Ещё со школьного двора

Утро встретилось с больной головой и запахом кофе. И голова больная не из-за алкоголя. Просто вышло немного так, что он и Мори устроили образную шуточную драку. И пускай была ничья, но головой о кафельный пол Чуя смог удариться мощно. Они легли спать снова. Но Чуя уснуть не мог. Поэтому начал вилять задом, чтобы нарваться на приключения и невольно завёл Мори, после чего сделал невинную мордашку и на реальных щах просил избавиться Мори от возбуждения как-нибудь самому, потому что это не он виноват, что у доктора стояк из-за чьей-то прекрасной задницы. -Если есть сливки, то добавьте, пожалуйста — проныл Накахара, переворачивая на животик и смотря на Огая. *** В прошедшую ночь несколько раз Огай уже хотел хорошенько встряхнуть парнишку за плечи и серьёзно спросить о его совести. Потому что тело у Мори не железное, реагирует, где надо. А близости у мужчины не было уже давно, потому и возбуждение тут же начинало проявляться. Хоть и, стиснув зубы, врач терпел эти «невинные игрища ребёнка». Именно поэтому все и переросло в потасовку. И приходилось поддаваться, потому что Мори серьёзно забеспокоился, что может серьёзно покалечить. Правда, один раз Огай не выдержал и, не рассчитав, одним из приёмов завалил мальчишку на кафель. А потом обнимал и гладил по голове, сетуя, что последние мозги из рыжей головы вышиб. И вроде, как и возбуждение отпустило, вот только мальчик не унимался. И снова из-за кое-чьего зада, что так недвусмысленно упирался в пах. А ширинка штанов уже и так все сдавливала болезненно. И врач все же не выдержал. Он навалился сверху, подложив подушку мальчишке под бедра, чтобы зад оттопырился. Сильно укусил за загривок, оставляя красоваться след от зубов. Если не прикроет ничем, то точно получит вопросов от своих друзей. — Или ты думал, что я потерплю все твои выходки? Как бы не так, мой дорогой мальчик. В мгновение доктор переменился, будто бы сбросив маску чудаковатого врача на что-то более жёсткое. Его движения и хватка были стальными и крепкими, просто так не вырваться. Но у Огая ещё осталось в запасе немного терпения. Он прижимал мальчика к полу, не давая возможности спастись или обернуться, оставляя на волю воображения, что с ним хотят сделать. Щелкнула пряжка ремня на штанах, и тут же зад Чуи был оголен. Сперва Мори потерся членом между ягодиц, будучи еще одетым. Но тут же отстранился, немного завозившись. — Надеюсь, кляп тебе вставлять не надо будет и орать ты не будешь. — И с размаху опустил ремень на ягодицы, а потом еще продолжая порку, но бил не во всю силу. Отсчитав так с десяток ударов, сверху покрасневшей кожи осторожно поглаживая, положил свою ладонь. Руки у Мори всегда были холодными, как и сталь его скальпелей. Он вновь преобразился, обращаясь теперь ласково со своей жертвой, даже пересадил к себе на колени, обнимая и нашептывая какую-то милую чепуху, чтобы мальчишка не обижался. Даже обещал выполнить какую-либо просьбу в дальнейшем и погулять с ним ещё. *** — Мори, твою мать! — завопил мальчишка, подойдя к зеркалу, пытаясь придумать каким образом оцепить волосы пониже, чтобы не было видно вчерашнего укуса на шее. Но он понимал, что и он особо не мог злиться, потому что сам виноват. Утро также встретилось с дождём и солнцем. Это позволяло не расходиться по домам и остаться у доктора в кабинете подольше. Взобравшись на большой подоконник и обернувшись в юкату, просто накинув её на себя, принял чашечку кофе. Разговор вообще не вязался поначалу. Хотя, и не зачем было. В тишине тоже комфортно. Но потом на Чую что-то нашло. Он слез с подоконника, отставил чашки и просто обнял Огая, утыкаясь в грудь, вообще никак не аргументируя свои действия. Потому что объяснений то особо не было. Разве что-то, что он хотел сгладить вчерашнее и забыть, потому что хоть это и была игра, он немного потерялся в том, как Мори к нему относится. Зато узнал новую черту характера. *** Жизнь продолжалась и текла также. Чуя не перестал заваливаться ко врачу в кабинет с новыми синяками и ранами. Но зато он стал смелее и смог приглашать Огая гулять вне школы, потому что, как он сказал, хочет узнать о нём больше, не давая узнать зачем и почему. Просто хочет. Но всё и так было понятно. И раз уж Мори не так много и долго был в Японии, Накахара походу решил показать ему все уголки их страны. Ко всему тому водил на всякие фестивали, выставки и прочее. Их отношения укреплялись, они становились ближе, но Чуя всё ещё не смел полноценно признаться. Он успел побывать у Мори дома. И последний успел побывать дома у рыжика. Кстати, тогда он и рассказал, что живёт один, потому что родителей убили, и что его просто спонсируют родственники, не более. Как бы там не было, но совместная ночевка нисколько не изменила их отношения. Разве что Мори позволял себе чуть больше в плане редких прикосновений, объятий или, в редких случаях, запустить руку в рыжие кудри, накручивая их на пальцы и вдыхая чужой запах. Также, он охотно раскрывался, рассказывая что-то о себе, о некоторых интересах и предпочтениях. Бывало и такое, что, остановившись где-то в парке под раскидистым деревом, скрывающего двоих за своими ветвями, спускающихся до земли, доктор ловил мальчишку за подбородок и наклонялся ближе, но не делая больше ровным счётом ничего. Только смотрел в глаза, осматривал черты или редко позволял провести большим пальцем по губам. — Ты похож на него… — Один раз высказал случайно давно крутящуюся в уме мысль. И, увидев тут же море эмоций в лазуритовых глазах, коротко пояснил. — Он умер. Очень давно. Оставив мне головную боль. О том, что этой самой головной болью стал Чуя, тактично не пояснялось. Мори и сам не понимал до конца, что он испытывает к мальчику. Уж точно не отцовские чувства, они колом в штанах не стоят. Но и не только одно желание. Вроде бы подчинить и сделать своим, но, и чтобы самого доктора держали на расстоянии. В плане быть парой Огай как-то пытался их рассмотреть, но тут же это все дело замял. Поэтому и смотрел в доверчивые глаза напротив, ища ответы на все вопросы. То, что в него влюблены — это и сразу понятно. А что испытывает Мори — сложно сказать. Чуя был только рад новым встречам. Даже радостнее и счастливее из-за них становился. Когда Мори сказал про то, что Чуя на кого-то похож, Накахара был сильно удивлён и не унимался, долго расспрашивая Огая, что это человек. Но он ничего не узнал, кроме того, что это был старый друг. И через время он остыл, решив не донимать Огая. Он понял, что теперь уж точно нравиться ему. Пока что он вряд ли испытывает особые чувства, но симпатию точно. Из-за этого Чуя не раз замечал, что у него в животе бабочки порхали. В общем пока что всё что к намеченному Чуей финалу и выигрышу. Если бы только не один доставучий одноклассник, который объявил на всю школу, что они с Чуей отныне парочка. Буквально спустя несколько дней, в школе вновь пролетел ураган из сплетен. Дело было так, что они знали друг друга давно и просто порой зависали, как хорошая компания. Но Накахару жутко бесило поведение шатена. Он вечно говорил о суициде и много непозволительным образом приставал к рыжику. Их давно сводили вместе в шутку, но не так открыто. Просто одним прекрасным днём его стали беспокоить вопросами в целях подтрунивания, после чего Дазай, конечно, получил по лицу. Потому что такая выходка могла испортить всю идиллию с Мори. Дазая Мори уже знал, однажды перевязывал и сшивал ему запястье, когда тот вместо препарирования лягушки полоснул скальпелем по своей руке. И, честно говоря, новый слух внутреннего демона Мори взбесил. Он в некотором роде собственник. Зато это позволило доктору взглянуть на свои чувства с другой стороны, где было что-то чуть больше симпатии. Поэтому, Огай ждал Чую, чтобы понять, что его отношения к доктору не поменялись. Конечно же, о новой потасовке в коридоре школы Мори слышал. И мог только догадываться, кто в этот раз все затеял. Хотя, зная буйный и горячий нрав одного рыжеволосого паренька, уже догадался. И, заварив чай, подмешивая туда успокоительного, ждал с порцией синяков Чую. Но время шло, а в кабинет ввалился только Осаму. Первым в кабинет Мори вошёл, как ни странно, не Чуя. А именно Дазай. Да-да, тот самый, кто рассказал всему свету, кому теперь принадлежит рыжеволосое солнышко. Коротко объяснив причину, что один его одноклассник почему-то, неизвестно почему, разозлился, он прошёл в кабинет и попросил проверить, не сломали ли ему что-нибудь, а то вдруг небеса так повернут, что будет скорейшая смерть? То, что о нём было известно почти каждому, что Дазай всегда ходил в бинтах и мечтал о смерти. И, собственно, всё. Но уйти с уроков ему так и не удалось, поскольку ничего с ним такого страшного не произошло. Мори тут же присмотрелся к пареньку, пытаясь ненавязчиво выведать, кто и за что его так отметили. Врать у Дазая получалось отменно, но и расколоть тоже труда не составило. И даже обеспокоенно посматривал на часы, ведь уроки скоро закончатся. Сам Чуя пришёл ближе к концу дня. Лохматый, взвинченный и явно не в духе. Со зла он успел всыпать ещё одному парню, который активно капал на нервы. Если честно, то из-за тупой шутки Осаму, сегодня ему все действовали на нервы. Но к Мори он пошёл за перекисью и промывкой, потому что получил пару ссадин из-за неудачных падений. Постучавшись, он вошёл. Состояние было написано на лице. Он был зол, агрессивен, готов убить, если кто-то ещё раз пошутит про то, что они с Дазаем парочка. Это даже в голосе слышалось. Поэтому он просто попросил обработать руки и мордашку, а дальше замолчал и уткнулся лбом в стол. Аптечка со всем содержимым уже поджидала его, Огай только стоял у стола, наблюдая за парнем, но близко не подходил. — Снова тяжелый день выдался? — Все ж решил хоть что-то сказать из вежливости. — Знаешь же, что драться плохо. Его, конечно же, никто не слушал. А поучительные речи Мори явно сейчас были ни к месту. Вздохнув, брюнет обогнул стол и присел на корточки рядом. Он не притрагивался, молчал и просто сидел так, отсчитывая в уме секунды. — Знаешь, а ты его неплохо так приложил. — Заметил он с усмешкой. Заметив, что мальчик напрягся, тут же поспешил добавить. — Я не поверил этим слухам. Дазай еще та заноза в заднице и делает, что хочет. Но не стоит вестись каждый раз на его провокации. Мори поднялся, встав позади и мягко стал перебирать рыжие пряди, распутывая их и аккуратно укладывая, подвивая пальцами. Вообще, Огай еще ни разу не оказывал поддержки, но что-то нужно было сказать или сделать. И лучше б было развеяться и пройтись, как посчитал доктор. — Надеюсь, тебе не нужно за чем-нибудь бежать в класс? Я предлагаю немного прогуляться где-нибудь у воды. Тебе стоит отдохнуть и подумать о чем-нибудь другом. Насколько я слышал, есть тут какой-то сад камней с прудиками и священными карпами. Мне их посчастливилось увидеть только однажды, довольно забавные рыбины, которые не боятся человеческих рук. Идем? — Мори снова оказался сзади, оторвав мальчика от стола и обняв со спины. Впервые как-то порадовавшись, что этот омежка не ноет и не устраивает истерик, решая проблемы, хоть и кулаками, но решает. Накахара внимательно слушал Огая. Вчувствовался в его слова и малые прикосновения. Мужчина умел воспитывать. Он никогда не кричал, но всё равно умел подчинять и заставлять слушаться. Или мальчик сам по себе хотел его слушать? Хотя, Чуя никогда не видел Мори в ярости. -Я ненавижу Дазая. Долго терпел его выходки. Иногда игнорировал. Сегодняшнее просто выбелило — он посмотрел через плечо на доктора. Чуя не в первый раз замечал, что под влиянием Мори он становится куда спокойнее и преклоннее. — Ты делаешь меня спокойнее — с улыбкой заметил он, забыв про формальности. — Да, давай погуляем. Я хочу этого. — парень коротко обнял Огая и поднял свою сумку. Но перед этим они всё-таки выпили чаю. По крайней мере доктор настоял над этим, дабы он успокоился. А то слишком агрессивный и возбуждённый. Ещё и вновь смешно нахохлился. *** Юноша знал об этом саде. Он там был, но не помнит, чтоб частно гулял. Большой пруд, в котором водиться много всякой живности, поэтому здесь легально делать улов. Камушки были красиво расставлены узорами, но в них не было определённого рисунка, хотя что-то витиеватое угадывалось. Как и сказал Мори, тут были рябины. Он проводил по ним руками, что-то рассказывал Огаю. Чуя стал менее агрессивнее. Даже как будто в полусне. Отношения закручивались с невероятной скоростью. И Мори не знал, стоит ли вообще отказаться от всего или продолжить. С одной стороны, он тоже имеет все права на маленькое счастье. А с другой это довольно опасно. Но и так сразу оттолкнуть мальчишку не мог, будто бы тот уже засел глубоко в нем под кожей, перетекая по венам горячей кровью прямо к ленивому органу. Наверное, Чуя и сам видел к себе симпатию со стороны врача. Трудно было не заметить. Он позволял прикасаться к себе только Чуе. Другим даже руку пожимал с огромной неохотой, и то, если только не в перчатках. В медицинских мог спокойно прикасаться к каждому, но именно к Чуе, перед его появлением, оголял руки. Это, наверняка, приятно было для обоих. Даже без сомнений было приятно. Сегодня было довольно холодно. И мальчик обнаглел. Конечно, перчатки на нём были, но он сказал, что ему всё равно холодно, а поэтому взял возлюбленного за руку и сунул их в карман доктора. Японские парки доктору понравились. В них чувствовалась своя гармония и спокойствие, прямое единение с природой. А это сейчас и нужно было обоим. Одному, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. А другому чтобы разобраться в себе. Зато здесь было много уютных тайных уголков, где двоих никто бы не заметил. Правда, иногда порыв Огая поцеловать мальчишку так и оставался висеть в воздухе невыполнимой задачей. Просто Мори понимал, что если сделает это, то уже все, назад дороги как таковой не будет. А ещё вдруг по смешной случайности у мафиози взыграло что-то схожее с совестью. Не в том смысле, что он совращал мальчика, тут ещё можно поспорить кто кого. А в том, что встречался с сыном своего истинного. Хотя запахи у них были схожи. А ещё Чуя потом чуть больше осмелел. И вечером, когда они уже выходили из парка, прежде поблагодарив за проведённое время, предложил Огаю переночевать у себя, потому что, Мори нейтрализует его агрессию, а это то, что сейчас нужно. — Совместная ночёвка? — Мори даже прихуел от этого предложения. Ясно, что ничего дальше объятий или каких-то невинных ласк у них не зайдёт. Но, помня, как мальчишка в прошлую ночёвку завёл его, было трудно себя сдержать. — Это заманчиво, но я уже обещал заглянуть к одному пациенту. Прогулка остановилась где-то у пруда. Согревая мальчика своим теплом, Огай обнимал паренька со спины, запахнув по возможности обоих своим плащом. Это был прекрасный день. Чуя перестал агриться, стал улыбаться, смог быть мягче. Ему понравился этот день. Вторая его половина. Он подумал, что у Мори клиент разве что на вечер, но настаивать не стал. На последовал, крепко обняв Огая, он поцеловал его в щёчку и без объяснений ушёл. Наверное, таким образом пытался подстегнуть Мори к взаимности, уже, наверное, более слабо сдерживая свою влюблённость. С наступлением нужного времени Огай проводил мальчика до дома, пообещав переночевать в другой день и сам ушёл на сказанную встречу. Кое-звонила ему ещё с утра с просьбой заглянуть в её бордель для обычного медосмотр работающих там девочек. Другим врачам она не доверяла. А Огая они и не интересовали. Отказать своей знакомой он не мог, Озаки и так многое делала для него. Почему, он отправился в её притон. У них было взаимное притяжение. Каждый чувствовал, что хочет быть с другим. И если со стороны Чуи были всего лишь маленькие нюансы, на которые он мог легко закрыто глаза, то у Мори всё было не так сладко и просто. Гомосексуализм и разница в возрасте — это минимум. Огай поклялся Тайо защищать Чую и не допускать его связи с Мафией. Но он не сможет быть просто школьным доктором для мальчишки. Постоянные ночные заказы и операции тут же встанут под сомнение. Да, Мори и работает посменно, но всё же. Таким образом он нарушит обещание, даже если Накахара не пойдёт по стопам отца. Чуть меньше это то, что мальчика может испугать тот факт, что его возлюбленный — мафиози. Чуя морально закалён и с особым тором относится к убийствам. Они как-то раз обсуждали это. Ко всему тому, это легче скрыть, но нельзя исключать мысль, что Чуя обидеться, если подумает, что Мори видит в нём отца. Конечно, это не так. В ход шли только сравнения. Кто знает, будет ли он смотреть на него с таким же обожанием и любовью. А так он был милым и устраивал. Всегда радовался Мори, старался поддерживать и помогать. Если так подумать, то он излучал большую искренность, чем остальные окружающие Огая люди, кем бы они не приходились. Его можно любить не за что.