Где же ты?

      Один день тянулся за другим очень долго. Иногда меня брали в руки, крутили, неумело задевали извлекая звуки и клали на место. Временами с меня смахивали пыль, а я снова ею покрывалась.       Вот купили барабанные палочки. Это происходит почти каждый день. Я наблюдала, как мужчина заинтересовано рассматривал бас-гитару, когда меня взял в руки парень блондин. Взял не так, как берут обычно! Гриф держал в правой руке, а струны начал перебирать левой. Это меня очень удивило! — Вы левша? Могу вам предложить гитару у которой струны натянуты под вашу ру… — Нет. Я беру эту.       Держа меня в руках он вышел из здания.       Впервые я увидела мир за пределами магазина «MusicI». Сначала я испытала небольшое разочарование: вид открывался только на малоэтажные дома, скудные клумбы и летавший, в тот момент, по улице пакет.       Жил этот мужчина в небольшой, однокомнатной квартире. Когда он вошел, нас встретила девушка с хорошо выраженной фигурой. Короткостриженная, одетая так же просто, как и парень. — Смотри какой инструмент выцепил, Трейси.       Сожительница недовольно меня рассматривала. — Курт, из всех твоих действий это настолько же бессмысленно, как размораживание холодильника молотком. — Почему же? — он поставил меня, оперев о стену, а сам начал снимать обувь, — Я буду играть, а в итоге запишу альбом. — Увидим, Курт, увидим.       Купивший меня человек закатил глаза. Он взял меня за гриф и понес в комнату. Стало быть, его зовут Курт.       Спустя несколько часов, во время которых я только и думала о том, что простою в углу небольшой комнаты, большую часть пространства которой занимал разложенный темно-синий диван, всю жизнь, Курт взял меня и вылез на крышу. Когда он сел там, на заранее расстеленном пледе, и я увидела этот город с высоты пяти этажей, моё утреннее разочарование перестало быть оправданным.       С тех пор ни один мой день не был наполнен скукой. На мне играли регулярно! Я научилась говорить разными интонациями: грустной, раздраженной, веселой, задорной. Всех я и не перечислю!       Два дня выходных он проводил со мной. А следующие пять, не брал в руки и даже не смотрел на меня. Мне казалось, что обо мне забывают на это время, и я расстраивалась.       Заметила я закономерность: если моя струна рвалась, ведь иногда он бил по ним так грубо, чем приводил меня в бешенство, он шел со мной в «MusicI» и купив новою мы садились на лавочку где Курт продолжал игру. Поэтому, когда я хотела прогуляться, то прибегала к этой небольшой хитрости.       Однажды вечером стоя в углу комнаты, я услышала ссору. — Ухожу! — крикнула Трейси напоследок и хлопнула дверью.       С тех пор мы жили двоем.       Курт был не без странностей, я помню, как время-от-времени он садился в углу напротив стены и просто смотрел в неё… Сперва меня это действительно пугало, но потом — привыкла. Любил он так же колоть себе что-то. Сначала доставая из стола пакетик с серовато-белым порошком. Странный человек! Мне бы определенно не понравилось, если бы в меня что-то вкололи.       В нашем близком окружении появились двое парней: Дэйв и Крист. Они были его друзьями.       Курт взял меня на, как он её называл: «Студию», — где я прекрасно звучала с барабаном и бас-гитарой. Когда мы вышли после первой записи там, он отдал меня в руки Дэйву, а сам начал бегать туда-сюда по улице, смешно махая руками с криками:"NIRVANA будет знаменитой! Она БУДЕТ знаменитой!».       Я, Курт, Дэйв и Крист начали выступать перед людьми. Сперва я боялась сцены, концертов и звучала непривычно тихо для себя, но я была у него не одна. Пока он на сцене пользовался другой гитарой — я переводила дух.       Счастливый я инструмент! Ведь кто из нас не мечтает петь для людей на сцене?       Мы давали концерты, ездили в турне. Однажды Курт разбил гитару. Слава Богу, не меня! С тех пор, я побаивалась его. Проведя три дня под впечатлением, я поняла бессмысленность своего страха. Ведь если захочет разбить — разобьет, и я снова относилась к нему как раньше.       Курт и я купили двухэтажный дом. Потом, мы жили уже вчетвером: к нам переехала блондинка Кортни со своей гитарой. Но она практически всегда лежала в чехле и я не смогла с ней подружиться. А потом, её инструмент и вовсе исчез.       Курт выглядел глубоко несчастным и разочарованным на сцене, но счастливым дома. У семьи Кобейн родилась дочь. Мой владелец дал ей имя: Фрэнсис Бин Кобейн.       Курт сыграл на мне колыбельную для маленькой, а потом ушёл с Дэйвом и Кристом из дома. Кортни говорила по телефону: — Да… Реабилитационный центр… Говорят, лучший!       Шли дни. Я покрывалась пылью. На мне не играли.       В один из дней Кортни облачилась в чёрную одежду… Я не знала почему она постоянно плачет.       Курт, где же ты? Куда ты исчез? Я всё еще жду тебя тут… В углу твоей спальни.