Кружевные наслаждения

Шелли, милая, Шелли, сегодня ты в первые ночуешь в доме, который нельзя назвать публичным, нельзя назвать развратным, а просто "Дом с дурной славой", и всякий там бывавший тоже становится с дурной славой человек. Значит та нить, связывающее дом с людей бывавших в нем, заключается простым прилагательным? Дурной?! Ты запутана в себе, ты не понимаешь, что переполняет тебя больше стыд или продолжение всего прекрасного, что прочувствовала только на 19-ом году жизни. Твоя жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ. Ее медленно отпускал героин, она лежала свернувшись калачиком, избалованная и ни разу не тронутая физически за всю жизнь, она думала: правильно ли все это, только смысла в этом не было, в принципе как и дороги назад. Наступило утро, хозяйка зашла принесла ей кофе, малышка не смогла ей посмотреть в глаза. Быстро собравшись выскочила, и бежала по дороге... Она чувствовала и любовь, и ненависть, злость, и беспомощность. Возненавидела этот мир, возненавидела себя, возненавидела хозяйку. Людей идущих навстречу, будто, они все виноваты, что сейчас она опустошенна. Лишь только то, что ее уничтожало, может наполнить, создать. Она это понимала, но не могла принять, ее мысли разъедали оставшиеся Я за эту ночь. "Быть может я вернусь туда? Быть может последний раз? Ведь никто не знает, что я там была. И если, я все сделаю молча, никто и не узнает. Будь проклята Я. А как же мое самоуважении, оно топчется, я даю его топтать. Но именно в моменты боли внутри меня, дают понять, что я живая. Может это вовсе не боль. Я не могу назвать болью те чувства, которые мне доказывают, мою человечную сторону, моменты ощущений для меня важны."