***
Это был просто дурацкий сон, в этом Эрик был уверен. И он ничего не значил, в этом тоже сомнений не было. Черт, он был даже смешным, если так подумать! Вот только от него было совсем не смешно, скорее ровно противоположно от смешного. Как бы он ни пытался выставить это шуткой у себя в голове, мысли о сне вызывали лишь навязчивое чувство смущения, сопровождаемое чувством того, что сон его преследует повсюду, как маленькое черное облачко, которое вырастает до размеров грозовой тучи с молниями, когда на горизонте появляется блядский Деле Алли. Деле, и не подозревавший о внутренних терзаниях друга, как обычно обхватывал его руками, запрыгнув на спину, и смеялся прямо в ухо, заставляя стадо мурашек разбегаться по телу Эрика, пока тот пытался расслабить нервы, натянутые эпицентром урагана под названием «Деле». Кажется, теперь он понял, почему ураганы называют человеческими именами. Ему нужно было что-то сказать, что-то, что бы успокоило хаос в его голове и напомнило ему, что влажные сны – это нормально и не так уж и унизительно, и что скорее всего ему приснился именно Деле просто потому, что они проводили слишком много времени вместе. Гугл поведал ему, что сны являются лишь воспроизведением информации, ранее полученной мозгом. Он постоянно тусовался с Деле днем и в одиночку смотрел порно по вечерам – вот и результат, и он был твердо уверен в этой теории. Но любопытной Варваре на базаре нос оторвали, и, кажется, в опасности теперь оказался и нос Эрика. Поэтому однажды во время завтрака он проглотил ком сомнения, застрявший в горле, позволил болтовне парней вокруг притупить его нервы и сел рядом с Деле за стол под окнами в потолке. Утро было прекрасным, яркий свет заливал столовую, купая ее в приятном тепле. - Тебе когда-нибудь снился секс, Дел? – спросил Эрик с притворным безразличием, безуспешно пытаясь подцепить ложкой кусочек ананаса в своей миске. Когда ему это наконец удалось, он позволил себе взглянуть на Деле, который все еще сидел, уставившись в телефон в руке, только теперь его брови были нахмурены, а большие пальцы зависли в воздухе на полпути. Взгляд Деле уперся в Эрика, и тот сразу же снова почувствовал себя глупо. Уверенность не удалась. Больше никогда не пытайся быть уверенным, Эрик. -Да, Эрик. Мне, двадцатидвухлетнему мужчине, снился секс, – ответил он тем самым раздраженно-саркастическим тоном, который он использовал будто специально для разговоров с Эриком. Тот закатил глаза, закидывая ананасовые ломтики в рот и чувствуя, как пылают щеки под таким пристальным взглядом друга. Он продолжал смотреть, а тишина все не прерывалась, забирая так необходимый Эрику для дыхания воздух. - А что? – спросил Деле, с преувеличенно важным видом заканчивая последнее сообщение, прежде чем заблокировать телефон, отложить его в сторону и притянуть стакан апельсинового сока. Эрик пожал плечами. Потому что ты мне приснился, весь такой горячий, и я не могу перестать об этом думать. - Просто спрашиваю, - он притворился будто устало пожимает плечами. Последовавшая пауза была наполнена… тем, о чем Эрик совсем не хотел думать. Но вскоре ее разрушил Деле, выхвативший миску Эрика с такой ловкостью, какая присуща только кошкам и раздражающим лучшим друзьям. Эрику ничего не оставалось, кроме как откинуться на спинку стула с драматичным вздохом, смотря, как младший лукаво ухмыляется ему. Если в этот момент в животе Эрика что-то сжалось, то только потому, что он хотел есть и вернуть свой завтрак как можно скорее. - Ну, да, но с чего бы? – спросил Деле сквозь дразнящий смех, когда Эрик попытался вызволить свою миску. Но Деле лишь дальше отодвинулся на стуле, держа добычу вне зоны досягаемости. - Разве я не могу спросить просто так? - Про влажные сны? Нет! Только если… - брови Деле сошлись на переносице, шестеренки в его голове со скрипом дернулись, сбрасывая паутину, и как только они полностью пришли в движение, карие глаза широко распахнулись, а губы расплылись в улыбке как у Чеширского кота, - Эрик Джереми Эдгар Дайер, тебе что приснился неприличный сон? - Нет! – отрезал Эрик, с силой выдергивая свою миску из рук Деле. Тот, надо отдать ему должное, позволил другу забрать ее, но только чтобы облокотиться на стол с этой самой ебаной ухмылкой, которую Эрику хотелось буквально содрать с его лица. Боже, он когда-нибудь краснел настолько сильно? - Блять, да стопудово приснился, маленький ты извращенец! – судя по тому, как Деле принялся щипать его щеки, он точно заметил эту резкую перемену в цвете. Эрик просто позволил этому случиться, давным-давно запомнив, что Деле всегда делал все, что вздумается, и проще было просто принять это и жить дальше. - Ну, давай, рассказывай. Кто тебе приснился? - Отвали, Дел, - с досадой вскликнул Эрик, принимаясь за еду. Аппетит совершенно пропал. - Кэтти Перри? Не, она в последнее время с катушек съехала. Слишком безумно для тебя! Тебе нужна женщина помягче. Та, что сможет дать тебе, что ты хочешь, но и будет держать все под контролем, - Деле сыпал словами, а Эрик смотрел на него с отсутствующим выражением, пока в его голове росла тирада ругательств, готовая вылиться в любой момент. - Дай подумать, Зендая? Марго Робби? Тот костюм Харли Квинн – ух! Нет, они для тебя тоже слишком. Ты скучный, тебе нужна обычная девушка. Типа на 5 из 10, - рассуждал Деле, снова садясь обратно, задумчиво потирая подбородок и делая большой глоток сока. - Серьезно, Дел, забудь, что я тебя вообще об этом спросил, - предупредил своего друга Эрик. Тот поднял руки вверх, показывая, что сдается. Его губы все еще были сложены в раздражающую усмешку, от которой Эрик хотел или стол перевернуть, или побить друга, чтобы стереть это выражение с его лица. Где-то на краю сознания пульсировало желание слизнуть дурацкую капельку апельсинового сока, повисшую в уголке губ Деле. - Не смущайся ты так, Эрик, многим взрослым мужчинам снятся сексуальные сны. Я просто удивился, что тебе это приснилось так поздно. А ты поздний цветочек. - Мне это не первый раз приснилось, придурок. - Но это первый влажный сон, от которого ты возбудился? – спросил Деле, подаваясь еще ближе вперед. Эрика раздражало то, что он почему-то невольно задерживал дыхание, смотря на младшего. - Мы можем не говорить об этом? Забудь, что я вообще спрашивал, - сказал Эрик, поднимаясь со своего места и беря в руки полупустую миску и стакан, чтобы отдать работникам кухни. У него был такой важный и смелый вид, что до Деле, должно быть, дошло, что он настроен серьезно, потому что он не пошел за ним и не поднял эту тему снова, когда они возвращались в раздевалку.***
Конечно, Деле не смог просто забыть об этом. - Это кто-то из знакомых? – однажды вечером спросил Деле вместо приветствия. Эрик с отчаянным стоном закатил глаза, залезая на пассажирское сидение и пристегиваясь. Деле выехал с подъездной дорожки Эрика, направляя машину в сторону ресторана в восточном Лондоне, в котором у них был заказан столик. Была очередь Деле выбирать место для их ежемесячного ужина лучших друзей (название придумал Деле, точно не Эрик, потому что ему было уже не 15 и он не был девчонкой). Идея ужинов целиком и полностью принадлежала Деле, и даже казалась Эрику милой. У него никогда раньше не было лучшего друга, и мысль о том, что они раз в месяц будут специально выбирать день, чтобы сводить друг друга в ресторан, чего скрывать, приятно грела душу. Они обычно опрокидывали пару стаканчиков, шутили и смеялись, болтали о предстоящих матчах или о тех, что уже сыграли, спокойно и вдали от всего этого стресса. Эрика раздражало то, как у него в животе что-то неприятно скручивалось, пока они ехали. Сон снова вспыхнул яркими красками у него в голове, и ему показалось, что он не едет на ежемесячный ужин с другом, а идет с парой на выпускной. Деле не оставил попыток угадать, кто же все-таки приснился Эрику: предсказуемо, но бесит от этого не меньше. Он заявил, что он ужасно заинтригован, потому что Эрик настолько мало распространялся о своей половой жизни, что был чуть ли не девственником, поэтому Деле просто не мог упустить шанс побыть ужасно надоедливым и бесконечно раздражающим. У Эрика был секс, намного больше, чем один раз. Но то, что он не болтал о девушках в душе с другими парнями и не встревал в разговор каждый раз, когда они обсуждали красивых звезд, значило, что он был ненормальным. Как оказалось. - Ладно, сдаюсь, это миссис Алли, - просто сказал Эрик, наблюдая за проносящимся пейзажем. Он не выдержал и рассмеялся над тем, как Деле не глядя попытался ударить его по груди. - Ты бы не справился с дамой постарше. Я удивлен, что ты с дрочкой-то справляешься, неженка, - рассуждал Деле, не отрывая глаз от дороги. Он протянул руку к радио и нажал несколько кнопок. Эрик сосредоточился на этом движении, чтобы хоть как-то отвлечься от разговора, который они, казалось, вели уже целую неделю. Неделя. Целая неделя прошла с того момента, как разверзлась адская пропасть под названием «тот сон», и Эрик уже думал, что его мозг заклинило на частоте Деле. Все, что бы ни делал его друг, привлекало его внимание. И то, как Деле тихонько подпевал трекам из своего плейлиста, когда поднимал гантели на другом конце зала, и то, как он улыбался, листая ленту инстаграма по пути с гостевого матча. Так что, пока они вместе ехали в машине, которая пахла одеколоном Деле, Эрик, должно быть, не сильно удивился, обнаружив, что неотрывно следит за движением рук друга. Тех самых рук, что двигались по всему телу Эрика в его сне. Ладно, эта мысль заставила его снова перевести взгляд за окно. Не обращая внимания на Эрика, Деле наконец выбрал трек, включил поворотник, и начал постукивать пальцами по рулю в такт и всем видом показывать, что не собирается переключать на другой. - Не думал, что ты фанат Тейлор Свифт, - сказал Эрик после куплета и припева. Деле просто усмехнулся, и этот звук согрел что-то внутри Эрика, а это что-то, кричал его трезвый ум, было слишком близко к сердцу. - Не пытайся вешать на меня ярлыки, Дайер, я такой один на миллион, - пошутил он, и Эрик не смог сдержать улыбку. Выпендрежник. - Скорее один такой придурок на миллион. - Я его любезно везу в своей машине, а он хамит! – воскликнул Деле, и Эрик почувствовал, что его взгляд сейчас в нем дыру прожжет. Сам он не остался в долгу и смерил младшего вполне правдоподобным строгим взглядом, но улыбка Деле не дрогнула, даже когда он снова перевел взгляд на дорогу. - Я любезно составляю ему компанию, а он грубит! Деле снова взглянул на него, не переставая улыбаться, так легко, что у Эрика перехватило дыхание. Он не отвел взгляд. Да и наверное не смог, даже если бы захотел, потому что выражение лица Деле было удивительно мягким и успокаивающим, несмотря на их саркастическую перепалку, которая вполне соответствовала стилю их обычного дружеского подшучивания. - Я решил, что в этот раз мы съездим в один португальский ресторанчик. У него приличные отзывы, учитывая расположение, - сказал Деле, не глядя на Эрика, чему тот был очень благодарен, потому что не смог сдержать удивление, вырвавшееся наружу. - Португальский? - Ага, ты против? – не смотря на него спросил Деле, так тихо, что если бы Эрик не ждал ответа, он бы, наверно, ничего не услышал. - Нет, конечно. Просто это неожиданно. - Не ожидал, что я запомню, как ты говорил, что скучаешь по этой штуке из желтков, похожей на пудинг? – со смешком спросил Деле, и Эрик не смог сдержать улыбку. Сам факт, что Деле запомнил… боже, Эрик даже не помнил этого разговора. Скорее всего, это было на одной из первых посиделок, когда они только начали сближаться, с пивом и реваншами в Фифа. Они болтали о характеристиках своих персонажей в игре, о семье Деле и жизни Эрика в Португалии. - Abade de priscos, - сказал он, и Деле кивнул, сглатывая и неловко сжимая руки на руле. Эрик бы даже сказал, нервно? - Точно. - Ты запомнил, как я это говорил? – спросил Эрик, наклонив голову к Деле, все еще ухмыляясь. Деле пожал плечами, его брови были сведены, но щеки алели, выдавая смущение, несмотря на то, что он прекрасно умел имитировать спокойствие. - Ты не слишком разговорчивый, Эрик. Ты буквально выдал о себе пять фактов, с тех пор, как мы встретились, и это один из них, - конечно, это была неправда, но Эрик закрыл на это глаза. Потому что он никак не мог перестать думать о том, что Деле заказал для них столик в португальском ресторане, когда была его очередь выбирать меню, просто потому, что ему хотелось порадовать Эрика, так сильно скучавшего по прошлой жизни. Эта мысль беспокоила, возможно, так же сильно, как и тот сон. - А, понятно, - сказал он с улыбкой, которая, кажется, навсегда приклеилась к его лицу, смотря, как Деле грызет ноготь на большом пальце, не отрывая взгляда от дороги, - но спасибо. За то, что взял на заметку факт номер 3 из пяти, - они остановились на светофоре, и Деле наконец со смехом посмотрел на Эрика. Его улыбка была немного застенчивой. - И чтобы ты знал, вот тебе заказ на следующий месяц: я просто обожаю очень очень дорогие лобстеры,- сказал Деле, вновь отводя взгляд, а Эрик снова рассмеялся, закусывая губу и выпрямляясь в кресле с надеждой, что это поможет ему перестать краснеть, а дурацким бабочкам, ураганом кружащимся у него под ребрами, успокоиться. Дорога не заняла много времени, и вскоре они подъехали к уединенному ресторанчику с белыми стенами, архитектурой напоминавшему португальские деревушки, которые Эрик помнил с детских лет. Недалеко от стоянки, под навесом, с которого свисали фонарики, была небольшая терраса, откуда открывался вид на искусственный прудик. Эрик был неимоверно рад тому, что их столик находился под обогревателем, рядом с водоемом. Это был далеко не самый изысканный ресторан, в котором он когда-либо был, но определенно замечательный. Они уселись за столик, заказали напитки и принялись изучать меню под тихий аккомпанемент латиноамериканской музыки. - Серьезно, просто попробуй, - уже спустя какое-то время уговаривал Эрик, протягивая Деле кусочек хрустящего золотистого пирога, но тот кривил лицо, стараясь как можно дальше отодвинуться от ложки, будто в ней было что-то живое. - Господи, да это всего лишь шпинат, ты, жертва фастфуда! – возмутился Эрик и разом съел всю ложку, не обращая внимания на протесты не скрывающего отвращение Деле. - Шпинат мерзкий! Не верю, что он правда может кому-то нравиться, - они легко смеялись, удобно откинувшись на своих стульях. Эрик отодвинул пустую тарелку и вытер рот салфеткой. - Это было одно из первых блюд, которые я попробовал в Португалии, - задумчиво произнес он, мысленно переносясь в Лиссабон, погружаясь в воспоминания, которыми дорожил так, будто они были сделаны из золота. Может, так оно и было. - Ты правда скучаешь, да? – прервал его мысли Деле, возвращая Эрика в настоящее, в его настоящее в Лондоне, с Деле Алли, лицо которого выражало мягкость и внимание. - Не-а, я же могу есть все это и здесь, - попытался пошутить Эрик, гоняя остатки еды по тарелке просто для того, чтобы не дать грусти, обычно появляющейся от мыслей о той жизни, накрыть его с головой. - Я про Португалию в целом, - уточнил Деле, наклоняясь вперед за своим бокалом вина. Они снова обменялись долгим взглядом, таким, что заставил страх, совершенно не вписывающийся в атмосферу вечера, забурлить внутри Эрика. Этот страх обычно исчезал спустя миллисекунду от ощущения комфорта рядом с человеком, к которому он так привык. Однако в этот раз он остался, шевелясь глубоко внутри, и на несколько мгновений Эрик забыл, как дышать. Волосы Деле светились как нимб, а его глаза могли повергнуть во тьму все окружающее их пространство. Эрик сделал глоток вина, сомкнул губы и кивнул. - Да, скучаю. - Почему не вернешься? – спросил Деле. Это казалось простым решением. Логичным. - Честно? – спросил Эрик и, после короткого кивка Деле, пожал плечами, водя подушечками пальцев по краю своего бокала. – Потому что боюсь, что не смогу вернуться оттуда. – Эрик редко открывался людям, черт, он сомневался, что кто-то кроме его семьи знал об этом. Но теперь знал и Деле, и он не засмеялся, не посчитал его мягкотелым. Ему лишь стало грустно, грустно из-за того, что Эрик потерял что-то очень важное. Он не жалел, что уехал из Португалии потому, что иначе он бы не оказался сейчас там, где был в этот момент, с Деле Алли, честно смотрящим ему в глаза. Как он мог жалеть? - Ну, тогда подожди, пока тебе не исполнится сорок, уйди из Шпор и вернись туда на пенсию, - Деле отвел взгляд, делая глоток из своего бокала. Ум Эрика почему-то зацепился за эту цифру. - Кто-то очень хочет, чтобы я остался в Лондоне, - произнес Эрик почти вопросительным тоном, снова улыбаясь. Деле попытался сохранить серьезное лицо, но с треском провалился. Может, все дело было в алкоголе, а может, в том, что все вокруг казалось настолько знакомым, будто он на самом деле снова был в Португалии. Что бы это ни было, оно создавало тепло, которое устойчиво ассоциировалось с Деле Алли. - Ладно, я не сильно против того, что ты в моей команде. И что ты мой друг, - признал Деле, преувеличенно сильно закатывая глаза. - Оуу, Деле! – подколол Эрик, потому что важность момента стала совсем невыносимой. Он пересел на стул рядом с Деле, чтобы в шутку обнять его. Деле в долгу не остался, демонстративно уворачиваясь от нежностей друга, завязалась шутливая потасовка. В итоге Эрик сдался под их общий хохот. Он расслабленно откинулся на стуле, их ноги соприкасались, а когда Деле налил им обоим еще вина, соприкоснулись и локти. Причиной такой близости, возможно, были несколько выпитых бокалов алкоголя вкупе с общей атмосферой вечера, тихая приятная музыка и мягкий свет, мерцающий в ряби воды. Эрик просто понимал, что совсем не хочет отодвигаться подальше, и, казалось, это нежелание было взаимным, потому что они снова тонули в глазах друг друга. - Я заметил, что мы пьем все больше на этих наших маленьких свиданиях. Сегодня точно возвращаемся на такси, - ухмыльнулся Деле, снова поднося бокал к губам. Эрик внимательно проследил за этим движением, копируя его, чтобы не думать о красивом оттенке, в который вино окрасило губы Деле. - Свиданиях? – фыркнул он, стараясь не обращать внимание на внутренний трепет, возникший от слова, использованного Деле. Глупо. Это всего лишь слово. Дурацкое слово. - Ну, ты понял, наши гребаные дружеские встречи. Пижамные вечеринки, называй, как хочешь, - быстро исправился Деле, раздраженно закатив глаза. Этот жест должен был заставить Эрика почувствовать себя глупо, но он лишь улыбнулся шире. Он наблюдал редкое явление: Деле смущенный, но при этом до боли милый. - Пижамные вечеринки? Хочешь, чтобы я остался с ночевкой, Делбой? – Эрику не часто выпадала честь подразнить Деле, тем более, что от его взгляда точно не укрылась необычная искра во взгляде друга и странная напряженность челюсти, слишком отличающиеся от выражения гнева, чтобы быть чем-то плохим. - Чтоб такой шкаф еще мою кровать занимал? Нет уж, спасибо, - ответил он в том же тоне, что и Эрик, и тот вдруг живо представил, как они с Деле делят постель. Как всегда, перекидываются шутками, но за окном ранее утро, а они валяются на смятых простынях с включенным Нетфликсом на фоне. - Да как ты смеешь! Мое тело – мой храм! – Эрик позволил себе плавно провести по груди рукой, наблюдая, как потемневшие глаза Деле внимательно следят за этим движением, как он сглатывает и снова тянется за бокалом. Они замолчали, наслаждаясь вечером и переваривая все, что сказали друг другу. Это было так привычно, так комфортно, что Эрик совсем не хотел, чтобы это кончалось. Он чувствовал тепло в том месте, где их бедра касались друг друга, и решил, что ему только показалось, как Деле пальцами дотронулся до его колена чуть выше прорези на джинсах, чтобы привлечь его внимание. - Если бы ты решил вернуться в Португалию, я бы не разозлился, - мягко сказал Деле, и Эрик удивился, что вообще услышал его сквозь громкий стук сердца в ушах. Ему ужасно хотелось переплести свои пальцы с пальцами Деле. Даже прежде чем он успел это представить, младший убрал руку с колена Эрика. Момент был упущен, унесен ветром и растворен в ночи, напоминая Эрику, что он в Лондоне. - Я знаю, - ответил он. Ему хотелось поблагодарить Деле, хотелось обнять его, притянуть как можно ближе, чтобы он понял, что Португалии и в помине бы не было, скажи он хоть слово. - Я просто был бы не рад, - это и было то самое слово, которое так нужно было Эрику, чтобы никогда не уезжать.***
- Тебе приснилась девушка из Португалии? – спросил Деле, когда они садились в автобус после последнего гостевого матча в сезоне. Эрик вопросительно смотрел на друга, пока до него не дошло, о чем речь. С того вечера в ресторане его голова была забита лишь мыслями об их с Деле отношениях, поэтому он совершенно забыл, что Деле – новый Шерлок Холмс и что он еще не разгадал великую загадку сексуального сна Эрика. Эрик закатил глаза и прошел в конец автобуса. Деле не отставал, быстро занял место рядом с ним и стал рыться в карманах в поисках наушников. Найдя их, он как обычно протянул Эрику левый наушник, а тот привычно вставил его в ухо. Хотя у него в кармане были свои наушники. - Если тебя до сих пор интересует мой влажный сон, то, должен тебя расстроить, тебе стоит задуматься о собственной жизни, - упрекнул Эрик, на что Деле отпустил смешок, листая свой плейлист. Он назывался «Дорожный микс Деле и Эрика», и это было настолько же мило, насколько их разговор был раздражающим. - Ну, давай, развлеки меня, - сказал Деле, негромко включив песню Джона Мэйера, и повернул лицо в сторону друга. - Нет, - просто ответил Эрик, выглядывая в окно в ожидании, когда они уже поедут. Он старался сосредоточиться на мягком переборе гитары и пытался не дать их бедрам соприкоснуться, как тогда в ресторане. - Я ее знаю? – упрямо продолжал Деле. - Отъебись. - Так значит, это парень? – спросил Деле. Эрик в шоке резко развернулся, потому что, чего, блять? Брови Деле были почти касались линии роста волос. Эрику хотелось повернуть время вспять и никогда не рассказывать ему об этом сне. Он пошатываясь ходил по краю котла правды и чувствовал, как его окружают языки пламени. Боже, еще одна бездумно сказанная фраза, и Деле узнает, и вся их дружба сгорит, и он вместе с ней, и останется только пепел. - С чего ты так решил? – прикинулся валенком Эрик. - Во-первых, ты не говорил, что это была девушка. А ты бы точно разболтал, если бы это была девушка, потому что парни любят трепаться о девчулях. И, во-вторых, ты просто не сказал сразу «нет». – Деле всегда говорил так, будто он прав, и эта черта особенно бесила, когда он действительно был прав. Эрик задумался, как бы Деле отреагировал, если бы узнал всю правду. Ему бы стало противно? Или смешно? И что из этого хуже? Он понятия не имел. - А тебе есть разница, парень это или девушка? – Эрику захотелось забрать слова обратно сразу, как только они слетели с его губ, потому что его голос звучал слишком слабо, выдавая его с головой. - Нет, - быстро и честно ответил Деле, и Эрик не смог сдержать улыбку, несмотря на то, что ему хотелось ударить его за то, что он снова спрашивает про сон. Но хорошо было знать это.***
- Я знаю, про кого он был! – однажды вечером по гарнитуру выдал Деле, когда они уселись играть в Фифу. Он настоял, чтобы они играли в чемпионат мира, учитывая, что через два дня они должны были ехать в Россию. Они поругались, решая, кто будет играть за Англию, потому что никто не хотел притянуть плохую удачу. Не сейчас, когда все совсем скоро случится на самом деле. Эрик закатил глаза. Кресло заскрипело под тяжестью его веса, когда он откинулся максимально назад, но так, чтобы не задушить себя проводами и не потревожить собаку, устроившуюся в ногах. Эрик просто вздохнул, кликая мышкой по экрану и выбирая все необходимое для своей команды. Ему хотелось, чтобы Деле тоже побыстрее закончил выбирать и поделился, наконец, своим гениальным открытием, - Про Триппса, да? В ответ Эрик разразился хохотом, все же пугая Циско. Он изумленно покачал головой, хотя Деле и не мог его видеть. - Нет, не про него, - просто ответил он, потому что предположение было ужасно смешным и слишком нелепым, чтобы подыгрывать. Конечно, ему нравился Киран, но есть разница между «нравиться» и «видеть сны, как мы трахаемся». Эта мысль будто дала Эрику пощечину, и он оцепенел, наблюдая, как Деле забивает гол в его ворота, и чувствуя, как сильно колотится сердце. Нет, это ничего не значило и не меняло. Абсолютно точно, нет. Эрику никогда особо не удавалось правильно формулировать свои мысли. - Ну, да, прическа у него – просто кошмар, но вот татухи… - сказал Деле, вырывая Эрика из мыслей, - окей, не Триппс, тогда Уго? У тебя кинк на капитанов, Эрик? - Что на капитанов? – спросил Эрик сквозь смех. - Ой, не строй дурачка, готов поспорить, у тебя список кинков размером с Уэмбли! Тихони все такие, - выдал Деле, а Эрик готов был ударить себя за то, что как сильно эти слова раздразнили его любопытство. - Было бы неплохо, если бы тихоней хоть раз побыл ты, - заметил Эрик, забивая со штрафного и улыбаясь на разочарованный стон Деле. - О, поверь, мне не нужно быть тихоней, чтобы иметь список кинков длиной в милю, - сказал Деле. У Эрика пересохло во рту. - Я не хотел этого знать, - вот только буквально все его тело затряслось от этого открытия. - Ой, не хотел тебя напугать. Ты, наверно, только выучил миссионерскую позу с включенным светом! - Кто-то занимается сексом с включенным светом? – парировал Эрик, и они оба рассмеялись. Дыхание Деле из динамика чуть не оглушило его. - Я же в лепешку расшибусь, но узнаю, - тихо сказал младший, и Эрик мог легко представить лукавую улыбку, тронувшую его губы. Они продолжили играть. - Мне кажется, ты слишком сильно заинтересован в этом, Алли. - А ты интересный парень, Дайер. Разве я в этом виноват? - Эрик уже почти ненавидел бабочек, которые, похоже, решили построить себе дом в его животе.***
Участие в чемпионате мира оказалось успешнее, чем они могли предположить, и, судя по сообщениям от мамы и упоминаниям в инстаграме, Англия была с этим согласна. Они только закончили тренировку перед предстоящей игрой с Колумбией. Эрик сразу отправился к себе в номер, не желая тратить попусту время, потому что обычно это приводило лишь к ненужному волнению. Оно потихоньку подбиралось к нему, если они вместе сидели с другими парнями, и как только один из них хоть вскользь упоминал, как нервничал, волнение тут же накрывало всю команду с головой. Поэтому Эрик сделал то, что делал обычно: исключил все возможные риски и направился к лифту, совершенно не удивленный звуку шагов за спиной, принадлежавших, несомненно, Деле. Он зашел в кабину вместе с Эриком. - Напомни, в каком ты номере живешь? – спросил Эрик, крутя ключ-карту в руках. Деле закатил глаза, вызывая улыбку друга. - Я уже жалею, что не поселился с Разом, - засмеялся Деле, засовывая руки в карманы. Взгляд Эрика остановился на эмблеме Англии на его груди, он болезненно сглотнул. Деле проследил за его взглядом и погладил пальцем второго льва. - Слишком реально, да? – спросил он, когда лифт издал характерный звон. Они вышли в хорошо освещенный коридор и направились к своему номеру. - Да, чувства какие-то другие. Обычно, когда мы играем за Англию, все совсем не так, - сказал Эрик, когда они зашли в комнату. Внутри пахло Деле. Запах его одеколона с течением времени все сильнее въедался в жизнь Эрика. Этот запах оставался на одежде после тренировки, окружал, когда он приходил к Деле в гости. Запах, которым пахли Циско и Клэй после того, как Деле с ними пообнимался, когда приходил к Эрику. Он был повсюду, и то, что он приехал вместе с ним в Россию, казалось очень правильным. - Это же хорошо. Там дома все так переполошились. Значит, мы все делаем правильно, - сказал Деле, садясь на край кровати. Эрик кивнул, соглашаясь. - До тех пор, пока мы все не проебем, и не окажемся в длиннющем списке игроков, которые выбесили всю страну, - он с досадой стянул с себя футболку и подумал о том, что ему срочно нужно сходить в душ и лечь спать пораньше. - Ты как всегда оптимист, Эрик. - Я реалист, Дел, - он поднял глаза на друга, и тот сжал губы. А потом закатил глаза, и Эрику сразу же захотелось отвернуться. Боже, иногда Эрик чувствовал себя таким дураком из-за этого. - Не-а, от тебя один негатив. У меня из-за тебя комплексы будут. - Прости. Я просто… просто так много всего навалилось, - признал Эрик, и заметил резкую перемену в настроении Деле. Шутки на время остались в стороне и сменились заботой. - Я знаю, - просто ответил он. - Кажется, другие справляются со всей этой хуйней намного лучше, чем я – сказал Эрик так, будто это был вопрос, и опустил взгляд на футболку, которую руками смял в ком. Боже, неужели он всегда начинал так истерить, когда нервничал? Когда что-то занимало все его мысли? - Ты прекрасно справляешься, Эрик. - Да нифига. Ты знаешь, какой я. Плохо справляюсь с важными штуками. С рисками, - сказал Эрик, глядя на эмблему на футболке и чувствуя ответственность намного большую, чем когда-либо раньше. - Почему? – спросил Деле, поднимаясь со своего места и сокращая расстояние между ними. Эрик почти чувствовал дыхание Деле на своем лице, наблюдая, как тот треплет пальцами эмблему на своей футболке. - Потому что если я в безопасности, мне не будет больно, - признался Эрик и сам удивился тому, из каких глубин его души выплыло это осознание. Он почувствовал себя слабаком, признаваясь в чем-то настолько личном не кому иному, как Деле Алли. Эрик сжал губы, считая секунды, пока Деле раздумывал над ответом. Казалось, он был глубоко погружен в мысли, или просто ждал, пока слова Эрика осядут на них, как нетронутый слой инея в морозное утро. Эрик ждал первого следа на снегу, нарушения спокойствия, и Деле сделал этот шаг, взглянув на друга и нерешительно положив руку ему на плечо. Эрик содрогнулся, не успев мысленно подготовиться к такому чужеродному прикосновению. Оно действительно ощущалось чужеродным. Конечно, Деле всегда легко касался его, очень часто подобным образом, но сейчас это ощущалось совсем по-другому. Этот жест выражал особую близость, которую хотел передать Деле в ответ на признание Эрика. Этот жест выражал не только жалость, он был многозначен. Он был как страховочная сетка, как кто-то, бросившийся за ним во тьму и вытянувший из опасности. Он был комфортным и таким домашним, и тот факт, что его совершил Деле был таким же сбивающим с толку, как и само признание. - Я уверен, что тебе не будет больно, - мягко сказал Деле. - Мне всегда больно. И завтра будет тоже, если мы не выиграем. Если у нас не получится, - Эрик имел в виду матч и всю Англию. Он имел в виду миллионы людей, ждущих, затаив дыхание, что три льва облажаются. Пятьдесят два года боли. Он совсем не хотел быть причастным ко всему этому дерьму, но как раз в этот самый момент он находился в отеле в России со своим лучшим другом, который смотрел на него так, будто он может разбиться в любой момент. Так он себя и чувствовал. Ему казалось, что все его тело было сделано из стекла, и что Деле, положивший руку на его плечи, мог разбить его на кусочки, если бы захотел. В руках Деле была возможность превратить его жизнь в хаос, и, возможно, Эрик не был настолько в безопасности, насколько предполагал. Когда тишина, последовавшая за словами Эрика, уже готова была лишить его последнего глотка воздуха, Деле глубоко вздохнул, умоляюще посмотрев в глаза Эрика. И кто он был такой, чтобы укрыться от этого взгляда? - И видит Бог, могу я цели не достичь, - слова Деле были такими тихими, что Эрику пришлось прислушаться, чтобы что-то услышать. Его шепот тонул в шуме комнаты: в гуле вентиляции, в звуке капель, срывающихся с крана в ванной; но Эрик слушал его, словно завороженный, наблюдая, как слова формируются на губах друга. Деле прикрыл глаза, его ресницы отбрасывали тень на скулы, а пальцы гладили кожу Эрика в том месте, где шея переходила в плечо. - Как тетива натянут, бой готов принять, со смехом на ноги подняться, слез поток унять, - Эрик почувствовал себя так, будто стоит на обрыве, а слова Деле притягивают его якорем, не давая улететь. Безопасно. – Не раз поверженным – издать победный клич, - закончив цитату, он снова посмотрел на Эрика, а тот мог лишь смотреть в ответ. Слова горели огнем на дне его сердца и разбегались по венам вместо крови. Воздух вдруг стал гуще, как тогда, в португальском ресторане, когда вино красило их губы и туманило разум. Но сейчас, в номере отеля в России, они были трезвы и в полном сознании. Деле пожал плечами, кусая нижнюю губу, будто хотел забрать слова обратно. Если бы он это сделал, Эрик не смог бы дальше жить спокойно, он бы мертвой хваткой вцепился в воспоминания о шепоте Деле и ни за что бы не отпустил. - Это, что, песня Тейлор Свифт? – шепотом спросил Эрик. Шутка вырвала Деле из мыслей, склонив голову, он засмеялся. Его пальцы все еще выводили линии на плече Эрика. - Это Роберт Браунинг. Стихи, - пожал плечами младший. Эрик часто забывал, насколько умным был Деле, по большей части потому, что мысль об этом была слишком опасной. Он мог лишь догадываться, сколько еще прекрасных черт скрывается в человеке, сидящем напротив. Это было слишком опасно, а Эрик всегда был в чертовой безопасности. - Ты читаешь стихи, Делбой? – спросил Эрик с мягкой улыбкой, пальцами он все еще сжимал футболку. Он представил, как касается запястья Деле, зависшего над его бешено бьющимся сердцем. - Я один на миллион, помнишь, - пошутил Деле, возвращая их к разговору, который они вели в машине несколько недель назад, хотя казалось, что в прошлой жизни. - Теперь я это вижу, - честно ответил Эрик.***
Экстаз был эмоцией, которую Эрик ассоциировал исключительно с футболом. Он испытывал его только в моменты важнейших побед, когда, наконец, звучал финальный свисток, и фанаты окружали его толпой, осыпая градом аплодисментов, а горло горело от каждого вздоха. Но эта победа была поистине исторической. Такого он еще не испытывал никогда. И, конечно, рано или поздно, эмоции поугаснут, но точно не сегодня. Этот день навсегда останется в его памяти, близко-близко к сердцу, отдаваясь эхом испытанного восторга, потому что они это сделали. Они бросили вызов ставкам, поставленным против них, и выиграли в серии пенальти с Колумбией. И он забил победный мяч. Он все изменил. Все произошло, как в тумане, он даже не помнил, как подходил к месту подачи, не помнил, как готовился к удару. В его сознании отложилось лишь чувство огромного облегчения вкупе с полным экстазом, вырвавшемся наружу криком чистых эмоций, когда он несся к остальным ребятам, а они неслись навстречу ему. В отеле атмосфера буквально искрилась пьянящей радостью жизни, потому что вся команда чувствовала то же, что и Эрик. Эрик из своего угла наблюдал за импровизированным танцевальным баттлом Рашфорда и Лингарда, который снимали Раз и Дэнни, скорее всего в снэпчат. Он до сих пор не понимал, в чем смысл этого приложения. Потом в его поле зрения попал Пикфорд, обнимающий за плечи Варди и Магуайра, все трое прыгали в такт музыки. И тут он увидел его. Деле стоял в другом конце комнаты рядом с Уокером и Стоунзом, но его взгляд был направлен на Эрика. Он улыбался, ласково и понимающе, и Эрик не смог не улыбнуться в ответ. То ли от духоты помещения, то ли от атмосферы общего восторга щеки Деле окрасились в красивый розовый оттенок. Мягкий и нежный, казалось, совсем противоречащий характеру мужчины. Деле был громким, и его всегда было много. Он был падением с высоты без парашюта, столкновением на скорости 200 миль в час, ударом молнии в грозу. Но сейчас он смотрел легко и немного задумчиво. Эрик вспомнил вечер в португальском ресторане, когда вино было сладким, музыка тихой, а воздух теплым и пахнущим привычным одеколоном. Вспомнил, как всего несколько дней назад пальцы Деле касались его кожи, заставляя чувствовать себя более живым, чем даже после победного пенальти. Кто бы мог подумать, что мягкость окажется настолько естественной для характера Деле чертой и тем, в чем Эрик так нуждался, ни больше, ни меньше. Эрик просто смотрел, и его собственное выражение становилось мягче, а брови потихоньку поднимались все выше, пока он, наконец, не понял, что у него все внутри сжималось от желания. Глубокого, пронизывающего до самых костей, настроенного на частоту Деле так давно, что вся его жизнь превратилась в песню, где мелодией был его лучший друг. Этот волшебный магнит, притянувший их друг к другу в самом начале, сильная взаимозависимость, выработавшаяся за мгновение, и тот сон. Эрик влюбился в Деле Алли давным-давно, и сон был лишь толчком к осознанию. Из Эрика будто вышибли весь воздух. Деле сглотнул, его улыбка погасла, и старшему показалось, что в комнате стало чуть темнее. Эрик развернулся и бросился к тяжелым дверям, пробираясь сквозь толпу. Чем дальше он уходил, тем тише становилась музыка. Он не мог дышать, не мог нормально думать. Меньше всего на свете ему нужно было сейчас это осознание. Отрицание отдавало горькой желчью в горле, а в голове всплывали все моменты, когда он хотел признаться себе, что что-то чувствует к Деле, но не мог, потому что для него безопасность была превыше всего, а Деле был риском. Он услышал звук открывшейся двери и знал, кто там. Но ему нужно было время, он не мог думать о Деле, когда нужно было сосредоточиться на Англии и предстоящем четвертьфинале. - Это был я, - сказал Деле, разворачивая Эрика лицом к себе, его рот был приоткрыт, глаза – широко распахнуты. - Нет, на самом деле победное пенальти забил я, - попытался пошутить Эрик, играя в дурачка. Он вдруг заметил, что его трясет, сердце громом гремит в груди, и он не может перевести дыхание. - Я не об этом. В твоем сне… там был я, да? – голос Деле звучал уверенно и непреклонно. Эрик хотел рассмеяться ему в лицо, оттолкнуть и выдать какой-нибудь остроумный ответ. Он смог лишь рвано вздохнуть, Деле пораженно открыл рот. Он понял. - Давай не сегодня, Дел, пожалуйста, - все это было слишком реально, слишком страшно и совсем не похоже на то, что когда-либо чувствовал Эрик. - Так, правда? Твой сон был обо мне. О нас, - Деле жестом показал на них, делая еще шаг вперед, но Эрик не мог остаться на месте. Он не мог, потому что Деле был магнитом и маяком, и всей этой хуйней, которую Эрик заметил еще в самом начале, когда пытался игнорировать бабочек, появлявшихся каждый раз, когда он видел этого новенького; потому что он был невероятно харизматичен и красив, и от одного его вида у Эрика начинала кружиться голова, и сердце билось чаще. Он отходил все дальше, сжав руки в кулаки, и думал о том, как все теперь изменится. Как изменится их дружба, их химия на поле. Он все проебал, потому что был недостаточно осторожным. - Пожалуйста, скажи, что это я, - на весь коридор крикнул Деле. Его слова отразились от стен, как рябь на воде. Эрик мог лишь сосредоточиться на дыхании. Он был уверен, что его легкие работают, что кислород циркулирует по его телу, как и всегда. Но он чувствовал себя так, будто что-то стянуло всего его внутренности. Он остановился и с недоверием посмотрел на Деле, ощущая неприятное давление в груди, пока тот подходил к нему. – Я хочу, чтобы тебе снился я. - Что? – его голос надломился. Деле подошел совсем близко, и у Эрика уже не осталось сил, чтобы уйти снова. - Не говори, что никогда не замечал. Ты должен был догадаться еще в самом начале, когда я вел себя, как идиот, чтобы понравиться тебе, хотя ты меня ненавидел, - засмеялся Деле, смущение залило его щеки, взгляд был прикован к полу. Видеть его беззащитным было совсем непривычно, от его обычной самоуверенности не осталось и следа, лишь скромность и нерешительность. Эрик вдруг понял, что уже почти привык к такому Деле, что тот позволяет ему видеть эту свою сторону все чаще. - Я никогда тебя не ненавидел, - признался Эрик, и это оказалось легче, чем он думал. – Я бы никогда не смог, – он внимательно следил за выражением лица Деле, обращая внимание на мельчайшие изменения. Он заметил, как расслабились его брови, как дернулись губы и как щеки залились краской. – Там был ты. Мне кажется, это всегда был ты с тех пор, как мы встретились. - Думаю, сейчас мне завидует вся Англия, - сказал Деле, улыбаясь вопросительному взгляду Эрика. – Готов поспорить, вся страна хочет расцеловать тебя сейчас, но сделаю это я, - закончил Деле, с ухмылкой поднимая глаза на друга. Губы Эрика сами растянулись в улыбке, он чувствовал себя так, будто ему снова шестнадцать: сердце молотком било по грудной клетке и руки потели так, как не потели с его первого поцелуя. - Правда? Потому что мне кажется, что та красотка из «Острова Любви» считается за часть целой страны, - пошутил он, и они засмеялись. Деле протянул руку, и Эрик поймал ее на полпути, переплетая их пальцы вместе и делая в уме пометки о том, как это чувствовалось. Руки Деле были легкими и мягкими, нежными и успокаивающими, такими, какими их и представлял Эрик. - Теперь у тебя от нее штанишки мокрые? – спросил Деле, оборачивая руки вокруг шеи Эрика. Тот выпустил смешок и, обняв Деле в ответ, положил ладони на небольшой изгиб, где его спина переходила в округлый зад. Боже, они и раньше были так близко, прижимались друг к другу, но не так, как сейчас. Празднования побед, - когда кровь проносилась по венам, как жидкое тепло, когда неслаженные крики фанатов сливались в одну какофонию, - были другими. Сейчас, когда его тело было прижато к телу Деле, он ощущал безмятежность и умиротворение, как от простого перебрасывании мяча, без предстоящих матчей, без давления. Будто он просто гонял мяч потому, что ему хотелось, а не потому, что он был обязан. - Было, может, пару раз, - пошутил Эрик. - Ну, тогда я пошел, - сказал Деле, собираясь уйти только, чтобы быть тут же притянутым обратно не прекращающим смеяться Эриком. Боже, он никогда не чувствовал себя настолько безумно счастливым раньше. - Впрочем, ты все же ничего, - поддел он, прижимаясь лбом ко лбу Деле, тот негромко усмехнулся, поглаживая шею Эрика. - Ты такой романтик. - Ну, это не одна из твоих любимых романтических комедий, знаешь ли, - это было так естественно. То, что, он все это время считал дружеским подкалыванием, оказалось флиртом. Боже, это было так невероятно, так пьяняще, что у него кружилась голова, а уверенность, с которой он притягивал Деле ближе к себе, не знала границ. - Если подумать, то это как раз-таки самый настоящий ромком. Лучшие друзья находят любовь во время непростого пути к самопознанию. Клише на клише на клише. Плюс, мы максимально близко к кульминационному поцелую после важной футбольной победы. - Любовь? – шепотом спросил Эрик. - Конечно, в противном случае, это была бы просто нелепая платоническая история, а неопределенность никто не любит, - закатив глаза ответил Деле. - Соглашусь, - сказал Эрик, и это было его самым важным признанием Деле. Ему даже не нужно было произносить его вслух, Деле все понял сам. Он понял это по тому, как они стояли, по тому, как крепко обнимал его Эрик, будто решил никогда не отпускать. - Так что там про главный финальный поцелуй? – спросил Деле, наклоняя голову так, что их носы едва касались, и крадя дыхание Эрика. - Мы бы могли начать наш главный поцелуй, если бы ты заткнулся хоть на пять чертовых секунд… Их губы, наконец, встретились, заглушая смех, и Эрик почувствовал, как все становится на свои места. Мягкая ловкость губ Деле, скольжение языков, казавшееся привычной рутиной, которой у них еще не было. Они просто знали. Это ощущалось точно так, как должно было, когда двое людей целуются, так, как показывают в диснеевских фильмах или поэтичным витиеватым языком описывают в любовных романах. Эрик тысячу раз читал об одинаковых счастливых концах с недоверием. Но все оказалось правдой, казалось, мир действительно замер, время остановилось, и остались лишь две души, слившиеся в поцелуе. Это правда ощущалось так. Эрик всегда скептически относился к любви, возможно, поэтому он провел так много времени, отрицая любовь в себе и заглушая свои чувства к Деле. Но сейчас, когда это слово гулко отдавалось в голове, а Деле сжимал ладонями его рубашку, прижимая еще ближе, Эрик решил, что любовь была лучшим чувством, что он когда-либо испытывал, несмотря на страх, что ее сопровождал. Эрик всегда предпочитал быть в безопасности, в конце концов. За исключением тех моментов, когда он в безопасности не был, и он вполне мог привыкнуть к такому положению дел, по крайней мере до тех пор, пока с ним был Деле Алли.