Произнеси это вслух

Я чувствую, как ты коснулась моей щеки. Неосознанно я открываю глаза, сталкиваясь с твоим веселым взглядом. О чём ты думаешь сейчас? Прямо сейчас, смотря на меня? Может быть, ты думаешь о недавней ссоре с Андреем? Или думаешь о приближающихся экзаменах? Хотела бы и я, чтобы мои мысли были забиты чем-то подобным. Но каждую ночь они возвращаются в прежнюю точку. Я уже привыкла к ним, они как небольшая часть меня. Твой озорной взгляд соскальзывает с моего лица, но я не перестаю наблюдать за тобой. Ты взяла телефон, сощурившись от слишком яркого света. — Что там? — тихо спрашиваю я, когда ты не отрываешься от телефона почти пять минут, внимательно читая что-то, нахмурив брови. Несколько секунд мы проводим в молчании, но я знаю, что ты ответишь, как только дочитаешь. — Фигня, — смеешься ты, и я вижу, как твое лицо расслабляется, принимая прежнее выражение. Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь. Увидев немой вопрос на моем лице, ты разворачиваешь телефон ко мне. Очередная статья про мастурбацию от наших одноклассников. Наверное, в этот раз там по истине что-то смешное, раз ты посмеялась, вместо привычного скептического взгляда. — Когда-нибудь они повзрослеют, — смеюсь я, утыкаясь носом тебе грудь. Неожиданно я вздрагиваю, ощущая холод твоей руки, но не отстраняюсь. Твои касания такие желанные, но до сих пор у меня нет ответа на вопрос, волнующий меня больше нескольких лет: почему, если твои касания — то, чего я так хочу, я ощущаю самое горькое разочарование, когда чувствую их? — Спать? — спрашиваешь ты. Я лишь киваю, не в силах выдавить из себя даже звук. — Спокойной ночи. Иногда мне хочется, чтобы мой мозг мог отключиться хотя бы на одну ночь. Хотя бы одну ночь без этих размышлений. Попытки подавить мысли не приводят ни к чему, как и раньше. Я крепче прижимаюсь к тебе, чувствуя, как твои руки сильнее прижимают меня к твоему телу. Я поднимаю голову, лбом чувствуя твои губы. Губы, на которые я могу лишь смотреть. Меня сжирают мысли, что мудаки вроде Андрея могут касаться их, а я нет. Днем он целует твои губы, а вечером закатывает скандал, используя всевозможные ругательства в твой адрес. Он не ценит тебя и никогда не ценил. Для него это просто касание губ, а я не могу и представить, насколько бы была счастлива. Не один раз в моих фантазиях я хватала тебя за подбородок, резко разворачивая. Между нашими лицами оставалось меньше сантиметра, когда я впивалась в твои губы. Мои фантазии далеки от реальности даже не потому, что этого не может быть. Я не знаю деталей. Я не знаю, какого это — целовать тебя. И никогда не узнаю, потому что эта решительность — лишь фантазия. Я не знаю, как много потеряю, если поборю свой страх сказать тебе. Будет ли риск, на который я иду, оправдан? Смогу ли я просыпаться в твоих объятьях, чувствуя, как твои мягкие губы касаются моей кожи? Зарываться в твоих пушистых волосах, проводя пальцами по твоим бедрам? Смотреть на тебя, не ощущая, как болезненно сжимается сердце? Смогу ли я сказать, что ты моя девушка. Видеть, как ты тянешься ко мне, когда я хочу поцеловать тебя. Не скрывать свои чувства. Я хочу заботиться о тебе, хочу быть рядом. Хочу быть особенной для тебя. Наверное, мне было бы легче, если бы я могла поговорить об этом с тобой. Ты мой самый близкий человек, все мои проблемы проходят через тебя. Я не могу держать что-то долго в себе, ты знаешь это. Мы обсуждаем с тобой все проблемы, решая их вместе. Я знаю, что у меня нет шанса. Я хочу поговорить с тобой не для того, чтобы надавить на жалость. Я все прекрасно понимаю. И как бы тяжело мне ни было, мои чувства к тебе никогда не будут озвученными. Я никогда не произносила это вслух — при ком-то или в полном одиночестве. Даже в мыслях эта фраза произносится с завидной редкостью. Несмотря на это, мои чувства настоящие. Я влюблена не первый год, но ты навряд ли догадываешься. У меня нет сомнений: ты любишь меня, и я люблю тебя, только я люблю по-другому. Я не знаю, правильно ли это. Возможно, это какое-то отклонение. Я неправильна. Можно ли девушке любить девушку? Что, если я все-таки признаюсь? Если я скажу прямо сейчас? Я разбужу тебя, я посмотрю прямо тебе в глаза, взяв тебя за руку, и просто скажу. Скажу это. Дрожащим голосом, с трясущимися руками, под давлением твоего непонимающего взгляда. Может, мне станет легче, если больше мне не нужно будет прятаться. Мне будет легче принять реальность, если я хотя бы признаюсь себе в чувствах. И тебе заодно. Вот только имею ли я право на это — рушить нашу многолетнюю дружбу? Я чувствую себя так неправильно. Вдруг ты отвергнешь меня? Мне не страшно услышать, что чувства не взаимны. Я знаю это. Мне страшно терять тебя как подругу. Мне страшно, что ты отвернешься от меня, не сумев понять. Я не готова к этому. Я не готова к тому, что ты можешь не понять. Тебя не будет в моей жизни. Риск может изменить жизнь кардинально. Но готова ли я, если эти изменения будут не такими, как мне хочется? Может, лучше оставить все, как есть? Боже, да о чем я вообще? Разве я могу надеяться на что-то? Я должна душить эту маленькую надежду в своей душе, вместо того, чтобы подпитывать ее небылицами. Я лучшая подруга. И никогда я не смогу пойти дальше. Ты любишь меня не так сильно. Мое сердце разбивается, когда я слышу про парней из твоих уст, но если парни делают тебя счастливой, что я могу изменить? Мне невыносимо больно, когда я знаю, что даже если бы ты любила меня, то шанса на отношения у меня не было бы. Ты никогда не полюбишь меня так. Я навсегда останусь лучшей подругой. Лучшей подругой, кто сходит от тебя с ума. Мне дико больно. Реальность — жестокая штука. Настолько больно, что я чувствую физическую боль. А может, мне просто кажется. Но я не уйду. Я буду рядом с тобой, даже если меня разрывает от боли. Я готова страдать. Готова к тому, что мы навсегда останемся на ступени дружбы. Я все понимаю. Пусть ты не полюбишь меня. Пусть ты никогда не будешь чувствовать того же. Будь моей лучшей подругой. Я смогу справиться. Мне нужно смириться, что кто-то, кроме меня, будет касаться тебя. И ты полюбишь это больше. Я ведь не значу для тебя ничего в этом плане. Ты хочешь парня. Хочешь гетеро-отношений. Последняя фраза звучит обиднее всего. Как лезвие ножа, впивающееся в уже развороченную рану. Я не выдерживаю. Да и какая разница — ты спишь и даже не заметишь моих слез. Такое привычное ощущение — горячие слезы стекают по холодной коже, и я не пытаюсь скрыть их. Ты не увидишь. Ты снова не увидишь. Мои чувства за закрытой дверью, которую я не готова открыть. Мое тело содрагается, пока я пытаюсь восстановить дыхание. Этот этап мы проходили множество раз — мне не нужна разболевшаяся голова. Я пытаюсь подумать о чем-то другом, но в голове пульсацией раздается лишь: «Она гетеро.» Это кажется мне таким несправедливым. Таким непонятным. Разве ты можешь любить кого-то просто за то, что он парень? Чем отношения с ними, наполненные непониманием и руганью, могут быть лучше понимающих и любящих отношений с девушкой? Наверное, я действительно чего-то не понимаю. Я не имею шанса не потому, что я дерьмовый человек, и ты не любишь меня. Я не имею шанса, потому что я — девушка. — Что случилось? — твой голос разрывает тишину, я совсем не ожидала такого разворота событий. Не зная, что делать, самое лучшее, что пришло в голову — притворяться, что все хорошо. Тухлый номер, когда из глаз скатываются слезы. Хотя может, она хочет спать, и отстанет, если я ничего не скажу. Я не могла видеть ее лицо, но голос не звучал сонным. — С чего ты взяла, что что-то случилось? — раз ее голос не звучит сонным, то пусть так звучит мой. Я попыталась перевернуться на другой бок, возможно, в полумраке она не увидела слез. Неожиданно я почувствовала уверенное касание, в секунды разворачивающее меня лицом к подруге. — А это что? — чуть мягче спросила она, протирая слезу с уголка глаз тыльной стороной ладони. Ее руки теперь были теплыми, и я, неожиданно для себя, прижала ее ладонь к своей щеке. Я открыла глаза, готовясь объяснять этот жест, но ей, казалось, было не до этого. Она не обратила на это внимания, и даже наоборот — поглаживала меня по щеке, словно пытаясь успокоить. Девушка нависла надо мной, приобняв, и ее спутанные волосы щекотали мне лицо. Подруга всегда делала так, когда приходилось успокаивать меня. — Просто вспомнила грустный момент из фильма, который мы сегодня смотрели. — И какой же? — ну все, началось. Теперь можно даже не рассчитывать, что она отстанет. Даже шансы на наши отношения больше. Я посмотрела подруге в глаза, показав ей язык. Она в ответ вздернула брови и резко дернула меня за плечо. Я попыталась дотянуться до ее ребер, чтобы пощекотать ее, но она вовремя поняла мои намерения, успев прижать мои руки к корпусу. — Грустный, — я засмеялась. По подруге было видно, что ее немного раздражает мое молчание, но и мой смех ее радовал. Моя отмазка была вполне правдоподобной. Я — чувствительный человек, и плакать над грустным моментом, даже спустя час после просмотра, не новшество. — Что случилось? — на этот раз ее методы были более радикальны. Дошло до щекотки, которая моей подругой применялась лишь в крайних мерах. Она знала, что первые минуты я могу терпеть лучше других, но потом меня прорывало, и щекотка становилась самой ужасной пыткой. — Ты же спать хотела, — кое-как выдавила я, пока подруга орудовала своими пальцами. Я пыталась вырвать руки, но не могла сдвинуть их с места даже на сантиметр. — Не я, а ты, — она свалилась на бок рядом со мной, все так же приобнимая меня. Я попыталась отвернуть лицо от девушки, но тут же была схвачена за щеки. — А ну отвечай, наглый вор, что случилось, а? — Так, — с нажимом произнесла я. Вместо твердости и серьезности, с которыми это было произнесено в моей голове, вышло лишь что-то нечеткое, похожее на звук клаксона. Подруга рассмеялась. Ее смех заставлял отвлечься. — Так. Давай, рассказывай, — требовательно заявила она. Мы встретились глазами. Молчание, упрямство, пронзительный взгляд. Она думает, что так просто вытянет из меня хоть слово? Ну уж нет. Может не тратить время, пусть потратит его на Андрея. — Я спать хочу, — У меня нет гарантий, а страдать еще больше я не хочу. Не прими на свой счет, я просто не готова рисковать своей задницей. Я готова говорить с тобой сколько угодно и о чем угодно, но только не об этом. Твоя забота имеет плохое влияние — мое сердце приятно екает, когда ты заставляешь меня подумать, что я особенна для тебя. Мое сердце не умеет отличать дружескую заботу. — Потом поспишь. — Когда? Время видела? Почти четыре, — хоть здесь врать не пришлось. Я с вызовом посмотрела в ее глаза, ожидая реакции. Она с улыбкой посмотрела на меня. Я знаю, что за этой улыбкой скрыто раздражение. Тебя бесит мое поведение, но ты терпеливо продолжаешь свое дело. — Завтра выходной, — вот так заявления. Раньше тебя это не останавливало. В выходные мне приходилось вставать еще раньше, чем на учебу. Я возмущенно выгнула бровь, а девушка посмотрела на меня с интересом, ожидая дальнейших действий. — Да ты же опять разбудишь ни свет ни заря. — Сделаю исключение, — быстро реагируешь ты. Неужели тебе так интересно? — Ну так что? — Ничего. Не парь так голову. Даже если я скажу, это ничего не изменит. — Почему? — увидев, что я сдалась, подруга села на колени, внимательно посмотрев на меня. Нотки озорства в ее голосе сменились серьезностью, и мне стало немного не по себе. Говорить я не собиралась. Что говорить? Что я должна ответить? «Потому что ты любишь парней?». — Ну вот как смерть можно разговорами изменить? — в голову ничего «неизменяемого», кроме смерти, не пришло. — Умер кто-то? Серьезно? Я не… — подруга не смогла договорить, потому что я перебила ее. Этого еще не хватало. Разнервничается сейчас. — Да нет, я например говорю. Все живы. — И почему ты считаешь, что это нельзя поменять? Все можно, кроме смерти, — с интересом спросила она. Ты такая наивная. Есть множество других непоправимых вещей. — Некоторые вещи тоже нельзя поменять, — как можно поменять ориентацию? Никак. — Хорошо, предположим. Ну, а с чего ты взяла, что нельзя? — ты смотрела на меня взглядом непонимающего ребенка. Впрочем, что-то общее у вас точно было. Не в силах смотреть на тебя, я отвела взгляд. — Подумала и решила. Она посмотрела на меня. Видимо, девушка поняла, что сегодня эта неприступная крепость так и останется неприступной, но попыток не оставляла. Я до сих пор удивляюсь, как после моих заскоков ты можешь оставаться такой спокойной. Ты нервно выдыхаешь, понимая, что разговор зашел в тупик. Твое лицо выглядит таким отсутствующим, ты не понимаешь, как поддержать меня. — Ну просто расскажи. Мы обещали, — ты снова пытаешься вытянуть из меня хоть слово. Я хочу рассказать тебе, но не всегда нам приходится делать только то, чего хочется. — Это все равно ничему не поможет, — я слышу, как ты цокаешь языком. Мои веки закрыты, но я уверена, что ты закатила глаза. Ты легонько толкаешь меня в плечо, пытаясь растрясти. — Что ж ты такая упрямая, — не упрямая. Заботливая, дорогая подруга. Заботливая, просто ты этого не понимаешь. Я люблю спорить, но сейчас я просто соглашусь, попытавшись сделать отстраненный вид. Знала бы ты, как это сложно. Твое лицо выглядит расстроенным и обеспокоенным. Видно, я хорошо играю. Скрывать эмоции — не мой конек, особенно перед тобой. — Вот такая. В комнате виснет неловкая пауза, которая не нарушается одной из нас. Мы молча лежим в объятьях друг друга. Тепло твоего тела размаривает, и я чувствую, как веки тяжелеют. Твое тело не двигается, а я, напротив, ерзаю, не в силах найти удобную позу. Когда я наконец-то смогла пристроиться, ты молчала больше десяти минут. Разговор окончен? Я ответила на все твои вопросы? Тогда, может, поспим? Ты больше ничего не спрашиваешь, молча глядя в стенку. Мне хочется посмотреть на тебя, но я боюсь. Почему я чувствую себя виноватой? Виноватой в том, что твои губы больше не расплываются в улыбке, а лицо выглядит таким расстроенным. Я чем-то обидела тебя? Неужели ты правда злишься, что я не сказала? Нет, я не могу так. Я будто чувствую, насколько сильно ты расстроена. Ну вот, я опять веду себя как дура. Я опять все порчу. — Хорошо. Давай предположим. — Со снисхождением произнесла я. Мой голос обрел нотки металла, и я попыталась сделать его мягче. Даже несмотря на это, твое лицо стало радостным, как только ты поняла, что я сдалась. Сдалась ради тебя. — Вот у тебя есть ситуация, и есть выбор.Предположим, признаться человеку в каком-то факте. Факт не зависит от тебя. Этот факт просто есть в тебе, и ты над ним не властна, — я слышала свой голос со стороны, и мне стало неловко. Будто я оправдываюсь прямо сейчас. — И тебе нужно рассказать своему близкому другу об этом. Но ты понятия не имеешь, как он отреагирует… Вот просто, как повезет. Может стать лучше, а может хуже после того, как расскажешь. К текущим обстоятельствам ты привыкла, и сможешь прожить без изменений в лучшую сторону. Но… если тебе придется лишиться всего, что у тебя есть сейчас? — Я рискну, — услышав ответ так быстро, я не поверила своим ушам. Тебе правда нужно так мало времени, чтобы принять такое судьбоносное решение? — Так просто? Даже не подумаешь? — А чего думать-то? Если слишком много думать, голова начинает кипеть. А решения в итоге никакое не принято. Ни туда, ни сюда. Это еще хуже. Ты не понимаешь, какое решение ты принял, а поэтому не можешь решить, что делать дальше. Ты в постоянных раздумьях, которые только нервируют. — Не принимать решение — тоже решение, — хохотнула я. — Фиговое решение. — А как по-другому? Для тебя я была примером решимости. Человеком, кто может принять решение от балды. Даже если потом все идет через одно место. Меня и вправду не заботило это раньше. Но это не тот случай. Ты смотрела на меня с явным удивлением, чуть ли не шоком. — Что ты теряешь? — Я могу потерять близкого человека. Я же сказала тебе. — В смысле? — Если я приму решение рассказать ему, он может отвернуться от меня. И я потеряю его насовсем. — Значит друг хреновый, — вынесла вердикт она, это немного разрядило обстановку. — А ты сделала бы по-другому, если бы была этим другом? Например, если бы твой близкий друг признался тебе в чувствах? — я пыталась не выдать волнение. Я не верила, что разговор, который я много раз прокручивала в своей голове, реально происходит. Разве что у себя в голове я была немного решительнее. Но с решительностью я явно лажаю. — Конечно. Чувства — штука странная. Он-то тут причем? — я пыталась разглядеть эмоции на ее лице, и видела только облегчение. Она посмотрела на меня, давая понять, что сказала достаточно. — Ну мало ли. И что бы ты делала? — нужно прощупать почву. Желательно на километров сто. Не знаю, насколько подозрительно я выгляжу, задавая такие вопросы. Возможно, только у меня в голове эти вопросы выглядят странно. — Ничего, — ты совершенно спокойно отвечаешь. Словно чувствуя мое напряжение, ты ложишься ближе ко мне. — Если бы чувства были взаимны, встречалась бы. Ну, а если нет, просто остались бы друзьями. Это наоборот правильно, что он рассказал. Это честность. За что его винить или обижаться? — Ты правда так думаешь? — спрашиваю я, приближаясь к тебе. Ты резко притягиваешь меня еще чуть ближе. Я пытаюсь посмотреть на твое лицо, но мое незавидное положение позволяет увидеть только подбородок. — А зачем мне врать тебе? — ты выдыхаешь, и я чувствую твое опаляющее дыхание на лбу. Попытки увидеть твое лицо так и не увенчиваются успехом. Чем больше я ерзаю, тем больше ты прилагаешь усилий, чтобы усмирить меня. — Какая же ты глупая, — с нежностью произносишь ты, касаясь моих волос. Ты запускаешь в них пальцы, невесомо касаясь кончиками пальцев. Ты делаешь это так, словно изучаешь. Даже таких легких касаний достаточно, чтобы мое сердце развило большую скорость, на которую оно только способно. Меня словно сковало, да и даже если бы у меня была возможность двигаться, я навряд ли бы пошевелила даже пальцем. Ты действительно делаешь то, что делаешь? Почему ты делаешь это? Ты все поняла? Или это просто дружеский жест, который в очередной раз переоценен моим нездоровым воображением? Мне хочется посмотреть на тебя, но почему-то так страшно, что мне кажется, если бы я сейчас стояла, мои ноги были бы похожи на желе. Я совсем не понимаю своих ощущений. Что чувствуют люди, когда их фантазии становятся явью? Страх? Не могут поверить? Невероятное счастье? Или может, все вместе? — Почему? — только и выдавливаю из себя я, когда ты, наконец, отпускаешь меня, наклоняя свою голову так, чтобы я видела твои сверкающие в ночном свете глаза. Теперь мне вовсе непонятно мое желание быть свободной. Я впервые смотрю тебе в глаза и не могу понять твоих мыслей. Взгляд такой нежный и в то же время властный. Может ли такое быть? Кого я спрашиваю? Ты можешь быть любой. Меня трясет, я чувствую это, и ты, видимо, тоже. Чувствуя напряжение в моем теле, ты пытаешься немного расслабить меня. Думая, что это расслабит меня, ты приближаешься ко мне, но вместо ожидаемой тобой реакции я напрягаюсь еще больше. — Ну так почему? Вместо ответа на мой вопрос ты хватаешь меня за футболку, с силой притягивая к себе. Первые секунды я не чувствую ничего. В голове нет ни единой мысли, и даже физически я не чувствую твое присутствие. Властность твоих действий сменяется нежностью. Через мое сердце словно проходит разряд, когда я чувствую твои губы, такие мягкие, такие желанные. Я чувствую, как твои руки притягивают меня за шею, и мне стоит огромных усилий не свалиться в обморок прямо перед тобой. Ощущая твои прикосновения, я схожу с ума. От мыслей, что это не сон, у меня кружит голову. Чувствую, как твои губы с большим нажимом давят на мои. Твоя рука скользит сначала по моей шее и ключицам, а потом нежно касается подбородка. Осмелев, я начинаю неуверенно отвечать на поцелуй, и ты, чувствуя это, улыбаешься мне в губы. Мое тело стало дрожать еще сильнее, и я давно перестала понимать: от волнения или наслаждения. По телу словно проходили электрические разряды, скапливаясь внизу живота. Я и раньше чувствовала это, но никогда настолько сильно. Меня переполняли эмоции, заставляя вжиматься в твое тело. Я вздрогнула от прикосновений — твоя рука медленно проходит по позвоночнику, заставляя меня первый раз простонать в губы. Ты довольно улыбаешься, запуская руку в мои волосы. Я чувствую, как твоя рука наматывает волосы на кулак, оттягивая. Я не понимала, что ощущаю, но мне точно нравилась твоя власть надо мной. Воздуха катастрофически не хватало, и я пытаюсь оторваться от твоих губ. Ты не отпускаешь меня, кусая за нижнюю губу, но вскоре отстраняешься. Я смотрю в твои темные глаза, с трудом удерживая равновесие. Твои глаза затуманены, наверное, так же, как и мои. Пары секунд мне вполне хватает, и я хочу продолжения. Не зная, куда деть руки, я хватаю тебя за плечо, пытаясь откинуть назад на подушки, но ты сопротивляешься. — Произнеси это вслух, — выдыхаешь мне в губы ты. Я поднимаю на тебя взгляд, не понимая, чего ты хочешь от меня. Ты смотришь на меня с ожиданием, и я вижу желание в твоих глазах. Ты хочешь меня. Но ты явно не позволишь мне сделать что-то, пока я не выполню твое требование. — Что произнести? — То, что так и не сказала, — напоминаешь мне ты. — Я обещала себе, что это останется неозвученным, — дразню тебя я. Ты закатываешь глаза, а я усмехаюсь. — Засунь свои обещания в задницу. — Девушка повалила меня на подушки, сев на мои бедра. Я почувствовала ее тепло, и теперь боролась с желанием коснуться прекрасного тела. Коснуться этой тонкой талии, провести пальцами по мягкой коже. От мыслей о том, что я могу коснуться тебя, я ощутила тянущее чувство внизу живота и притянула тебя ближе, жадно впиваясь в твои губы. Моя дорогая подруга мокрая. Не сдержавшись, я провожу рукой по твоему животу, задирая ткань футболки, и ты прогибаешься в пояснице, приближаясь к моему лицу. Твои губы настолько близко, что я едва сдерживаюсь. За талию я притянула тебя ближе, касаясь губами уголка твоего рта. Я слышала твое сбивчивое дыхание, видела, как вздымается твоя грудь. Я больше не могла сдерживаться. — А ты заставь. — Вот так вот, значит? Ты хищно улыбаешься, с нескрываемым желанием смотря на мое тело. Я лишь кивнула, готовая подчиняться любым приказам моей дорогой подруги. Подруга невесомо касается моей шеи, похотливо разглядывая меня. Наклонившись, она прокладывает дорожку поцелуев к моим ключицам. Из моей груди вырывается рваный стон, и девушка касается ложбинки между ключицами, проводя языком причудливый рисунок, заставляя меня выгнуться. Она проникает пальцами к краям футболки и сдергивает ее с меня, оставляя в нижнем белье. Инна с интересом рассматривает мою грудь, проводя по ней ладонью. — Неплохо, — слышу я, перед тем, как касаюсь девушки. Мои руки ложатся ей на спину, плавно, насколько это возможно, скользя по позвонкам вниз, останавливаются на пояснице, вычерчивая размашистые линии. Заставив девушку придвинуться ближе, я слабо шлепаю Инну по ягодице, заставляя прогнуться, словно кошку. Инна касается моих губ, на этот раз целуя меня более страстно. Она тихо постанывает, явно желая, чтобы я наказала ее. Острый язык подруги касается моих губ, проводя влажную линию. Инна обхватывает руками мою шею, немного сдавливая ее. Ее бедра касаются моего живота, и я чувствую, насколько она хочет меня. Коснувшись ее шеи, я притягиваю ее к груди, требовательно выгнувшись. Не медля, блондинка запускает руку под футболку, дразня прикосновениями. Она вычерчивает непонятные узоры длинными ногтями, заставляя меня напрячься от ожидания. Подруга неспеша проводит по животу, переходя к линии шорт. Ее тонкие пальцы пробираются под резинкой, и я не могу сдержать стон. — Инна… Блондинка самодовольно улыбается, припадая губами к напряжённому животу, продолжая ласкать меня между ног. Она легко надавила на влажную ткань, проведя рукой по бедру. — Раздвинь ноги, — требовательно приказала она, расположившись у моей промежности. Я чувствовала, как сильно напряглись мышцы в моем теле. Я послушно выполнила приказ блондинки, шумно и прерывисто выдохнув, когда почувствовала ее дыхание на ткани белья. — Пожалуйста… — сама не зная, чего просила, произнесла я. В следующую секунду подруга прикоснулась губами к кружевной ткани, дразня меня. Мое тело знало лучше меня, что нужно делать. Инна провела по возбуждённой плоти длинным ногтем, второй рукой лаская мои бедра. Я сжимала простынь в кулачки, не в силах сдерживаться. Видя мое возбуждение, девушка припала губами к ткани, вычерчивая линии языком. Мое тело извивалось, и руки Инны крепко держали меня, лаская. Не в силах терпеть, я поменяла наши позиции, примяв подругу под себя. Я встретилась с ее довольным взглядом: то ли от того, что я только что позволила ей проделать, то ли от того, что я собираюсь делать сейчас. Тело Инны выглядело очень сексуально. Не зря девушка пять лет занималась гимнастикой. Я провела рукой по ее тонкой талии, потянув девушку на себя и усадив ее на колени. Мои пальцы пробрались под край футболки, сначала приподнимая ее, обнажая шикарный живот, а после скидывая с девушки ненужный элемент одежды. На Инне был спортивный топ без особого выреза, который бы открыл все красоты груди блондинки. Поэтому пришлось избавиться и от топа тоже. Грудь подруги я видела и раньше, но только мельком. Зато сейчас я могла любоваться ей, сколько душе угодно. Инна рванно дышала, и небольшая грудь двигалась в ритме ее дыхания. Светло-розовые соски затвердели, я провела рукой по груди подруги. Она вздрогнула, откинувшись назад. Смотря на ее полуобнажённые тело, ком внизу живота ныл сильнее. Коснувшись ее пупка, я медленно очерчиваю зигзаги, поднимающиеся к вздымающемуся полушарию. Девушка нетерпеливо выгинается, простонав имя. Я провожу второй рукой по ее плечу, медленно спускаясь к груди, любуясь возбуждённой подругой. Инна вздрагивает, и из ее груди вырывается глухой стон, когда моя рука касается соска, обводя ореол. Я заставляю блондинку застонать громче, сжимая грудь и теребя сосок. Не в силах оставаться в этом положении, девушка откидывается на диван, тяжело дыша. Я провожу руками по ее шикарному телу, обводя контур грудей, продолжая спускаться по талии. Ее тело выгинается, когда я касаюсь ее живота, поглаживая все ниже. Мучать возбуждённую до ужаса подругу мне дико нравится. Я припадаю губами к ее груди, покрывая поцелуями. Инна вцепляется мне в шею, поглаживая кожу большим пальцем. Я обвожу языком ореол, второй рукой поглаживая и сжимая грудь. — Это точно твой первый раз?.. — пытается выдавить она, пока я целую ее полушария, заставляя девушку чаще дышать. Моя рука проникает к ее ногам, по-хозяйски ложась на колено. — На сто процентов. Довольно улыбаясь, я медленно поглаживаю твои ноги, приближаясь к возбуждённому месту. Я смотрю на твое прекрасное лицо: глаза закрыты, ты закусила губу и пытаешься расслабиться, пока мои руки двигаются в своем темпе. Прядь волос выбилась и теперь лежала на твоей брови. Потянувшись к тебе, я бережно убрала ее, обводя контур твоего лица. Остановив руку на подбородке, я посмотрела на твое лицо, прежде чем коснуться твоих губ. Поцеловать тебя так, как в моих многолетних фантазиях. Ты отвечаешь мне, сжимая мои губы. Целуешь так, будто не в силах больше терпеть. Я поворачиваю тебя задом, и ты охотно повинуешься моим действиям. Я провожу пальцами по возбуждённому месту, плавно поднимаясь. Твоя спина похожа на дугу, когда из твоих уст раздается очередной стон, громче предыдущего. Я с наслаждением слышу звук шлепка, смешанный с твоим стоном и просьбой продолжить. Ты покорно стоишь на коленях, выгиная спину. На твоём теле остались только шорты. Грудь соблазнительно двигалась вместе с телом, когда твоя попа получала очередной шлепок. С каждым разом я бью чуть сильнее, проверяя твой болевой максимум. И с каждым разом тебе нравится все больше и больше. Твои ягодицы выглядят так соблазнительно, что я впиваясь в них ладонями, сжимая. Я резко разворачиваю тебя, прижимая к стене. Твое тяжёлое дыхание возбуждает ещё сильнее, когда я прикладываю дорожку поцелуев к заветному месту. Достигнув пупка, я стягиваю с твоих рельефных ног короткие шорты. Ты с желанием помогаешь мне освободить тебя от одежды, оставаясь в черных стрингах. Я припадаю губами к твоей промежности. Раньше мне не приходилось делать чего-то подобного, но думаю, разберусь. Мой горячий язык двигается сверху вниз, заставляя тебя ёрзать. Рука легла на твою грудь, несильно сжимая ее. Поцеловав внутреннюю часть бедра, мои губы двинулись к низу живота, задержавшись у клитора. Ты мечешься, вцепившись рукой мне в плечо. Я слышу твои стоны, чувствуя, как становлюсь горячее. Руками я поглаживаю твои бока, опускаясь к ткани стриг, потянув их вниз. Ты приподнимаешься, помогая мне освободить тебя от белья, и остаёшься нагая. Твоя дырочка мокрая, и мне не терпится ввести в тебя палец. Почувствовать, как твои мышцы сжимаются от движений моих пальцев. Я вижу, что ты чувствуешь себя смущённо. Я, как ни странно, этого не ощущаю. Ты целуешь меня, языком проникая в мой рот. Я обхватываю тебя за талию, ты валишь меня на диван, занимая верхнюю позицию. Твои руки уверенно ложатся на чаши лифа, чуть сдавливая. Краем ногтя ты проникаешь под ткань, и я чувствую, как соски твердеют, а внизу снова предательски затянуло. Твои губы жадно впиваются в мою шею, кусая, словно ты пытаешься оставить метки. Я не собираюсь сдерживать стоны. Поэтому почти сразу до твоих ушей доносится вырванный рваный стон, когда твой язык умело ласкает мою шею, а ты прикусываешь мочку уха. — Может сначала… — пытаюсь я намекнуть на то, чтобы довести до конца Инну, истекающую соками и желанием. Но девушка твердо выдает: — Нет. Ее руки блуждают по моему телу, и мне более, чем нравится это. Инна надвисает надо мной, и это даёт возможность мне провести по ее животу, продолжая двигаться все ниже. Моя рука поглаживала промежность девушки, дразня, но не проникая внутрь, отчего Инна почти рычала. Она стянула с меня шорты и лиф, оставив в белье. Я не носила стринги, но казалось, подруге все равно. Когда я не смогла больше сдерживать свое желание, мой палец проник внутрь девушки. Я ожидала, что для одного пальца будет свободно и собиралась добавить второй, но внутри блондинки оказалось узко. — У Андрея настолько маленький? — спросила я у нее, на что она рыкнула. — А кто тебе сказал, что я с ним спала? — Разве… — Я же сказала, что ты глупая, — произнесла она, вовлекая меня в поцелуй, запустив руку в мои волосы. Я начала двигать пальцем, постепенно добавив второй. Получив утвердительный кивок, что все в порядке, я продолжала наращивать темп, попутно целуя девушку. Ее руки подрагивали, из груди вырывались стоны, и я чувствовала, как стенки внутри сжимаются. Девушка начала покачиваться в такт моим движениям, постепенно наращивая темп. Стоны становились громче, а движения медленнее, руки Инны дрожали, ноги согнулись в коленях. Ещё несколько толчков, и стенки влагалища сжали мои пальцы, пока Инна свалилась на бок рядом со мной. Блондинка обвела рукой мое лицо, снова поднимаясь на колени. Она опустилась к моему животу, поцеловав его. Ее острый горячий язычок коснулся линии резинки белья, пробираясь под него. Рукой Инна ласкала мои ноги. Я откинулась на подушки, пытаясь расслабиться, пока та стянула с меня остатки белья. Сейчас я почувствовала дискомфорт и стеснение, но на смену этим ощущениям пришли новые. Инна, широко раздвинув мои ноги, умело ласкала язычком клитор. Ощущения оказались намного ярче, чем я ожидала. Девушка пальцами поглаживала дырочку, но проникать не спешила. Сдерживать стоны было нереально. Ощущения накрывали с головой, в горле пересохло. Я почувствовала, как Инна ввела один палец. — Терпимо? Я кивнула. Больновато, но нормально. Блондинка медленно провела языком круговое движение около клитора, едва коснувшись его зубами. Новый стон порадовал уши Инны, и она чуть активнее стала двигать пальцем. Когда неприятные ощущения стали слабее, я стала толькаться бедрами навстречу Инне, пока та вводила второй палец. Тело напряглось до предела, как струна. Девушка ускорила темп, и мое тело выгнулось, насколько это возможно. Чувствуя приближение, я закрыла глаза, схватившись за плечо Инны, простонав ее имя, когда напряжение в мышцах стало слабее, а потом тело и вовсе размякло. По телу разлилась приятная слабость, и я завалилась на плечо Инне, не чувствуя тела. — Произнеси это, — снова попросила она, но тон ее на этот раз был другой. — Ну хорошо. Убедила, — Инна хмыкнула, точно так же обессиленно валяясь рядом. Я замолчала, не веря, что мне нужно сказать это. Слова встали комом в горле. Мой мозг не готов их произнести. Мой рот не готов произнести их. И неважно, что я переспала с Инной, воплотила в жизнь свои фантазии на десять лет вперед. Выдохнув, я попыталась выплатить эту фразу как можно быстре. — Я люблю тебя. — Вау, наконец-то. Почти год от тебя добиваюсь, — посмеялась Инна, обнимая меня, притягивая чуть ближе и целуя в щеку. — Что? — Просто кто-то либо невнимательный, либо слепой, либо тупой. А может все вместе, — Инна в своем духе. Как всегда издевается. Но как после такого на нее злиться? — Вот вечно ты так. — Я любя, не злись, — радостно произнесла она, заключая девушку в объятья. Я и не собиралась злиться. У меня не было на это сил. Собрав всю свою последнюю энергию, я дотянулась до губ Инны, поцеловав ее, и уронила голову на подушку. — И что все это значит? Что теперь между нами? Мы друзья? — Что я тебе сказала, когда ты спросила у меня про признание? Друзья таким занимаются? Интересно, присмотрюсь к друзьям своей девушки. — Что ты сказала? — изумлённо произнесла я, вылупившись на тебя. — Вот так, значит. Спрашиваешь моего совета, а потом даже не вспоминаешь о нем, эх, ты. Ясно все с тобой. — Инна подразнила меня, прекрасно понимая, о чем я спросила. — Что значит «моей девушки»? — То и значит. Или ты отказываешься от моего предложения? — Какого предложения? — Стать парой. Ну, спать до свадьбы, конечно, нехорошо, а до начала отношений тем более. — Инна! — Что я не так сказала? — Ничего. Ничего не говори. Мне просто нужно подумать. — Это значит нет? — Инна! — Или это значит да? Ну конечно это да. Как можно отказаться от такого предложения? — Ну Инна, — более мягко произнесла я, затыкая рот своей девушке. Все, чего мне сейчас хотелось — завалиться головой на подушку. Глаза Инны азартно блеснули. У нее свои планы на ее девушку.