Стеклянная

Атсуко еле сдерживала себя, чтобы не вздохнуть. Она терпеть не могла все эти «важные» собрания. Дядя легонько подтолкнул её, от чего она открыла глаза и посмотрела на него. Увидев недовольный взгляд девушка лишь улыбнулась. Мэсэйоши уже пять лет жил с ней под одной крышей. Видел её изо дня в день, и не мог привыкнуть к тому, что глаза племянницы довольно часто бывают закрыты. Девушка заставила себя смотреть на всех сидящих в зале – было не легко. Она видела больше обычных людей и отнюдь не приятные, и дивные вещи, хотя, дивными вполне можно было назвать. Она повернула голову глянув на главу сего заседания. Толстого мужчину с густой, черной бородой, которая сливалась с такими же усами. Его лицо было покрыто красными пятнами и он тяжело дышал. Этого человека, Атсуко не любила больше всех. Его общество отягощало её и хотелось поскорее уйти. Однако посмотрела она на него, скорее для прикрытия, сама же украдкой скосила взгляд за спину. Там, словно тень, стоял её охранник. Самурай уже неделю был в их доме и она только начала привыкать к этой безмолвной тени которая всегда беззвучно скользит рядом с ней. Ей нравилось, как Йуу смотрит на неё, хоть иногда это и смущало. Девушка повернулась сильнее, чтобы юноша заметил, что она смотрит на него и улыбнувшись мечнику, аккуратно свесила руку, незаметно помахав ему. Юноша сохранил хладнокровие, но она успела заметить чуть дрогнувшие уголки губ и потому, её собственная улыбка стала шире. Дева вновь повернулась к столу. Теперь она могла вытерпеть это собрание до конца. Жрица вновь прикрыла глаза сохраняя привычную, лёгкую полуулыбку. Её самурай был красив и молод. Она постоянно расспрашивала у него о его семье, и нём самом, и тот всегда отвечал ей, словно от неё секретов быть не могло. У юноши были длинные, шелковистые, светло-каштановые волосы связанные тёмно синей лентой. Чёрные хакама* скрывала сандалии дзори** с кожаной подошвой, благодаря чему, мастер меча всегда двигался бесшумно. Сверху красовалось тёмное, красное кимоно под которым было видно белое. Поверх алой ткани, на спине был нашит герб клана Тачибана. Это был круг, заполненный с трех сторон листьями плюща, а в центре оставалось пустое пространство в виде рваного трехгранного сюрикена***. - Что вы скажите, Атсуко-сан? – обратился к ней глава собрания. - Я думаю, что пока во главе клана Хакатори стоит дядя, - ровно начала она стараясь не выдавать волнения, ведь совершенно не слушала последние несколько минут, - то именно ему и должны быть адресованы все вопросы касательно ваших предложений. - Но ведь уже в первую луну зимы, вы войдёте в права главы, - оскалился мужчина. - Не нужно скрывать господин Акутава, - улыбнулась она посмотрев на него, - все присутствующие знают, сколько мне отведено богами в этом мире. - Атсуко-сан**** - скривился толстяк, - зачем вы поднимаете подобную тему? Каждый из присутствующих молится о вашем долголетии и благополучии. - Вы зря выводите меня на беседу, Акутава-сан, - взгляд девушки стал жестким, хоть улыбка и не сошла с её губ, - все прекрасно знают, зачем вы стремитесь указать окружающим на то, что домом будет править женщина. Вам не получить согласия на брак со мной. Благосостояние дома Хакатори, после моей смерти, отойдёт всем семи храмам. - Госпожа, - ощетинился мужчина. Он явно был зол, но старательно сдерживал себя - вы переходите рамки приличия. - Ни в коем случае. Лишь поддерживаю беседу, начатую вами - глаза девушки вновь закрылись, а на лице появилась широкая улыбка. Йуу с упоением наблюдал за происходящим. В его госпоже было всё, чтобы стать божественной главой семьи, однако, законы предполагали, что если женщина становится главой, она в течении трех лет должна выйти замуж за мужчину, который станет во главе клана. Теперь самурай понял, что имела ввиду девушка. Этот самый Акутава, стремился любым способом прибрать к рукам достояния семьи Хакатори. Пусть на показ в семье и не было ничего, однако, они веками поддерживали храмы и помогали беднякам отправить умерших в последний путь со всеми почестями. Сам клан Хакатори был маленьким, но в противовес таким огромным кланам как Тачибана – имел несравнимый вес и почтение. В семье всегда была мико*****. Ею становилась дочь одной из веток клана - чаще всего основной, либо жена главы клана. Самурай успел узнать, что в их семье всегда были одарённые девы, которые и становились мико. Однако, юная наследница рода, была истинной. Её признавали и ей поклонялись, даже все семь храмов. Люди из других городов приходили в их дом, ради встречи с Атсуко. Это ему довелось услышать от слуг. В последнее время девушка была более активной и выглядела куда как живее. Поэтому, молодой человек радовался. На таком собрании он присутствовал впервые, однако, он был не единственным охранником. Юноша успел увидеть воинов из разных кланов. Некоторых он не знал, но по их осанке мог точно сказать, что они тоже были натренированы или закалены боями. На его теле тоже было множество шрамов от тяжелых тренировок и сражений. Он помнил, словно это было вчера, свои стёртые в кровь руки, стянутые пропитанными кровью бинтами. Его дрожащие от боли и напряжения пальцы крепко сжимали меч… - Что ж, я считаю - встала из-за стола пышная женщина и вместе с ней встал щуплый лысоватый мужчина, который затравленно смотрел на всех, - что можно завершить сегодняшнее собрание. Мы обсудили всё, что хотели. Не вижу смысла продолжать бесполезную беседу. - Полностью согласен с вами! – не без облегчения выдохнул Мэсэйоши и тоже встал. Йуу поспешил к месту своей хозяйки и помог ей встать, хоть она и не ожидала этого. Девушка благодарно кивнула ему. Самурай вновь отошел на полтора шага, чтобы не стеснять пространство возле госпожи. Многие, прощаясь с Атсуко, желали ей долгих лет жизни. Она кланялась каждому, однако, мало кому говорила хоть что-то. Было видно, что те, кому она не говорила ни слова, уходили с лёгкостью. Двое мужчин, которым его хозяйка всё же ответила, уходили растерянными. Когда всё окончилось, они направились домой. Прохожие всегда кланялись Атсуко и она тоже, всегда и каждому отвечала поклоном. Йуу нравилась эта её черта. Она не делила людей. Всегда могла посмеяться с прислугой или поиграть с детьми слуг в саду. Порой он видел, как её взгляд направлялся в небо и она становилась отстранённой и немного печальной. Ещё, её всегда преследовали бабочки. Это было необыкновенно. Нет, за ней не бегали зверушки и птички как в сказках, но бабочки просто стремились к ней. Девушка легко обернулась и радостно улыбнулась ему. Они вошли во двор. Стоило только огромным воротам за ними закрыться, старик охнул потребовал у служанки сакэ****** в его спальню и хохоча, поспешил в дом. Нынешний глава клана оказался шустрым и весёлым, одиноким стариком. Он постоянно ворчал по поводу того, что самурай слушает лишь приказы Атсуко, но затем упрашивал составить ему компанию за бутылкой-другой горячительного напитка. - Вы устали Атсуко-сама? – приблизился он к девушке, которая не спешила заходить в дом. - Нет. Но меня утомляют эти собрания. Дядя продолжает таскать меня туда. Не вижу в этом смысла. Если у меня будет муж, то дела вести будет он. Я же буду мико. - Вы уже задумывались о замужестве? - Нет - посмеялась она, - не посидишь со мной? Она провела его в беседку в той части сада где не позволялось ходить кому либо кроме неё. Это было место её покоя. Она часто приходила сюда и по долгу сидела, словно медитировала. - Йуу, почему ты не можешь быть мне другом? - Я ваш друг, госпожа - мягко улыбнулся самурай. Только с ней он мог позволить это. - Нет. Друзья не говорят так друг с другом. - Такие нормы приличия. Я ваш друг, но в первую очередь, я – ваш телохранитель. - Будь оно всё по другому… - вздохнула она тихо отворачиваясь от него и устремляя взгляд на начинающие желтеть листья. - Атсуко-сан, - впервые позволил себе такое обращение юноша от чего девушка удивлённо посмотрела на него. Он присел на узкую лавку рядом с ней, - я могу попросить вас? - Конечно. Что ты хочешь? - Прошу, берегите себя и живите долго - он бережно взял её за руку, разворачивая маленькой царапиной к себе. Страж заметил, как она получила её, зацепившись за торчащий из стены гвоздик - ваши раны – мои раны! – он стянул с руки наруч из плотной кожи. Из потайного кармана был извлечен кунай и быстрым движением, ровно в том же месте, где и у его хозяйки, была нанесена немного глубоковатая рана. Девушка тут же вскочила с места. - Бог мой! Прекрати Йуу! Никогда не делай так! – её глаза стали огромными и взволнованными. Она быстро выхватила из рукава белый платок и поспешила приложить к ране. - Таковы традиции нашего клана - улыбнулся он, кладя свою руку поверх её. Тачибана впервые касался её кожи и по его телу пробежала волна мурашек. Юноша плохо чувствовал, но вполне мог представить, на сколько нежная кожа его госпожи. Слабо пробивалось чужое тепло. Он не смог удержаться и как можно мягче погладил маленькую ручку большим пальцем. Девушка, к его удивлению не дрогнула, но он отчётливо видел, как стремительно краснеет её лицо. Это было мило и он силой заставил себя убрать руку. Ещё бы мгновение и он коснулся её краснеющей щеки, а дальше… дальше он мог бы только надеяться, что смог бы удержать себя. - Простите за вольность, Атсуко-сама. - Снова… это обращение - неловко ответила она, - не делай так больше, Йуу. Иначе я буду расценивать любую твою рану, как свою - она подняла на него глаза и улыбнулась печальной улыбкой. К ней опять подлетела большая бабочка и селя прямо на плечо. - Вас всегда окружают бабочки. - Да – она вновь села рядом, убедившись, что юноша заботится о своей ране, - это не просто бабочки. Люди верят, что души умерших возвращаются к родным в виде бабочек и это правда. Все эти бабочки, это души умерших. Чаще всего это дети и подростки, но иногда прилетают и взрослые. - Что они хотят от вас? - Я вижу мир немного иначе, нежели вы - повернулась она к нему, - и они тоже, видят меня иначе. Для них я словно огонёк, который не обожжет их крылышки. А иногда, они приходят, чтобы передать послание их близким. - Поэтому в вашем доме строго запрещается вредить бабочкам. - Да. Такие бабочки не попадут в паутину. Им не страшны птицы, но люди вполне могут навредить им. - И, что будет с душей, если её раздавит кто-то из слуг? - Слуга раздавит бабочку, а не душу, - звонко рассмеялась она, - душе же придётся скитаться по миру без возможности найти свет. Бабочки - посланника смерти, но не в том смысле, в каком их многие воспринимают. Они всего лишь доставляют души в мир иной и помогают душам передать послание. - Вы… невероятна, - с восхищением вздохнул самурай. - Пойдём в дом. Уверена, ты тоже голоден, как и я. Остаток дня они провели за рутиной. Девушка занималась с учителем каллиграфии, а затем долго играла с детьми. Йуу казалось, что стоит поучиться у этих маленьких проказников. Они изловчились быть открытыми и раскованными перед хозяйкой, но при этом всегда почтительно относились к ней. Многие звали её сестрёнкой Атсуко, но неизменно кланялись ей, совершенно не в шуточном жесте. На закате, Атсуко просто светилась от счастья. Она узнала, что её телохранитель умеет играть в кой-кой******* и теперь, уговорив его на 1 партию, предвкушала веселье. Однако, на веранде перед двором она замерла, наблюдая за расстроенной служанкой, что шла от ворот. Девушка тут же шагнула на землю и Йуу даже не успел её остановить, чтобы заставить обуться. - Что-то случилось? – тут же мягко спросила она женщину. - О, госпожа... - растерялась женщина, - нет… всё... в порядке. - Кто-то приходил? - Прошу вас! - тут же низко склонилась служанка, - Атсуко-сама. Хозяин не велел принимать… - Я поняла. Всё хорошо. Идите - улыбнулась Атсуко и женщина, поджав губы направилась в дом. Атсуко же дождалась когда она уйдёт и поспешила к воротам. Когда они выглянули, по дороге от ворот их двора медленно шла женщина с ребёнком на руках. Атсуко окликнула её и та не верящими глазами посмотрела на неё, поспешив к мико. - Госпожа, - упала она на колени, склоняя заплаканное лицо. На руках она держала мальчика, лет 7-ми - молю вас, госпожа. Мой мальчик, мой сыночек болен! - Успокойтесь - присела перед ней Атсуко и потянула ту вверх, заставляя встать, - что у вас произошло? - Госпожа. Мой сыночек уже месяц не может ходить. Его ноги... – женщина всхлипнула, - он не может встать на ноги… - Не плачьте. Я осмотрю его. Ты не против поговорить со мной? – улыбнулась она смущённому мальчонке и тот как и все дети радостно закивал, - давайте присядем у забора. Если вы не против посадите его на ваши колени. Женщина поспешила исполнить просьбу, а Атсуко подошла ближе к самураю и поманила его рукой, в просьбе наклонится. Это была ещё одна вещь, которая умиляла Йуу. Девушка была такой низкой в сравнении с ним, что упиралась носом в его грудь, и потому, сейчас, ему пришлось склониться как можно ниже. - В саду, за домом, нарви по три штучки разных фруктов. Все какие найдёшь. Заверни их в один из моих платков и принеси пожалуйста - прошептала она и отстранилась, заглядывая в глаза самурая. Он недоверчиво посмотрел на неё, но кивнул. - Исполню, Атсуко-сама - с этими словами он поспешил выполнить приказ девушки. Ему не нравилось на долго оставлять её одну, но приказ он выполнил максимально добросовестно. Когда парень вновь вышел за ворота, Атсуко уже во всю болтала с мальчиком, который повеселел и воодушевлённо рассказывал ей что-то. Мечник, как всегда незаметно подошел и встал позади, немного сбоку от хозяйки. - … а потом, этот жук улетел - закончил свой рассказ мальчик, горящими глазами глядя на девушку перед ним. - Ничего себе! Значит, после этого твои ноги начали болеть? - Да, сестрёнка Атсуко-сама. - Хорошо - жрица прикрыла глаза и вздохнула, - я могу помочь. Ты снова сможешь играть с друзьями, - улыбнулась она и Йуу был влюблён в эту улыбку. Она всегда выглядела по-лисьи потому, что её глаза немного сужались и казались хитрыми, - но тебе нужно будет закрыть глаза, сложить руки вот так, - она слепила свои ладошки вместе, - и очень-очень просить ками******** обо всём, что хочешь! К примеру, чтобы мама всегда была здорова, или чтобы у твоего друга зажила коленка. - А можно, чтобы у Юйко отросли волосы длинные-длинные, как она и хотела? - Конечно! Но желания должны быть искренними. И ни в коем случае не открывай глаза, иначе ками подумает, что ты мальчик который врёт, и обидится! - Хорошо! – с жаром ответил ребёнок и закрыл глаза складывая ручки. Его мать кусала губы и казалось сама была готова молиться всем богам на свете. Атсуко убедилась, что мальчик не смотрит и когда он начал молиться богу, она глубоко вдохнула и ловким движением вздёрнула выше запястий длинные рукава. Закрыла глаза и медленно выдохнула. Она хлопнула в ладоши дважды и после второго хлопка ладони остались сложены вместе. Через время она открыла глаза и разлепив руки невесомо провела ими по ногам. Мальчик внезапно запнулся и дёрнулся. Атсуко замерла и посмотрела на него исподлобья. Однако, ребёнок зажмурился сильнее и продолжил. Она вновь бесшумно вздохнула и сконцентрировала всё своё внимание на руках. Самурай с ужасом заметил, как по рукам девочки поползли черные вены, словно её кровь в жилах стала чернилами. Он видел как она сжала зубы, но не теряла концентрацию. А в следующий момент, Хакатори дёрнула руки на себя, скрывая их тут же за рукавами, а ребёнок ойкнул и в испуге открыл глаза. - Нет! Я посмотрел. Ками-сама обиделся на меня? - Нет, - улыбнулась девушка - он дал тебе знак, что услышал тебя. Он сказал мне, что ты хороший и добрый мальчик и попросил благословить тебя, - она приблизилась к ребёнку и чмокнула в чело, - долголетия тебе, Ясуши. Мальчик смутился и приложил ладошку к месту поцелуя. Его глаза блестели, а улыбка не сходила с губ. Атсуко повернулась к Йуу и протянула обмотанные рукавами руки. Он передал ей свёрток с фруктами. - Это подарок тебе. Не забывай поделиться со всеми, кто тебе дорог! А теперь вставай с маминых колен, она очень устала. Но будь осторожен. Мальчик с сомнением, сжимая как сокровище свёрток фруктов стал на ослабевшие ноги и женщина ахнула тут же прижимая его к себе. Она вновь упала на колени. - Госпожа, я буду молиться всем ками о вашем здравии! Спасибо вам госпожа! - Прошу вас, - огорчилась девушка и заставила женщину встать, - его ногам нужно немного привыкнуть вновь ходить, поэтому, поддерживайте его. Идите и отдохните. - Я никогда не забуду вашу милость, госпожа Атсуко. Мои внуки и правнуки будут хранить память о вашей святости. - Полно вам, - улыбнулась девочка - идите и не печальтесь. - Прошу, примите это. Это всё, что я могу… - Оставьте! – покачала головой девушка, - будьте счастливы. Женщина ещё раз поклонилась, роняя слёзы счастья и благодарности. Держа сына за руку - пошла с ним прочь. Мальчик же оборачивался и радостно махал жрице рукой и она тоже отвечала ему. Они вернулись во двор. Йуу в полной мере понял, почему все так любят её. И сейчас он схватился рукой за свою одежду. Сминая ткань на груди всё сильнее. - Что с тобой, Йуу? – обеспокоено спросила Атсуко, заметив его поведение и подошла ближе. Юноша порывисто схватил её за плечи и прижал к груди. Он сжал её надеясь, что она услышит как стучит его сердце. И в тоже время, он боялся этого. Боялся разрушить доверие. - Я навеки покорён вами Атсуко-сама. Вы и правда, святая. - Я исполняю свой долг… - Вы могли не делать этого. - Нет… не могла, - улыбнулась она потёршись щекой о него - прости, Йуу… - вздохнула она, - кажется я не успела дойти сама. Внезапно тело в его руках ослабело и качнулось. Йуу испуганно придержал её отстраняя от себя и глядя на усталое лицо. Он поднял хрупкую девочку на руки отнёс в её спальню бережно укладывая на постель. - Спасибо, - слабо улыбнулась юная дева, - я немного устала. Чуток полежу и всё будет хорошо. - По этой причине, ваш дядя запрещает вам принимать таких людей. Девушка умоляюще посмотрела на него и юноша просто вздохнул. Накрыв её одеялом, вернул себе самообладание. Он занял позу у её кровати, упираясь спиной в постель и прикрыл глаза, прислушиваясь как углубляется дыхание хозяйки. Коротко глянул на выглядывающие из под одежд и одеяла руки, на которых уже не было никаких чёрных вен. Он просидел так до глубокой ночи после чего покинул спальню.