Ловушка снов

             Из-за неожиданного появления Гарета у него в палате Джону было трудно сосредоточиться на разговоре с менеджером, который, сначала обругав его последними словами, под конец не менее яростно выразил и радость из-за того, что всё обошлось. Они ведь были не только коллегами, но и друзьями.       Гэвин Баркер прилетел вчера, проконтролировать соблюдение контрактов при завершении записи аудиодрам и окончании съёмок 4 сезона «Торчвуда», что должно было произойти примерно через неделю. И всё это время он намеревался провести в городе, занимаясь своими не связанными с его подопечным делами.       С иронией Джону подумалось, что вовремя он прибыл — не придётся самому разгребать последствия своих опрометчивых действий. И был прав. Выразив свои чувства и вправив, как мог, Джону мозги, Гэвин тут же перешёл к делу, и минут пять они обсуждали, как стоит поступить. Договорившись же, став сильно деловым, его менеджер тут же покинул палату, помчавшись на место съёмок. Лучше уладить всё как можно быстрее, показав тем самым, насколько они сожалеют о случившемся…       Джон же, проводив Гэвина глазами, теперь лежал и нерешительно переводил взгляд со Скотта, стоявшего рядом с его койкой, на Гарета, который, внимательно осмотрев его сразу же по прибытии и, видимо, убедившись, что всё в порядке, отошёл к стене возле дверного проёма и там замер. То ли ожидая своей очереди, то ли не решаясь действовать дальше.       Повисла неловкая тишина.       Джон очень, очень хотел поговорить с Газом, узнать, почему он здесь, сказать, чтоб не переживал, ведь всё обошлось. Жизненно необходимым казалось потушить тревожный огонёк, что тлел в глазах друга, прикоснуться, почувствовать, что он на самом деле пришёл, что ему это не чудится из-за сильного желания оказаться рядом. Такого же сильного, как и быть со Скоттом…       Да, Скотт. Он тоже был здесь, близко, и Джон просто не мог поступить с ним подобным образом, так тянуться к другому. Он боялся, что, стоит ему даже заговорить с Гаретом, и их перемирие нарушится, тот снова станет вести себя отстранённо, продолжит этот невозможный фарс с перерывом в отношениях, который так вымотал и напугал Джона, потому сейчас и старался изо всех сил сдерживаться. Лежал и лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации…       — Гарет, подойди, не будешь же ты там стоять вечно, — вдруг услышал Джон Скотта и удивлённо посмотрел на мужа, сейчас улыбающегося его другу. Немного вымученно, но всё-таки. Что происходит? Или это простое гостеприимство?       Гарет как-то неловко отлип от стены, на которую опирался, и медленно подошёл, встав рядом со Скоттом. Было заметно, что он чувствовал себя не в своей тарелке, возможно, даже жалел, что пришёл навестить… нет, так не должно быть!       — Газ, — улыбнулся Джон, стараясь не выглядеть при этом слишком счастливым. — Рад тебя видеть.       — И я, приятель, — голос у друга был глуховат, и это показало Джону, насколько на самом деле тот был встревожен.       — Откуда узнал? — Джон пытался держать нейтральный тон, контролировать себя, чтоб не было слишком заметно, насколько он хотел видеть Гарета, разговаривать с ним, просто находиться рядом.       — Ив позвонила, — пожал тот плечами. — Возмущалась, что их не отпустили к тебе сразу же, как стало известно.       Джон кивнул. О да, она могла. И как только он сам не догадался?       Он снова перевёл взгляд с Гарета на мужа, мирно стоявших рядом, и обратно. Джон совершенно запутался и не знал, что говорить и что чувствовать.       Сейчас в одном помещении оказались двое самых важных для него людей, за исключением родителей и сестры, и это было… Джон не мог подобрать слов, чтоб описать, насколько ему было приятно, насколько спокойно стало, когда он увидел сразу их обоих. Промелькнула мысль: «Как было бы прекрасно, если бы можно было вот так, всем вместе», но… атмосфера в палате не позволяла расслабиться. Слишком неловко Джон себя чувствовал под внимательными взглядами обоих мужчин. Особенно из-за того, что Скотт знал о его чувствах к стоящему с ним рядом.       — Ладно, пойду принесу кофе. Денёк выдался не их лёгких, — вдруг вымолвит Скотт, и Джону показалось, что мир сошёл с ума: чтоб Скотт добровольно оставил его наедине с Газом? Как такое возможно? — Гарет, тебе захватить?       — Если можно, — отозвался друг и попробовал улыбнуться, но у него ничего не вышло. Теперь по его виду можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что Гарет нервничал. А ещё переживал за него, Джона. Сильно.       Джону вдруг стало нестерпимо стыдно, так стыдно, что он отвёл глаза и с удивлением заметил мелькнувшую и во взгляде Скотта, мимолётно брошенном на Гарета, неподдельную тревогу, отражение той, которую испытывал и сам.       Скотт тоже волновался за Гарета, и это было необъяснимо. Он же должен был ревновать, недолюбливать, но никак не… нет, определённо что-то происходило, и Джону надо было знать, что именно. Простое ли это человеческое сочувствие, или… чем это ещё могло быть, Джон боялся даже предположить. Уж не любовью, точно. И симпатии возникнуть было неоткуда.       — А… — начал Скотт, но Гарет перебил, угадав вопрос:       — Любое. Мне как-то всё равно. Честно, — и вздохнул.       Скотт ещё раз улыбнулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.       Это. Было. Невероятно.       Скотт давал им время побыть наедине, и Джон терялся в догадках: почему? Такого не могло происходить! Его муж должен был, наоборот, пытаться оградить Джона от общения с Гаретом, а не оставлять их одних. Объяснить поведение мужа не получалось, и это начинало беспокоить…       Тем временем, как только дверь за Скоттом закрылась, Гарет мгновенно переменился.       — Ты… как тебе в голову могло такое прийти! Таблетки!? — набросился он на Джона. Видимо, терпение было уже на пределе, и потому он не выдержал. Ох, Газа уже тоже успели посвятить в детали случившегося. — Ты же… Ты мог умереть! Ты…       — Газ! — перебил Джон друга, хватая его за руку и ловя тяжёлый сейчас взгляд, изо всех сил пытаясь успокоить. — Газ, послушай меня, я оплошал, признаю, но я не хотел умирать! Я действительно не хотел. Успокоительное выписал доктор пару недель назад. Я принял не больше допустимого. Видимо, напутал с дозировкой или индивидуальная реакция, и всё. Я же изучил инструкцию перед тем, как… Не должно было так получиться… Верь мне. Пожалуйста, верь мне!       — Я вообще не знал, что у тебя подобные проблемы, — через некоторое время, заполненное отчаянным молчанием, снова заговорил Гарет, и теперь в его голосе была только усталость и горечь. — Что ты принимаешь успокоительное. Я же просил, — голос Гарета дрогнул, и только тут Джон вспомнил, что дал своему другу обещание. Джону стало не по себе.       Оказывается, он был виноват перед обоими, и это знание занозой застряло в сердце.       Если бы он выполнил обещанное, позвонил Гарету, когда стало невмоготу, вместо того, чтоб увеличивать дозировку, ничего этого не было бы. Или позвал Скотта. Перерыв в отношениях не значит их конец, Скотт же сам об этом говорил. Почему он решил, что остался один? Почему вечно всё портит? Заставляет любимых страдать… Он такой идиот! На глазах показались слёзы.       — Я… Газ, прости. О боже, прости меня. Пожалуйста, прости! Просто это… Я… я не хотел, чтоб знали… Не подумал… К тому же ты же хотел уехать, у тебя отпуск…       — Да блядь, куда я уеду, когда ты в таком состоянии! — в сердцах рявкнул друг, и эти слова поразили Джона до самой глубины его души. Ради него были готовы остаться, отказаться от заслуженного отдыха, от своих планов…       — Газ… — полузадушенно всхлипнул Джон, прикрыв рот ладонью, пытаясь успокоиться. Помогло воображение: Джон вдруг ясно представил, как навзрыд плачет и тут входит Скотт. Да он никогда больше не подпустит Гарета к нему, если вообще не выставит его из палаты. Это муж тоже мог сделать, если разозлится…       Джон хмыкнул, а потом вдруг рассмеялся — настолько абсурдно выглядела сцена в его представлении. В себя он пришёл только от прикосновения — Гарет наклонился к нему, тревожно заглядывая в глаза, и его ладонь крепко сжимала плечо друга.       — Я в порядке, — улыбнулся Джон, но Гарет продолжал недоверчиво смотреть. — Честно. Всё хорошо, — и только после того, как Джон пригрозил спеть, чтоб доказать своё состояние, Гарет перестал нависать над ним. Распрямившись, он огляделся и, пододвинув стул, наконец-то сел, переставая возвышаться над Джоном.       Джон пару раз глубоко вздохнул, чтоб полностью взять себя в руки. Что-то слишком уж бурно он на всё реагирует, если учесть, что отравился успокоительным. Неужто полностью нейтрализовали?       — Я… — Джон снова хотел сказать, что в порядке, но, наткнувшись на внимательный взгляд серых глаз, закончил совсем не так, как намеревался: — Сильно напугал, да?       — Уж неслабо, — вздохнул Гарет, наконец-то расслабляясь. Кажется, только теперь его друг поверил, что всё действительно обошлось, и Джон не хотел себе вредить. — И как с тобой Скотт справляется, а, Джинни База?       Джон пожал плечами. Что тут скажешь, он и сам не знал ответа.       Тут дверь в палату отворилась, и вошёл Скотт с двумя большими пластиковыми стаканчиками кофе.       — А мне? — сразу же возмутился Джон. Он тоже хотел пить, и не простой воды.       — А ты болеешь, — безапелляционно припечатал Скотт, передавая Гарету его кофе. От Джона не укрылось, что, перед тем как протянуть стаканчик, его муж внимательно посмотрел на его друга и вздохнул с облегчением. Надо же, действительно ведь переживал. — Эспрессо.       — Спасибо, — Газ благодарно принял стакан и тут же его ополовинил, блаженно зажмурившись. Интересно, а Гарет сегодня выспался?       — Ты точно завтра уже сможешь сниматься? — спросил Джона Скотт, принеся от окна второй стул и усаживаясь рядом. Теперь Гарет и Скотт сидели по обе стороны от кровати Джона, и тот почувствовал, как на душе теплеет. Захотелось взять их обоих за руки, но…       — Сейчас только пол-одиннадцатого! Неужели за день не оклемаюсь? — с неподдельным возмущением ответил Джон, складывая руки на груди и негодующе смотря на мужа.       — Он и не оклемавшись бы приполз, — покосившись на Джона, насмешливо заметил Гарет. — Спорим, он и сейчас готов рвануть на съёмки, если бы отпустили?       — О, не сомневаюсь, — рассмеялся Скотт.       Джон раздражённо замер, не находя слов, а потом вдруг тоже рассмеялся.       — Признаю, вы оба меня знаете как облупленного.       — Столько лет вместе, конечно, как же иначе, — отозвался Скотт, с улыбкой глядя на мужа, и Гарет вдруг куда-то заторопился. Быстро допив свой кофе, он вежливо, но довольно неловко попрощался и тут же скрылся из виду.       Как Джон ни старался, но скрыть горький вздох не получилось.       Гарет ушёл, когда между ним и Скоттом пробежала искра, видимо, решил оставить их наедине налаживать отношения. Наверное, Газ до сих пор считал, что всё произошло из-за его размолвки с мужем, и, конечно, в какой-то степени это так и было, но… Гарет тоже сыграл свою роль. Он тоже был нужен, и от этого на сердце стало тяжело. Когда они снова увидятся…       Чтоб обуздать нахлынувшие эмоции, Джон прикрыл глаза.       — Милый, ты отдыхай, а я съезжу домой, прихвачу одежду да пару книг, чтоб было чем заняться до вечера, — неправильно понял Скотт поведение супруга, заставив того слабо улыбнуться.       Легко поцеловав в губы, Скотти тоже ушёл, оставив Джона один на один с тяжёлыми мыслями и проблемой, к которой тот просто не знал как подступиться.       Он просто не мог забыть ни одного из них, не мог вырвать свои чувства из сердца, но и оставить всё как есть было неправильно…