POV Автор
Уже битый час, черноволосая девушка пытается выбраться из женского туалета, но не может, дверь заблокирована двумя швабрами с иной стороны, что не даёт ученице выбраться из душной кабинки. Её с головы до пят окутала безысходность ситуации, внутри опять что-то неприятно кольнуло, отчего у брюнетки закружилась голова, и она слегка спустилась спиной по стенке вниз. Сжав руками места в районе висков, она зажмурилась и стала задыхаться. Её разрывало изнутри. Необычная способность с самого рождения, которая делает все хуже, предательство друзей, смерть родителей и издевательства в школе и иногда в не ее, заурядно поткосили итак слабые нервишки особе, которая сейчас готова душу дьяволу продать, лишь бы избавиться от этой ужасно давящей боли в висках, которая оставляет после себя чувство, будто по ней проехал танк, причём несколько раз, смачно так приложив. Вот наконец боль слегка стала отступать на второй план, но она прекрасно понимала — это всего лишь начало. Затишье перед бурей. И вот в подсознании опять картина девятиилетней давности. Огонь. Много огня. Огонь пожирает все вокруг, не оставляя даже малейшего шанса на спасение. Все, кто были в доме, включая отца, матери, двух старших братьев, собаки, которая пыталась хоть как-нибудь помочь хозяивам и котёнка, который мирно спал в соседней комнате, даже не подозревав, что он больше не проснётся — сгорели. Заживо. Но не она. Огонь был по всюду, но каждый раз проходил мимо неё, будто боясь быть потушенным, и все это «веселье» закончится. Девочка девяти лет смотрела на мать, что одними губами шептала «беги» медленно сгорая. Но она и с места не сдвинулась. Она последний раз взглянула на мать и подошла к шторке, что и стала причиной пожара, глубоко вздохнула, прикрыла глаза и коснулась огня, чтобы поскорее отправиться вслед за родителями, но ничего не произошло. Она не чувствовала ожжога, она резко распахнула глаза и не почувствовала должного тепла перед собой, обернулась — огня нет, лишь его страшные последствия. Взявшись за голову и зажмурившись она издала протяжный крик, что даже крик самого душевно больного человека с ним не сравнится. В мыслях только одно. «Это я их убила…» В дом быстро забежали сотрудники пожарной помощи, но нигде огня не увидели, лишь сидящую на корточках маленькую кричащую девочку возле окна. Слёзы сами скатились одна за другой по щеке черноволосой девушки. — Эй, Кан Трэй, остуди свой пыл. — издался противный женский голос, одной из стерв школы. И на бедную девушку, вылилось ведро с ледяной водой. Казалось бы, если она сейчас не соображала в происходящем, то она бы смело подумала, что её бросили в океан, где если ты не выберешься, тебя сожрут голодные хищные акулы. Но девушка нашла в себе силы, подавить острую боль в висках, и привстать. Но на неё тут же вывалились какие-то отходы. — Мусору надо держаться вместе. — хихикая, пропещала девушка, и с довольным лицом вместе с подружками вышла из уборной. Слезы? Нет, она никогда не заплачет сама. Если только уже совсем не в силах сдерживать себя. И эта ситуация не даёт ей право лить слезы. Она сильная. Она справится. Девушка более менее успокоилась, и начал думать, как выбраться из кабинки туалета и не опоздать на урок, который начнётся через двадцать три минуты. Уже на третьей минуте её терпение лопнуло и она с ноги выломила дверь. Почему она не сделала этого раньше? Ей не хотелось платить за ущерб, но всему приходит предел. Удовлетворенная своей работой она подбежала к умывальнику, повернула кран, и стала отмывать свои волосы от ужасного запаха протухшего мясного рулета с добавлением рыбы. Ужасная вонь. Через двадцать минут она закончила и вылетела из уборной, как только услышала звонок на урок. Девушка залетает в класс, под удивлённые взгляды одноклассников, которые учуяв не самый приятный запах скривились и уставились на ученицу. — Кан Трэй, садись на свое место. Даже спрашивать не о чем не буду. — устало буркнул учитель Ким, и почесав переносицу проводил девушку взглядом до самой её парты, где было чёрным по запаху пигментным маркером написано большими буквами: «шлюха», «тебе не место в этом мире, лучше спрыгни с крыши, всем станет легче», но самое страшное, что почти на всю парту было написано «убийца». В голове опять неприятно загудело, крики о помощи отзывались эхом в голове, от чего девушка упала на пол, и стала кричать, как никогда не кричала. Все в кабинете испугались не на шутку, они впервые видят её такой. Некоторое со словами «совсем свихнулась» продолжали смотреть на мучения одноклассницы, а некоторые даже жалели её. Но они даже не подозревали, что такое случается каждый последний четверг месяца, на протяжении трех лет. Через несколько секунд мужчина, что стоял в кабинете уже пару минут наблюдавший за этой картиной, изначально придя сюда, чтобы забрать сына для важного разговора, подошёл к девушке и наклонившись, положил руки на её голову и прикрыв глаза стал делать успокаивающие круги, что больше походил на массаж, чтобы расслабиться. Так и есть, боль в голове внезапно ушла, а в мыслях только спокойствие. — Как вы это… — прошептала брюнетка, поднимая взгляд на мужчину, что избавил её от мучений, но не успела она продолжить, тут же потеряла сознание, как только её «спаситель» посмотрел ей в глаза и тихо, так чтобы слышала только она, рыкнул «спи». Она обмякла в руках мужчины, и тот одарив взглядом сына, отошел от неё. А сын же, все понял и без слов, он подошёл, взял тело одноклассницы и выйдя из кабинета, понёс в медпункт. — Извините, что сорвали урок. — вежливо поклонился отец старосты класса. — Господин Чон, ничего страшного, главное, чтобы ученица Кан была в порядке. — Как вы говорите её имя? — спросил Господин Чон, собираясь покинуть кабинет и пойти за сыном. — Кан Трэй, а зачем вам? — но на вопрос учителя никто не ответил, лишь захлопнулась дверь, а ученики, ранее стоявшие и наблюдавшие за этим зрелищем, стали перешептываться. На что учитель шикнул, и начал сорванный урок.***
POV Трэй
Я стала приходить в себя, но резко прикрыла глаза от слишком яркого света. Что произошло? И где я? Стоп, Хосок-оппа? Так значит я в медпункте. Ну замечательно! И кто же этот на голову больной человек, который притащил меня, изгоя, отброса общества на своих рученках сюда? — О, очнулась? Ну как, выспалась? — хохотнул медик. — Что ты имеешь ввиду? Я не падала в обморок? — парень лишь отрицательно покачал головой. — Ты просто уснула. А тебя сюда принёс учитель, он подумал, что что-то серьёзное, поэтому испугался и вот. Ты здесь. Давай, я сейчас выпишу тебе снотворное, чтобы ты хорошенько выспалась, а не засыпала прямо посреди урока. — Улыбнулся врач Чон, и достав какую-то бумажку начал её заполнять. Я всегда удивлялась ему, такой молодой, а уже в школе работает. Хотя только я, или уже нет, знаю, что это не по его воле, родители заставили. Его скучный вид и глаза, полные тоски с потрахами выдают его. Нет наверно такого человека в Сеуле, который не знал, что наш медик — профи в танцах. Он до боли в сердце любил это дело. Когда он танцует, он выкладывает всего себя, не жалея сил. Ему не важно, что станет с ним, если при сложном движение он ушибется или сломает себе что-нибудь, его главная цель — увидеть в глазах людей, которые видели его танец — удивление, искры и… Восхищение. Этот парнишка очень заботливый по отношению к своим близким, очень задорный и весёлый. Когда мне не хочется идти на урок из-за одноклассников, я прихожу сюда, к нему. Мы разговариваем по душам. Мы больше, чем просто знакомые или приятели. Можно сказать, что… Друзья (?). Да, он единственный, кому после стольких лет я раскрылась, боясь, что он назовёт меня чудовищем, и отвернется. Но нет, он не такой. Вы бы видели его лицо, когда я попросила дать мне спички или зажигалку. Он с лицом разъяренного старшего брата, которого к сожалению нет, теперь, спросил «Ты куришь? Да я твой язык оторву, пожарю на костре, пущу через кишки кита, заставлю на него покакать попугаев и пришью тебе обратно.». Он успокоился, но все равно смотрел на меня с призрением, когда ответила, что не курю. Вообщем, его глаза были по пять копеек, когда он увидел, что я взяла спичку в руки и стала водить ей по нижней части руки. Ничего не происходило. Я не горела, даже то место, где я проводила, не было хоть на каплю тёплым. Именно это меня и спасло от пожара. Огонь меня не трогает, он мне приклоняется, будто боится. Я конечно не умею управлять им, я же не Блум, к тому же магии не существует. Теперь после этого он называет меня Недо-горячей малышкой. Это единственные тёплые воспоминания из школы, да и вообще из жизни. — Ладно, Хосок-оппа, я пойду домой. Я хочу прогулять остальные уроки. Отмажешь меня от учителей, мол я заболела, хорошо? — попросила я, с мольбой в глазах. Он обречённо выдохнул и кинув «иди уже, и не зови меня оппа», развернулся от меня. Я, слабо улыбнувшись той новости, что смогу отдохнуть, побежала на остановку, села на автобус и поехала, но не домой. А на кладбище. Да, мои родители сгорели, но не мама, точнее, не полностью. У неё большие ожжоги, которые и поспособствовали смерти, это единственное, что я знаю. Вот, я прохожу мимо множества могил, и становится не по себе. Ведь дорога сюда, заняла долгое время. Теперь стало ещё темней, уже скоро ночь, что ж вызову такси, но сейчас я обязана сходить и проведать маму. Вот я подхожу к могиле, и сажусь возле нее на колени. — Привет, мам. Давно не виделись. — усмехнулась я, осознав, насколько давно. — Как видишь, я уже взрослая. Я не то чтобы прям отличница, но учусь хорошо. Но не думаю, что ты бы гордилась мной, таким чудовищем. Да, знаю, в том, что огонь меня не берет, нет ничего страшного, просто… Такое чувство, что я виновата во всем пожаре. Что я не смогла вас защитить, ведь я не могла пострадать. Господи, мама, прости меня. — всхлипнула я, но быстро стёрла подступавшие к глазам слезы. — У меня все отлично, правда… — говорю чуть тише я, даже самой не верится. Пытаюсь натянуть на лицо улыбку, но плохо получается. Мне даже на секунду показалось, что лицо, на фото на надгробие как-то изменилось взглядом, и не было того, доброго и мягкого, а стал каким-то осуждённым и брезгливым. — Ах, сука кого я обманываю? Я изгой, отброс общества, все думают, что вас убила я, даже я так думаю… Я и вправду монстр. Сегодня меня облили ледяной водой, но перед этим, закрыли меня в кабине туалета, а затем выволили отходы из столовой, и назвали меня мусором. Мама, я устала. Мне трудно, очень трудно. — я уже не сдерживалась, и дала волю эмоциям. Я плакала, как никогда прежде. Но мои рыданья прекратил гром, и молния, что сейчас завоевали все небо. Тёмные тучи, казалось бы заняли всю площадь. Тут же начался ливень. Правильно, это не я плачу, это просто дождь… Долго я такой погодой наслаждаться не могла, как в меня что-то врезалось, с огромной силой, что я даже упала. Изнутри меня наполняла какая-то энергия, мощь… Не знаю, как это назвать, это слишком сложно объяснить… Будто, в меня что-то качают. Какой-то наркотик или лекарство. Но дальше я уже ничего не чувствую, я теряю сознание, но последнее, что я увидела, как ко мне кто-то бежит.***
Я снова открываю глаза. Снова жмурюсь от света. Дежавю? В горле ужасно пересохло, и я забив на все вопросы, увидела на рядом стоящей тумбочке бутылку с водой, и потянулась за ней, в надежде, что достану. Но в ту же секунду, вода в бутылке превратилась в лёд, а бутылка не выдержав давления — лопнула. — Что за?!