Бес

      Стук в дверь. Трепет сердца. Открывает. Белые волосы, кровавые глаза. Перехватывает дыхание. Он делает шаг вперёд. Он уже в её доме. Почему не сопротивляется? Почему не пытается защищаться? Почему не хмурит брови? Почему огни нежности в глазах? И блеск на губах? Зачем? Она дрожит. Слишком взволнована. Ждала его? Очень много вопросов. Сейчас они ни к чему. Она слишком долго упрашивала его. Тянется к его сухим губам. Накрывает своими. Целует робко. Не получает ответа. Приглашает в свою спальню. Вдруг мама увидит.       Тёмная комната. Совсем без освещения. Даже не включен ночник. Свет убьёт тайную страсть. Никто не должен знать. К тому же, это первый и последний раз.       Альбедо присаживается на стул. Откидывается на жёсткую спинку и расставляет широко ноги. На лице ни единой эмоции. Он холоден и спокоен. Гвен распускает волосы. Рыжие пряди падают на плечи и скрытую под одеждой грудь. Она поправляет их рукой и почти незаметно облизывает губы. Выглядит развратно. А ведь всегда показывала себя приличной и правильной девочкой.       Беловолосый внимательно наблюдает за каждым её движением. Лёгкое возбуждение проносится от того, как девушка расстёгивает и снимает рубашку. Но это всё поверхностно. Член от этого не встанет. Разве он здесь за эти? Неужели?! Прийти к состоящей в отношениях девушке ради своего удовлетворения?! Почему нет? Нечего терять. Нечего, кроме последних частиц самообладания.       Запертый в чужом теле, на чужой планете он пускается во все тяжкие? Это законно? Плевать. Вообще плевать. Главное быстрей получить разрядку. Неважно, какую именно. Сделать хоть что-то, чтобы избавиться от камня на шее, тянущего тебя в бездну. Но получиться ли? Одно лишь дьяволу известно. Гвен раздевается до пояса. На лице смущение. Ещё присутствуют сомнения. Правильно ли? А как же Кевин? Его здесь нет. Не думай о нём.       Девушка приподнимает юбку, обнажая кружева чулок на бёдрах, и надевает туфли. Возбуждает? Есть немного. Альбедо смотрит неотрывно. Ничего не говорит. Но эта игра начинает забавлять. Гвен осторожно ступает, подходит ближе. Ещё беспокоится, что родители услышат. Опускается на колени. Гладит рукой по бёдрам через жёсткие джинсы. Сталкивается взглядом с кровавыми глазами. Опасается застать в них безразличие. Но все эмоции скрыты от неё железным занавесом. Лишь немое разрешение.       Робко расстёгивает ремень и молнию на джинсах. Медлит. Возможно, специально оттягивает момент. Чуть приподнимает чёрную футболку вверх. Целует плоский живот. Рельефа почти нет. Это не идеальное тело её легендарного брата. Альбедо уже давно отличается от оригинала внешностью. Исхудал. Усох. Отрастил волосы до лопаток. Вырвать бы их с корнем. Но сейчас не об этом. Паузы начинают его раздражать. Гвен, не разрывая сладкий контакт с молочной кожей, дрожащий рукой вынимает тёплый член из чёрной ткани. Держит в ладони. Изучает пальцами: длину, ширину, объём. Блять, ты не на уроке геометрии! Не решается обнять его губами. Медлит. Снова медлит! Альбедо хватает его за копну рыжих волос и грубо привлекает к себе. Заставляет глоткой ощутить свой жар. Гвен сдавленно стонет. Изумрудные глаза выражают просьбы отпустить её волосы. Задыхается. По щекам уже текут слёзы. Тушь мелкими комочками и разводами очерчивает дорожки на румяном лице. Пальцы ослабевают хватку. Он даёт ей вздохнуть. Но не долго. Затем привлекает снова. Только в этот раз лишь придерживает. Не позволяет отстраниться совсем. Сама напросилась! Нехуй было оттягивать! Держит за волосы. Поглядывает. Девочка делает всё правильно. Значит, она не настолько безнадёжна. Выбирает оптимальный темп и уже продолжает самостоятельно.       Альбедо откидывает голову назад. Шумно дышит. Оказывается, люди знают толк в удовольствиях. А ещё это своеобразная месть за причинённый вред и психологические травмы. Заставить сестру Бена Теннисона, своего злейшего врага, сосать и унижаться – беловолосый принимает это за маленькую победу. Конечно, приятно, но это явно не то, что ему нужно. Это лишь временное удовлетворение. Не те глаза, не тот взгляд, не то лицо, не то тело. Это всё чужое, не принадлежащие ему. И Гвен слишком правильная. Возможно. Хотя сейчас она показывает себя настоящую: пошлую, развратную, со смазанной тушью на лице и стекающей по подбородку слюной. Альбедо пытается сконцентрироваться на ощущениях. Влажный язык на члене перебивается мыслями. Совсем неуместными сейчас. От этого коробит ещё больше. Вместо желаемой разрядки появляются злость и раздражения. Хочется вновь заставить рыжую девушку вобрать его горячий член в свою глотку. И в то же время держится из последних сил, чтобы не отпихнуть её в сторону ногой. В таком случае, удар будет сильным и болезненным. Останется синяк. Это такая же неуместная отметена на женском теле, как и ебаные мысли в его голове.       Гвен входит во вкус. Уже сама заглатывает глубоко и постоянно убирает надоевшие пряди с лица. В голове густой туман. Глаза заволакивает серая дымка. Язык развратно облизывает мужской орган, а пухлые губки неустанно ласкают его по всей длине. И разве после подобного Гвен остаётся приличной девочкой? Особенно в полуобнажённом виде, на высоких каблуках и вбивающей чужой член в своё горло? Эталон приличия!       Но двойник брата нравился ей. Она давно мечтала распробовать его, оценить вкус.       Альбедо стискивает зубы, сильнее надавливает на затылок рыжей и почти бесшумно кончает в женский рот. Гвен проводит пальцем по своим губам, собирает остатки белой спермы и слизывает её. Также проглатывает. Это выглядит не менее развратно. Смотрит на беловолосого. У того снова никаких эмоций. Ему не понравилось? Она что-то сделала не так? Тот встаёт, поправляет одежду и… собирается уходить? Так быстро? Серьёзно, что ли?! Неужели не будет никакого продолжения?       Думаешь, Гвен, ты единственная, кто смотрела на него растерянно? Спроси об этом Джули. Она-то тебе точно ответит. Бывшая девушка твоего величайшего героя-брата также пустила беловолосого двойника в свою постель. Только в отличие от тебя ей досталось больше. И жёстче.       Наручники, верёвки, ремень. Неужели это всё привлекало Альбедо? Он и сам не был до конца уверен в этом. Однако нравилось видеть свою «жертву» связанной. Даже промелькнула мысль: «Что бы подумал Бен Теннисон, увидев тебя такой?!». Это было через три дня после Гвен.       Встреча в отели. Джули, как и сестра вселенского героя, ужасно нервничает. Подавляющая часть переживаний вызвана визитом Альбедо: действительно придёт или это глупый розыгрыш? А затем мысли вроде: как согласилась на такое? почему? зачем ей это нужно? был же парень, к чему какая-то связь на стороне? Девушка нервно сжимает покрывало на кровати пальцами. Кусает губы. Боится? Безусловно. Монотонный стук в дверь. Вскакивает с кровати, бежит открывать. Ножки подкашиваются. На пороге застаёт Альбедо с чёрным пакетом в руках. И уже в самом номере, закрытом на ключ, он показывает ей содержимое этого подозрительного пакета. Наручники, верёвки и чёрные туфли. И даёт ей выбор: уйти прямо сейчас или остаться, но в самом противном случае он её не выпустит, пока не закончит. Садист! Извращенец! С хитро-соблазнительной ухмылкой на губах! Джули мешкает, но соглашается остаться. Что тобой, дура, руководит сейчас?!       -Раздевайся.       Грубый голос звучит в приказном тоне. Девушка повинуется. Снимает одежду медленно. По всему телу пробегают тысячи и тысячи мурашек. Чувствует неловкость и стыд. Хотя чего ей стыдиться? Она спортсменка, у неё красивое тело. Раздевается до нижнего белья, после вопросительно смотрит на беловолосого. Выдайте хоть какую-нибудь эмоцию на своём серьёзном ебале, пожалуйста!       -Снимай.       Снова подчиняется. Но от этого лишь сильнее заливается краской. Всё лицо горит огнём стыда и стеснения. Теперь же отпираться поздно. Тебе были выдвинуты условия, и, если бы ты согласилась уйти, тебя бы, дурочку, никто бы не держал. А сейчас извольте проявлять послушание!       Стоя обнажённой перед невозмутимым парнем, она ожидает дальнейших указаний. Или своего приговора. Возможно, даже готова на всё, вплоть до изнасилования. Но Альбедо не монстр. И более того, он помогает девушки надеть все принесённые вещи. Если быть максимально точным, то просто приказывает стоять спокойно и делает всё сам. Туфли уже на ногах, наручники на запястьях (главное – не потерять ключ!). Остаётся верёвка. Трюк со связыванием также входит в его планы на этот вечер. Джули поражается, как Альбедо ловко справляется с эротичным связыванием. Значит, какой-либо опыт у него уже имеется (или же тренировался для этой встречи).       -Поворачивайся.       По-прежнему груб и невозмутим. Девушка послушно встаёт к нему спиной. Теперь её лицо обращено к кровати, и она уже догадывается, какими будут дальнейшие указания. Но сейчас медлит Альбедо. Специально? Или всё же случайно? Ни то, ни другое. Он лишь приглядывается, рассматривает, изучает. Как-никак, он бывший ассистент Азимуса, учёный, который сохранил свою наблюдательность. Важна каждая деталь. Важен каждый сантиметр женского тела. Оно красивое, но так же, как и предыдущее, не принадлежит ему. Оно чужое. Мёртвое для него. Если бы галванец руководствовался одним лишь желанием или животными инстинктами, он бы уже перешёл к основной части этого вечера. Но он по-прежнему холоден.       -Ложись на кровать.       Джули заносит ногу, упирается на две скованные наручниками руки и приставляет вторую ногу. Волнение, ядовитая тишина и ебучие напряжение сковывают каждое её движение. Сердце бьётся с бешеной скоростью. Каждый удар глухо отдаётся в ушах. В горле стремительно пересыхает. Но всё это быстро сходит на «нет», когда тёплая ладонь ложится на её лопатку. Девушка замирает. Казалось, даже забывает, как дышать. Ладонь скользит вниз по изящной спинке и останавливается на пояснице. Надавливает. Заставляет прогнуться. Затем надавливает её сильнее. Джули выгибается практически дугой. После следуют лёгкие шлепки по бёдрам. Немой приказ расставить ноги шире.       Что дальше? В дело вступает ремень. Металлическая пряжка звонко лязгает, кожаная «змея» складывается пополам. Альбедо прикладывает ремень к женскому бедру, проводит по очертанию напряжённой мышцы и ведёт выше. В следующую же секунду комната наполняется громкими шлепками и вскриками. Девушка закусывает покрывало, опасаясь быть услышанной. Теперь огнём горит не только её лицо, но и попа тоже. Кожа мгновенно краснеет и даже выступают кровавые точки. Это уже явно смахивает на BDSM. Бедная Джули уже проливает слёзы в сжатые кулачки и стонет, упрашивая прекратить. Её смелость, проявленная минутами ранее, заставляет жалеть о себе сейчас.       -Ты что-то сказала? – над ухом слышится сладкий бархатный шёпот. – Повтори, я не расслышал.       -Прекрати, - всхлипывая, произносит девушка.       -Прекратить что? – намерено дразнит. Скорее издевается, ибо в следующую же секунду следует новый сильный шлепок. Джули снова вскрикивает от боли. – Это?       -Да! Хватит, пожалуйста! – вновь скулит.       На удивление, жалостливые стоны останавливают тяжёлую руку беловолосого, но его самого.       Альбедо склоняется над ней. Вплотную прижимается членом к её аппетитной заднице, но никакой реакции. Перед тобой голая связанная девушка, а у тебя на неё не встаёт?! Какое свинство! Давай, сделай что-нибудь! Но что тут сделать, если нет ни желания, ни настроения? Действительно издевательство. После случившегося не появляется желание? Ты же садист, чужая боль должна тебя возбуждать! И всё же он пытается исправить ситуацию. Держа вес своего тела на трёх точках опоры – рука и два колена, - Альбедо плавно проводит ладонью по дрожащему животу Джули, по перетянутой верёвкой груди и останавливается на шее. Он уже хочет коснуться губами её золотистой кожи, но внезапно ощущает смердящее отвращение. Нет, он не притронется ртом к чужому телу. Вероятно, подобная интерпретация интимной близости оказывается не самой лучшей идеей. А от липких прикосновений, что руки блуждают по чужому телу, становится омерзительно вдвойне.       Альбедо стаскивает Джули с кровати. Делает это легко, будто она кукла, обычная игрушка (именно, игрушка для него), наматывает ремень вокруг её шее и притягивает к себе. К своим ногам. Он садится на край кровати и с кривой ухмылкой смотрит на девушку. Её тёмные глаза переполняются слезами, страхом и покорностью. Она понимает, что должна сделать дальше. Но совершенно не осознаёт, что после орального секса всё закончится.       Беловолосый, как только Джули берёт его член в свой рот, откидывается на кровать. Ему не требуется крепко держать партнёршу за волосы, чтобы та не отстранялась – с этой задачей прекрасно справляется его ремень. Альбедо вновь пытается максимально сконцентрироваться на ощущениях. Ловит себя на развратной мысли, что минет от Гвен лучше. Вероятно, у бывшей девушки Теннисона не достаточно опыта в подобных вещах. Но та, почему-то, старается издавать гортанные стоны.       Он прикрывает глаза и вдобавок закрывает их рукой. Рвано дышит. Накатывают мысли и пошлые фантазии. Удовольствие подбирается ближе, когда Альбедо представляет на месте Джули другую девушку. И это вовсе не Гвен и не Хоуп. Хотя колдунья тоже оказалась хороша. Но, опять же, всё не то. Беловолосый напрягает воображение. Почти верит ему. Металлические волосы и наглый взгляд янтарных глаз. Такой соблазнительный, с поволокой, с играющим огоньком страсти в золотых зрачках. Увидев эти глаза сейчас, Альбедо бы моментально кончил. И не потребовались бы атрибуты из секс-шопа (благо, взятых напрокат, а не купленных). Слишком много ненужных мыслей.       Он сильнее сжимает ремень в своей руке. Его дыхание учащается. Скалится. Ощущает, как Джули жадно высасывает из него все соки. Через пару минут он кончает. Но не в самый подходящий момент. Девушка, видимо, решает немного отдышаться, и в этот момент её лицо заливает белая тягучая жидкость.       Альбедо снимает с девушки наручники и приказывает скоро одеваться и уходить. Сейчас Джули испытывает самое болезненное моральное унижение в своей жизни. Пытается что-то сказать, но беловолосый пресекает любые попытки заговорить с ним. Единственным его желанием является немедленный уход девчонки.       Хлопок дверью. Рвотные позывы заставляют его (пардоньте за выражение) проблеваться на коленях перед «белым троном». Его буквально выворачивало наизнанку от ненависти к самому себе. Как же он мог так низко пасть? Как мог дойти до такой грязи? Шею сжимают невидимые руки. Твёрдые прозрачные пальцы сдавливают артерии и ломают шейные позвонки. С нижней губы стекает слюна. Ощущения не самые приятные, но совсем скоро проходят. Однако отвращение к себе возрастает с каждой минутой. Да что с ним такое?       Во всех его случайных связях прослеживалась странная закономерность: он никогда ни с кем не целовался. Даже не использовал губы и рот в целом. Если кто-то из девушек и пыталась его поцеловать, он сразу же грубо опускал на колени и держал за волосы. Считал, что никто не достоин его поцелуя. Как пафосно звучит! И зачастую близость заканчивалась, не успев толком начаться: Альбедо либо выгонял сразу, либо уходил сам. После таких инцидентов ненависть к себе усиливалась в многократных размерах и отравляла каждую клетку его тела.       Янтарные глаза завораживают. Мёртвый взгляд вселяет леденящее оцепенение. Холод тела проникает в кости и разрушает их изнутри. Бархатный голос разливается под хитиновым покровом и парализует органы. Запах дурманил разум. Само присутствие выжигает душу.       Он видит эти адские глаза перед собой. Они так близко. Хочет раствориться в их янтарном пламене. Или сгореть заживо. Что лучше? Прекратить существовать или потерять память? Вырезать все воспоминания трёх прошедших лет или всё же отдаться с потрохами нынешнему моменту?       Альбедо держит её холодную ладонь в своих руках и, словно загипнотизированный, целует каждый тонкий палец. Он почти невесомо прикасается губами к фалангам, опаляя их своим горячим дыханием. Ему всегда казалось, что её пальцы стремительно замерзают, и их требуется немедленно согреть. Беловолосый целует через белую перчатку, уже сбивчиво дышит. Вдыхает запах. В нос ударяет аромат апельсиновой кожуры и металлического сплава. Сочетается несочетаемое.       Альбедо слишком увлечён её пальцами. Настолько увлечён, что совершенно не замечает заносящийся кулак. Сильный удар, от которого темнеет в глазах и звенит в ушах, приходится точно в переносицу. Беловолосый мог бы удержаться на ногах, если бы не ловкая подсечка. Он падает на холодный бетон и больно ударяется спиной и затылком. Состояние ухудшается. Он практически обездвижен, сбит с толку. Не успевает опомниться, как следует новый удар – ногой в живот. Это окончательно выбивает из него весь дух. Чувствует, как внутренние органы деформируются, почти превращаются в однородную массу. Их даже не спасают крепкие мышцы живота. Альбедо зажимается, складывается пополам. Шипит. Изо рта брызгают сгустки крови. Это плата за измену. Оглушительный шум в голове мешает расслышать слова полностью, но всё же грубый голос взбешённой девушки электрическим разрядом проносится по всему телу.       -Сука! – плюётся ядом она. – Трахаешься со всеми подряд и теперь просишь прощения?! Ублюдок!       Бьёт ещё раз в живот, принуждая галванца глотать собственную кровь и корчиться от жгучей боли сломанного ребра. Снова заносит ногу, но совершенно не упивается его сдавленным шипением-рычанием. Кажется, сама чувствует эти удары на себе. Толкает его обессиленное тело мыском, заставляя лечь на спину, и садится на его краснеющий живот. Упирается коленями о пол, сжимает воротник серой толстовки и вновь наносит удар. Намеренно отклоняет траекторию своей руки – кулак проходит совсем рядом с ухом и оставляет на бетоне глубокие трещины. У обычного человека от подобного точно сломается рука, а пальцы и костяшки превратятся в мелкие осколки. Но это не в её случае. Титан – слишком прочный материал, а все её кости и скелет в целом, даже второй слой искусственной кожи состоит из этого металла.       -Джерри, - хрипло шепчет галванец.       Джерри смотрит в затуманенные глаза Альбедо. Кровавая радужка тускнеет под полуприкрытыми веками; из переносицы сочится кровь. Красная вязкая жидкость стекает по его подбородку, очерчивает дорожки к жилистой шее. Но беловолосый, почему-то, улыбается. Еле заметно. Это даже не похоже на улыбку, но эмоция искренняя. Почему позволяет причинить себе вред? Почему даже не пытается сопротивляться? Почему допускает такого отношения?       Девушка меняется в лице: чернота сходит с век, морщины разглаживаются, глаза светлеют. Становятся прежними. Принимают свой насыщенный янтарный цвет. Она склоняет голову и отпускает его толстовку. Прижимает подрагивающие руки к себе и очень слабо бьёт по груди галванца и сдавленно произносит: «Ненавижу тебя, ненавижу». Сейчас это единственное, что она может сказать.       Альбедо расслабленно вздыхает, прислоняясь затылком к холодному бетону. Взгляд направлен в бездну звёздного неба. Его руки почти невесомо касаются запястий, локтей и надавливают на плечи девушки, привлекая ближе к телу. Джерри утыкается лбом в его грудную кость и продолжает бесновато дышать. И только после того, как она замолкает, Альбедо подтягивает её выше. Запускает пальцы в её "металлические" короткие волосы и касается губами её лба. Медленно перебирая жёсткие пряди, он хрипло спрашивает:       -Теперь мы в расчёте?       -Да пошёл ты…       Нахуй мысли. Нахуй разум. Нахуй здравый смысл. Нахуй всё! Вся вселенная уменьшается до размеров песчинки. Ничто не отвлекает. Ничто не важно. Кроме обжигающего тепла желанных губ. Джерри целует грубо, слизывая кровь и пробиваясь языком в его рот. Не следует что-то объяснять или разъяснять – этот поцелуй значит «да».