Посмотри на меня

Люди аплодировали при каждом ее прыжке. Приземления или падении. Дане оставалось только прижиматься к Этери, сжимать в руках салфетницу и смотреть вперед, делая вид, что все в порядке. По отдельным частям музыки, Даня мог знать, что сейчас последует. Алина торопилась. Он слышал, как на последнем прыжке по трибунам пронёсся тихий стон, а после раздались жидкие аплодисменты. — Второе место, — расстроенно сказала Этери, отступая немного от Дани.— Что ж… Косторная первая. Этери развернулась и направилась куда-то в сторону. Даня старался держаться её, в планах у него было добраться до калитки и никого не сбить. Перед глазами так и оставалась пелена размытых красок. Он старался держаться ближе к борту, касаясь холодного металла в поисках калитки. Наконец, он её увидел — почувствовал, понял, что это она. Как ещё он мог описать то, что происходило? Наверное, он не мог сказать точно, что «увидел» её. Это сверкающее золотое платье. Он крепко обхватил девушку руками. Если Алина сейчас расстроится, то будет до конца сезона снова винить себя в происходящем, упиваясь чувством вины. Даня нежно поцеловал её в щеку. — Молодец. Ты молодец… Он не сразу понял, почему все вдруг замолчали. Даня отошёл от девушки и зажмурился, а после зрение немного прояснилось. Первое, что он увидел — перепуганные глаза Алёны, стоящей рядом с ним. Она отшатнулась, неловко его оттолкнула и попятилась назад, врезавшись в какого-то человека. И её блестящее бежевое платье, которое так легко было спутать с золотым Алины. Даня чувствовал, как его знобит. Это было самое страшное, что сейчас могло произойти. Алина… Она стояла у калитки. Её подталкивали дети, взрослые, она едва не упала, стараясь натянуть на лезвия чехлы. И Алина не сводила взгляд с Дани. Такое разочарование, которое непременно сделало ей больно. — Алина, я… Девушка пронеслась мимо, не удостоив взгляда ни Алену, ни Этери, ни кого-либо ещё. — Даниил Маркович, вам стоит поучиться тактичности, — тихо сказала Алёна, осторожно, чтобы он больше не посмел её обнять или ещё чего, прошла мимо. И только на награждении, когда девушки готовились к выходу, Алина заговорила с ним. — Подержи кофту. Даня протянул руку. — Я не хотел обнимать Алёну. В смысле, не так… Алина бросила на него взгляд, который вероятно, мог испепелить. Он понимал, что заслужил, но все же хотелось с Алиной объясниться. Только она, кажется, не желала сейчас разговаривать с ним. — Я тебя не узнал… Алина резко обернулась. Когда их взгляды встретились, Даня ощутил несколько странные эмоции. Захотелось исправить свои ошибки и крепко-крепко обнять Алину. На этот раз он не спасовал и протянул руку. Алина прижалась к нему, но сделала это не так нежно, как он ожидал, а очень… — Эй! — вырвалось у него, когда Даня ощутил, как Алинины ногти впиваются в его плечи и это не порыв страсти — Алина специально делала ему больно, желая отомстить за все на свете сразу. — Ты же любишь мазохизм! — заявила она, — обожаешь, я погляжу. Подумаешь! Не видишь в пределах метра нихера! — и она снова ущипнула его, но теперь за бок, Даня не смог сдержать улыбки, а Алина злилась ещё сильнее. — Подумаешь, завтра будешь дорогу переходить, а тебя автобус собьёт! Ты идиот! Она шептала все это ему на ухо, чтобы никто не мог услышать, но Дане было бы легче, если бы она просто на него наорала. — Ненавижу тебя! И уже не скрывая, она сняла чехлы и врезала ими Дане по рукам. Он сдержал недовольный стон, поджал губы и отступил назад. Когда прозвучало имя Алины, она с яростью умчалась на лёд. В самолёте было душно. Или так себя ощущал Даня, но ему было сложно сосредоточиться на чем-то одном. Он старался отвлечься на музыку, занять себя проверкой Алининого задания. Или просто смотреть в окно, думая только о том, как приедет домой, да завалиться в кровать, прижав к себе пушистую Юки. Даня поднял голову, услышав свое имя. Алина сидела позади него и ему пришлось постараться, чтобы повернуться к ней, не треснув при этом спящую на его плече Алёну. Он несколько раз её скидывал, но она была настолько вымотанной, что плевала на приличия и вообще. — Чего? — Хочешь? Даня протянул руку и в руке у него появилась конфета, он её покрутил и с подозрением взглянул на Алину. — Почему сама не съешь? — Она не вкусная. Даня усмехнулся и повернулся обратно. Алина была неспокойна — он слышал, как она шумит позади него, создавалось впечатление, что Этери вот-вот взорвётся. Он услышал ворчание женщины что-то типа «больше с тобой никогда не сяду». В итоге Алина успокоилась только тогда, когда прошлась до туалета «случайно» задев Алену, что та подскочила на месте и больше не укладывалась на Даню. Мужчина не смог сдержать смеха, заслужив от Алёны толчок в бок. Под конец полёта Алина довела всех, кого только можно. Когда стало тихо, Этери издала облегчающий стон, Даня обернулся. Загитова уютно устроилась, укутавшись в плед. Она спала. И это подействовало на всех одинаково — всех потянуло спать. К вечеру Даня все же приложился к бутылке, не в силах больше контролировать свои эмоции, нервы и страхи. Он стянул с себя рубашку, подошёл к зеркалу и осмотрел следы, оставленные Алиной. Она злится. Нет. Она очень сильно злится и, возможно, не понимает, почему Даня поступает, как настоящий мудак по отношению к себе. Он хотел бы поделиться с ней тем, что чувствует, но почему он думает, что она не поймёт? Возможно, она поймёт его даже больше, чем он сам. Юки подпрыгнула, шипя и выпуская когти. Даня уставился на кошку, а через пару минут раздался стук в дверь. Он распахнул дверь и, раскрасневшаяся от мороза Алина, юркнула в теплую квартиру Дани. — Ты не сказала, что придёшь, — растерялся Даня, глядя на неё. — Ну, дома скучно. А у тебя, я смотрю весело… Даня взглянул на себя и пожал плечами. Пока Алина снимала верхнюю одежду, он для приличия накинул на себя футболку. Алина вошла на кухню в тот момент, когда Даня открывал холодильник. — Пойдем я тебе что-то покажу. Даня повернул голову на её голос и пошёл за ней. Алина вытряхнула все из своего рюкзака. Оттуда выпал плакат наподобие тех, кто висит в кабинетах окулистов. Даня покосился на Алину. — Ты серьезно? — Мне нужно знать, насколько все плохо, — тихо произнесла Алина, — ты должен довериться мне, ладно? — Нет. Брось это. Алина бросила на пол какой-то учебник, он не смог определить какой именно, да и не собирался. Девушка вырвала из его рук плакат и ушла. Раздавались какие-то звуки, Даня тщетно пытался разглядеть Алину, но понимал, что она где-то у стены.  — Так. Это какая буква? Голос Алины строгий, серьёзный и… Дрогнувший. — Я даже тебя не вижу, — Даня старался выглядеть спокойным. Что-то упало. Алина подошла ближе и опустилась на диван, сжав свои колени так сильно, что Дане почудилось, будто и на них останутся следы от её маникюра. Когда она, наконец, подняла на него взгляд, Даня мужественно выдержал его. — Мне страшно, — призналась Алина. — Почему ты игнорируешь врачей? Думаешь, что они не знают, как поступить, или что? В голосе у Алины слышались отчаяние, но что он мог с этим поделать? Только тихо сидеть и слушать её, иногда пожимать плечами. Да и вид, он уверен, у него сейчас как у побитого щенка, который понятия не имеет за что его наказывают. Алина протянула руки, но Даня шугнулся, немного отодвигаясь от неё. Она не стала настаивать, роняя руки. В глазах Алины он не увидел разочарования, только страх и жалость. Она должна была сейчас сидеть дома и жалеть себя, как это бывало раньше — займи она не первое место. Но она была рядом. С ним. — Ну что ты? — Даня заметил на щеках Алины слезы. — Ты с ума сошла? Не реви… — Это ты сумасшедший, добровольно слепнешь, ради чего? «Не знаю» — пронеслось в голове у Дани. — Когда это началось, хоть скажешь? — Несколько месяцев назад. Я, кажется, ударился о борт и потерял сознание. Не помню, как все началось, просто стал постепенно терять зрение. Алина постаралась рассмотреть его глаза, но Даня это понял и теперь отводил взгляд так, чтобы она не пялилась на него. Оба не понимали, какого черта происходит, но оба теперь были в ловушке собственных страхов. Даня первый очухался, решив уже до победного изливать чувства. — Мне страшно, что Этери не станет ждать, пока я вылечусь. Это долго и я понимаю это. Разгар сезона, Алин. Ты ведь понимаешь, что скоро Чемпионат мира? Слепой хореограф, кому он нужен? Алина прижала руку к губам. Теперь у неё началась настоящая истерика, она тщетно пыталась сдержать слезы и рыдания. — Я не думала, что так все плохо, — выдавила она.— Ты же можешь потерять зрение. Неужели работа для тебя важнее, чем… — Да! Ты не понимаешь… И, когда он это сказал, проклял всех, кто сделал это с ним — убедил, что он кому-то что-то должен. Всё то, что он пытался доказать Алине, желая ей наплевать на хейтеров, болельщиков, пытаясь убедить её не обращать внимание. Но это было сложно, понимать, что однажды ты просто станешь для всех никем. И сейчас Даня был на том этапе жизни, когда все могло так для него кончится. — Ты не думал, что дело может быть не только в зрении, — из груди Алины вырвался всхлип, она заставила себя успокоиться и продолжила давить на чувство страха.— Что, если ты действительно повредил какую-то часть мозга. Ты же сам сказал, что приложился головой. — Это уже мои проблемы и я сам их решу. Давай мы не будем больше об этом говорить? Алина прильнула к нему. Он не стал её отталкиваться, не хотел потому что. С ней ему было спокойно и слушать её тихую ругань, и чувствовать несильные толчки в живот, когда она злилась. Все это напоминало ему о том, что есть люди, которые любят его не за достижения в карьере. Возможно, однажды он поймёт, что он тот, кто он есть. А пока… Пока он жертвует собой ради чего-то великого.