Снимая маски

Когда Эли потянулся к повязке, Карл затаил дыхание. Ему ещё ни разу не доводилось видеть пророка без неё, и, честно говоря, он не был уверен, что готов к этому. Тихий и нелюдимый Карл. Общение с людьми всегда давалось ему тяжело, поэтому по возможности он старался избегать чужого общества. Увы, но так получалось не всегда. И в такие моменты он старался прятать глаза от собеседника. Как будто вместе с его плавающим, расфокусированным взглядом выстраивалась невидимая стена между ним и всем остальным миром. С Эли этой проблемы не было. С первого дня знакомства он неотвратимо, в своей удивительно ненавязчивой и миролюбивой манере, ворвался в жизнь бальзамировщика. И даже сам Карл не заметил, как сумел привыкнуть к чужому присутствию. Повязка, уверял себя Карл. Это всё из-за того, что ему не приходится смотреть в чужие глаза. Повязка была подобна барьеру, той самой невидимой стене, что сдерживала его нервозность. Сейчас же Эли собирался разрушить этот барьер. Откинув капюшон, Эли зашуршал тканью повязки. И момент, когда пророк наконец снял её, показался Карлу интимнее всего того, что ему приходилось видеть до этого. Подслеповато прищурившись, Эли посмотрел на Карла, впервые сделав это своими собственными глазами. Синими как бескрайнее ясное небо. Карл завороженно смотрел в них, на несколько бесконечных мгновений забыв о собственной нервозности. Осознав это, он резко отвернулся. Его щёки покрыл лёгкий румянец, и Карл внезапно понял, что теперь его очередь снимать маску. Похоже, Эли заметил — почувствовал? — ту бурю эмоций, что творилась в душе бальзамировщика. Его лицо осветила привычная мягкая улыбка. Только сейчас она вышла как-то... смущённо? Карл плохо понимал чужие эмоции, но сейчас он был уверен: Эли тоже неловко от происходящего. Глубоко вздохнув, Карл потянулся к маске. Однако руки застыли, стоило им прикоснуться к ней. Ему было слишком страшно. Карл осознал, что уже и не помнит, когда в последний раз открывал своё лицо кому-то. Но, бросив растерянный взгляд на Эли, он увидел лишь молчаливую поддержку. Он понимает. И поэтому не торопит его, терпеливо дожидаясь. Эли доверился ему, поэтому, ради него, Карл тоже доверится. Маска с тихим шелестом оказалась у него в руках, и Карлу казалось, что он стоит практически голым. Ему не нужно было смотреть на Эли, чтобы понять, что тот смотрит на него. Цепким, ничего не упускающим взглядом пророка. Интересно, что он видит? Смущённого забитого юношу, что стоит перед ним? Или заглядывает в будущее, а потому и молчит? Как будто прочитав его мысли, Эли усмехнулся. От звука чужого голоса Карл слегка вздрогнул и как бы предосудительно посмотрел на человека напротив. — Прости, — спокойно вымолвил Эли, хотя в его голосе всё ещё улавливались смешливые нотки. — Ты молодец, Карл, — Эли как-то по-отцовски потрепал его по голове, пытаясь приободрить. А Карл как запуганный кошак замер в нерешительности, растерянно смотря на пророка. Завораживает, подумал Карл. Такие глаза действительно лучше прятать, а то... А то что? Карл одёрнул самого себя, не дав внутреннему голосу закончить. Однако обрывок фразы надоедливым эхом раздавался в голове, буквально заставляя его продолжить. ... а то можно влюбиться. Карл сглотнул. Наверно, это будет странно. Он не очень хорошо разбирался в том, что касалось этой темы, но надеялся, что Эли поймёт его правильно. Сердце начало бешено стучать, и Карл глубоко вздохнул и прикрыл глаза, чтобы мысленно досчитать до десяти и немного успокоиться. Но внезапно его губ что-то коснулось. Карл распахнул глаза, не сдержав удивленного вздоха. Эли целовал его. Поцелуй вышел лёгким и совсем ненавязчивым. Эли быстро отстранился, и Карл заметил, как щёки пророка покрывает алый румянец. Наверное такой же, как и у него самого. — Я... — тихо вымолвил Карл, но запнулся в собственных мыслях. Эли предвидел то, что он собирался сказать? Или он сделал это, понадеявшись на слепую удачу? Карл не собирался спрашивать. Собравшись с мыслями, он быстро, чтоб не передумать, потянулся вперёд, где его сразу заключили в крепкие объятия.