Ангелы ведь не курят?

На коробке уже собрался весь народ: ребята, которые постоянно играют, зрители, судья. Судью всегда выбирали нейтрального, какого-нибудь человека из района Правосудия. Тим подошел к своим друзьям, пожав каждому руку и сняв кофту, отдал ее толпе. Разминаясь и пиная мячик, разнося в стороны с каждым ударом сотни кусков грязи, Тим услышал свисток и грубый голос судьи: — Начинаем! Грязь не мешала игре, гул толпы подбадривал и Тим то и дело поглядывал на трибуны: не появилась ли там среди зрителей его маленькая Принцесса? Свальщики перехватили мяч и чуть было не забили Металлургам, если бы не отбивший его Тим. Парень изругался под нос, развернулся на пятках и побежал с мячом к воротам противников, и тут он вспомнил момент из детства, который придал ему больше сил для того, чтобы забить. Война со Свальщиками была с самого детства, сколько он себя помнил, даже старшие ребята из детства Тима не дружили друг с другом, воюя и решая, кто главный именно на коробке. И однажды вечером, когда старшие парни устроили матч и определили, кто главный, ребята поменьше во главе с Тимом начали играть в футбол между собой, по-детски решая, кто же будет главным у них. Тим всегда считал Свальщиков противными, даже своих ровесников, которые особо не бедокурили не внушали доверия, и вот сейчас, когда идет пенальти и все в руках Тима, он выслушивает в свой адрес нелестные комментарии со стороны Свальщиков. Это его унижает, он теряет контроль над собой и веру в свои силы, до тех пор, пока он не слышит знакомый до жути голос его любимой подруги Юны: — Тим, давай, я верю в тебя! Ты все сможешь! Ты самый лучший друг и самый лучший игрок в футболе! — она стоит на трибунах, срывает и без того больное горло и поддерживает только его. Его, и никого больше, и именно поэтому он не потерпит, если у нее появится еще один друг. Не появится, а если появится, этому другу придется получить не один раз по лицу. Свальщики, которые окружают Тима кричат намного громче, нежели Юна, но он слышит, почему-то, только ее. Собираясь с мыслями, Тим закрывает глаза и пинает мяч со всей своей силы, будто бы с этим ударом он сорвал с себя цепи. Гул Металлургов и мальчик открывает глаза, видя, что он забил. — Ура! Тим, ты молодец! Вот как мы их! Мы супер! — друзья подлетают к нему, берут на руки и начинают невысоко подкидывать — так делают старшие ребята, когда выигрывают, значит это почетно. Все хвалят Тима за такой точный удар, а он думает лишь о Юне, которая продолжает стоять на трибуне. — Отпустите меня, — просит Тим и мальчики спускают его на землю. Тим подлетает к трибуне, смотрит на Юну добрыми глазами и негромко говорит: — Спасибо! Что бы я делал без тебя, Юна! Она смущенно отводит взгляд в сторону и улыбается. — Да ладно тебе! Ты бы так и так забил. Ты же такой у меня молодец! — Нет, не забил бы. Это твоя заслуга. Я… Я должен накормить тебя за это малиной! Прям сегодня ночью проберусь в сад бабы Нади и наворую для тебя малину. Принцесса, если бы не ты… Мы бы проиграли этим уродам! Юна даже не обижается на то, что Тим называет Свальщиков уродами, ведь она тоже относится к ним, но девочка знает, что Тим никогда в жизни не посмеет отнести ее к ним. К гнусным и мерзким ребятам, которые действительно по своей сути самые настоящие моральные уроды. — Насчет малины — я не против, — игриво отвечает Юна, накручивая прядь рыжих волос на палец. И Тим улыбается, понимая, что сегодня он вновь пойдет ради нее на кражу. Ведь воровать у бабы Нади — это самоубийство. И ночью, часов в одиннадцать, Тим через железную сетку забора перелезает на территорию противной женщины, собирая малину по карманам куртки и штанов, молясь, чтоб та не спустила своего пса, который порвал не одну дворняжку и не одного бродячего кота. Вдруг, кто-то посветил в Тима фонариком и через пару секунд раздался громкий, будто бы завывающий голос бабы Нади: — Воруют! Беспризорники! Кровопийцы! Ироды! — после ее ругательств послышался лай собаки. — Малыш, фас! Тим как только услышал басистый голос хозяйки, сразу побежал, а когда сзади загавкала огромная бойцовская собака, так вообще повис на заборе, перелез через него и побежал дальше, молясь, чтоб пес не перепрыгнул сетку и не побежал следом. Мальчик бежал еще очень долго и вот, до дома Юны оставалось буквально пятьдесят метров и он остановился, пытаясь восстановить дыхание. Его принцесса не должна знать, что он как последний трусливый принц скрывался от дракона. Чувствуя, что он передавил всю малину, Тим все равно подошел к пожарной лестнице, взобрался на нее и поднялся на этаж Юны, стуча в окно ее комнаты. Через пару минут подруга открыла его, охая и ахая, приговаривая, что нужно Тиму быть максимально аккуратным, ведь третий этаж, по ее мнению — это очень высоко и если Тим сорвется, он нехило повредит себе что-то. Но вместо того, чтобы выслушивать причитания принцессы, мальчик просто сунул руку в один из карманов и достал целую горсть малины, помятой, правда, но такой же вкусной. — Спасибо большое, — Юна села на подоконник, улыбаясь и, не противясь, начала кушать малину. Тим стоял на лестнице за окном, смотря на нее и улыбаясь, в глубине души радуясь, что она приняла эту, хоть и помятую, малину. Тим осмелел, и, спустя пару мгновений, забил первый гол. С трибун послышалось победное: «Ура!», было столько голосов воедино, но он вновь узнал лишь ее. Пробегая мимо трибун, Тим заметил Юну. Она улыбалась ему, из-за чего парень в который раз поверил в себя. Спустя тайм, парню стало настолько жарко, что он стянул с себя футболку, бросив за коробку, открывая вид на свое немного худощавое, но накаченное тело. Рельеф пресса был отчетливо виден, из-за чего женская половина зрителей с напряжением вздохнула, но не Юна. Девушка вдруг почувствовала внутри себя какое-то новое для нее и странное чувство. Ее бесила та мысль, что сейчас кроме нее на ее Тима смотрят еще пару десятков глаз, а то и больше. Ее бесило, что когда он снял футболку все девушки сладостно вздохнули, а еще ее взбесило то, что Тим снял ее. Чертову футболку. Как будто он сам не против того внимания. Он футболку должен снимать только при Юне и ником больше. Так считала именно девушка. А Тим без задней мысли продолжал передавать мяч, даже не представляя себе, что где-то на трибунах сидит его принцесса, сгорая от ревности и желая убить всех тех, кто смеет смотреть на него. Матч закончился в пользу Металлургов, и поэтому счастливый Тим, подлетев к Юне, схватил ее в охапку и поднял, кружа. Он был самым счастливым человеком в тот момент, ведь Металлурги обыграли Свальщиков и теперь грядет возмездие. — Юна, мы выиграли! Выиграли! — трепетал он, прижимая ее к своей голой, мокрой из-за пота груди. Юна пыталась улыбаться, но то чувство, которое развивалось у нее под легкими, где-то в животе, не давало покоя. Она улыбалась фальшиво и каждую ее фальшивую улыбку Тим замечал и помнил. — Юна, что случилось? — парень поставил ее на землю, с интересом в глазах смотря в ее глаза. — А? Ничего не случилось, — продолжила улыбаться девушка. — Просто, думаю, у тебя плюс сто поклонниц за сегодня, — она аккуратно провела холодными пальцами по его прессу, перебирая ими и радуясь, что только она может докасаться до его пресса. Она, никто больше. Тим вздрогнул из-за ее касания и Юна собиралась убирать руку, как вдруг он остановил ее, оставляя ладонь на разгоряченной коже. Парень наклонился к ее уху, обжигая кожу горячим дыханием: — Юна, неужели ты ревнуешь? — вроде с издевкой спросил он, а в глубине души Тим понадеялся на ответ: «Да» из ее уст. — Что? Ты чего? Я тебя никогда не ревную, — на этот раз соврала Юна, усмехнувшись. Тим посмотрел в ее глаза и почему-то не увидел в них фальши. Он усмехнулся. — Я буду сегодня вечером праздновать победу. Может, пойдешь со мной? — Думаю, я буду там лишней, — пожала плечами Юна и посмотрела на друзей Тима, которые ждали только его. — А они так не думают, — кивком головы указав на толпу девушек, которая собралась идти с ребятами, сказал Тим. Юна посмотрела на противных дамочек, сжала кулачок и серьезно посмотрела на Тима, не боясь того, что одним лишь этим действием вскрыла всю правду. Она легонько ударила его в грудь тем самым кулачком, будто бы в шутку, и сказала: — Тогда надевай футболку, а то они так и накинуться могут. — Тебя проводить? — пропустив мимо ушей иронию Юны, поинтересовался парень. — Нет, меня проводит Дис, — беззаботно ответила Юна. Девушка хотела, чтобы Тим тоже ощутил то чувство в животе. Ей очень хотелось, чтобы он понял, как ей было неприятно видеть, что он раздевается перед другими девушками. — Какой Дис? — голос парня тут же стал грубым, словно наждачная бумага и он нахмурил брови, из-за чего Юна смогла увидеть его морщинку, которая появлялась лишь тогда, когда Тим нервничал или злился. — Который сегодня вам проиграл, — продолжала язвить Юна и рядом с ребятами появился тот самый Дис. Тим даже не посмотрел на него, смотря лишь в ее зеленые глаза. Сплюнув под ноги Дису, парень отпустил руку Юны, подошел к своей футболке, надел ее, а у какой-то девушки, которая тут же подскочила к нему, как он только отошел от Юны, забрал свою куртку. Не оборачиваясь, парень подошел к своим друзьям и они вместе пошли праздновать свою победу в район Металлургов. Юна с обидой в глазах смотрела вслед своему другу, который даже не удосужился обернуться, а потом посмотрела на спокойного Диса, с которым абсолютно ничего нельзя было обсудить. Дис был из небогатой семьи, в принципе, каждая вторая семья в Грехе была небогата, ведь работы толком не было, а на заводе работать — это можно сразу могилу вырыть и лечь в нее, потому что условия для работы там совсем не пригодны и приводят они к преждевременно смерти. Ребята шли по грязи, Юна грустила и переживала из-за разговора с Тимом, а Дис молча шел, смотря под ноги и иногда предупреждая Юну о надвигающихся лужах, ведь девушка смотрела на все, но не на дорогу перед собой. — Ты когда-нибудь любил? — вдруг спросила она, посмотрев на своего молчаливого спутника. Дис пожал хрупкими плечами и сделал умный вид. У парня, на самом деле, был очень серьезный и действительно умный взгляд, хотя из образования девять классов и шарага задрипанная. — Любил, конечно. Все любили когда-нибудь в своей жизни, — ответил он и шмыгнул носом. — Я не любила, — как-то грустно сказала Юна и посмотрела на голубое небо. — Что в твоем понимании «любовь»? — парень посмотрел на девушку и усмехнулся, заметив, как изменилось выражение ее лица со спокойного до задумчивого, а потом, обескураженного. — Я… Я не знаю… Я же никогда не любила… — обеспокоенно сказала Юна, а потом грустными глазами посмотрела на Диса. — Я ни с кем не чувствовала бабочек в животе. — Это глупости про бабочек. Не всегда они есть при любви, если мы не в мыльном и сопливом сериале, когда сюжет построен на романтике. Любовь — это быть благодарным человеку за то, что он рядом с тобой, что терпит тебя, это принимать любую его помощь и отдавать всего себя ему. Любовь — не всегда отношения пятьдесят на пятьдесят, это иногда с его стороны на десять процентов, а с твоей на девяносто, потому что ты знаешь, что в следующий раз дашь всего десять и он не обидится. Он поймет, потому что любит. Любовь — это хотеть постоянно видеть его, не хотеть отпускать далеко, но и понимание того, что привязать человека рядом с собой нельзя, потому что если любовь, то его чувства будут намного важнее своих, и если любовь, ты дашь ему полную свободу, ведь ты любишь, а если ему нужна эта свобода, ты понимаешь это и не осуждаешь. Любовь — это в конце-концов делать ему чай или кофе, если он даже не просил. Любовь — это не бабочки в животе, когда ты на него смотришь и поцелуи под луной. Любовь — это поступки и действия, доказательства того, что ты достойна быть рядом с ним и делить с ним и счастье и горе. Юна заслушалась Диса до такой степени, что ничего не замечала вокруг, кроме его рассказа. Вдруг промелькнула мысль, что в своей жизни она любила и любит всего одного человека. Именно того человека, который был рядом с ней с самого детства, с которым она гналась за солнцем, а потом решила, что для нее важнее он, но уж никакое не солнце. И Юна испугалась сама себя и своих мыслей. Ее прошиб холодный пот и девушка замолчала на несколько минут, выпадая из реальности. Тим… Ее любимый Тим, которого она сегодня была готова разорвать в клочья из-за того, что на него пялились другие девушки, Тим, ради которого она готова и в огонь и в воду, потому что знает, что лично он за ней на край света. Тим, которого она называет своим лучшим другом. Неужели она любит его? — Так что? Ты любила когда-нибудь? — вдруг вывел Дис девушку из раздумий. — Кажется, что да… — честно призналась она. — Присмотрись к своему окружению и пойми, кто любит тебя, — как-то с намеком произнес Дис, улыбнувшись. — Зайдем ко мне домой? Я переоденусь. — Хорошо, я подожду возле подъезда, — кивнула Юна. Проходя мимо домов, Юна слышала лай собак, ругань соседей и чувствовала зловонье с завода. Так пах ее город: отходами, выхлопными газами и смертью. Как же она хочет уехать отсюда куда-то подальше, ведь родители работают в Москве, накапливая на жилье где-нибудь в другом городе, но Юне уже шестнадцать лет и все эти шестнадцать лет она жила с бабушкой, видя родителей на выходные и на праздники, поэтому как бы она не хотела выбраться из дырищи Грех, она привыкла к своему поселку, каким бы он ни был, она его любила. Любила за постоянную хмурую погоду, любила за металлургический завод, за холмы, которые были в округе и за Тима. Ведь в этом городе жил Тим, значит, этот город можно считать лучшим из лучших. Подойдя к подъезду Диса, девушка посмотрела на шаткое здание, стены которого были обшарпаны, и села на лавочку, замечая возле дверей дома лежачего бомжа. Дис прошел мимо него, зайдя в здание, а Юна положила руки на коленки, осматриваясь. Послышалась сирена, вой собак, плач ребенка и звук разбивающейся посуды. Она сглотнула, как вдруг, бомж встал с земли и, заметив Юну, двинулся к ней. Сев рядом с девушкой, он заговорил о своей тяжелой и неприятной жизни, Юна как можно скорее хотела отвязаться от него, поэтому отвечала однотонно, сухо и как-то грубовато. Она молилась, чтоб Дис вышел как можно скорее, как вдруг, бомж заорал на всю округу о том, какая Юна проститутка, как ее мать работает на панели в Москве и какой у нее дурак отец, раз связался с такой дурой. Девушка опешила, будто бы проглотила язык, а мужчина, распинаясь перед ней, оголял свои выбитые и сломанные зубы. Вдруг он схватил Юну за руку, встал с лавочки и попытался потянуть на себя, чтобы затащить за дом, как гром среди ясного неба рядом с ними появился Тим. Парень был со своей верной железной битой, которую отобрал у одного из Свальщиков. Он подлетел к мужчине, ударил его железякой по спине, тот прогнулся, заорав пуще прежнего и осел на колени. — Тим?.. — удивленно вскинула брови Юна и уже хотела подбежать к нему, чтобы обнять, но парень будто бы с ума сошел, не обращая внимания на нее. Он начал добивать бомжа битой, смешивая его с грязью и кровью. Отбросив биту в сторону, парень добил мужчину ногами, испачкав кроссовки в чужую кровь, он вытер пот со лба и наконец-то посмотрел на Юну. Лежачий на холодной и грязной земле бомж постанывал, проклиная сумасшедшего Тима и обещая нажаловаться его отцу. — Где твой друг, который должен был проводить тебя до дома?! — рыкнул злой Тим и горой возвысился над хрупкой Юной, в тот момент он казался таким большим и сильным, но когда Тим нежно и аккуратно обнял подругу, будто бы боясь сломать ее, Юна расслабилась. — Тимоша мой, — девушка обняла его в ответ и запустила руку в его шевелюру, накручивая прядь волос на палец и счастливо улыбаясь. — Я растерялась. Я даже не поняла, за что он накинулся так на меня… — Он колется и мало ли, что хотел сделать с тобой. Юна, ты понимаешь, если бы не я… — Ты следил за мной? — Юна перебила друга, смотря в его глаза. Тим промолчал, ему от чего-то стало стыдно и он не знал, как честно признаться Юне в том, что он следил за ней, черт, следил, не пошел с друзьями праздновать, а зашел домой и взял биту, чтобы быть уверенным в том, что точно сможет защитить ее, если Дис заведет куда-нибудь за угол. — Следил, потому что беспокоился, — хмуро бросил Тим, отводя взгляд в сторону. Девушке так тепло стало на душе и приятно, что она из-за нахлынувших чувств приподнялась на носочках и нежно поцеловала его в уголок губ. Тим опешил, он сглотнул слюну и большими глазами посмотрел на нее, не зная, как реагировать на такой безобидный и вроде бы, дружеский жест. А Юна сделала для себя вывод, что любовь — это когда о тебе беспокоятся. И вдруг, она вспомнила почти все моменты, когда Тим волновался о ней, но один ей запомнился больше всего. Это была холодная зима, школа объявила о карантине и мороз ударил в минус тридцать пять, а Юна с Тимом решили, что это не карантин, а всего лишь незапланированные каникулы, и когда девочка заболела ангиной и гриппом, после катания с Тимом на санках, и слегла дома с высокой температурой, то Тим, который чувствовал себя очень виноватым, отправился в аптеку в другом городе, купил на украденные у отца деньги все лекарства, которые могли бы пригодиться Юне и притащил их вместе с фруктами, девочка тогда не поняла, что именно это — беспокойство, хоть бабушка и приговаривала: «Какой зятек хороший будет, золото просто, а не парнишка», на ее фразы, которые клонили к Тиму, Юна только отнекивалась и из года в год повторяла: «Он просто друг». И вот сейчас, когда парень избил того, кто мог причинить ей боль, девушка вдруг поняла, что он не просто друг и какая же она дура была, что не понимала этого раньше. Тим… Такой красивый для нее и внешне и внутренне, такой родной и любимый… Как он может быть другом? Определенно что-то большее и лучшее. Не друг. Из подъезда вышел Дис и Тим глянул на него злыми глазами, буркнув: — Я провожу ее сам, — взял Юну за руку и повел в сторону ее дома. Девушка шла молча, потрясенная всем этим и не зная, что сказать. Уже дома, когда он проводил ее и они стояли возле ее подъезда, она решалась, как лучше признаться человеку, которого ты знаешь шестнадцать лет в том, что ты любишь его и, черт, совсем не как друга, а как парня, и ты видишь в нем не просто приятеля, а того, с кем могла бы прожить всю свою жизнь за его спиной, как за крепостью. — Юна, что не так? Ты задумчивая такая. Думаешь, я зря так избил того бомжа? Прости, я иногда бываю агрессивным, если тебе что-то угрожает. Я с этим ничего не сделаю. Извини. — Все в порядке, спасибо тебе большое за то, что защитил, — ответила девушка, не сводя взгляда с его лица. — Я тебе очень благодарна. — Правда? Тогда, я надеюсь, я заслужил поцелуй в щеку? — глупо улыбнувшись и почесав затылок, произнес Тим. Юна вдруг подумала: «Сейчас или никогда», и, положив руки на щеки Тима, притянула его к себе ближе, встав на носочки и нежно поцеловала в губы. Парень вновь опешил и чуть не задохнулся от нахлынувших чувств, но он не растерялся, он обнял ее за талию, приподняв, чтобы той было легче целоваться и ответил на поцелуй, сминая ее губы очень нежно и трепетно, вдруг ее язык скользнул в его рот и встретившись с языком Тима, переплелся с ним. Из нежного поцелуй перерос в страстный, и из-за этого, обоим перестало хватать воздуха. Первой отстранилась Юна. Тим распахнул глаза и посмотрел на смущенную девушку. — Скажи, это что-то значит или… Или это такая благодарность? Юна тихо рассмеялась. — До встречи, Тим, — он поставил ее на землю и Юна шмыгнула как можно быстрее к подъезду, скрываясь за дверью. Парень одурманенный и будто бы пьяный поплелся домой, напевая под нос песни группы «Король и Шут». Он был самым счастливым в данный момент и каждый, кто встречал его на своем пути, должен был об этом знать.