Потерянная юность

На следующий день Изуку вёл себя точно так же. Холодно, насмешливо и грубо. Точнее, таким его видел в тот день только Тодороки. Рядом с остальными он был дружелюбным и постоянно улыбался. Шото часто ловил на себе его заинтересованные взгляды. Он ждал, что он будет делать. Как будто самая интересная забава в его жизни — наблюдать за ним и его действиями. В такой ситуации логично будет поговорить с одноклассниками об этих изменениях, а ещё лучше с учителями. Нельзя всё вот так оставлять, ведь правда же? Остановило Шото от таких действий сообщение после занятий. Деку написал ему с просьбой встретиться в ближайшем кафе. Немного подумав, Тодороки с опаской пришёл. Может, он хочет поговорить об этом всём? Всё было на самом деле не так. Перед кафе Шото встретил кого-то нового для себя. С потухшими и блекло-зелёными глазами. Будто на глаза Мидории применили фильтр и убрали всю насыщенность зелёного цвета. Сделали его взгляд тусклым и безжизненным. На губах у него играла фальшивая улыбка. Шото уже успел начать скучать по искренней и широкой улыбке Изуку, в которой нет места насмешке, в которой есть настоящие и яркие эмоции. Но всё было не так плохо. Они сидели в кафе и говорили о всяких глупых вещах. Так как лёд тронулся, Тодороки попытался узнать о том, что же с ним произошло в академии. Но Деку лишь уходил от ответа. — Сегодня ты не особо хотел со мной разговаривать. С чего вдруг такая резкая перемена? Может, что-то случилось, Мидория? — спросил Шото, сидя напротив него и пытаясь заглянуть в глаза. — Я просто устал, и у меня не было настроения, Тодороки. Прости, если я наговорил тогда чего-то лишнего. Что будешь заказывать? Тут очень большой выбор десертов. — Мидория отводил взгляд и сильно нервничал, то и дело сжимая руками края скатерти на их столике. Тодороки так и не смог ничего узнать. На следующий день ситуация повторилась. В академии он продолжал вести себя грубо и холодно, а вечером Деку снова пригласил его погулять. На этот раз они пошли в торговый центр. Стоило Шото попытаться его о чем-то расспросить, как Изуку хватал его за руку и тащил за какой-то очередной важной вещью. — Мидория, подожди, нам нужно поговорить, — говорил Тодороки, вместе с этим смотря на их руки. Боги, он не должен думать об этом. Но держаться за руку с Деку было… Приятно. И Шото из-за всех сил пытался ему не поддаваться. — Но там распродажа и она скоро закончится. Может там есть что-то интересное, пойдём, Тодороки! — но он в итоге сдался и позволил тащить себя куда угодно. Вместо этого Шото попытался отговорить Изуку от покупки кучи хлама. Если из-за него он потратит все карманные деньги, то Тодороки определено будет испытывать чувство вины. Поэтому, он уговорил его просто сесть где-нибудь и всё. Кажется, он заметил на лице Деку признаки облегчения. Тот не был безумным любителем похода по магазинам, а потому был рад перестать отвлекать Тодороки таким ужасным способом. Ну, хоть что-то. Всё же лучше, чем его безжизненная рожа. Шото даже не удивился, когда на третьей день они пошли в парк. Но это не значит, что он начал к этому привыкать. Его жизнь скачет в разные стороны. Утром и днём всё плохо, а вечером его тянут в какую-то фальшивую иллюзию и даже не хотят объяснять причину. Тодороки терпит, но рано или поздно его выдержка даст сбой. — Мидория, твоё мороженое! — гуляя по парку, они купили себе по рожку. Но вот, пожалуйста. Деку опять словно был в другом мире. Смотрел своими безжизненными глазами вперёд и совсем пропустил тот момент, когда мороженое начало таять. А ведь Шото со своим уже давно закончил. И о чём он только думает?! — Ох, чёрт, — только и сказал Деку, очнувшись, и обратил на это внимания. — Подожди. — они оба остановились, и Тодороки забрал его мороженое и использовал на нем ледяную часть своей причуды. То снова замёрзло и перестало таять. Изуку уже хотел поблагодарить его, но Шото заметил, что на его руке остались капли мороженого. Иногда люди что-то делают, а лишь потом думают. Так и произошло в этом случае. Тодороки взял руку Деку и поднёс к своим губам. Прежде чем Мидория успел понять, что он собирается делать, чужой влажный язык коснулся кожи его ладони, слизывая холодные капли угощения. — С-спасибо, Т-тодороки, — заикаясь, сказал Изуку и покраснел. Кажется, на ту самую секунду Мидория забыл, как нужно дышать. — Прости, я опять не смог сдержатся. — а ведь он говорил, что так делать не будет, пока Мидория не примет решения. Но Тодороки ни испытывал чувства вины. Наоборот. Теперь лицо Деку выглядело живым, и ради этого стоило выкинуть подобную выходку. — Нет, ты не должен извиняться, — сказал Мидория, а потом повернулся в другую сторону, продолжая краснеть. Подобную фразу он не сможет сказать глядя ему в глаза. — Мы ведь на свидании, Тодороки. Поэтому, ничего страшного. Я не против, н-наверное. — после этого уже покраснел сам Шото. «Свидании?!» Он думал, что все эти дни они просто гуляли, как друзья, а всё это время Изуку приглашал его на свидания?! Стоит ли говорить, что после этого интересного факта Тодороки забыл обо всём, что хотел спросить. Вспомнил он только, когда в академии на следующий день снова увидел эти болотные глаза. И ладно бы только это. Но стоило ему его встретить в коридоре, когда рядом особо никого не было, как Деку внезапно поднес собственную руку к губам и повторил движения Шото. Только плюс к этому ещё и облизывая кончики своих пальцев. Заметив ошарашенный взгляд Тодороки и его покрасневшие от сия бесстыдства посреди учебного дня уши, Изуку рассмеялся. Что-то жуткое и нехорошее было в этом смехе. «Какие же вы забавные». «Издевается?!» Шото уже совсем запутался в намерениях Мидории. Перед ним словно были два разных человека. «Другой человек?» У него была куча вопросов и ни одного ответа. И единственный, кто может ответить, упорно уходил от ответа. В этот день Деку пригласил его в океанариум. Он постоянно утягивал Шото посмотреть новых рыб, стоило ему попытаться начать разговор. Они даже сделали совместное фото и успели его распечатать в двух экземплярах, прежде чем снова расстались. Смотря на фото, где они держатся за руки и улыбаются в объектив камеры, Тодороки почти начинал злиться. «Почему ты молчишь? Неужели, ты настолько не хочешь поверить мне? Я же всё вижу…» Глаза Деку на фото выглядели печальными. В глубине этого блеклого зелёного цвета были видны искры отчаяния. Шото просто обещает себе, что в следующий раз добьётся ответа. И вот этот следующий раз настал. Они вместе идут в кинотеатр. Парочки, когда ходят в кино, обычно могут держаться весь сеанс за руки. Так это происходит и у них. Смотря на их сцепленные руки, Шото уже не испытывает радости. Скорее неясную злость и вину. Как он мог радоваться, когда человек рядом с ним выглядит так, будто каждый раз живёт свой последний день. В такие моменты надо сделать всё, чтобы этот день прошёл наилучшим образом. Но глаза этого человека ясно дают понять, что он не хочет умирать. «Свой последний день…» У Тодороки очень дурное предчувствие по поводу всего этого. В какой-то момент Изуку быстро уходит в туалет. Его лицо в тот момент внезапно стало бледным, а потому Шото решил проследовать за ним. Какого же было его удивление, когда он нашёл Деку в туалете у раковины. Тот сидел на полу и держался за голову. Его лицо выражало боль и страдания. Вскоре он заметил Шото. — Тодороки, я… — Изуку с трудом смог подняться, чтобы после одного шага упасть прямо в руки Шото. — Эй, Мидория! Мидория! — но все попытки докричатся до него были тщетны. Тот просто потерял сознание. А последнее, что Деку смог увидеть, так это напуганное лицо Тодороки. Страх за чужую, такую дорогую для него жизнь. *** Очнулся Деку уже в незнакомом ему помещение. Он лежал на футоне в небольшой комнате. Рядом с ним был Тодороки, что тут же вскочил со своего места и куда-то убежал. Судя по звукам, Шото с кем-то разговаривал, и у этого кого-то был женский и взволнованный голос. Вернулся тот уже через пару минут. — Вот, возьми. Выпей. Это обезболивающее, а это конкретно от головной боли. — Шото протянул ему таблетки и стакан воды. Изуку едва смог выдавить из себя благодарную улыбку и принял сидячее положение. Боль не утихала, и он ужасно устал. Хотелось снова закрыть глаза и уснуть. Хотя бы на час. Деку и этого будет достаточно. Приняв таблетки, которые всё же немного действовали на его организм, Мидория растерянно ещё раз осмотрел помещение где он оказался. — Ты у меня дома. Я не знал, что делать. Я не думал, что нести тебя в больницу будет хорошей идеей. А мой дом был недалеко, и отца дома тоже в такое время суток нет, — объяснил Тодороки, и Изуку кивнул. — Спасибо за помощь, Тодороки. Я очень признателен тебе. Хм, значит твой дом оформлен в старом японском стиле? Интересно, ты об этом не говорил. Даже сейчас. Даже сейчас после того, что Тодороки видел, он продолжает находить темы для разговора, лишь бы избегать самого важного. Шото не знал, но догадывался, что сегодня пошло не так. Во всех их свиданиях была одна общая деталь, которая отсутствовала сегодня. Время. Их свидания в кафе, в торговом центре, в парке длилось не больше двух часов. Но так как кино было длинным, это заняло чуть больше времени. Это поэтому ничего подобного не происходило на глазах у Шото? Изуку и правда что-то скрывает от него. И он должен выяснить всё. — Перестань, — прервал Тодороки размышления Мидории о интерьере в его доме. — Нам нужно поговорить. — Изуку уже открыл рот, чтобы снова его отвлечь, но Шото не дал ему такого шанса. — Нет. Мы поговорим об этом сейчас и не днём позже. Что с тобой происходит? В академии ты будто с цепи срываешься, а потом ведёшь себя так будто этого и не было. Будто всё в порядке. Но глаза у тебя как у мёртвого, ты же не думал, что сможешь подобное скрыть? Мидория, если ты будешь молчать, то никто не сможет тебе помочь. Ты это понимаешь? — Шото выглядел строгим и холодным. С ним таким бесполезно было спорить. Изуку больше не мог притворяется. — Я не могу тебе об этом рассказать. Прости, Тодороки, но я просто не могу… — Деку даже не смотрел в его сторону. — Почему?! Ты совсем не доверяешь мне? — вот теперь в голосе Шото была слышна злость. Но больше всего там занимала места жгучая обида. Это недоверие было словно ножом по сердцу. — То, что произошло в эти дни… Ты просто издеваешься надо мной, Мидория? Я больше не знаю, как это объяснить. Ты проводил со мной столько времени и я почти поверил, что… Не важно. Но я думал, что мы достаточно близки, чтобы между нами не было таких секретов. Ещё неделю назад я с уверенностью мог сказать, что ты не из тех, кто играет с чужими чувствами. Но только не сейчас. Не после всего, что уже было. — Тодороки был молчаливым и тихим. Будто отражением его ледяной стороны. Но в нём так жило и пламя. Пламя чувств и эмоций, он ведь совсем не кусок бездушного льда, а такой же человек, который только начинает свой путь. С тяжёлым прошлым и уже не простой юностью. Деку ужасно жаль. Он совсем не хотел, чтобы у Тодороки сложилось такое мнение. Не хотелось ранить его. Но всё же это сделал. — Нет, Тодороки… Ты не понимаешь. Я правда не могу тебе сказать. Пытался, но… Не могу. — Деку задрожал и посмотрел на собственные руки. Он не может признаться, что делает это в тщетной попытке защитить. Откуда Изуку знает, что сделают эти руки, если он расскажет. Но кого может защитить человек, который не может спасти сам себя? — Но я могу сказать вот что. Я никогда бы не смог играть твоими чувствами. Хотя, не могу сказать, что не использовал их. Я просто ужасен, но у меня не было другого выбора, ведь ты нужен мне… Не было бы рядом тебя, я бы совсем забыл зачем мне нужно с этим бороться. Я бы потерял все силы и сдался, но ради тебя… Я должен постараться ещё немного. Не знаю, когда ты стал настолько необходимым мне. Настолько важным. Я не силён в таких словах. Это то, что я думаю по крайнее мере. И… Изуку не смог договорить. Тодороки сел на футон рядом с ним и поцеловал его, повернув голову Деку к себе. В этот раз Мидория даже не покраснел. Только улыбнулся, а в глазах застыла всё та же усталость и что-то ещё. Что-то нежное и прекрасное, которое и заставляет Шото простить ему всё. Лишь бы он продолжал смотреть на него с этим чувством в глазах. Тодороки возобновил поцелуй, а Деку приоткрыл рот, давая углубить его. Руки обняли шею Шото, пока его язык проник в чужой рот. Вот теперь они целовались по-настоящему, будучи полностью поглощёнными этими чувствами. Мидорию снова уложили на футон, продолжая его целовать. Нежные губы коснулись его щёк, лба, а потом снова опустились ниже и оставили цепочку влажных поцелуев на шее. Тодороки не заходил дальше и не трогал Деку руками. Видел, как его устало приоткрытые глаза скоро совсем закроются. Лишь продолжал целовать и быть рядом, даря чувство полной безопасности. В конце он обнял совсем уснувшего Изуку. Ведь он тоже нужен Тодороки. Когда Мидория потерял сознание прямо на его руках, он чуть было не решил, что совсем потерял его. И это чувство было… ужасным. Сердце чуть не раскололось на тысячи маленьких кусочков. Этот пережитый ужас утомил его, и Шото вскоре сам уснул в тёплых объятиях любимого им человека. Когда же Тодороки проснулся, Изуку здесь уже не было. Старшая сестра сказала, что парень, которого он принёс сюда, ушёл прежде, чем отец вернулся, и попросил передать ещё раз слова благодарности. Казалось, вот оно окончание дня. Но нет. В своей комнате Шото нашёл оставленную Деку сумку. В ней был виден уголок уже знакомой Тодороки тетрадки. Достав её, Шото убедился, что видел её раньше. Одна из тех, в которой Деку записывал всё новое, что узнал о других героях. Он часто её доставал и пополнял свои записи. Тодороки решил, что вернёт её завтра. В день их теста к которому они должны были подготовиться за все эти дни. День, который не исчезнет из памяти никогда.