1 января 7367 года от Великой Войны Богов
Утро
Рахонокр
Главный собор Церкви Серафима
Тренировочные площадки
От лица Сефимара — 97… 98… 99… 100! Хватит, — остановил мои подтягивания приставленный наблюдать за мной врач. — Получается, на сегодня всё, да? — уныло спросил я, едва успев разогреться. — Именно! — согласно кивнул мужчина, записывая что-то у себя в блокноте. — К нормальным нагрузкам нужно возвращаться постепенно, ведь… — Ведь моя энергетика ещё в процессе восстановления, а так как она тесно связана с телом, то перенапряжение этого самого тела может негативно сказаться на восстановлении моей энергетики. Помню я, — недовольно перебил я целителя, повторив то, что он уже неоднократно мне говорил. — Ох… Если бы все пациенты были такими сознательными, как ты, и нормально относились к своему здоровью, — с направленным на кого-то осуждением в голосе пробормотал мужчина. — Я могу идти? — поинтересовался я, заметив на краю площадки Крэбба и показав ему знаками, чтобы немного меня подождал. — Да, и не забудь пропить снадобья, — кивнул целитель, продолжая чёркать у себя в блокноте. После этого я тут же направился к своему другу и дошёл бы до него, если бы мне навстречу не выбежал Вульф не повалил бы меня на землю, вовсю вылизывая мне лицо. — Вульф! — с возмущением и радостью воскликнул я, безуспешно пытаясь уклониться от его языка. — Он сильно соскучился по тебе, хе-хе, — злорадно усмехнулся Крэбб, глядя на мои потуги и совершенно не пытаясь мне помочь. — Мда-уж… — пробормотал я, когда Вульф наконец слез с меня. — Ну, вспотеть на тренировке не вышло, так хоть в слюнях искупался… — кисло проговорил я. — А тебе разве можно тренироваться? — помрачнев лицом, спросил друг. — Я уже знаю что с тобой произошло и… — он стал открывать и закрывать рот, не зная, что сказать. — Восстановительные тренировки никто не отменял, — ответил я, вытирая лицо рукавом. Всё равно вся одежда в пыли после тренировки. — Попросил их сразу как мне энергетику почистили. Целители обещают возможность вернуться в строй на неделю раньше планируемого, — радостно проговорил я. — Это здорово, — с улыбкой кивнул Крэбб. — А у нас всё плохо… — вновь помрачнел он лицом. — Нас всё продолжают теснить? — нахмурившись, спрашиваю я. — Да. Кстати, буквально на днях враги взяли Дейлон-Кип… — вывалил он новость, беспокойно глядя на меня. — Понятно… — ещё сильнее погрустнел я. — Долго держались… — Да, это был последний опорный пункт, который остался от изначальной линии фронта, — согласно кивнул мой друг. — И когда же придёт помощь?! — зло пнул землю, начав нервно расхаживать из стороны в сторону. — От послов до сих пор нет никаких вестей… — с тяжёлым вздохом прокомментировал мой эмоциональный взрыв Крэбб. — Ну и плевать на них! Даже если помощь к нам не придёт, чёртовы эльфы с вампирами дорого заплатят за эту войну. И если нам будет суждено проиграть, то уж выиграть мы им точно не дадим… — Прорвёмся, Сеф… — похлопал меня по плечу подошедший со спины Крэбб. — Обязательно прорвёмся.В то же время
Где-то на линии фронта
От лица Халеотиса Смотря на армию противника, мне вспоминалось начало моего пути. А началось всё с того, что тогда ещё младший паладин Халеотис… Потерял все конечности. Они были просто напросто сожраны монстром химерой. А ведь это была его первая полноценная боевая миссия. Вся команда погибла, а его, самого слабого, потерявшего сознание от болевого шока почти в самом начале боя, оставили в живых. Просто для того, чтобы использовать в магических экспериментах. Как лабораторную крысу. Он не полностью помнил то, что происходило в той лаборатории, эти воспоминания были заблокированы менталистами. Нет, даже не заблокированы, а полностью уничтожены. Это было необходимостью, ведь из ошмётков воспоминаний он знал, что там было очень много боли, причём не только физической. В какой-то момент он стал просто пускающим слюни овощем. Конкретно его использовали по привитию человеку метаморфизма. Халеотиса тогда посчитали неудачным экземпляром и хотели утилизировать. Всё так и было бы, если бы один из экспериментов того ублюдочного мага не вышел из-под контроля. Немного отходя от темы, среди подопытных было две довольно крупные категории: те, кто стали безумцами, сумасшедшими, желающими уничтожить всё и всех поблизости. И вторая категория — овощи, к которой и относился Халеотис. Благодаря человеку из первой группы и случилось происшествие. Подробности этого известны Халеотису только из отчётов. Тот человек, благодаря которому его вытащили из рук маньяка, был удачным экспериментом по привитию организму антимагических свойств. Антимагия… Маг, чья лаборатория наполнена магическими инструментами и сокрытие которой построено на чистой магии привил кому-то антимагию… Безумец. Жаль, но тот парень не смог дожить до вызволения, но зато вывел из строя скрывающие барьеры, из-за чего Церковь Серафима смогла обнаружить лабораторию. И всё бы хорошо, из плена его вызволили, разум восстановили, но… Но он так и оставался безруким и безногим калекой. Его списали. Пожалуй, больше всего на него тогда давила собственная беспомощность, неспособность хоть что-то сделать самостоятельно. И тем больше была его благодарность церкви, ведь её представители продолжали его поддерживать. За первый год бытия калекой ему больше всего запомнился голод. Постоянный, ужасающий голод. Хоть его и считали неудачным экспериментом, но в итоге это оказалось не так, и именно голод был ключом к пониманию этого. После того инцидента обрубки его рук всегда были скрыты даже футболками с коротким рукавом. Через год за пределами рукавов виднелось немного плоти. После того как это заметили, были проведены исследования, тогда то и был замечен дар метаморфизма. Точнее не сам дар, а его зачаток. Но даже этого зачатка хватало, чтобы дать надежду на восстановление. Нужно было просто много, очень много биомассы. После этого потребление пищи повысилось, как и скорость восстановления, и за три года тело Халеотиса стало как новенькое. Даже шрамов не осталось. После этого было долгое изучение и развитие метаморфизма. Были глубоко изучены биология, анатомия, постепенно улучшался и изменялся организм. С какого-то момента он стал изучать различных монстров, их строение, стал поедать их. Со дня полного восстановления конечностей (первого, но далеко не последнего) прошло более ста лет. Сейчас он может за минуту с десяток раз оторвать себе голову и отрастить заново, а тогда всего на одну конечность, которая гораздо менее сложно устроена, тратилось больше полугода. Впрочем, сейчас, даже будь он обычным человеком и потеряй он все конечности, их смогли бы восстановить, ведь магическая медицина шагнула далеко вперёд. Впрочем, не суть. Он сейчас стоит перед армией врага в одиночку, но несмотря на это может составить им очень серьёзную конкуренцию. Совсем не чета тогдашнему слабаку, которого захватили в плен. Может он и не сильнейший в Церкви Серафима, первосвященник и ещё один придурок посильнее будут, но он точно самый опасный. — Хах, давненько мне не приходилось в одиночку сражаться против целой армии… — пробормотал себе под нос Меч Серафима. Больше не было никаких слов и никаких лишних мыслей. Начался бой. Армия врага двинулась к Халеотису, а он начал менять свою плоть. Первые изменения затронули голову. Каждый волос покрылся белёсыми чешуйками, покрывающими всю поверхность волоса кроме основания, ведь иначе их гибкость при прямом управлении снизилась бы. У них выросли костяные наконечники, такие же тонкие, как и они сами, на концах некоторых наконечников можно было заметить прозрачную жидкость. Часть прядей исчезла и на смену им выросли крошечный белые змейки. По краям головы начали вырастать рога, так похожие на корону, их основной функционал — защита волос. Если быть точным, то их основания, не покрытого защитными чешуйками. Следом изменился цвет кожи. Она стала серой из-за выращивания подкожной хитиновой брони. Она всегда там есть, но в боевой форме она более обширная, более толстая, более прочная, более явная. Затем почти по всему телу выросла чешуя. Правая часть тела изменилась иначе, он покрылась камнеподобной шипованной бронёй. Правая рука обзавелась монструозными когтями, а вскоре с неё начала капать ядовито-зелёного цвета жидкость — яд, производимый выращенными внутри руки железами. Левая рука изменилась иначе, она стала подобна крайне острому клинку и по ней стали бегать язычки алого пламени. Под его руками начала вырастать новая пара конечностей. Правая стала молотоподобной рукой, покрытой каменной бронёй и шипами, а левая стала щупальцем из переплетённых жгутов плоти. В конце всего этого за спиной выросло два крыла: одно драконье, покрытое чешуёй и шипами, имеет высокую сопротивляемость к магии. Другое было взято от феникса, оно было покрыто огненно-рыжими перьями и давало существенное усиление пламени, которое он может использовать благодаря благословению Серафима. Кроме этого из копчика вырос чёрный хвост, покрытый шипами и имеющий кинжалоподобный конец. Единственное, что осталось без изменений — глаза. Левый, имеющий тёмно-синюю склеру, янтарную радужку и веретенообразный зрачок, был получен от дракона (вкусная ящерица), он может с безупречной чёткостью смотреть на огромные расстояния, кроме того, у него очень хорошо развито динамическое зрение. Другой глаз, красный, имеющий ромбовидный зрачок, был взят от непонятной магической твари и мог видеть потоки магической энергии. Все изменения заняли около двадцати секунд, не более. Рывок в гущу армии, удар рукой-молотом о землю, во все стороны разлетаются земля, песок и тела противников. Двое попало под молот и было раздавлено в кровавое месиво. Взмах рукой-щупальцем, которая почти мгновенно удлинилась до 15 метров. Многие враги были снесены. Часть осталось со сломанными рёбрами, часть потеряла конечности, у самых невезучих и нерасторопных была сломана шея. Но всех их объединяло одно — в каждого, кого задело щупальце проник выросший из этого же щупальца костяной шип с ядовитым наконечником. Несколько десятков врагов уже не жильцы. Подобравшийся со спины воин в тяжёлых доспехах едва успел подставить щит под удар молота. Не успел он опомниться и вернуть щит в исходное положение, как прямо по груди прошлась когтистая лапа, совершенно не замечая крепкой брони. Превосходный слух позволил услышать как сердце было разорвано этой атакой. В то же время к Халеотису со спины снова пытались подобраться солдаты противника. Удлинившиеся волосы, бешено извиваясь, пробрались в прорези шлема, пронзая костяными наконечниками глаза, а следом и мозг по меньшей мере 7 солдат. Очередной рывок, удар молотом, переломанное мясо противника. Враги не приближаются, краткий осмотр… Маг, колдует заклинание. Анализ магического круга… Заклинание безвредно для этого тела, но… Изо рта вырывается струя концентрированного пламени, после которой маг начинает бешено визжать от боли. Впрочем, недолго. Внезапно в округе резко похолодало. Взмах крыльями, и тело метаморфа взлетает на десяток метров в воздух. Снизу прямо из земли начинаю стремительно вырастать острые льдины и, достигнув двух метров в высоту, взрываются осколками. — Ох, так теперь вы не собираетесь жалеть своих ради моего убийства? В этот раз это произошло намного быстрее, — неприятно поморщился паладин, осматривая последствия действия довольно масштабного заклинания. «Довольно много трупов. Навскидку штук 100 точно есть. Что же, раз больше защищаться толпами врагов не выйдет, пора от них избавиться.» Пламенное крыло, по которому уже бегали языки пламени, стало покрываться более концентрированным огнём. Его стало больше, оно начало становиться темнее, приближаясь к алому цвету. В груди тоже начала зарождаться мощь пламени. Взмах крыльев, и тело устремляется в стремительный полёт, попутно поливая врагов пламенем изо рта, а редкие снаряды лучником сгорали во вспышках огня, которые порождали взмахи крыла феникса. Долгие несколько минут продолжалась эта игра в дракона. В ход шли стрелы, снаряды пушек, каменные глыбы, ледяные сосульки, сгустки чистой магической энергии — ничего не могло повредить или хотя был остановить метаморфа. Большая часть подобных снарядов сжигалась взмахами пламенного крыла, а ту часть, против которой это крыло было неэффективно, встречало драконье крыло, имеющее огромную сопротивляемость магии. Так было до того момента, пока во вспышке телепортации пред Халеотисом не возник один маг. Быстро составленный магический круг вызвал пространственный разрез, отрубивший крыло феникса и слегка подрезавший драконье. Раскрутившись в воздухе, морф нанёс чудовищный по своей силе удар по земле своей молотоподобной рукой, заставляя лететь в разные стороны каменные осколки и крошево, которой с набранной скоростью убили пару десятков солдат. В очередной вспышки портала в стороне появился сбивший его маг. В него летит щупальце, по пути удлиняясь. Заклинание и оно оказывается отрублено, но из обрубка тут же выстреливает костяной шип, едва задевший исчезнувшего в телепортации мага. Чувствуется касание к спине, вместе с которым пришла чуждая энергия, которая через мгновение активности замерла. Появившегося буквально за спиной мага покусали змейки, прячущиеся в волосах. Его рука уже полностью парализована, вскоре это распространиться и на всё тело. Взмах когтистой рукой в сторону горла противника встречает световой барьер, который бессильно прожигается под воздействием яда, выходящего из крошечных пор на когтях. Когти не разрушают и не преодолевают барьер, но и не надо, пара капель ядовито-зелёной жидкости упала на шею мага. Его шея уже начала чернеть, начался некроз тканей. Слышится чей-то крик, полный злости, после чего прямо перед его глазами возникает яркая вспышка света, которая, впрочем, оказалась бессильна против его глаз. Разворот, замах молотом, удар. Два кулака сталкиваются, вызывая ударную волну. Сила противника заставила Халеотиса проехать на несколько метров назад. Взмах уже регенерировавшим щупальцем с попыткой опутать и замедлить врага оказался бессилен, переплетение жгутов плоти вновь было отрублено, но на этот раз мечом. Выскочивший костяной шип лишь отскочил от крепкой брони несущегося к нему противника. Удар когтями был принят на блок клинком. Толчок со стороны противника, выпад, на что в ответ Халеотис шагнул вперёд, насаживаясь на меч, специально перед этим убирая на его пути чешую и подкожную хитиновую броню. Ответом на удивление врага был хищный оскал, за которым последовал удар мечеподобной рукой, которая покрылась ослепительным ярко-алым пламенем. Везунчик. Противник отпустил меч и отскочил назад, спасаясь от смерти, но удар частично его всё же настиг, как масло разрубая броню и оставляя глубокую рану, которая точно задевает органы. Впрочем, драконий глаз позволил заметить как запёкшаяся от жара рана начинает потихоньку (по его меркам) регенерировать. Пользователь жизненной силы? Возможно. С использованием благословения Серафима, Халеотис окутал себя плащом из пламени, превращая торчащий в нём меч в жидкость. Избавившись от помехи, организм метаморфа за секунды восстановил повреждения и вернул подкожную броню и чешую. Вот он заметил как прямо с неба к нему летит огромная глыба льда. Взмахнув уже полностью восстановленными крыльями, метаморф раскрутился на манер штопора, буквально простреливая собой глыбу льда и оставляя в ней оплавленной отверстие. Врезавшись в землю, льдина похоронила под собой всех раненых, которые там находились. Иных там не было, они либо уже сдохли, либо сбежали подальше от монстра. Внезапно вокруг него возник световой барьер. Неприятно, заметили, что для него он оказался достаточно крепкий и решили ограничить его движения. Телом выше пояса почти не двинуть. Не сильно большая проблема, но… Сзади в прыжке приближается тот воин. Идиот, мог бы уже понять против кого сражаешься… Перед самым ударом барьер исчезает и его клинок разрубает тело в талии напополам… Не понял? Не важно! Уже готовый к этому хвост метнулся чернильной тенью, вонзаясь в голову врага снизу через подбородок и буквально открывая голову. Тело… Не регенерирует. В этот раз он использовал артефактный клинок, чтобы без проблем преодолеть защиту тела, заодно покрытый ядом, препятствующим регенерации. Ладно, придётся сращивать вручную, не впервой. Вы, ребята, сражаетесь не с регенератором, а с метаморфом! Из верхней части тела выстреливают колья из плоти, впиваясь в нижнюю часть, притягивая их друг к другу. В это время в него уже летела ледяная сосулька, напитанная энергией по самое не могу. Такая попадёт и мигом в ледышку превратит… Взмах крылом феникса, струя пламени изо рта, усилить всё это благословением Серафима на максимум, сжечь ради энергии часть биомассы… В столкновении не было никакого противостояния, ледышка просто испарилась… Тц! Переборщил, зря энергию и биомассу тратил. Приземление. Рука-щупальце разделяется на несколько щупалец поменьше, каждое выстреливает в сторону одного из трупов врагов. Одно из них метнулось к телу разрубившего его воина… Он должен быть достаточно питательным. Хвост, на который была нанизана голова противника, приближается к его собственной голове. Уже через секунду с чавком и хрустом голова исчезла в увеличившейся пасти метаморфа. Вскоре судьбу головы повторило тело воина, а также тела других врагов паладина, прозванного «Чудовищем Церкви Серафима». Под конец быстрой трапезы красным глазом были замечены крупные переплетения магической энергии прямо под ним. Всё бы ничего, он и раньше замечал творение заклинаний, большинство из них не несли существенного вреда, но как паладин он также заметил там следы божественной энергии. На поле боя прибыли жрецы Эрэс Киал. Это точно прихвостни божественной суки. Взмах крыльями и столкновение со световым барьером. От мощи столкновения барьер хоть и разрушился, но и сам Халеотис отлетел к земле, прямо в центр творящегося заклинания. «Твою мать! Грёбаный маг света, тебя я буду жрать долго! Специально подгадал момент, когда я отвлёкся сначала на восполнение энергии и биомассы, а потом на масштабное заклинание под ногами!» — с восхищением и одновременно кровожадностью подумал Халеотис, пока все его чувства исчезали, сменяясь тьмой. Заклятие «Вечная ночь». Не сильно опасно, но придётся вновь потратиться. Вся трапеза впустую. Хоть все органы чувств и отказали, но он смог заставить себя крутиться вокруг своей оси, выдыхая из пасти пламя. Крыло феникса тоже участвовало в невидимом в этой черноте светопреставлении, как и благословение Серафима. Когда пламени по его ощущениям было выпущено достаточно, он вновь сжёг собственную биомассу, дав команду «взрыв». Заклятие было буквально разорвано в клочья. Сила одного Бога столкнулась с силой другого, и Бог Солнца на этот раз победил. В то же время в Халеотиса летело с виду обычное копьё, заряженное магией по самое «не могу». Уклонение? Уже не успеть. Неприятно, но летит с удачной стороны, так что прикрываюсь крылом дракона, оно должно защитить от враждебной магии, вот только… При столкновении с крылом обычное с виду копьё превратилось в какую-то монструозную артефактную хрень. Хоть большая часть магии и рассеялась, если верить магическому зрению, но собственная убойность копья была достаточной, чтобы пронзить крыло как бумагу и пришпилить его к руке-мечу, которую тоже пронзило насквозь. Тут же метаморфа пронзило странное чувство. «Блять! Чары стабилизации плоти!» — воскликнул он в своём разуме. К конечности уже стремительно летела когтистая лапа в попытке избавиться от копья путём отрывания руки. Так быстрее, а рука регенерирует. На пути руки возник очередной световой барьер. Он был довольно слаб (заметно, что маг выдыхается), но этого было достаточно, чтобы замедлить продвижение руки. Вот в него будто таран врезается тело, сильно приложившись тяжёлым молотом по голове. заставив метаморфа упасть, пролетев с десяток метров. Полоснув по броне приблизившегося врага когтями, которые после себя оставили лишь глубокие борозды, в ответ он удостоился ещё одного удара, от которого защитился собственным молотом. Началось шаткое противоборство, во время которого щупальцеподобная конечность обернулась вокруг ног противника и сжалась, с хрустом, треском и скрежетом металла ломая его ноги. В тот момент, когда тело начало падать, молотоподобную конечность пронзило штырём… Который тоже имел зачарование стабилизации плоти. Минус ещё одна рука. Падающий противник был встречен оскалом сомкнувшихся на черепе челюстей. Надо носить шлем, придурок. Проглотив попавшие в рот мясо, кости, глаза и часть мозга, Халеотис взмахом крыла феникса создал волну пламени. По такой защитой он вскочил, сомкнул зубы на мечеподобной конечности и рывком оторвал её. Так как рука была соединена копьём с крылом, частью крыла тоже пришлось пожертвовать. Рывок подальше от противников сопровождался щупальцами, потянувшимися за пропитанием, попутно челюстью морф пытался отгрызть руку-молот. Камнеподобная броня была слишком прочная для его челюсти, но недостаточно прочна для грёбанного колышка. Когтистой лапой вырвать колышек не получилось, эта зараза выпустила шипы внутри его плоти, как только пронзила руку, а пострадавшая рука слишком прочна для того, чтобы вырвать его с мясом. Далеко уйти не вышло, вскоре область, где он находился накрыло поле повышенной гравитации, сильно замедлив его движения. — Блять… — устало прошептал паладин. — Надеюсь, перед смертью я хотя бы успею перегрызть глотку ублюдочному магу света, который всё время мешает мне… С этими словами он снёс своим хвостом голову противнику, который умудрился подкрасться сзади и забить колышек прямо в плечо. Сверху вниз. Задевая две конечности: отросшую лишь наполовину руку-меч и щупальцеподобную конечность. Сраные чары стабилизации плоти. Но что самое отвратительное — избавиться от части тела без серьёзных последствий теперь не выйдет. Избавиться можно, но его боеспособность будет настолько низкая, что его повяжут тёпленьким, он даже рыпнуться не сможет. — С самого начала они пришли сюда ради меня… Это была спланированная охота… — прошептал метаморф, хмуро глядя на затянутое тучами небо. Под ногами образуется заклятие, в котором чувствуется божественная сила. Вечная ночь. Снова. Уйти? Невозможно. Из-за повышенной гравитации по земле уйти не смогу, а взлететь не выйдет, так как драконье крыло всё ещё не восстановилось. Из-за всего этого дерьма так и не удалось нормально вывести яд, блокирующий регенерацию. Разорвать заклятие? Не хватит сил. Слишком много было потрачено энергии и биомассы. Прервать его активацию? Банально не успею, на защиту магического круга уже пришли несколько слоёв камня, льда, а сверху слабенький, но такой мерзкий барьер света. — Должно быть это конец, — прошептал Халеотис. — Ха-ха-ха! — взорвался он смехом, в котором чувствовалась некоторое восхищение. — Вы молодцы! Хорошо постарались! Можете гордиться — Чудовище повержено! Ха-ха-ха! — вновь послышался его смех, пока тьма заклинания не отрезала все звуки. Минута. Две. Ещё одна. Всё это время в метаморфа летели различные заклинания. От некоторых у него ещё получалось уклоняться, от некоторых нет, но вот… Треск… Бабах! Раздался взрыв, сопровождающийся алым пламенем, прокатившимся по окрестностям. Он буквально смыл купол черноты заклятия Вечной Ночи. Рядом с ослабевшим чудовищем из вспышки телепортации возникло двое: довольно знакомый ему лысый человек и несколько менее знакомый эльф. — Ох? — с усталой улыбкой попытался выразить притворное удивление Халеотис. — Давно не виделись, лысик. Ты долго, — облегчённо вздохнул метаморф, в данный момент неспешно поедающий чью-то ногу. — Халеотис… Ты хорошо потрудился, отдыхай, — с ободряющей улыбкой похлопал его по плечу собеседник, кивая стоящему в стороне эльфу. — Ага… Удачи тебе, зажги тут по полной, Римардо, — сказал паладин, хватая за протянутую руку эльфа, после чего они исчезли во вспышке телепортации. — Обязательно, Хал… — с тёплой улыбкой на лице кивнул в пустоту первосвященник Церкви Серафима, но глаза, направленные на врагов, были холодны.