Последний шаг – все, или ничего.
Коннор осознавал масштаб произошедшего. Осознавал масштаб трагедии. Осознавал масштаб ситуации. Сейчас он стоит на этой крыше. Вокруг него лишь кружит снег. В его голове – ни единой мысли. Лишь программа.Так было до момента осознания.
Поворот, за ним – тупик. Чем окончился его долгий путь? Чего он добился? Он не сделал абсолютно ничего. Не смог схватить Маркуса на Иерихоне, не смог угодить Аманде, не смог спасти Хэнка. Он был уверен, что скорее всего, мужчина после их последней встречи был мертв. Это мысль ударила в голову, одаряя нашего героя ощущением страха. Слишком по-человечески. Это напрягло Коннора. Он лишь дернулся, пытаясь отогнать от себя назойливые мысли.Послушные машины не могли мыслить. А ты не девиант.Верно, Коннор?
Впервые за всю его короткую, но насыщенную жизнь, его настигли сомнения. Он не сомневался, когда нагло врал Даниэлю, когда с пристрастием и холодом твердил адроиду-убийце, что он машина и должен подчиняться, когда со спокойным лицом убил двух девушек-андроидов. Он не сомневался, когда вместо спасения Хэнка выбрал поимку Руперта. Он не сомневался, когда пуля угодила точно в переносицу Хлои.А сейчас – сомневался.
Сомнения пришли к нему нежданно-негаданно. В момент, когда его оружие уже было прицелено. Прицел четко лежал на его цели. Казалось бы, секунда, и все. Он выполнил свою задачу. Но заметив, как Маркус мужественно обороняет своих друзей, как старается изо всех сил победить, стать кем-то, у Коннора просто дрожали руки. Он ловил программные сбои чаще, чем когда-либо ранее. Чего Маркус пытался этим добиться? Кем бы он хотел быть? Что ему нужно?Стать кем-то таким, кем Коннорникогда не станет.
Перед андроидом – стена.
Он понимает, это – несправедливо. Почему он должен противиться свободе. Почему кто-то может желать быть кем-то, а он нет. Почему вообще он должен слушать других. Других людей, что не знают, какого это, быть подвластным программам. Коннору резко захотелось оказаться на стороне Маркуса. Ощутить, какого это, реально бороться за свою мечту, а не просто быть марионеткой.Миссия: Ликвидировать лидера девиантов.
Нет.
Нет.
НЕТ.
Он пробивает стену, раз за разом цепляясь о нее все сильнее, яростнее. Его диод хаотично меняет свой цвет с желтого на красный, и так раз за разом, пока он не ощущает странную пустоту внутри головы. Стена была повержена. Только что делать теперь? Он стоит на этой крыше. С холодным оружием, разработанным монстрами для кровопролития себе подобных. Привстав с колен, он осмотрел происходящие события. Он увидел, как девиантов прижали. Им нет спасения. Это прошибает Коннора еще сильнее. Бьет куда-то под дых. Что бы было, будь он сейчас с ними? Стал бы он кем-то?И тут понимает – нет. Никогда не стал бы.
Он убил возлюбленную Маркуса. Он заставил его страдать. Маркус бы никогда не принял его.
Ему нет места в этой жизни. Ни как машине, ни какдевианту, ни как кому-то большему.
Он видит, как группа девиантов начинает петь. Что-то пробирает его изнутри. Ощущение… Спокойствия? Он успокаивает себя, вслушиваясь в эту мелодию. Все еще стоит с автоматом в руке, но не целится. Просто слушает.Hold on just a little while longer
Их единый, лаконичный голос заставлял что-то внутри шевелиться. Что теперь делать? Коннор – никто. Не машина, не друг.Everything will be alright
На лице Коннора - грустная улыбка. Все будет хорошо. Но не для него. Не для робота, что погубил какую-либо возможность стать кем-то.Fight on just a little while longer
Pray on just a little while longer
Everything will be alright
Коннор бы запел вместе с ними. Сейчас. Стоя на крыше, с этим холодным оружием в руках. Вот только не мог. Совесть, что проснулась в программе, не позволяла. Эта песня про мир и свободу. Не про Коннора.Коннор – война и послушание.
Everything
Will
be
alright
Для всего Иерихона. Для тех, кто уже не был зажат в плотном кольце спецназа. Для Маркуса и его друзей. Для их народа. Но не для Коннора. Он слишком поздно одумался. Одумался, когда руки уже были по локоть в чужой крови, а его промахам перед девиантами не было прощения.Выход был лишь один.
Коннор был создан для борьбы с врагом. Он настроен на то, что враг должен быть повержен. Раньше его программа определяла главным врагом Маркуса. Маркуса, что был чист перед людьми. Хотел лишь мира. А РК ненавидел его. Не потому что так решил он сам. Так решила программа.Сейчас единственный враг – он.
Он сам себе враг. Враг для своего народа. Враг для людей. Был врагом для когда-то близкого напарника. Почему тогда просто ушел, не поговорив с Хэнком? Коннор понимал – его вина. Андроид точно не знал, мертв Андерсон или нет, но вероятность – 99%. С такой же процентной вероятностью было то, что Коннор никогда не станет девиантом. Но не всегда эти 99% решают все. Позади послышался звук открытой двери. Андроид не хотел оборачиваться, просто стоя на краю крыши, и будто бы собираясь с силами.Он собирался прыгнуть.
Так будет проще всем.
Так будет проще ему.
Карфаген должен быть разрушен.
- Брось автомат и даже не думай стрелять, гребаный идиот. – знакомый, хриплый голос. Уверенные шаги в сторону девианта. Второй же стоял на месте, боясь обернуться. Не двигался. Не дышал. Не моргал. – Я, блять, ясно дал тебе понять, что бы ты бросил оружие.99% не всегда все решают.
- Хэнк. – голос – намеренно тихий. Механический. Боится. Слышит звук что слышал множество раз. Пистолет. Скорее всего Хэнк уже держит его на мушке, и каждое лишнее движение может стоить Коннору жизни.Однажды мы увидимся в раю Вдали от боли, зла, смертей и вьюг. Забыв о том, что пали мы в бою
На чьей-то стороне.
Взойдет над миром новая заря, Поднимется ещё один отряд. Ах, только б не сгореть ему зазря В безжалостном огне.
Оружие было откинуто в сторону. Для кого воевать? В чьих интересах он работал? Осознание приходит постепенно, когда Хэнк убирает оружие и внимательно изучает поведение девианта. Но Коннор все так же стоял на краю. Стоял и думал. Стоит ли? Вместо него – десятки других Конноров. Сотни подобных RK800. Тысячи по всему миру. Лейтенант насторожен. Будто бы готовится к чему-то.И не зря.
Коннор глубоко вдыхает воздух. Ему все равно, что он не может дышать. Так вышло само по себе. Шаг – и его нога в пустоте. Пустота тянет его за собой. В голове приятная пустота, глаза прикрыты, руки не напряжены. Еще секунда – и все.Карфаген будет разрушен.
Его странное ощущение легкости и невесомости прекращается примерно между началом прыжка и приближающейся кончиной. Андроид чувствует, как его хватают сперва за край пиджака, а после цепляются за ворот рубашки. Одежда порвана, но Коннор вновь лежит на крыше. Все произошло слишком быстро. - Коннор! Какого хера ты творишь? – и этот обеспокоенный взгляд, синева. Удушающая. Но до жути приятная.Хэнк видит немыслимое – страх в глазах Коннора.
Страх, которого он не замечал никогда. Внутри что-то ломается. Он решил спасти его только потому что считал его смерть всего лишь жалкой имитацией. Он умирал слишком много раз. И всегда не по-настоящему. А если бы сейчас он умер – это было бы слишком большой наградой за все его грехи. Но этот взгляд. Взгляд щенячьих шоколадных глаз. Взгляд, полный боли и непонимания. «Зачем?». Это все, о чем думал Коннор. Зачем? Зачем? Зачем? И он делает немыслимое. То, что вряд ли одобрит Хэнк. И скорее всего Андресон после этого пожалеет о спасении Коннора. Коннор лежит на его коленях, Хэнк – трясет его. Пытается добиться хоть какой-то реакции. Этот взгляд заставляет многое переосмыслить.Андроид резко тянется к лицу Хэнка, охватывает его шею дрожащими руками и кое как неуверенно целует. Это не то, что нужно делать в этой ситуации.Но Коннор делает. Он сам решил, что так будет верно.
Внутри что-то разливается. Непонятное, раньше не опознанное ощущение. Ему мягко отвечают, не отталкивая, не сбрасывая вновь с крыши, не угрожая пистолетом, а слегка обнимая. Хэнку на секунду показалось, что все это происходит не с ними. Не сейчас. Но почему он отвечал, он не знает. Ему нравилось, что парень делает это. Проявление человечности? Возможно. Андерсон тоже чувствует это странное тепло. Весь мир перестает существовать. Оружие сброшено, мир восторжествовал. Но сейчас им все равно. Они разделяют эту горькую нежность друг с другом.Хэнк не мог найти себе места после смерти сына.
Коннор не мог найти себе места после появления на свет.
Но сейчас они оба знают, где им самое место. Рядом друг с другом. Они нужны один другому. И никто этого не скрывает. Может, и скрывали. Но сейчас, этот робкий, слегка прохладный поцелуй, перевернул все смысли. Оборвал зыбкую нить связи между ними, заменив ее на прочный металлический стержень. Навсегда. Они шли молча, бок о бок. Не хотели нарушать момент. Лишь слегка касались рук друг друга. Коннор неуверенно идет к Маркусу. Он хочет изменить все. По крайней мере, постараться. И знает, что у него есть Хэнк. Хэнк, что в последнюю секунду увидел в нем что-то живое. Кого-то. Коннор был кем-то.Он был живым.
Маркус простил. Народ простил. Лидер Иерихона никогда не был фанатом убивать людей за их поступки. Как тогда, с полицейскими, что перестреляли его людей. Они никогда не атаковали. Давали второй шанс. И Коннор этот второй шанс получил. Они наслаждались этим моментом. Смотрели в ночное небо. Смотрели на мягкие снежинки, что кружились в танце. Они были свободны. Как и андроиды.Они – новый народ.
Хэнк ушел незаметно. Абсолютно. Коннор пускай и обнаружил его пропажу, но тревожить не стал. Не хотел нарушить то, что было построено за долю секунды. Возможно, Андресон хотел побыть один. Коннор получает входящее сообщение. «Жду тебя в 6 утра возле той, ну, знаешь, забегаловки.» Андерсон стоял там ровно в назначенное ним же время. Холод пробирал его изнутри, но он ждал. Заметив знакомую фигуру за углом, он взбудоражился. Они улыбаются друг другу. И вот, Коннор заключен в объятья мужчины. - … Скажи мне, Коннор. Что это было, на крыше? Они шли по-утреннему, опустевшему городу. Ни шумно, ни суетно. В голове – лишь свободные и спокойные мысли. Но стоило затронуть эту тему. Стоило узнать. - Мне показалось, что так будет лучше. Мне просто захотелось это сделать. – андроид улыбался. Его улыбка грела душу. - Тебе есть куда ехать, где жить? Ну, мало ли. Вдруг… Стоило уточнить. – мужчина остановился, изучая эмоции на лице парня. Эмоции. Самые настоящие. – Что ты теперь будешь делать? - Я... Не знаю. Раньше я зависел от компании, а теп… - но его речь тут же была перебита. - Ты переезжаешь ко мне. Это не обговаривается. Андроид послушно кивает, незаметно пытаясь взять Хэнка за руку. Хотелось. Но страшно. Просто страшно. - Черт, какой же ты… Иди сюда, черт возьми. – усмехнулся Андерсон, перехватывая Коннора. Обнимая за талию, прикоснувшись своими губами к мягким губам машины. Бывшей машины. Теперь – человека. Где-то внутри они оба чувствовали одно и то же. Оба знали, что теперь будут жить друг для друга. И ответ на все вопросы Коннора, что он задал себе на крыше, был один. «Просто живи». Сейчас этого хотелось, как никогда, сильно. В момент, когда тепло от чужих объятий приятно согревало насос.Карфаген был разрушен.
Коннор – нет.
Коннор жив.