Бесконечный цикл. Перезагрузка

Гэвин сидел, заботливо замотанный Тиной в ярко-оранжевое антишоковое одеяло. Толку от него было, конечно, но так Гэвин выглядел достаточно злым и взъерошенным, чтобы к нему не лезли. Вокруг сновали люди и андроиды – детектив Бен, Тина, Фаулер собственной персоной, даже Маркус – Конрад упоминал, что они неплохо общались, сойдясь на теме современного искусства. Гэвин отмалчивался на дружескую поддержку, а тех, кто пытался влезть в душу – посылал подальше. Нехрен тут ваших набивших оскомину морд, Гэвин и без них всех знал, что проебался. Молча проследил, как полицейская машина с техниками увезла задержанных андроидов. Сплюнул вслед. Надо бы спихнуть дело Бену, он эти рожи теперь видеть не сможет. Подошёл мессия всея андроидов Маркус, молча встал рядом. Гэвин покосился и снова сосредоточил взгляд на растрескавшемся бетоне под ногами. Что ему надо, блядь, отвалите все нахуй, и без вас тошно. – Конрад много рассказывал о вас, – осторожно начал Маркус. Гэвин промолчал. – Марк признался, что это он сдал вас Дейзи, сразу после того, как вышел из управления. Вот тварь. Гэвин сразу почуял, что тот слишком уж вжился в роль поддерживающей стороны. Непрофессиональные актёры так не играют. Марк действительно сочувствовал Дейзи, надо было ожидать, что он всех наебёт. – Вам лучше поспособствовать, чтобы он пошёл, как соучастник, – хрипло проговорил Рид. – Иначе я его убью. – Я бы не произносил подобного при свидетелях, детектив, – печально улыбнулся Маркус. Гэвин снова промолчал, смотря в пол, в небо, вдаль, только бы не поворачивать голову и не видеть тело, накрытое, по человеческому обычаю, белой тканью. Тириум уже почти обесцветился. Два андроида приподняли тело Конрада и понесли в закрытый фургон с логотипом Иерихона. – Эй, Маркус, – тихо спросил Гэвин. – Что вы делаете с вашими мертвецами? – Разбираем на биокомпоненты, – так же тихо отозвался тот. – Что?! – вскинулся Гэвин. – Все работающие биокомпоненты мы раздаём повреждённым представителям нашей расы. Сейчас таких много. Это своего рода вера в то, что даже после отключения они остаются среди нас, – Маркус помолчал и добавил: – Хотя пару раз было, что оставшийся любящий андроид менял работающие, но совместимые биокомпоненты на биокомпоненты любимого. Как знак вечной памяти. – Красиво, – отозвался Гэвин. Нет, правда, не стоило ожидать от другой расы человеческих представлений. Тем более, их тела почти не разлагались со временем. А то, что они придумали, было красиво и отдавало какой-то первобытностью. – Теперь у вас появится много андроидов-трудоголиков. Потому что Конрад даже в таком виде сумеет заставить работать круглосуточно всех, до кого дотянется. – Да, он такой, – чуть улыбнулся Маркус. И посерьёзнел: – Был. – А что вы делаете с повреждёнными биокомпонентами? – Закапываем на специальном полигоне. Там раньше хотели захоранивать химическое оружие, но после что-то не срослось. Экологи позволили нам оставлять биокомпоненты наших собратьев там. – У него будет надгробие? – Да. Гэвин снова замолчал. Андроиды позвали Маркуса, тот кивнул на прощание Гэвину и пошёл по направлению к отъезжающему фургону Иерихона. Вот и хорошо. Гэвин стянул с себя одеяло, кинул в машину Фаулера. Оставаться здесь больше не имело смысла. Фаулер разрешил написать рапорт о случившемся завтра. Гэвин вызвал кибертакси. Садиться в ту же машину, на которой они приехали сюда с Конрадом, не было сил. Отгонят в гараж сами, не надорвутся. В квартире было пусто. В ней всегда было пусто, не спасал даже разросшийся на дармовой подкормке кактус, но сегодня это ощущалось особенно остро. Гэвин опустился в кресло. Надо было разогреть себе еды. Сходить в душ. Жить дальше. Хотелось напиться до беспамятства, забыть всё, вырвать болезненно сжимающийся комок из-под рёбер – но Гэвин не притронулся бы сейчас к алкоголю. Успел по Андерсону понять, что это не выход и не лекарство. Подбитая рожа, которую ещё Тина от души замазала коагулогелем, саднила, но было откровенно не до неё. Как и до нескольких гематом, обещавших к утру окончательно расцвести. Но почки, вроде, были целы, а рёбра Гэвин клятвенно обещался проверить завтра с утра. Плевать. В дверь позвонили. – Кого там принесла нелёгкая? – рявкнул Гэвин, возясь с замками. На пороге стоял Хэнк. Лёгок на помине. И даже без бутылок. – Коннор мне рассказал. Гэвин посторонился, пропуская Андерсона внутрь. Хотя и хотелось послать его подальше. Весь мир послать. – А сам он где? – Уехал в Иерихон, как узнал. Ему Маркус позвонил. Ну и рожа у тебя. Хэнк принёс жратвы, даже съедобной – уже за это стоило сказать спасибо. Но Хэнк сделал больше – Хэнк не стал приседать на уши. И лезть в душу тоже не стал. Просто молча сидел рядом, и этого хватило, чтобы собраться. И не начать выть. Всё-таки перед Андерсоном хотелось выглядеть если не круто, то хотя бы не размазнёй. Но вечером Хэнк всё же ушёл, отставив Гэвина одного. Хотелось сесть прямо на пол и заорать. Или ударить стену – раз, другой, третий – как будто она виновата в произошедшем. На костяшках выступила кровь. Легче не стало. За грудиной болело так, что хотелось расцарапать себе кожу, вскрыть рёбра, только чтобы больше не чувствовать. Анестезия для души. Гэвин знал, что всё равно выживет. Он живучая тварь, он не сдохнет, нужно только переждать, пережить как-то самое острое. Прийти завтра на работу, туда, где больше нет Конрада. И работать. Гэвин дёрнул на себя ящик с лекарствами, нашёл пачку снотворного – выписывали после того случая с сотрясением. Кинул на ладонь вытянутую белую таблетку. Надо спать. А это – поможет забыться хотя бы на несколько часов. Сон не шёл. Гэвин раз за разом вспоминал произошедшее, собственные руки в тириуме, лицо Конрада, момент, когда на него напрыгнули со спины, то, как он отбился сначала от хакера, потом от Дейзи, слишком медленно. Он проебался. Везде. И в том, что недооценил Марка. И в том, что не посчитал толком андроида-хакера. Надо было сразу выбивать людей Аллена на операцию. И в том, что не успел помочь Конраду. Не смог. Был недостаточно быстрым. Вина душила у самого горла, не давала вздохнуть, душная, болезненная, она смешивалась с осознанием, что Конрада больше нет, а мир есть, и Гэвин есть, а Конрада нет, и чёрт, кажется, Гэвин не прочь был поменяться с ним местами. Конраду, по крайней мере, уже не больно. Воспоминания мешались, путались, держали при себе, не давали даже нескольких часов передышки. Время на часах мучительно медленно двигалось вперёд. В три часа ночи зазвонил телефон. – Идите нахуй, – пробормотал Гэвин, даже не потянувшись к трубке. Мелодия повторилась снова. И снова. И снова. – Да кому там нахуй сдалось! Три часа ночи, пфлять! Гэвин притянул к себе вибрирующий в очередном припадке смартфон. И решил, что двинулся с катушек. Имя на экране было присвоено внутреннему номеру андроида. Это даже не симка и не смартфон, чтобы с него мог позвонить кто угодно. Гэвин ещё несколько секунд пялился на надпись «Моя жестянка», не веря сам себе, а потом сдвинул иконку звонка в сторону. – Детектив. Этот голос мог принадлежать любому из андроидов с нужной голосовой программой. Но то, как он звучал… – Детектив? Вы меня слышите? У вас всё в порядке? – в голосе проскочили незнакомые взволнованные нотки. – Детектив?! – Кон. – Приезжайте в Иерихон. Прямо сейчас. Пожалуйста. Гэвин молча нажал на кнопку выключения. Сел. Выдохнул. Вдохнул. – Да какого, пфлядь, хрена, а?! То, что он вообще-то в домашних штанах, Гэвин понял уже в кибертакси. В Иерихоне Гэвина уже ждали. Андроид на входе поприветствовал его кивком и переключил турникет на зелёный: – Направо до лифтов, на второй подвальный, а там по коридору. Гэвин никогда раньше не был в гнездовье андроидов, и в другой момент пялился бы по сторонам, в надежде высмотреть что-нибудь интересненькое, но сейчас ему было не до того. Он вообще, казалось, ничего не замечал, шагая по стерильным коридорам их святая святых. Поездка в кибертакси вынула из него всю душу. Если бы он мог – оказался бы в Иерихоне мгновенно. И сейчас каждый шаг выжимал остатки. Второй подвальный этаж пах пластиком, тириумом и немного – технической смазкой. Гэвин зашагал по полутёмному помещению мимо закрытых дверей к единственной распахнутой, из которой свет падал на пол и противоположную стену, такую же светлую и чистую, как и всё здесь. Может, вот так на самом деле и выглядит свет в конце тоннеля? Может, это он сам сдох, наглотался снотворного, вышел из окна, и теперь Конрад зовёт его с того света? Разве у андроидов есть тот свет? Конрад сидел в центре комнаты, от него расползался в стороны пук проводов, сходившихся где-то на затылке. Одежду Гэвин не узнавал, но, кажется, видел что-то подобное на Конноре. Сам Коннор стоял рядом, светящийся, как лампочка, а ещё – Маркус и какой-то незнакомый андроид, даже не повернувшийся к Гэвину, когда тот вошёл. Вокруг всё было заставлено какой-то аппаратурой с логотипами Киберлайф, на больших экранах то и дело менялись строчки кода или ещё какой хрени, Гэвин не особо шарил в программировании. – Доброй ночи, детектив, – поздоровался Конрад, как ни в чём не бывало. Гэвин, не обращая внимания на остальных, подошёл к нему вплотную. – Встань. Конрад осторожно отсоединил от себя пучок проводов, аккуратно сложил рядом со стулом, поднялся на ноги. – Тот же или другой? – спросил Рид. Голос предательски охрип. – Это я, детектив. – Не считая заменённого тириумного насоса и пары шарниров, – встрял Коннор. – Тот же… – выдохнул Рид. А затем коротко, без замаха ударил Конрада кулаком в скулу. Что-то хрустнуло. Кажется, пластик. – Что… Гэвин притянул андроида к себе, крепко, ткнулся лбом, растрепал вечно-идеальные волосы, как всегда хотел, пятернёй, до полного бардака. – Я думал, ты там умер. Конрад осторожно сомкнул руки на спине Гэвина. – Я тоже так думал. – Хотя Киберлайф и утверждает, что нам были переданы все документы по андроидам, многие засекреченные разработки остались у них, – произнёс Маркус, разрушая идиллию. Гэвин сделал шаг назад, Конрад сел обратно, пытаясь вернуть волосам приличное состояние. Коннор незаметно протянул ему расчёску. – Мы с помощью хакера-человека, пожелавшего остаться неизвестным, получили доступ к некоторым таким документам. Как вы понимаете, мы бы не хотели афишировать этот факт. Гэвин кивнул. – Среди разнообразной информации я обнаружил упоминание, что Киберлайф посчитала способ переписывания личности андроида в момент смерти с носителя на сервер, такой, как использовался в случае с Коннором, неудовлетворительным. Частые проблемы со связью, приводящие к низкой скорости передачи данных, плюс резко ограниченный период времени на передачу приводил к тому, что информация переписывалась не целиком. Поэтому в новой модели решили устранить этот недостаток, оставив место под запись непосредственно в корпусе андроида. Все данные дублировались бы туда практически без потерь, и после устранения неисправностей, повлёкших за собой отключение, переписывались обратно, сохраняя тем самым индивидуальные особенности и память андроида без изменений. Дополнительная память имела бы собственный автономный источник энергии. Маркус замолчал. Гэвин тоже молчал, сложив руки на груди. После эмоционального всплеска пришло какое-то опустошение. – В официальной спецификации модели RK900 ни о чём подобном сказано не было, – продолжил Маркус. – Но когда я узнал о произошедшем – я решил, что нужно попытаться найти что-то подобное у Конрада. Я позвонил Коннору, как андроиду модели RK800, и пригласил нашего главного техника, – Маркус вскинул подбородок. – Мы нашли эту систему, детектив Рид. Гэвин сжал зубы. То есть пока он там думал, что Конрада уже нет… Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Маркус добавил: – Извините, что не сказал вам сразу. Это были всего лишь предположения. На тот момент я не знал ничего наверняка и не хотел давать вам ложной надежды. Гэвин кивнул. Хотелось сгрести Конрада в охапку и свалить подальше. Поговорить наедине, без лишних ушей. Тем более Конрад, кажется, тоже не горел желанием выяснять отношения на глазах у братца. Слава rA9 или кто там сейчас в моде у андроидов, Конрада пропустили через ещё одну серию проверок и отпустили с миром. Коннор тактично отказался от компании, сказав, что ему нужно домой, к Хэнку, и уехал на кибертакси. Вот и молодец. Время близилось к половине пятого. Рецепторы фиксировали прохладный ночной воздух, находящийся рядом Гэвин зябко передёрнул плечами. Они стояли в паре кварталов от Иерихона и молчали. Когда Конрад пришёл в себя в комнате технических исследований, он долго не мог понять, что произошло. Система путалась и сбоила, воспоминания вспыхивали и исчезали – процесс инсталляции данных ещё не завершился. Над ним нависал Коннор. Увидев, что Конрад пришёл в себя, он взволнованно спросил: – Назови себя и свою модель. – Конрад, модель RK900, серийный номер… Коннор, что произошло? – Ты помнишь, что случилось? Ты помнишь, кто ты?! – Я андроид-детектив… Воспоминания инсталлировались и раскрылись. Засада, строчка обратного отсчёта. Лицо Гэвина. – Я не умер? Как это произошло? Какая сейчас дата? Коннор повис на нём, едва не свалив с технического стола, на котором лежал Конрад. Рядом он заметил Маркуса и Эдварда. Вторая волна воспоминаний накрыла с головой, теперь уже связанная с rA9, Конрад отдёрнул руку от Коннора, пытавшегося скинуть ему настройки даты и времени, чтобы не хлестнуть пережитыми эмоциями. Диод захлебнулся алым. – Ты живой уже, живой! – Маркус воспользовался своим особым доступом, насильно останавливая зациклившиеся процессы. Живой. Это было восхитительно. Коннор, наконец, перекинул ему настройки. Почти три часа ночи. – Где детектив Рид? – Мы ещё не успели поставить его в известность, – отозвался Маркус. – Мы… мы не были уверены, что у нас получится загрузить тебя, – Коннор снова протянул руку и скинул Конраду обновлённые спецификации на его модель. Удивительно. Через контакт просочилось несколько файлов эмоций – эйфория, облегчение. Кажется, Коннор действительно испугался за брата. – И да, я принёс тебе свои вещи. Твои грязные и местами порваны. – Почему я не знал? – Прости, банально не доходили руки, – Маркус эти самые руки развёл. – Я сам узнал полторы недели назад, хотел как-нибудь найти время, вызвать тебя и посмотреть, правда ли. Но… всё обернулось иначе. – Есть ещё что-то, что я должен знать? – Пока нет. Если узнаю – на этот раз сразу тебе сообщу, обещаю, – Маркус обезоруживающе улыбнулся. – Детектив Рид не знает? – процесс обработки дошёл, наконец, до этого факта. Система сбойнула. Человеческие существа такие хрупкие. Нервная система ненадёжна. Конрад ощутил острый приступ беспокойства, оттянувший едва ли не треть мощности процессора. Он подключился к закрытому вай-фаю и набрал номер детектива. Трубку никто не брал. Диод мигнул красным. Коннор попытался спросить, что случилось, Конрад только махнул рукой – подожди, не сейчас. Гудки продолжались. Конрад успел смоделировать несколько десятков вариантов, что могло случиться с нестабильным человеком в подобных обстоятельствах. Например, Коннор скидывал ему воспоминания пьяного в стельку Андерсона. Наконец, трубку подняли. Молчание. – Детектив. Гэвин на том конце продолжал молчать, и Конрад почувствовал признаки нарастающей паники. То, что он сталкивался с ними раньше, ситуацию не улучшало. – Детектив? Вы меня слышите? У вас всё в порядке? Детектив?! – Кон. Голос был хриплым, но чётким. Конрад мог с вероятностью 68% сказать, что детектив Рид не под действием каких-либо веществ, а также не имеет острых проблем со здоровьем. Система начала восстанавливать работу. – Приезжайте в Иерихон. Прямо сейчас. Пожалуйста. Конраду нужно было увидеть Гэвина и удостовериться, что с ним всё в порядке. До конца инсталляции было ещё около получаса, плюс дорога до дома Гэвина… Легче было тому приехать в Иерихон самостоятельно. На том конце повесили трубку. Конрад понял, что не может точно оценить вероятность приезда Гэвина. И она менее ста процентов. Но Гэвин приехал. И теперь стоял рядом с Конрадом. – Простите, что вам пришлось всё это пережить, – проговорил Конрад. – Я позвонил почти сразу, как пришёл в себя. Я… волновался. Последние слова дались с некоторым трудом, как будто rA9 пыталась запретить констатировать факт, но Конрад чувствовал, что должен сказать это. Гэвин снова сгрёб его в охапку, вдохнул и выдохнул в плечо. Конрад обнял в ответ. Это было… приятно. Детектив был тёплым, плотным, пах знакомой смесью запахов, но всё вместе это как будто очищало систему от ошибок. Конраду начало казаться, что напарники не обнимаются с такой длительностью, как это делали они, но ему было всё равно. Вот так стоять, чуть перенося центр тяжести то в одну, то в другую сторону, было хорошо. – Я тебе скулу не растрескал? – Повреждения корпуса незначительные. Это было состояние аффекта. – Ага. Я уже думал, что тебя больше нет, а ты тут сидишь, целый и живой. – Я понимаю. – Эй, Маркус сказал, что копируется практически всё, – Гэвин наконец ослабил объятья, но не отпустил до конца. – Что-то потерялось? – Я не помню конечных секунд отсчёта. Последнее, что я помню – ваши попытки достать регулятор насоса у XR500. Кстати, попытка задрать на ней футболку может быть расценена как сексуальное домогательство. – Попытка вытащить из неё регулятор может быть расценена как покушение на убийство, – Гэвин, наконец, отпустил Конрада и сунул руки в карманы. – Но мне до пизды, если честно. – Полицейским дают максимальный срок, – отметил Конрад. – Я действовал в состоянии аффекта, скостили бы, – пожал плечами Гэвин. – Ничего, она, похоже, умная девочка и рыпаться не будет. Гэвин зашагал вниз по улице. – Эй, Кон, пошли вон на ту крышу. Я знаю, как туда залезть. Майский рассвет охуенно тёплый, и мы пойдём на него смотреть в честь твоего второго рождения. – Из вас получается плохая Патриция, детектив. – Ага, знаю. Ты мне уже это говорил. Конрад нахмурился. – Когда? Я не помню… – Забей. Давай сюда, а теперь по этой лестнице. Конраду показалось, что в тех десятках потерянных секунд осталось что-то очень важное. Что-то, что он забыл уже навсегда.