Выйдя с магазина, в руках Чары был пакет с содержимым. Чара никогда не заморачивается по поводу продуктов в поход или ночевки, но тут особый случай: парни. Девушка открыла пакет и, взглянув туда с серьезным лицом, стукнула себя по лбу.
— Блин! Забыли попить взять! — она поворачивается ко мне и с взглядом полного «Прости дуру», говорит: — Я пойду пока возьму что-нибудь крепкого и… Ты что будешь?
Я на мгновенье задумалась, копаясь в своей голове. Но выдаю то, что первое приходит в голову.
— Воду? — такой вопрос всегда застаёт меня врасплох, потому что не сразу понимаю что именно хочу.
— Воду? Точно? — я неуверенно киваю головой.
Девушка отдала мне пакет с закуской и направила меня в машину. Я на мгновение хотела заупрямиться и пойти с ней, но что-то вдруг меня остановило это сделать и, тяжело вздохнув, медленно пошла к машине. Почему-то было страшно одной идти в машину к этим… Ох, да кого я обманываю? Я сейчас же соберусь, залезу в машину и буду сидеть в спокойствии и полна уверенности!
Открыв дверь, я сажусь в машину. На меня будто окатили ледяной водой, когда обратился ко мне Макс:
— Куколка, а ты девственница? — внезапно спрашивает тот, полностью шокировав меня вопросом. Чувствую как мурашки по коже табуном пробегают по всему телу, затем чувствую как он приближается к моему плечу, — а то ты так меня смущаешься, будто…
— Макс, харе, — вмешивается Паша, посадив его на место.
Я лихорадочно вдыхаю.
— «Кажется, я чуть не умерла…»
Вижу как Чара возвращается к нам, выходя из магазина с черным пакетом в руках. Сказать что она была довольна — ничего не сказать. Сразу представляю как приду домой с похмельем, меня ведь мать убьет на месте.
— Макс, гляди, — толкнул Паша парня, что тот обратил внимание куда показывает Павел.
Чара на половину достает стеклянную бутылку из пакета, где внутри красовалась янтарная жидкость.
— О-о-о!
— О-о-о!
Весело протянули те, явно представляя хорошую ночь. А я вдыхаю побольше воздуха, дабы сердце перестало взволнованно стучать. Я, скажу по секрету, ни разу не пила спиртное… Слишком домашняя я, чтобы вот так часто выбираться из дома в ночевку. Да и Чара меня особо не заставляет, понимая меня.
Или понимала мое упрямство.
Мы с Чарой гуляем около пяти раз в неделю, а остальные дни говорим по пустякам. Я настолько к ней привыкла, что считаю ее своей родной сестрой. Не представляю что делала бы без нее…
Девушка запрыгнула в машину и парни начали чуть ли не требовать отдать пакет, но сразу же перестали после угрозы Чары: «Будете просить как маленькие дети из детского садика игрушку — можете позабыть об ночевке».
Заткнулись сразу.
Я хмыкнула.
Машина тронулась с места и мы двинулись в сторону горы.
Я подперла голову кулаком и наблюдала за небом. Вечер сменился в закат, а на небе появились яркие цвета, на которые смотришь и не веришь, что такое вообще существует: от яркого желтого, плавно перетекает в розовый и оранжевый.
Парни сзади что-то обсуждали меж собой. Чара следила за дорогой, изредка поглядывая на меня. А я неотрывно смотрела на небо. Завораживает…
— Так! — девушка потянулась к своему телефону и, взяв какой-то провод, подключила к машине. Заиграла любимая песня, — Давайте, подпеваем!
(ATL — Танцуйте.)
Как начались энергичные биты со словами, Чара пальцами постукивала по рулю и немного покачиваясь, подпевала. Я наблюдала за девушкой, за ее хаотичными движениями руки и засмеялась. Со стороны это выглядело как минимум глупо, но почему-то от такой энергии становится весело и спокойно на душе.
Я не удержалась и чуть ли не танцевала прямо в сиденье, закрывая глаза и крутя головой в стороны. Настолько мне стало весело, что и совсем позабыла о парнях и моей смущенности делать что-то несерьезное в их глазах.
По моей подруге было видно что она рада моему смеху. Я кинула на нее короткий взгляд, замечая ее улыбку. Я чуть замедлилась, направляя растрепанные волосы и так искренне ей улыбнулась, на сколько это было возможно. Затем она начала подпевать певцу, а я за ней.
Так мы дурачились до порога горы, где была табличка: «Вход запрещен!», а на поверх таблички были граффити.
— А сюда можно приезжать? — спросила я, когда почувствовала эту нагнетающую обстановку.
— Здесь ночевали мои друзья, рассказывали что тут довольно тихое и приятное место, — устанавливая машину, говорит Чара, — не знаю что напридумывали себе люди, которые заговорили что это опасно.
Я кивнула, соглашаясь с ее мыслью, но в глубине души все равно не спокойно.
Заглушив машину, мы взяли что нужно и направились в гору. Впереди нас встречает протоптанная тропинка прямо в гору. Гора была очень красивой: в некоторых местах крутые склоны, а где-то очень плавно нарастает в ввысь. Деревья и кустарники в некоторых местах красят Эббот. С первого взгляда ничего и не скажешь плохого об этой горе.
Стало ощутимо прохладнее, от чего руки сами норовились обнять саму себя. Мы пошли по тропе в гору и становится все холоднее, а лёгкий кардиган не спасает. Слышу быстрые шаги сзади и чувствую как что-то ложится на плечи.
Это отказалась куртка Макса.
— Тепло? — спрашивает тот, ровняясь со мной. Я на миг посмотрела на Чару, она завела какую-то тему с Пашей. Я неуверенно киваю, — отлично. Ты даже ничего теплого не взяла, зная что будет прохладно?
— Угу, — выдавить из себя полное предложение не могла. Да что говорить, я простого внятного слова не могла произнести! Редко когда ко мне проявляют знаки внимания со стороны противоположного пола.
— Извини за тот вопрос в машине, — на выдохе еле слышно говорит тот, — порой у меня бывают нездоровые щелчки в голове, — он ухмыльнулся.
— Да, я это заметила, — равнодушно, на сколько могла, сказала я.
— Неужели обиделась?
На секунду я удивленно посмотрела в серые глаза парня и смущенно перевела взгляд на дорогу.
— Нет, не обиде…
Мне слово прерывается, когда я неуклюже спотыкаюсь об торчащий камень и, уже представляя как падаю лицом в землю — меня ловят. Точнее Макс мгновенно среагировал и схватил мою руку, чем помог выровнять равновесие и не познакомиться с землей лицом.
— Смотри под ноги, а не ворон считай, — после слов он отпустил мою руку и пошёл вперед.
— Все хорошо? — подтянулась ко мне Чара, — он обидел?
— Нет, все хорошо. Просто… Ворон хожу, считаю, вот и чуть не упала, — я кинула категоричный взгляд на Макса.
Чара дружелюбно похлопала меня по плечу и констатировала факт:
— Ходячая катастрофа.
***
Пока мы добирались до небольшой пещерки в горе, где и хотели переночевать, я успела ободрать коленку, все-таки подтвердив факт катастрофы. Теперь хромая, мысленно молю Бога, ангела, сатану чтобы эта колющая боль прошла.
Поднимаю свой усталый взгляд и вижу как тропинка заканчивается около пещерки.
— Неужели… — стону я, понимая, что могу сейчас сесть и отдохнуть. Сказать честно, не готова была я к такому подъёму. Пока поднималась, сто подумала: «Лучше бы дома сидела.»
— Давай, капуша! — Чара начала размахивать руками, стоя на пороге пещеры, будто болея за футбольную команду, — Дава-ай!
Я, решив поимпровизировать, возговорила деловым и внятным голосом, будто описывая предстоящую игру перед зрителями:
— Она идёт, еле перебирая ногами! Раненая, — пыхтя, сказала я, — уставшая, но не теряет силы волы. Болельщик, один единственный болеет за эту девушку и, — я наконец добралась до Чары и подняла руки вверх в победном жесте, — она выиграла!
Мы рассмеялись с драматизма этой картины. Другой бы здравомыслящий человек неодобрительно покосился бы на нас и подумал, что многие в таком возрасте рожаем детей. Но, а мы что? У нас детство в заднице.
Стало темнее и на небе загорелась луна, приятно освещая тусклым светом гору. Паша ставил палатки, а Макс катил небольшие бревна к будущему костру. Мы, хихикая, подошли к парням дабы помочь. Но получили отказ, мол, сами справятся.
— Может хотя бы костёр разожжём? — обратилась к Паше девушка, на что тот пожал плечами.
Чара, повернувшись ко мне, попросила меня натаскать немного сухих палок. Я без претензий оглянулась и посеменила к небольшому мертвому дереву, которое склонилось к обрыву. Длинные ветки на нём изящно падали вниз, будто живая ива. Около ствола лежали ветки и сухая кора. Присев на корточки, начала всё собирать, ещё с запасом.
— Тебе помочь?
Вздрагиваю и по голосу понимаю что это Макс.
— Нет-нет, я справлюсь, спасибо, — лихорадочно отнекиваюсь, я встаю и быстрым шагом несу дрова к будущему костру.
Слышу смешок, но поворачиваться не думаю: слишком была смущена. Я вздохнула и спросила себя, почему я не могу сохранять серьезность рядом с парнями.
С резким выдохом с самой себя, я бросаю дрова и оглядываюсь: Чара была в палатке и обустраивала там все внутри, аналогично Паша тоже, только в своей с Максом. Делать мне больше нечего, кроме как разжечь костер. Присев на бревно, я беру ищу зажигалка в карманах джинс, но ничего не нахожу. К слову, Чара часто клала свои зажигалки ко мне в карманы дабы не потерять.
— Держи, — вдруг оказывается около меня парень с протянутой рукой. Я глянула на него, затем на ладонь, в которой держал зажигалку. Я несмело взяла и, сделав серьезное лицо, начала разжигать огонь. Но как назло зажигалка отказывается работать и шкала стыда нарастает с каждой секундой.
— «Да ну давай же, кусок ты…» — я сжала губы в тонкую полоску.
— Давай, горе луковое, — с кривой улыбкой посмотрел на меня и забрал зажигалку.
— Я не горе. И не луковое, — скрещиваю руки на груди, хмуро смотря за движениями рук Макса. Он с первого раза разжигает огонь как и в зажигалке, как и в костре, — Паш, дай таблетку для розжига!
Из палатки высовывается рука с, так называемой таблеткой, и кидает Максу в руки, на что тот ловко поймал без особых усилий. Ловкости ему хоть отбавляй, не то что мне.
Еще минут 10 я сидела и наблюдала как огонь постепенно становится больше как в походах и приятно потрескивал.
Меж тем солнце почти полностью зашло за горизонт, и ощутимо похолодало. Неприятные мурашки, вызванные холодом, гуськом прошлись по моей коже.
Все сели вокруг костра и начала что-то обсуждать. Я слушала их вполуха, думая о своем. Почему-то не было интересно о чем-то говорить, а хотелось больше уделить внимание своим мыслям. Я взяла небольшую, тонкую палочку и начала ковыряться в пепле, что осел по краям. Получались хаотичные узоры.
— Как вы познакомились? — спросил Паша, который сидел на против нас с Чарой.
— О-о, это долгая история, — я даже сама заинтересовалась и в ожидании начала прислушиваться, — как-то в шестом или седьмом классе, она пришла в ярко-красных туфлях. А мы еще тогда особо не общались. Ну и, бродила, видно было что хотела получить комплимент от такой вызывающей обуви, но увы. Она села на подоконник в коридоре и грустила. Я к ней подошла и знаете что она сделала? Чуть ли этим туфлям не зарядил в лоб и спросила: «Тебе нравится?». Я конечно тогда охренела знатно, — Чара посмеялась, а я хмыкнув, закатила глаза, — с тех пор мы не разлей вода.
Дальше пошли наши истории прошлого, смешные, так и грустные. Я, смеясь, даже расслабилась в этой обстановке и даже успела рассказать смешную историю, как Чара испугалась голубя и упала прямо-таки в фонтан.
***
