Потерянная юность

Изуку никак не ожидал подобного сегодня. Зачем он внезапно понадобится Тодороки? В последнее время они редко гуляли как друзья из-за состояния Деку. У него не было сил даже заниматься в любимой академии, хотя он был до этого прилежным учеником. Что уж в таком случае говорить об обычных прогулках, если он настолько устал? — Да, Тодороки. Что-то случилось? — Привет. Ты пропустил все занятия сегодня, всё в порядке? — Я проспал, а когда уже встал, было поздно, и решил в этот раз пропустить, — со вздохом сказал Изуку, сжимая в руках телефон. Назвать это сном было большим преувеличением. Скорее тревожно ворочался до самого утра. И кого он пытается обмануть? У Мидории просто не было сил встать, когда зазвонил будильник. Прогулы недопустимы для будущих героев, и Деку это знает. Но сделать ничего не мог с собой. Похоже, это и есть его предел… — Есть какие-то планы на сегодня? — получив неуверенный отрицательный ответ, Шото продолжил: — Учитель Айзава сказал, что тебе нельзя так отставать от остальных. Хотя бы в теории. На следующей неделе будет тест, ты не должен его провалить. Я позанимаюсь с тобой сегодня. Давай встретимся в академии, нам разрешили занять на время этих дополнительных занятий класс, — спокойно начал говорить Тодороки. В его голосе была заметна твёрдость. Так он больше походил на себя до спортивного фестиваля. Только более общительный. — Я не знаю стоит ли это делать, Тодороки… — уже начал было Деку, но ему не позволили. — Ты же всё ещё хочешь стать героем? Или готов просто сдаться без боя? — да, Тодороки давил на него. Хорошо, что они общались сейчас по телефону. Так было не заметно, что Шото тщательно убеждает себя, что это для его же блага. Ему нужна эта жёсткая рука помощи. И Тодороки готов её протянуть. *** Ну и как вы думаете, что Изуку ответил? Выбора-то у него особо не было. После таких слов Деку просто обязан был сказать «Да». Да и он не соврал. Он действительно всё ещё хочет стать героем и хочет перестать уже всех подводить. Неизвестно, что после этих дней Всемогущий о нём думает. Поэтому, Мидория просто заставил себя туда прийти. Они разместились в одном из классов, сдвинули две парты вместе и сели. Доставая учебники и конспекты, Шото так же поставил пару банок энергетиков перед Изуку. — Возьми. Это вредно, но хуже уже не будет. Не волнуйся. Я не дам тебе здесь даже задремать. — Изуку впервые за эти дни после таких слов улыбнулся. С таким строгим учителем у него действительно есть все шансы наверстать упущенное. Кажется, Тодороки вкладывал все усилия, чтобы таким быть. «Тодороки так заботится обо мне. Столько ещё людей продолжают делать это же, и только благодаря этим стараниям я всё ещё здесь. Не могу всех подвести. Тодороки прав, я не могу просто сдаться без боя. Такой пустяк меня не сможет сломать. Это же не сражение с Лигой Злодеев, всё гораздо проще. И ты сможешь с этим справиться, Мидория Изуку!» Набирался решительности в своих мыслях Деку. Да, теперь он точно готов продолжить свой путь! Они занимались довольно долго, ведь Изуку очень много прослушал и пропустил. Невероятными усилиями Деку с его вернувшемуся стремлению к цели, Тодороки, что дёргал каждый раз его, стоило ему отвлечься, и объяснял, как можно информативнее и одновременно кратко, а так же энергетикам. Без них Изуку вырубило уже спустя час, и только кошмар бы его разбудил. За большими окнами класса уже начался закат. «Так красиво». — Послушай, Мидория, — обратился к нему Тодороки, и Деку уже хотел извиниться за то, что опять отвлёкся, но ему не дали. — На сегодня всё, но есть ещё кое-что. Я… Мы все очень волнуемся за тебя. Учитель Айзава в своей манере намекнул, что с тобой нужно поговорить по душам обо всём, — с невозмутимым лицом проговорил Тодороки, как будто сам не заметил короткую паузу в начале. — Ох… Учитель Айзава всегда такой… грозный? Но я не ожидал, что он попросит именно тебя об этом, Тодороки, — удивлённо и задумчиво проговорил Изуку и улыбнулся. — Я в порядке. Но если ты хочешь, то я не против поговорить. Они оба солгали. Улыбка Деку снова была измученной и фальшивой. Его точно что-то беспокоит. А вот Тодороки… Ну, Мидория удивился только тому, что это был именно он. Какой же была бы его реакция, если бы Тодороки честно сказал, что всё это и дополнительные занятия только его личная инициатива, и он только попросил воспользоваться пустым классом? Шото действительно важен ответ на этот вопрос. — Как дела у твоей мамы? — так как пауза затянулась, и Тодороки, видимо, не каждый день начинал душевные разговоры, Деку помог ему и начал сам. — Ей уже лучше. Может, когда-нибудь она сможет покинуть больницу, — ответил Шото. Мидория подумал, что это весь ответ, но он продолжил. Душевные разговоры, значит? Если так, то сейчас он не будет просто молчать. — Она извинилась, и мы смогли помириться. Не то, чтобы я держал на неё обиду. Я всё понимаю. Я рад, что поговорил с ней в итоге. Это был единственный способ оставить прошлое позади. Я просто стану для неё хорошим сыном и героем, что будет спасать, а не тем, кого придётся бояться. Никогда не стану таким, как отец. — Тодороки коснулся рукой своего шрама и выглядел вполне спокойно. Похоже, он действительно примирился со своей левой стороной. Это также видно из его усиленных тренировок с огнём. Деку рад за него. — Теперь моя очередь. Ты говорил, что совсем не можешь спать. — а вот на эту тему Мидория совсем не хотел говорить. Но откровение за откровение. На этом строился их диалог. — Да. После той истории с Каччаном мне постоянно снятся кошмары. Но это не так серьёзно по сравнению с тем, что было до. — Изуку забыл упомянуть, что это «несерьёзно» уже близко к стадии возникновения страха засыпать. Жить на кофе и энергетиках, но только лишь бы не возвращаться в этот кошмар. И похоже Тодороки чувствовал, что он не договаривает. — И что тебе снится? — Мидория молчал и Шото продолжил: — Я не могу утверждать, что смогу помочь тебе после рассказа. Но если ты кому-то расскажешь, то тебе станет легче. Можешь довериться мне. — Деку прямо посмотрел на Шото. Он правда считал его надежным парнем, а ещё он был его близким другом. Ему хотелось доверять Тодороки, а потому Изуку просто сдался. — Я мало что помню. Но могу с уверенностью сказать, что кошмары практически одинаковые по содержанию. — Изуку запустил одну руку в собственные волосы, а вторую положил на парту и опустил голову. — Они отличаются лишь одной деталью. Мне снится та пустая улица, где на меня напали. А злодей… Он практически всегда скрыт в темноте. Единственное, что можно увидеть, так это его полную насмешки ухмылку. Я сражаюсь с ним в каждом таком сне и побеждаю в конце, но… Каждый раз это даётся всё тяжелее и тяжелее. Он становится лишь сильнее, а я так и стою на месте. На том уроке… Когда я закричал и проснулся, он подобрался ко мне впервые очень близко. А сегодня ночью мне пришлось сломать руку, сражаясь с ним. Я уже не могу победить обычным полным покрытием своей причуды. А ещё он постоянно говорит. Я не помню его слов, но это явно что-то ужасное. Каждый раз я просыпаюсь и чувствую себя всё более опустошённым, хотя это был всего лишь страшный сон. И я боюсь. Серьёзно, это уже напоминает фильм ужасов. Когда чудовище подбирается всё ближе и ближе, и ты ничего не можешь с этим поделать. А что будет, если я проиграю? Что будет, если он убьет меня? Я уже никогда не смогу проснуться? Впаду в кому на целую вечность? — под конец голос становился всё тише. Вопросы Мидория уже бормотал будто сам себе. Паника, ужас и страх охватили его. Поэтому Тодороки резко положил ему руки на плечи и повернул к себе. — Мидория! — Деку вздрогнул и замолчал, подняв глаза загнанной в угол жертвы на него. — Успокойся, всё хорошо. Это просто плохой сон, ничего с тобой не случится. Ты зациклился на этом и не можешь отвлечься. Поэтому кошмары снятся тебе постоянно. Мы сталкивались с Лигой Злодеев и сражались с реальными злодеями. С твоей причудой никакой монстр из-под кровати не сможет тебе навредить. — Тодороки улыбнулся, и Мидория тоже. Верно. Он уже не ребёнок, чтобы бояться всяких пугалок для детей. Лига Злодеев и то страшнее будет его кошмаров. — Спасибо, Тодороки. Мне и правда немного полегчало. Я знал, что на тебя можно положиться. Мне стоит равняться на тебя и не беспокоиться из-за таких пустяков. Хорошо, что мы с тобой друзья. — наконец-то на лице у Мидории появилась знакомая широкая улыбка. Но Тодороки почему-то отвёл взгляд, продолжая держать Деку за плечи. Кажется, его уши даже немного… покраснели? — Не нужно, — внезапно ответил он. — Это я должен благодарить тебя. Ты первый, кто протянул мне руку помощи, даже если это стоило тебе победы на спортивном фестивале. Ты мог победить, но вместо этого решал мои проблемы. Твои слова… О том, что это моя сила, а не моего отца, помогли многое переосмыслить. Ты изменил мою жизнь в лучшую сторону. Дал возможность открыться, стал моим другом. — Мидория уже хотел, что-то сказать по типу «Нет, ничего это не случилось, если бы ты сам того не захотел», но ему не дали, просто вогнав в состояния шока следующими словами: — Прости, но я не могу называться твоим другом. Человек, что открыл мне глаза на многое, случайно стал центром моей изменённой жизни. Первым, к кому я испытал подобные чувства. Я не знал, что с ними делать, но решил, что ты должен знать. О том, что мои намерения далеки от дружеских. Убрав одну руку с плеча Изуку и второй коснувшись щеки, Шото поцеловал его. Это было лёгкое, ненавязчивое касание. Полноценным поцелуем подобное не назовешь. После этого он встал, собрал свои учебники и конспекты и, сказав на прощание «До скорой встречи, Мидория», ушёл. «Думай обо мне и только обо мне сейчас и после. Если это поможет тебе забыть о страхе, то я не против прекратить нашу дружбу. Я спасу тебя, как ты спас от остатков прошлого меня». Тодороки хотел признаться после окончания академии или после окончательного поражение Лиги Злодеев. Сейчас их юность и без того непростая, а усложнять её ещё больше не хотелось. Они вообще готовы к подобному этапу отношений?! Шото просто не знал, что их юность уже обречена. Но своей цели он добился. Деку определённо забыл о кошмарах сейчас, покраснев так сильно, как даже рядом с Ураракой не краснел. И что это вообще было?!