***
— Так ты тоже поселился в «Грации»? — нескромно спрашивает Тэхен, когда они подходят к отелю. Вся дорога от берега уже позабылась за разговорами. Чонгук оказался интересным персонажем. С самого их знакомства. — Так точно. А что, по мне не скажешь, что средств достаточно для престижного отеля? — юноша разводит руками, разворачиваясь к Киму, и поднимает вопросительно брови. Тэхену становится неловко, но он понимает, что Чон шутит. — Можете ничего не отвечать. Когда они поднимаются в лифте, Чонгук узнает, что живет Тэхен не на его этаже, потому им придется разойтись. Но… — Не против выпить со мной вина на веранде? Через полчаса, — предлагает Ким, пока лифт замедляется перед нужным Чонгуку этажом. Юноша робко кивает головой, соглашаясь. — Конечно! Только я не буду пить. Встретимся там! — он выбегает из лифта, и Тэхен может увидеть только его темную макушку, пока двери закрываются. — Привет, — слышит Тэ из-за спины, пока звук слегка сбившегося дыхания приближается и владелец дружелюбного возгласа садится напротив него в плетеное кресло и тянет руку к графину с водой. — Здравствуй, мой милый друг, — отвлекаясь от мыслей, отвечает Ким, на что Чонгук почему-то хихикает. — Говорите так, будто старше меня на тридцать лет или что-то вроде того, — Чон кашляет в кулак и наливает воду в бокал. В точно такой же бокал, стоящий рядом, налито вино. — Вы уже выпили без меня? Неужели я опоздал? — Нет. Я еще не пил. А вообще, — Тэхен бросает взгляд на настенные часы. — Прошло всего двадцать три минуты. — Хорошо. Наверное, по мне видно спешку. Я просто не знал, где веранда. Пришлось поспрашивать у персонала, — Чонгук спокойно выдыхает, восстановив дыхание, и делает глоток чистой воды, отставляя бокал на стол. — Итак, расскажешь о себе, Чонгук? — просит Тэхен, забирая прядку волос за ухо и ближе двигаясь к круглому столу. — Конечно, как хотите, — соглашается юноша и прочищает горло. Тэхен напротив него откидывается на спинку кресла и чуть прикрывает глаза. — Мои родители мне совсем не интересны. Я люблю их, как иначе, просто у нас совсем разные интересы. Им важен бизнес, мне — мое саморазвитие. Хотят запрячь меня в свою уздечку, — Чонгук хмыкает и глотает воду. — Вот я и сбежал? Как по-другому это назвать? Я хотел сбежать, и вот, когда набралась приличная сумма, я смог купить билеты сюда и улететь на ночном рейсе, пока родители спали. — Рисковый мальчишка, — Тэхен усмехается и берет в руку бокал с вином. — Продолжай, мне нравится твой рассказ, — Чонгук кивает. — Не хочу городской жизни. Скучной, серой жизни, когда ты каждый день ходишь на работу, видишь одних и тех же людей, возвращаешься в один и тот же дом, к родным, которым уже тошно видеть тебя. Я хорошо учусь, меня много хвалят, хотя… я не думаю, что все это лишь моя заслуга. Эта родительская стена стоит за мной с самого детства, и все ее не то чтобы боятся, они просто не видят во мне никого, кроме как сына богатых родителей. — Я понимаю твои чувства, Чонгук. Ты напоминаешь мне одного моего персонажа. Знаешь, он тоже сбежал из родного дома в поисках своего призвания. — Он нашел его? — Наверное. Откуда мне знать. Я наблюдал за ним до того, как его жизнь претерпела перемены, — Тэхен медленно отпивает немного вина, томно прикрыв глаза. Чонгук кусает губу и смотрит в стол. — Прости, что перебил тебя, прошу, продолжай. — Я хочу многое узнать. Многое о многом. И делиться этим с людьми, как я поделился с вами той легендой. Но пока что никто не хочет меня слушать. Потому, в силу своих возможностей, я набираюсь опыта, а когда стану взрослее, люди прислушаются ко мне, — в голосе юноши горит уверенность. Тэхена заводит пылкость Чонгука. Оставив бокал с недопитым вином на столе, он поднимается с кресла, хватает Чона за руку и выводит его с веранды, спускаясь вниз. — Куда вы ведете меня? — Куда-то. Идем. — Парапланы? — Чонгук часто дышит после пробежки в гору за Тэхеном, который все это время держал его за руку, и Чонгук боялся, что наступит ему на пятки. — Ага, — жарко выдыхает Ким, утягивая юношу за собой. На них надевают страховку, Чонгук тревожно бросает взгляды на Тэхена, когда его пояс затягивают. — Боишься? — озвучивает Ким тот самый вопрос, который Чонгук задает сам себе все время подготовки. — Нет, — уверенно фыркает он и приближается к Киму, полностью одетый и готовый к прыжку. — Вам стоит бояться, ведь я приземлюсь первым, и вы больше не найдете меня, ведь остров такой большой. — Найду, — Тэхен поднимает руку перед лицом Чонгука, и тот видит, что в ней что-то есть. — Держи, будем держать связь. Ты же не думал, что мы вот так полетим в одиночку? Чонгук вставляет в ухо наушник и сильнее закручивает у уха небольшой штатив для микрофона, прильнувшего к его губам. Так они смогут общаться весь полет. Прослушав инструкции, они готовятся к прыжку. Тэхен разбегается первым и вот уже парит в небе, плавно съезжая вниз по воздуху, текущему вдоль склона горы. Чонгук смотрит за ним вслед и слышит в наушнике шуршание ветра, а затем знакомый голос: — Прыгай, трусишка. Чонгук прыгает после этих слов с уверенным и немного раздраженным выражением на лице. Какого мнения о нем Тэхен? И никакой он не трусишка. — Так и будешь лететь с поджатыми ногами? — спрашивает Тэхен у парящего недалеко от него юноши. В микрофон пока только дует ветер и шумное дыхание Чонгука. — Х-ха, так легко… — выдыхает Чон, рассматривая облака и вид с горы, простирающийся под ногами. — Ты вообще слышишь меня? Чонгук? — Тэхен начинает беспокоиться, но после слышит его голос и успокаивается. — Да, — Чонгук выпрямляет ноги и болтает ими в воздухе, громко смеясь. Бирюзовый параплан перекрывает лучи солнца, неширокая тень падает на лицо Чонгука, и он смеется еще сильнее. Где-то под его ногами летит параплан Тэхена, который то и дело засыпает его вопросами о том, какие у него ощущения и прыгнул бы он во второй раз. — Я прыгал уже. Не здесь правда. Но ощущения точно такие же. Запомни их, такое редко испытываешь, — наставляет младшего Тэхен, крепко держась за ремешки на плечах. — Зачем вы дали мне наушник с микрофоном? — Знаешь, я ведь и помолчать могу, — шутит Ким, посмеиваясь. — Нет! Нет, ха-ха, не надо молчать. Не хочу лететь в тишине. — Ах вот как, наглый мальчишка. Хорошо. О чем поговорим? Они говорили и говорили, не замечая уплывающих вдаль облаков, а только смотря себе под ноги и считая минуты до приземления. Вдалеке уже видна площадка, на которой их ждут, однако ни тот, ни другой не желают заканчивать этот бесконечный полет, наполненный разговорами о жизни, понимании и беззаботности. Чонгук начинает осознавать, что без Тэхена его отдых был бы не таким захватывающим. Тэхен начинает понимать, что, кажется, влюбляется в этот юношеский голос, в эти светлые мысли и чистые побуждения.***
Они провели весь день вместе, шатаясь по окрестностям Фраменто дель Коре, смеясь и беседуя на всякие престранные темы, которые для писателя казались совершенно обыденными, а вот для молодого путешественника, ищущего спасения от родителей в побеге из дома, весьма новыми и безумно интересными. Когда вечер наплывает мягкой поволокой на остров, юноши расходятся по своим номерам, обменявшись напоследок короткими взглядами. Как будто спичку зажигают. Только вот головка не всегда загорается с первого раза. Нужно приложить усилия, чтобы наконец зажечь ее. — Пошли купаться. Зовет Тэхен Чонгука, заваливаясь ранним утром к юноше в номер. — Ты время видел? — стонет младший, потягиваясь в уютной постели. Да, они успели перейти на неформальные обращения за вчерашний вечер, хоть Чонгук и отпирался поначалу, считая это бестактностью, но настойчивого Тэхена просто нужно было видеть. — Прекрасное время для плавания. Не жарко, людей мало, пошли, соня. Тэхен раздвигает шторы нараспашку, и Чонгук тут же ежится от света, жмурит глаза и пытается спрятаться под одеялом. Ким не позволяет ему улизнуть от его утреннего порыва побыть с ним вдвоем, потому стаскивает одеяло на пол, приложив немалые усилия, и начинает щекотать мальчишку. — Прекрати! Ха-ха, Тэхен! Ну хватит, ну же! — Чонгук брыкается, чуть ли не пинает старшего в лицо, однако сдерживается. — Я сейчас кусаться буду! — Только посмей! Получишь у меня! Они резвятся недолго, шуршат на кровати, после чего все постельное белье, нынче выглаженное, чистое, хрустящее, превратилось в ком непонятной субстанции, который еще к тому же уже лежал на полу, а подушки вообще были раскинуты по разным углам комнаты. Тэхен говорил, что бой подушками — это лучшее средство подъема ранним утром. Да к тому же это еще и безумно весело. Волны приятно щекочут стопы. Наплывают, отплывают, наплывают… Солнце пока что щадит, и кожа, намазанная тремя слоями солнцезащитного крема, терпит это. Они подбегают к белому песчаному берегу и останавливаются у края. Прямо перед мокрым песком, который в тот же момент покрывает плавным движением морская волна. Тэхен начинает медленно заходить в воду, осторожно переступая с ноги на ногу по песочному дну. — Ты что, так и будешь в одежде купаться? — спрашивает у него Чонгук, улыбаясь, и тянется к горлу футболки, чтобы раздеться. — Как настоящий кореец. Стой, ты зачем раздеваешься? — Ким слегка тушуется и застывает на месте, зайдя в воду по колено. Смотрит за тем, как оголяются контуры его тела. — Жарко же! — кричит в ответ Чонгук, ловя на себе заинтересованный взгляд. — Эй! Не пялься так на меня, я ведь и обратно надеть могу, — Чон прикрывает свой торс снятой футболкой и смотрит на Кима из-под бровей, а тот смеется, прямо заливается, хватаясь за живот. — Глупышка, раздевайся уже и заходи в воду! — кричит Тэхен, заходя дальше, по пояс. Чонгук ищет укромное местечко, куда бы можно было сложить одежду. Кругом песок, песок и… песок. Что же, выбора особо нет. Оставив шорты с футболкой и шлепанцы на берегу, Чонгук наконец зашел в воду. — Чего стоишь? Поплыли, — зовет его Тэхен. Видно, он уже там, где нет дна под ногами. Чонгук смотрит на него и машет рукой, топает вперед, увязая в песке, и наконец отталкивается, плывет. — Куда поплывем? — спрашивает он у старшего, пристраиваясь к нему рядом. И его лицо кажется Чону слишком сухим. А также эти волосы, подвязанные банданой. — Мы просто плаваем, — спокойно отвечает Тэхен, как вдруг вскрикивает совсем не по-мужски, когда его окатывает брызгами воды. Чонгук уже торопится отплыть от разъяренного тигра подальше, чтобы не постигнуть той же участи, но яростный тигр настигает его и брызгается еще сильнее, чем он. — Чтобы знал, как мои волосы мочить! — злорадствует Тэхен, но Чонгук не остается проигравшим. — Ха-ха, ты вообще-то тоже мои намочил, так что получай! — они кричат, дурачатся и резвятся в воде, словно малые дети. Но ведь неважно, в каком возрасте испытываешь счастье. — Чонгук. — Да? — Расскажи что-нибудь, — просит Тэхен, плывя на спине. Его глаза умиротворенно закрыты, и все его выражение кажется Чонгуку таким расслабленным, что он воспринимает эту просьбу как просьбу ребенка почитать ему сказку на ночь. — Хочешь? — Хочу. — Ну хорошо. Слушай внимательно, Ким Тэхен. А если будешь плохо слушать, я просто-напросто забрызгаю тебя. Будешь потом долго чувствовать вкус соли на языке, — посмеивается Чонгук, довольно усмехаясь и видя, как лицо Тэхена преображается — брови сдвигаются к переносице, а глаза открываются и смотрят на него с раздраженной интонацией. — Ладно, ладно, ха-ха, ты такой забавный, когда хмуришься. — Чонгук-а… — Говорят, в этих водах живут особые существа. Кто-то говорит, что это русалки. Кто-то — амфибии. Однако… их никто и никогда не видел. Тогда откуда взялись эти рассказы о том, как они выходят в полнолуние на берег и собирают ракушки? Откуда истории о том, как они слушают море и поют вместе с ним при лунном свете? Откуда повествования об их несчастных судьбах, об их трагичной любви? Дело в том, что они влюбляются в простых людей. Но судьба такова, что они никогда не могут быть с теми, кого любят. Океан не отпускает их. Океан — их участь. — Эти существа, должно быть, безумно печальны. Я бы не смог так жить. — Тэхен? — Жить в печали изо дня в день так тяжело. Бедняжки, как они справляются… — Тэхен снова хмурит брови, но уже в другой манере. В манере сожаления. Чонгук следит за тем, как морщинки на его лице приобретают тот же характер. — Ты веришь. — Что? — Ты веришь мне. А помнишь, что ты сказал в нашу встречу? Тэхен качает головой, лежа на воде, и водит руками под водой. — Чонгук, ты такой замечательный.***
— Куда ты ведешь меня, Тэхен? — глаза Чонгука завязаны, руку держит рука и ведет за собой в темноту, туда, где прибой, туда, где приливы и отливы. Там луна висит в безликом небе и освещает гладкую воду, по которой рябью только что прошелся робкий ветер. Слышатся волны. — Тшш, трусишка, сейчас узнаешь, — Тэхен заводит его в воду по щиколотки, и тот недовольно ежится. — Зачем мы пришли на море? — Чонгук хмурит брови и тянет руку к повязке. Мало того, что Тэхен бесцеремонно завалился к нему в номер прямо на закате, так еще и завел его на пляж, когда луна уже взошла. — Чонгук-а, можешь снимать повязку, — Тэхен отпускает его руку и уходит вперед, Чонгук же слышит, как под ним колыхается вода. Юноша развязывает слабый узелок на затылке и бросает кусок ткани на песок. — Лодка? Чонгук непонимающе разглядывает деревянное судно, способное вместить максимум двоих, и переводит затем взгляд на Кима, который как-то странно улыбается и руку за голову заводит. — Поплыли, пока еще не поздно, — зовет Тэхен и тянет Чонгука за собой. Тот понять не успевает, когда они уже от берега отплывают и оказываются где-то далеко, но не слишком. Так, чтобы очертания зданий еще были видны. — Куда мы плывем? — не унимается Чонгук, продолжая оглядываться по сторонам и водить рукой по воде, пока лодка медленно проплывает вперед, прямиком по изгибу острова. — Мы сделаем, как в твоей легенде. Оплывем остров три раза. И поцелуемся, — отвечает Тэхен совсем тихо и смотрит на Чонгука влюбленно. Его взгляд затянут приятной дымкой. Вот он тот момент в любой истории — приближение к кульминации, когда-то, чего все ждали, наконец случается. А дальше читать уже не хочется. Ведь все, чего хотел читатель, уже получил. Тэхен знает об этой уловке. Он знает, что если сейчас признается Чонгуку, все, что было между ними, может сломаться. И тому станет просто неинтересно. Но он не уверен в том, что Чонгук такой, как все. Такой, как большинство его читателей. Чонгук не стал бы ждать этого шага от него и не стал бы заставлять, давать знаки направляющие. Он бы просто продолжал составлять ему компанию теплыми вечерами, продолжал подниматься с рассветом и скорее тащить его к морю или же на веранду, чтобы мило побеседовать, разложить все по полочкам и пуститься в какое-нибудь небольшое путешествие — в горы или же на соседнюю улицу, где продают ароматные чуррос. Тэхен знает, что Чонгук не такой. Чонгук другой. — Павлин! Смотри, это же павлин! — восторг озаряет лицо юноши, и Тэхен улыбается. Сладко видеть его таким радостным. Чонгук успокаивается, глядя подолгу на птицу, и переводит свой взгляд на мужчину перед ним. — Что такое? — Ничего. Ты просто такой красивый, что я слов подобрать не могу. Тэхен смеется над его словами и закидывает голову назад, продолжая управляться с веслами. Вот какой Чонгук — он внезапный, словно ураган, созданный крылом бабочки на другом конце света. Ураган, залетевший в открытую калитку фермерского дома Тэхена и унесший его с фундаментом в замечательную страну, откуда вернуться можно будет только тогда, когда найдешь свое сердце. Тэхен нашел его уже, кажется. Прямо в глазах Чонгука. В его руках, шее, ключицах. В нем. Ночь впереди длинная. У них достаточно времени. Молчание. Такое трепетное и… нужное. Тэхен отпускает весла спустя три круга. Луна уже прямо над ними. Полная луна. Как там ему говорили: вы, писатели, слишком романтичные, потому влюбляетесь быстро. С первого взгляда. И накрепко. Да так, что грудная клетка вся трещит от напора сердца вырваться наружу и отдаться объекту издыхания, залететь к нему в грудь и постучать к нему в душу. Вдруг откроет. Чонгук и не пытался закрыть эту дверь от Тэхена. В их первую встречу он уже показал тому все, что нужно. Писатель проницателен. Тэхен сходу залетел к Чонгуку в глаза и украл его внимание. — Вот, — выдыхает Тэхен, обхватывая руками колени и опуская голову вниз. — Мы… приплыли. — Да. Чонгук слышит это сбившееся дыхание вперемешку с тихим шепотом воды. Море ждет не дождется той самой кульминации. Когда дирижер взмахивает палочкой, и весь зал замирает с открытыми ртами и слезами, скопившимися в уголках глаз. И потом… бах! Оркестр играет так, что коленки трясутся. Вот она — настоящая легенда. Вечная легенда. И пусть только кто попробует сказать, что не верит в нее. Она заставит поверить. — Я влюблен в тебя. Ты словно мой первый роман. Неопытный, но… безумно любимый и чувственный, — признается Тэхен, заглядывая в воду. — Поцелуй меня. Дирижер заводит руку, чтобы взмахнуть палочкой. Губы соприкасаются так легко и нежно… скрипка. Виолончель. Поцелуй раскрывается, распускает свои бутоны. Взмах. Зрители плачут. Павлин теряет перо. — Что теперь? — Теперь… мы напишем новый роман. Наш роман.***
Тэхен нежно играется с волосами Чонгука, когда они лежат в кровати. Чонгук приволок в номер Тэхена подушки из своего, и они лежали на огромном пуховом ложе. — Чонгук-и, что будет, когда мы расстанемся? — Мы вновь найдем друг друга. Обязательно. На другом конце света, к примеру? — Чон забавится этой беседой. Он не верит, что судьба просто так свела их на этом острове. — Я уверен в этом. Наша легенда пока еще жива, значит… все возможно? Они провалялись так все утро. Тэхен рассказывал Чонгуку о своих идеях для новых романов и делился историями из своих прошлых книг. Чонгук пообещал обязательно скупить все оставшиеся экземпляры и прочесть их залпом, а затем засыпать почту Кима восторженными отзывами. Чонгук рассказывал о своих планах — облететь всю Европу, потом внезапно рвануть в Африку, Австралию, Южную Америку, и так по всему земному шару. Тэхен невероятно впечатлился дерзостью мальчишки, его глаза горели из-за веры в то, что у того все получится. Тэхен пообещал как можно быстрее закончить свои романы, чтобы пуститься в свободное плавание и вновь найти темную макушку где-то среди толпы в аэропорту. Догнать его и спросить, куда летит. — Туда, где мы заключили наш союз. На Фраменто дель Коре. Помнишь? Ответит тот. — Два билета в первом классе. Сяду с тобой? Так продолжится их история. Роман, полный страсти, любви и жарких объятий. И однажды Чонгук проверит свой почтовый ящик и обнаружит там небольшую посылку. С наилучшим содержимым. Он взметнется в дом и с суматохой во взгляде будет искать ножницы. Найдя их, бережно разрежет картон и достанет оттуда книгу знакомого автора. «Осколок сердца», Ким Тэхен. Вам может показаться, что на этом наша с Чонгуком история закончилась. Нет, дорогой читатель. Ваши опасения напрасны. Мы с ним еще встретимся. К тому же мы оба любим свободу. О чем вы думали, когда начинали читать мой дневник? Две вольные птицы не могут заставить себя отказаться от свободы. Чонгук-и прислал мне открытку из Стокгольма. Завтра он летит в Египет. А через неделю в Канберру. Я счастлив наконец, что заканчиваю свой новый роман, который вы, мой дорогой читатель, сейчас и лицезреете. Надеюсь, вы правда читали это из хороших побуждений. Буду рад видеть вас в моих новых книгах. С великим уважением и преогромной любовью, Ким Тэхен.