Потерянная юность

Всю дорогу в академию Мидория думал лишь обо одном. Ему нужно признаться Тодороки. Эта была какая-то навязчивая мысль, которая никак не хотела уходить из головы, стоило ему проснуться. Деку впервые за несколько дней смог нормально выспаться, но это ему особо не помогло. Его голова настойчиво отказывалась думать о всей этой ситуации. Поэтому легко сказать «нужно признаться». Он ведь по-прежнему не в курсе в чём. Тем более он понятия не имеет, ни как признаваться в любви, ни как отвергать чужие чувства. С самого начала занятий Изуку упорно избегал всяких разговоров с Шото. Деку буквально чувствовал его внимательный взгляд, направленный на его спину, но продолжал избегать его. — Хэй, Мидория! Ты не видел случайно Бакуго? Я не могу его найти! — к Деку подошёл Киришима с озадаченным выражением лица. Тем не менее он продолжал широко и весело улыбаться. — Мы немного повздорили, и он со словами «Отвали от меня, дерьмоволосый!» ушёл куда-то. — Нет, я его не видел и… — Деку помедлил прежде чем закончить говорить. — Разве Каччан не всегда так говорит? — Нет, ты не понял. В этот раз он сказал это тихо, я едва услышал. А это на мою память впервые, когда его не слышат все остальные. Поэтому, хочу узнать, не случилось ли чего, и что я такого сделал. В любом случае спасибо! — Киришима уже хотел уходить, но перед этим внезапно спросил: — Кстати, ты сам случайно не поссорился с Тодороки? — В смысле? — Мидория удивился внезапности подобного вопроса. — Обычно на перемене вы всегда недалеко друг от друга, а сегодня даже не разговаривали. — пожал плечами он. Деку удивился ещё больше от его неожиданной наблюдательности. — Нет, всё в порядке. «Я никогда раньше не замечал, что провожу с Тодороки в последнее время много времени в стенах академии. Точнее, не придавал этому особого значения. Может… Тодороки из-за этих чувств стал пытаться сблизиться со мной? Я ещё тот идиот, если это так. Это нужно было заметить уже давно». От этого разговора с Киришимой Изуку стало ещё сложнее. Даже осознание того, что он слепой дурак, не помогало с этой проблемой справиться. И кто вообще сказал, что осознание проблемы это полпути к её решению?! На деле всё совсем не так. Вероятно, Мидория так бы и продолжил избегать Шото весь чёртов день, если бы не последний урок. А именно классный час с классным руководителем. Учитель Айзава явился сразу после того, как все собрались. — Итак, все вы знаете, что на следующей неделе будет письменный тест, — начал он с самого неприятного. О нём было сложно забыть. Ещё вчера Деку и готовился к нему вместе с Тодороки. Чем это закончилось, Изуку предусмотрительно вспоминать не стал. — Вместе с письменной частью будет и практика. Завтра будет практическое занятие, чтобы подвести предварительные результаты и чтобы вы за эту неделю до теста, после пробного, учли свои недостатки и лучше подготовились. — кажется, хуже уже не могло быть. Завтра будет пробное занятие, направленное на подготовку к предстоящему, а Изуку до сих пор не может спокойно драться. После случая с Каччаном серьёзно он ещё не пробовал. У него было лишь два варианта: подготовиться или смириться и скорее всего завалить всю практическую часть. «Мне нужно признаться Тодороки». Не вовремя снова возникла это мысль. Под её влиянием Деку сумел себя убедить, что так надо, и им правда нужно хотя бы поговорить. А потому после окончания занятий подошёл к Тодороки. Тот выглядел слегка удивлённым от подобного. — Тодороки, ты не мог бы сегодня потренироваться вместе со мной? *** Учитель Айзава позволил им воспользоваться спортзалом и при необходимости внутренним двором академии. Кажется, он даже хотел похвалить их обоих за, уже второй день подряд, оставление после занятий для самосовершенствования, но Изуку не знал, что должно случиться, чтобы он в открытую подобное сказал. Выполнив разминку и сейчас занимаясь на тренажерах, они почти не разговаривали. Тишина была совершенно неуютной. Поэтому Деку, пересилив самого себя, начал разговор: — Похоже, тест будет сложным. Особенно если его будет проводить учитель Айзава. С чего бы ему проводить подобное именно сейчас? — Лига злодеев становится лишь сильнее с каждым днём, а злодеев на улицах только больше. Наверное, академия ускорила и усложнила программу, чтобы мы были готовы ко всему в случае чего. Это мера предосторожности, которую я не могу понять. Как бы они не пытались защитить нас, от всего уберечь не получиться, — слова Тодороки звучали разумно, и Мидория, конечно же, всё понимал. Лига злодеев… Стыдно признавать, но Деку почти забыл о ней за эти дни. Но это было нормально. В их юности и не должно было быть места таким вещам. Но судьба распорядилась совсем иначе. — Поэтому, мало тренировать сейчас тело. Нужно тренировать и причуду. Чем больше мы её используем, тем она будет сильнее. — Как у тебя, кстати, получается? Ты всё ещё не можешь использовать огонь и лёд одновременно? — Нет. Это не так просто. Но я к этому стремлюсь. Для этого нужен идеальный контроль и концентрация, а также повышения моей выносливости. Одна из двух легко может выйти из-под контроля. Хуже сейчас с огнём. Я давно его не использовал, поэтому сейчас я занят именно им. — Мидория предусмотрительно не стал спрашивать, спрашивал ли он об этом своего отца. Даже если и да, то делал это Тодороки с не очень большим желанием. Одно дело уважать Старателя, как героя, но он ещё и его отец, с которым у Шото вагон плохих воспоминаний. — А ты? Как у тебя дела с твоей причудой? — Не знаю… Я особо не использовал её после схватки с Каччаном или делал это в полсилы. — Значит, тебе эта тренировка как никогда необходима. Пойдём, попробуем потренировать её. Тем более… Мне интересно ощутить на себе насколько ты вырос со спортивного фестиваля. Я видел, что ты нашёл способ не ломать кости. — Ты уверен? Не думаю, что я смогу… — Раньше мне бы не пришлось даже убеждать тебя, Мидория. Ты всегда рвался вперёд и только вперёд, но сейчас настолько неуверен в себе. На спортивном фестивале ты говорил, что ты должен победить ради людей, которые тебя поддерживали всё это время и из-за которых ты там оказался. Твоё мнение настолько быстро изменилось? — Тодороки давно уже оставил тренажер и прямо смотрел на Изуку. Тот опустил голову, не зная, что сказать. Шото абсолютно прав. Он уже не тот, что был раньше. Лишь бледная тень прежнего себя. — Я так не думаю. Иначе ты бы не стал приглашать меня с собой на тренировку после того, как решил избегать. В тебе ещё есть силы, чтобы бороться. Всегда были. — глаза Мидории широко раскрылись, и он поднял голову. Эти слова… Он даже не испытывал в тот момент стыд за то, что избегал его, и Тодороки прекрасно знал причину этого и всё видел. Нет. В первую очередь Деку почувствовал нечто другое. Эти слова снова придали ему сил. «Тодороки…» — Тем более… Не думай, что меня будет так легко ранить. Я не буду поддаваться тебе. — мягко улыбнулся он и пошёл к выходу спортзала. Сердце пропустило удар, чтобы в следующую минуту забиться чаще и быстрее. Что это? Это из-за того, что было вчера? Из-за этого он придаёт такой смысл этим словам поддержки? В любом случае от этого в голове появилась одна шальная мысль. «Никогда не смогу простить себе…» *** — Ну же, Мидория. Сражаясь в полсилы, ты не сможешь даже приблизиться ко мне, — говорил Тодороки, пока Деку уворачивался от всех его ледяных и огненных атак. Кажется, что-то подобное сам Изуку говорил Шото на спортивном фестивале, когда тот принципиально не хотел использовать пламя. Но проще было сказать, чем сделать. Всё же он решился попробовать. В конце концов, Тодороки сам сказал, что не даст Деку его ранить. «Как жалко. Ты должен сражаться, чтобы победить, а не надеяться, что тебя одолеют и всё закончится». В голове вновь возник шум, а полное покрытие внезапно перестало действовать, когда Изуку был в воздухе. — Мидория! — закричал Тодороки. Он покинул свою позицию и побежал, чтобы поймать его. В этот самый момент причуда снова была активирована и, воспользовавшись отвлечением соперника, Деку сгруппировался в воздухе и, ударив его, повалил на землю. Подобного Шото никак не мог ожидать. Только не от Мидории. Это была ловушка. Хитрая и довольно подлая. Будто он знал, что он побежит его ловить и воспользовался этим, чтобы победить в схватке. Подобных трюков он никогда не видел, да и не по-геройски это выглядит. Но сейчас важно не это. А его глаза… Изуку просто смотрел на лежащего под ним Шото прямым взглядом этих чужих глаз. Глаза Мидории можно сравнить с тёмно-зелёной травой, в то время как эти напоминали цветом болото. Совсем тёмный и мутный зелёный цвет. Необычный с каким-то непривычным и странным, отдающим красным оттенком. Будто это болото ещё и навечно проклято и смешано с кровью погибших там людей. — Мидория? — молчание после того, как Тодороки его позвал продлилось ещё минуты две, а потом Деку закрыл глаза и просто упал на Шото, обнимая его руками. Его тело крупно дрожало, и он просто молчал. Тодороки не знал, что ему делать первые десять секунд. А потом просто обнял его одной рукой, а второй зарылся в волосы. Он не знал, что тогда случилось, но, похоже, Изуку в тот момент был сильно напуган, и всё, что он мог сделать, так это поддержать его. *** — Что сейчас случилось? — спросил его об этом Тодороки и протянул бутылку воды. Они там и сидели на земле во внутреннем дворе академии у стены. Изуку немного успокоился, но у него продолжали немного дрожать руки, на которые он и смотрел, пока сидел. — Кажется, я больше не могу контролировать свою причуду. — это было для Деку самым ужасным, поэтому его состояние было настолько плачевным. Родившийся без причуды и знающий, какого это. А «Один за всех» был отдан ему с ещё большей ответственностью. Потерять над ней контроль сейчас… — Я не чувствую её. Совсем. Это похоже на то, будто учитель Айзава стёр её на время. То же самое неприятное чувство. Только она не возвращается. Я не чувствую ни её, ни даже себя самого. Не знаю, что со мной происходит. Не понимаю. — Все же в порядке. Ты победил, а значит на тесте всё будет не так плохо, разве нет? — несмотря на слова, голос Тодороки был напряжённым. Потому что как бы он ни пытался успокоить Деку, внутри было понимание, что это совсем нехорошо. Эта победа… Эти глаза… Вряд ли Тодороки сможет подобное забыть. Он и сам ничего не понимал. — Ты не понимаешь. Это почти случилось. — Мидория обхватил голову руками, опять начиная дрожать. В таком состоянии его потянуло сказать одну фразу. То, о чём подумал ещё в спортзале. — Я никогда бы не смог простить себя, если бы причинил тебе боль. После подобного откровения руки Мидории убрали от лица, и Тодороки поцеловал его. Снова. Это было настолько же неожиданно, как и в прошлый. Но чуть дольше. Шото сразу же отлип от него, стоило Изуку что-то неясное замычать в поцелуй. — Тодороки, что ты…! — Деку опять покраснел, пытаясь отодвинуть его от себя. Но у него не получалось. — Прости, когда ты говоришь что-то подобное, во мне возникает резкое желание тебя коснуться, — объяснил Шото спокойно, вот только его уши были настолько же красными, как и лицо Изуку. — Тебе это не нравится? — Нет! То есть… Э-эм. Не мог бы т-ты немного отодвинуться, ты слишком б-близко! — запинаясь, проговорил Мидория, а когда Шото это сделал, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Я не знаю. Это всё слишком быстро для меня. Может, нам стоит немного подождать? Я хочу более тщательно об этом подумать. — Каким только богам не молился Изуку в надежде, что Шото не станет обижаться. Но тот воспринял это спокойно и с лёгкой улыбкой, от которой Изуку краснел ещё больше. — Понимаю. Я не буду больше трогать тебя и торопить, чтобы не влиять на твоё решение. Но я буду его ждать, Мидория. Как же он был благодарен ему за этот перерыв. Изуку считал, что так будет правильно. Тодороки заслуживает взвешенное и точное решение. Им некуда торопиться. И пусть шестое чувство настойчиво просило его сделать это сейчас, он не станет. Сейчас… у него так много проблем. Мидория даже готов уже поделиться ими со Всемогущим, и не важно, как он будет выглядеть. Главное просто решить эту проблему, а потом он спокойно поговорит с Шото об этом. Тодороки же не знал, что грядущий тест будет вестником грядущих перемен в его жизни. Что именно времени, о котором просил Изуку, у них нет.