reflection of feelings in your eyes

Сильный дождь интенсивно барабанил по крышам домов, стремительно стекая по сточным трубам прямиком на землю, образовывая причудливые лужицы на потемневшем от воды асфальте. В такую погоду стоит остаться дома у потрескивающего камина, который наполняет комнату приятным запахом пихты, придающей еще большего уюта времяпрепровождению с семьей. Пока мои родные благополучно устроились в гостиной за разговорами и ароматным зеленым чаем с мятой и земляникой, не обращая внимания на непогоду, я в очередной раз заперся в своей комнате, отказываясь появляться в кругу семьи, рискуя оказаться в центре внимания. Я всегда любил свою комнату, называя ее своим «убежищем» ото всего мира. Первое время родителям не нравилось, что я постоянно просиживаю время взаперти, особенно маме, но сейчас, видимо, они просто смирились с тем, что их старший сын безнадежный интроверт, нежелающий расширять круг своего общения как и с людьми, так и с окружающим миром. Радует то, что мое «убежище» очень просторное. Изрядно выбеленный потолок визуально расширял его, как и светлые стены. Возле окна одиноко стоит незаправленная кровать со скомканным клетчатым постельным бельем. Каждый божий день эта несчастная измятая подушка напоминает мне о ночных криках до потери голоса, внушая еще больший страх перед сном. В изголовье висят различные потертые плакаты, большая деревянная полка с большим количеством книг и пластинки с дисками различного жанра музыки, которые я обожаю слушать в особо дождливую погоду, сидя на широком подоконнике перед окном, прямо как сейчас. Непроглядная тьма затянувшихся облаков застила весь вид на пригород, все более сгущаясь. Люблю такую погоду. Из моего окна простирается потрясающий вид на кромешную тьму, которая сильно напоминает мне мою душу: такая же очерненная пустотой, без капли солнечного света. Ах, если бы была малейшая возможность сбежать отсюда, и прогуляться под дождем, но, к сожалению, после этого мне следует больше не появляться в родительском доме, поскольку отцу точно не понравится эта затея. Пропустив хотя бы одну игру по баскетболу, он возненавидит меня на всю оставшуюся жизнь, считая жалким трусом, специально заболевшим перед игрой. Никогда не встречал человека, настолько увлеченного своим делом, который превозносит его превыше всего на свете, не считая своей семьи. Отец старался привить мне такую же страстную любовь к баскетболу, но у него попросту ничего не вышло. Меня просто выворачивает насквозь от одного лишь запаха баскетбольного мяча, не говоря же о самом огромном тренировочном зале, из которого непременно хочется убежать куда подальше. К тому же, являясь сильнейшим игроком команды, я все равно сильно ненавижу саму игру, не приносящую мне никакого удовольствия. Мне больше по душе музыка, которую, как назло, не выносят мои близкие, прокляняющие музыкантов при любой удобной возможности. Конечно же, когда я случайно наталкиваюсь на такой разговор с ними, незамедлительно киваю головой в знак согласия на осквернения чудесного искусства, исходящих от родителей, но, находясь наедине с собой, слезы невольно стекают с моих щек от мысли, что, судя по их словам, музыка совершенно бесполезна. В такие моменты, депрессивные строчки с различными подтекстами вырисовываются на бумаге сами собой, что я даже не успеваю задуматься над смыслом того, что машинально сотворил. Забавно, но заветные строки стихотворений приходят ко мне не только после ссор с родными, а обычно ночью, сопровождающейся мучительными кошмарами о прошедшем дне. Я взглянул на исписанную тетрадь на столе, из которой небрежно выскакивали линованные листы бумаги с большим количеством неразборчивых чернильных букв и кривых закорючек. Иногда случается так, что мне приходится записывать все-все с невероятной скоростью, пытаясь не заострять внимание на бешено колотящимся сердце, которое вот-вот разорвет мне грудную клетку на две части. Возможно, это прозвучит глупо, но я благодарен кошмарам за то, что они мне подарили возможность творить, что является единственным спасательным кругом в вязкой пучине всепоглощающей депрессии. Услышав слово депрессия, людям немедленно приходит на ум образ человека, который заметно страдает из-за самого себя, измываясь о своих проблемах каждому встречному изо дня в день, надеясь, что сегодня по пути на работу его собьет машина, окончательно прекратив избитые терзания над собой. Как ни странно, мой разум понемногу убивает меня втайне от окружающих людей, параллельно уверяя в том, что все в порядке. Мысли, роящиеся у меня в голове, порой, не дают мне покоя по ночам, проникая все глубже и глубже в забытые мной нежеланные воспоминания, которые стали чаще всплывать перед уставшими глазами. Они непрестанно гложат меня, желая скорейшей смерти моему никчемному созданию. Вскоре, я стал резать вены, что было вполне ожидаемо. Еще пару недель назад я с интересом рассматривал свои запястья на уроке биологии, представляя, как кровь может запросто забрызгать всю тетрадь алыми пятнами, полностью заслоняя этот несчастный конспект по анатомии. Прийдя домой, я заперся с ванной, желая претворить в жизнь начатое, осознавая, что, вероятно, назад пути нет. Через пару мгновений яркие струйки стекали по раковине, окрашивая воду бледно-красным оттенком, после чего я ощутил заметное облегчение. Усевшись на край белоснежной ванной, я хотя бы на пару минут почувствовал себя все еще живым, пока кровь благополучно стекала с левой руки на кафельный пол, не желая останавливаться. Неуверенность в себе еще больше усугубляет ситуацию, в которой мне «посчастливилось» оказаться. Но, как я считаю, если бы не было назойливых мыслей и сияющих кровяных порезов на запястьях, то не было бы стихов, являющихся для меня некой защитой от страхов, бесконечно преследующих меня. Последнее, что радовало, так это то, что всем плевать на меня и на мои жалкие страдания. Даже сидя на семейном ужине, никто не подозревает, что за столом сидит полумертвец, продумывающий план по выживанию с собственным разумом. А есть ли смысл бороться?.. — Тайлер? — послышался знакомый голос из-за двери моей комнаты. — Милый, открой дверь. Тяжело вздохнув, я поплелся открывать матери, которая подошла уже четвертый раз, желая удостовериться, что я не сбежал через окно. — Тай, я тут принесла тебе запеченную картошку с курицей, только что из духовки, — она прошлась по комнате и поставила тарелку на стол, от которой шел едва заметный пар. — Ты не ел сегодня, а уже почти пять часов вечера… — Я не голоден. Мы перекусили с Заком в школьном кафетерии перед тем как идти домой, — ответил я, стараясь говорить более убедительным тоном. Но, на самом деле, я уже не ел третий день, искусно скрывая это ото всех, чтобы избежать проблем с расспросами о самочувствии и прочем, не люблю излишнюю заботу. Мама повернулась ко мне лицом, слабо улыбаясь, из-за чего мне стало немного неловко. Подойдя ближе, она нежно провела рукой по моей щеке, словно видит меня спустя долгой разлуки в несколько лет. — Как ты похудел, — ее голос заметно дрожал, растворяясь в воздухе. Мои глаза накрыла полупрозрачная пелена, заслонившая мне обзор на лицо матери, которое растянулось в какой-то сожалеющей улыбке. Интересно, о чем она думает? О том, что она не в силах мне помочь? Что ж, об этом мне остается только догадываться. — Все в порядке, — я нервно сглотнул, пропуская ком боли подальше от горла. — Если тебе нужно высказаться, то зови меня. Мы все с тобой обсудим, — эту фразу я уже заучил наизусть, так как слышу ее которую неделю подряд из ее уст. — Ладно-ладно. — не успел я договорить, как она моментально заключила меня в объятия. Я неуклюже положил руки маме на спину, едва касаясь ее одежды, мысленно молясь, чтобы все это поскорее закончилось. — Мама! — послышался голос младшей сестры с первого этажа. Мне кажется, что я еще никогда не был так счастлив Мэдди, как сейчас. — Ну хорошо, оставляю тебя в твоем храме уединения, — быстро проговорила мама, выпуская меня из рук. — Спускайся к нам чуть позже, мы будем смотреть фильм. — Какой же? — я пытался изобразить интерес, хотя на вечер у меня совершенно другие планы. — Парк Юрского Периода, — воодушевленно ответила мама, надеясь на мое появление. — Да, я подумаю, — улыбнувшись, я закрыл за ней дверь. Собираясь с мыслями, я с грохотом рухнул на кровать, прислушиваясь к ослабшему моросящему дождю за окном, помимо раздумывая о плане побега в школьный музыкальный класс. Вдобавок к написанию стихотворений, я пытаюсь самостоятельно учиться игре на фортепиано в внешкольное время, просиживая допольнительные два урока в коридоре каждый день, ожидая, когда все ученики с учителями отправятся домой. Отыскав нужный материал для занятий в городской библиотеке, я непременно начал экспериментировать, и, к счастью, все это не зря, ведь с каждым днем звуки становились все плавнее, переливаясь между моими пальцами, а мелодии более глубокими, чем прежде. Сегодня я должен закончить свою первую в жизни песню, и ничто меня не остановит перед этим. Я встал с кровати, направляясь в сторону рабочего стола, в поисках рюкзака в этой куче скомканной бумаги, недоделанной домашней работы, и разбросанных книг со множеством закладок на страницах, которые меня сильно впечатлили. Немало усилий мне понадобилось, чтобы разрыть эту груду творческого беспорядка в перемешку с нелюбимыми учебниками. Закинув в рюкзак спрятанные нотные тетради, стихи и пару чернильных ручек, я с непередаваемой радостью и облегчением выскочил из окна, с трудом вставив в небольшую щелку карандаш, чтобы забраться назад, а мой ужин остался таки нетронутым.