко, если мы не закончим начатое. Уже поздно, я чувствовала, что готова и я считала, что бояться вполне нормально. Кто знает, через какое время я смогла бы вновь решиться на это. — Я дам тебе десять секунд. Ты можешь передумать, — прошептал Чон, продолжая гладить меня по лицу. — Десять, девять, восемь, семь… — Я тебя люблю. — притянув Чона ближе, прошептала ему на ухо я, — Я сдаюсь, я хочу тебя, Чон Чонгук. Еще пару секунд он смотрел на меня, а затем вновь начал целовать меня. Чон впился губами в мою грудь, обводя языком соски. Опять ток пробежал от груди к тазу, и я почувствовала, как сильно намокла от его действий. Его рука спустилась по животу к промежности и, не стягивая трусы, стала гладить меня по самой чувствительной зоне. Я не могла сдерживать голос, поэтом с каждым быстрым выдохом из меня вырывался громкий стон. Я продолжала сжимать одеяло в кулаках, и, заметив это, Чон поднял руки над моей головой, сжав наши переплетенные ладони. Отпустив одну руку, он проскользил ей по животу к тазу и задев трусы, начал гладить мое влажное влагалище. Я больше ничего не соображала. Не чувствуя никакого смущения, я просто наслаждалась приятным моментов, крепко сжимая вторую ладонь Чона, еще сильнее выгибаясь в спине. Чон осторожно стянул мои трусы, а затем, раздвинув сильными руками мои бедра, приблизился губами к промежности. Сейчас вновь почувствовала смущение, и мне хотелось свести ноги, но так как там находился Чон, я никак не могла этого сделать. Он провел влажным горячим языком по моему клитору, затем между большими губами и вход во влагалище. Его руки крепко держали мою талию, а я вновь со всей силы тянула на себя простынь, издавая громкие страстные стоны, которые, по-видимому еще сильнее заводили его, заставляя играть со мной, как ему вздумается. Спустя несколько минут Чон поднялся выше и вновь начал целовать мою шею и грудь, гладя ладонью по моей обнаженной влажно промежности. Внезапно я почувствовала несильную неприятную боль, которая заставила меня вскрикнуть, вцепившись сильнее в плечо Чона. Я очень быстро дышала, пытаясь расслабиться и привыкнуть к приятным и одновременно несколько болезненным ощущениям. Чон начал двигать пальцами, наблюдая, как я извиваюсь под его рукой. Я не чувствовала частей своего тела, лишь ощущала щекотку, дрожь и боль в промежности. На минуту он отдалился, а я закрыла глаза, стараясь отдышаться и немного привести себя в чувства. Неожиданно я почувствовала, как Чон прислонил головку члена к входу во влагалище. Вот сейчас стало действительно страшно: я ощущала, насколько большой его размер, и еще до того, как он начал входить в меня почувствовала режущую боль. Я вцепилась от страха в его руки, пытаясь понять, должно ли мне быть так больно. Мне казалось, что внутри все разорвется, если он продолжит. Мое тело сжалось и очень сильно напряглось, я почувствовала, как покрываюсь холодным липким потом: — Чш-чш-чш, не бойся, хорошо? Я буду медленно и осторожно, — успокоил меня Чон, на что я лишь кивнула, стараясь расслабиться и глубоко дышать. Чон вошел в меня не до конца и адская разрывающая боль пронзила влагалище и нижнюю часть моего тела. Я притянула Чона к себе за шею, закричав и впившись в его спину ногтями, словно это уменьшало мою боль. В глазах потемнело, и я чувствовала, как сильно пульсируют все мои артерии. — Потерпи немного, тебе не будет так больно, если еще немного расслабишься, — попросил Чон слегка дрожащим голосом. Я быстро и глубоко дышала, стараясь расслабить свои мышцы, но ничего не выходило. И лишь спустя полминуты боль утихла и я почувствовала легкие невероятно приятные разряды тока, меня вновь бросило в жар и я смогла расслабиться. Чон, почувствовав, что я расслабилась, и резко ввел член до конца, заставив меня еще громче закричать от нестерпимой режущей боли. Я со всей силы провела ногтями по его спине, оставляя глубокие кровавые царапины. Мое дыхание остановилось и, зажмурив глаза, я просто ждала, когда боль утихнет. Было так больно, что я даже не могла сделать глубокий вдох. На глаза выступили слезы и, чтобы Чон не заметил, я притянула его к себе ближе, уткнувшись в шею. Наверное, Чон понимал, насколько мне было больно. Он прислонился к моим губам и нежно поцеловал их. — Я люблю тебя, слышишь, мой зайчик, — его голос очень сильно дрожал, а по лицу стекали маленькие капельки пота. — Я сильнее, — улыбнулась я, вновь притянув его за лицо и поцеловав в губы. Чон углубил свой поцелуй и, когда я наконец смогла полностью расслабиться вышел из влагалища и вновь плавно вошел. Боль уже не была такой сильной, и приятные ощущения стали поглощать мое сознание и разум. Его поступающие движения вначале были медленными, а затем стали более быстрыми и резкими. Легкий стон Чона сносил мне крышу. Я дрожала внутри, мне было так щекотно, тепло и приятно, что совсем не хотелось заканчивать эту ночь. Чон целовал мою шею, крепко сжимая ладони над головой. Я не могла сдерживать стон от нарастающего чувства эйфории. Почувствовав, сильные нарастающие электрические импульсы в тазу, я притянула Чона за шею еще сильнее, и окончательный громкий стон сорвался с моих губ. Меня трясло, и я чувствовала, как сильно горит все мое тело. Чон резко вышел из меня и лег рядом на спину, также громко застонав. Повернувшись ко мне он притянул меня к себе ближе, поцеловав в лоб. Я чувствовала эйфорию, из глаз полились слезы счастья. Я всегда была слишком эмоциональной, но никак не ожидала, что расплачусь во время первого секса. Мне было стыдно и в то же время хорошо, я ни о чем не думала и просто вдыхала приятный родной бергамотовый запах тела Чона. — Ты чего? Тебе было слишком больно? — с волнением спросил Чон, вытирая слезы с моих глаз. — Нет, наоборот, все было прекрасно. Сама не знаю, почему плачу. Я же говорила, что схожу с ума, — было неловко разговаривать, но я не хотела, чтобы он испугался моей странной реакции, поэтому говорила с Чоном. — Зайчонок мой, я испугался, — посмеялся он, и чмокнул кончик моего сморщенного от улыбки носа. — Хватит так пугать меня! Сейчас он был такой родной, ближе уже никого никогда не было и не могло быть. Я бы и жизни за него не пожалела… — Я пойду в душ, — я вспомнила о том, что сейчас лежу голая, вся вспотевшая, еще возможно у меня была кровь. Было неловко, и я хотела быстрее надеть на себя хоть что-нибудь чистое. — Сходишь утром! — Чон еще крепче обнял меня, не выпуская из своих объятий, и уткнулся горячим сопящим носом в мою шею. — Отстань. Я хочу сейчас, — посмеялась я и ущипнув Чона за живот, вырвалась из его рук. Я повернулась спиной к Чону и стала искать глазами свою одежду: — Ен Хи-я, — протянул шутя Чон, — нееет, не уходиии. Я выключила светильник, потому что стеснялась, и стала на ощупь в темноте искать одежду. Лунный свет все равно освещал комнату, но не привыкшие к темноте глаза не могли еще ничего видеть. — Ты что делаешь? — засмеялся Чон от моего смущения. — Отстань, я стесняюсь, — прошипела я и, включив фонарик на телефоне, продолжила искать свое белье. — Лифчик возле цветов, трусы где-то на кровати, — довольный как слон, с усмешкой произнес Чон. Его забавляло мое поведение, поэтому он не упустил шанса поиздеваться. Но благодаря этому я перестала ощущать сильную неловкость. — Вот же псих! Нельзя было аккуратно все в одно место положить? Знаешь, сколько это все стоит? — недовольно пробубнила я, делая вид, что обижаюсь. — А ты готовилась. И давно ты хочешь меня? «Айщ, ну конечно, как иначе! Еще после нашей с Со Ен пьянки я поняла, что лучше быть готовой всегда». — Чон Чонгук, — не сдержав смеха от его стеба, крикнула я, бросив в него подушку, — хватит уже смущать меня. Не знаю, сколько раз ты занимался подобными вещами, но у меня это первый раз. Я стесняюсь! — Тебе правда интересно сколько раз… — хитрым голосом произнес он, но я сразу же перебила его. — Нет! Наконец я нашла свои трусы, которые валялись почему-то под кроватью и лиф, свисавший со спинки кресла. — Нашла, — обрадовалась я, затем подошла к шкафу и достала первое попавшееся полотенце. Увернувшись им, я включила свет в комнате и глянула на Чона, который с довольным выражением лица нежился под одеялком в кровати. — Ен Хи, не веди себя как ребенок, — ухмыльнулся он, пристально рассматривая меня. — Ты же теперь женщина! Он подмигнул мне, от чего я покраснела словно помидор. «Вот засранец! Зачем так издеваться надо мной?» Придерживая одной рукой полотенце и белье, я ухмыльнулась и второй рукой показала фак. — Ты тоже сходи в душ! Не лежи в чистой постели вспотевшим, — посмотрев на поверхность одеяла, я увидела, что она была почти чистой. По крайней мере, крови практически не было и это немного обрадовало меня. — Еще хочешь? Так понравилось? — подмигнул Чон. Меня охватила злость, прям захотелось швырнуть в него чем-нибудь. — Если бы я не была голой, ты бы был мертв, — прошипела я, захлопну дверь. Я сняла полотенце и стала под горячую струю душа. Моя промежность немного болела, но в то же время было как-то легко. Я подняла лицо, ощущая как капли воды ударяются о мою кожу. Я вспоминала эту ночь и понимала, что все прошло намного лучше, чем могло бы быть. По крайней мере мы довели все до конца. Я была очень счастлива осознавать, что дала Чону то, что ему действительно было необходимо. Я знала, что он хотел меня еще давно, но боялся спешить. Наверное, сложно было держаться больше месяца, когда до этого секс был единственным видом его отношений. Вернувшись в комнату, я увидела сладко спящего Чона, который лежал в обнимку с моей подушкой. Я подошла ближе и попыталась вытащить ее из-под его тяжелых рук. — Ен Хи-я, не делай этого, — простонал он сквозь сон, и из его глаз скатилась одна крохотная слезинка. «Что за?.. Что не делать? Мне тоже нужна подушка, Чон Чонгук». — Не оставляй меня. Зачем ты так поступаешь? — ему явно снилось что-то плохое. Мне стало грустно. Наверное, из-за всего, что со мной происходило, он очень боялся, что однажды я исчезну из жизни. Я сама этого боялась. Когда случались приступы, я не могла контролировать свои действия. Я осторожно поправила его волосы и поцеловала в губы, вытирая небольшую слезинку. «Прости меня, Чон. Я вылечусь, и больше тебе не придется так волноваться за меня». Он расслабил руки и я, наконец, смогла вытащить подушку. Устроившись рядом, я взяла его ладонь в свои руки и очень быстро уснула.