Salva et Serva

— Юни-сама, скорее, они уже близко! Я бегу. Зачем, куда — на это нет ответа. Но ясно лишь одно — враг уже близко, и если я не потороплюсь, то умру. Все просто, как бы это иронично не звучало. — Юни-сама! Взрыв раздается прямо рядом с нами. Нас загнали в ловушку. Нет, только не сейчас! — Скорее, Юни-сама, — этот голос. Он принадлежит только одному человеку. Моя мать, Ария, доверяла ему как самой себе. Не зря Хранителей Грозы считают самыми верными, ведь они действительно готовы стоять до конца. До смертного конца. И даже сейчас Гамма стоит рядом со мной и тянет руку. Он всегда был рядом, оберегал мою мать, заботился обо мне. Но почему? Я не знаю. Но верю ему. Потому что ему верила мама. А этого достаточно. Я отчаянно хватаюсь за его руку и бегу. Ну же, скорее! Тонкие лодочки, в которых я часто бегала по особняку, уже давно промокли из-за снега, что пушистым ковром накрыл землю. Я едва чувствую пальцы ног из-за холода, но всё равно продолжаю бежать. Потому что иначе умру. Гамма тянет меня и дальше за руку, но я понимаю, что далеко мы не сможем уйти. У нас с собой ничего нет: ни денег, ни еды, ни теплых вещей. Бьякуран атаковал наш замок слишком быстро и стремительно. Мы не успели толком ничего понять, как он уже был в доме. Хранители остались там прикрывать тылы, отправив Гамму вместе со мной. И мне хотелось остаться там, чтобы помочь им. Но что я могу? Как ни крути, я не умею управлять оружием и не обучена мастерству какого-либо боя. Моё единственное оружие — слова и тот свет, что я стремлюсь донести в сердца людей. Но зачем я тогда нужна Бьякурану? Что ему от меня нужно? Мне все ясно. Его цель — Пустышка Неба, что висит у меня на шее. Бесполезная, ненужная вещица, которая принесла им всем столько боли. Из-за неё умерла мама, умерла и бабушка. Они не дожили и до сорока, как их унесла с собой смерть. И теперь я тоже обречена на это? Умереть в столь раннем возрасте, отдав Пустышку Бьякурану? Нет, я не могу себе этого позволить! Ведь сейчас меня защищают, стараются уберечь от жестоких пуль, что выпускают из своих пистолетов враги. Нет, я должна идти дальше, несмотря ни на что. Так вставай же, Никчемная Аркобалено! Ты только и можешь, что просто бежать, спасаясь за спинами своих Хранителей. Нет, не этого хотела её мать. Она стремилась нести людям свет, развеивая тьму. Но что могу я… Ничего, ничего не могу! Бесполезная, беззащитная! Только и делаю, что прикрываюсь Хранителями, а сама бегу куда-нибудь подальше… Генкиши, Нозару, Тазару… Все они сейчас пытаются меня защитить, даже зная, что могут умереть в любой момент. Вставай же, Аркобалено Неба! Ты не имеешь права сидеть на земле и ждать, когда свершится чудо. Лишь ты способна уберечь свою семью от Бьякурана! — Юни-сама, пожалуйста, бегите, — шепчет Гамма. Я вижу, что тебе страшно. Но ты боишься не за себя, а за меня. — Я задержу их. С этими словами высокий блондин встает в стойку. В его руках — кий, наполненный пламенем Грозы, а в глазах — решимость, которой может позавидовать любой человек. Но взрыв раздается слишком близко, и нас относит в сторону. Я падаю на землю и чувствую боль в груди. На белоснежный снег падает несколько капель алой крови… — Юни-сама! — кричит Гамма. — Прошу, бегите! Он вновь и вновь атакует противников. Щит из пламени Грозы не позволяет им атаковать меня, но как долго сможет продержаться Гамма. Снег такой холодный и мягкий. Вот бы сейчас лечь и ни о чём не думать… Это мой предел… — Юни-сама, скорее! — Гамма, почему ты так стремишься уберечь меня? Это от того, что я так похожа на маму? Или потому что ты — мой Хранитель. Я не понимаю, зачем я тебе нужна… Ты ведь можешь спастись. Так беги же, ну! Нет! Гамма все ещё верит, что может всё исправить. Он верит, а потому я должна вставать и дальше. Потеряв веру, человеку ничего не остается делать, кроме как поддаться отчаянию. Но я не могу себе этого позволить. Пока моя семья сражается за то, что им дорого, я бегу от проблем. Нет! Я тоже буду сражаться. Вставай же, Юни. Подними свою голову и увидь свет, что озаряет этот мир. И ты поймешь, что есть ещё смысл жить, что ещё есть силы. Нужно лишь быть смелой и сильной. Сделать первый шаг непросто, но ещё сложнее не сбиться с верного пути и дойти до конца. И сейчас я это и сделаю. Я защищу то, что дорого мне! — Бьякуран… — мой голос охрип из-за бега, но я говорю достаточно громко, чтобы меня было слышно. — Юни-сама, нет! — Оя-оя, неужели ты согласна? — Да, Бьякуран. Я согласная присоединиться к твоей семье! Прости меня, мама. Но я не вижу иного выхода. Да сохранят нас Небеса.