Невеста

– Гарри, прекрати! Это становится уже неприлично. Ну перестань же! Он заметит. «Он заметит», – эти слова подействовали на Гарри подобно агуаменти. Он опустил взгляд и прислушался. Вокруг разбившиеся на пары однокурсники отрабатывали заклятия нападения и защитные чары. Вот Парвати Патил произнесла: «протего хоррибилис», и Гарри, впечатленный, посмотрел в ее сторону. Она, как и все остальные ученики, стояла в очерченном на полу круге. Палочка поднята, вся поза свидетельствует о готовности отразить атаку. И в реальном бою ей уже пришлось бы вступить в рукопашную схватку: щитовое заклятие не сработало. Но это было неудивительно. «Протего хоррибилис» требовало много сил и недюжинной концентрации. Гарри и сам научился его накладывать отнюдь не сразу. А ведь у него был стимул посерьезней оценок. И готовил его лично профессор Дамблдор, которого недаром называют сильнейшим магом современности. Хотя еще год назад многие ставили под сомнение его силу. Год назад…страшное то было время! Время, когда вся магическая Британия оказалась под властью захватившего Министерство Магии Волдеморта. Время, когда Пожиратели Смерти чувствовали себя безнаказанными хозяевами жизни. Многие в те дни были убиты, замучены или ограблены. И лишь в Хогвартсе люди чувствовали себя в относительной безопасности. На целый год Хогвартс из школы превратился в неприступную крепость. Изо всех уголков страны сюда с семьями бежали неугодные новому правительству маги. Их набралось десятки тысяч, и профессору Дамблдору, чтобы принять всех, пришлось использовать магию расширения пространства. В те дни учеба практически прекратилась. Сутками напролет преподаватели, члены Ордена Феникса и присоединившиеся к ним магически сильные старшекурсники и беженцы, отражали атаки темных существ. С конца октября и по начало июня, когда произошла решающая битва, Хогвартс находился на осадном положении. Вокруг летали дементоры, вдоль всего защитного контура тянулись лагеря троллей, великанов, инферналов и прочей нечисти. Почти каждый день или ночь эти твари пытались пробить защиту замка, так что оборона требовала неослабевающего внимания и сил. Гарри все это время тоже жил в Хогвартсе. Но профессор Дамблдор не пускал его участвовать в отражении атак. Его основной задачей была учеба. Гарри узнавал великое множество полузабытых заклинаний и способы защиты от них, но главное – учился объединять магические силы с другими магами. От Снейпа, шпионившего в стане врага, они узнали, что Волдеморт черпает силы не только у жертв, но и у своих подчиненных. А добровольно отданная магия намного сильнее забранной насильственным путем. Так что в одиночку никто, даже профессор Дамблдор, теперь не смог бы противостоять вновь обретенной мощи Волдеморта. Лишь защита Хогвартса, созданная еще Основателями, не позволяла ему покончить разом со всеми врагами. Но профессор Дамблдор верил, что, объединив свои силы, они с Гарри и Снейпом, смогут победить. Гарри злился и обижался, что его, в отличие от друзей, не пускают в бой, но учился. Он тренировался как заведенный, практически целыми сутками отрабатывая боевые и защитные чары, практиковался в ментальной магии, к которой относилось заклятие объединения сил. В последнем ему помогал не только профессор Дамблдор, но и каким-то таинственным образом регулярно появлявшийся в кабинете директора Снейп. Тем самым тот подвергал себя смертельной опасности. Если бы хоть кто-нибудь, кроме самых доверенных членов Ордена Феникса узнал о его визитах, его убили бы на месте без лишних слов. Что свои, что Пожиратели Смерти. Последние – за предательство их господина, сторонники же профессора Дамблдора… о, все они ненавидели и боялись Снейпа лишь немногим меньше, чем самого Волдеморта. Ведь именно Снейп считался его правой рукой. Именно его Волдеморт назначил своим Министром Магии, ему подарил несколько конфискованных у «предателей крови» поместий. Честно говоря, Гарри поначалу Снейпу не доверял. Слишком хорошо тот устроился при новой власти. По сути – стал вторым человеком Магической Британии. Но профессор Дамблдор не желал слушать ничего дурного о Снейпе. Как казалось тогда Гарри, он верил мерзавцу слепо, будто зачарованный. Но однажды профессор Дамблдор, тяжело вздохнув, пригласил Гарри на разговор. И, серьезно глядя ему в глаза, сказал, что для общего дела необходимо, чтобы Гарри и Снейп научились ладить друг с другом. И попросил его хорошенько подумать, что было бы со всеми защитниками Хогвартса, окажись Снейп на самом деле предателем. Тому не было выгоды помогать им. Наоборот, добывая для Ордена Феникса важнейшие сведения, он рисковал, как никто другой. Гарри тогда только фыркнул. В героизм Снейпа верилось слабо. Но он стал присматриваться к нему, анализировать его поступки. И доприсматривался. Порой Гарри казалось, что лучше бы он до сих пор считал Снейпа предателем и скользким гадом. Может, тогда он не замечал бы, как выразителен его взгляд, как четко очерчены губы. Не замечал бы грациозности движений, завораживающего голоса… того, как Снейп, оказывается, харизматичен. Незаметно для Гарри Снейп пробрался во все его мысли и сны. Но до Победы, хотя бы, его одержимость носила приличный характер, теперь же все стало во много раз хуже. Глядя на то, как Снейп держит палочку, Гарри думал не о сложнейших пассах, которые тот был способен производить с поражающей точностью, но о том, какие у него длинные пальцы, какая большая ладонь. И каково это было бы – почувствовать прикосновение его рук на своей коже. Бережные, ласкающие… или сильные, властные, подчиняющие. Прежде Гарри был уверен, что любит Джинни. Но ему никогда не снились настолько откровенные сны с ее участием. Максимум – поцелуи и невинные объятия. Снейп же в его снах был горяч и развратен. Он вытворял такое, что днем Гарри вспоминать было стыдно. Когда ему впервые приснилось подобное, Гарри был в шоке. До этого он никогда не думал о сексе с мальчиками или мужчинами. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что до Победы он и о девушках почти не думал. Вернее… когда-то он влюбился в Чоу Чанг, но после смерти Седрика его чувства к ней угасли. Потом он начал встречаться с Джинни. Ее было приятно целовать и обнимать, держать за руку или класть голову ей на колени. Гарри часто представлял ее матерью своих детей, хозяйкой своего дома. Но вот страсти в их отношениях не было. Джинни заметила это первая. Ей не хватило того, что Гарри мог ей предложить, и она ушла от него, каким-то чудом сумев сохранить дружбу. Со Снейпом все было иначе. В его присутствии у Гарри обострялись все чувства, сердце начинало биться быстрее, а где-то внутри разгорались томление и жар. При этом Снейп интересовал Гарри не только физически. Хотелось знать, чем тот живет, что ему нравится, а что его раздражает. Избавившись от предубеждений, Гарри вдруг понял, насколько тот интересная и многогранная личность. Снейп был умен, начитан и очень силен магически. Им всем невероятно повезло, что в войну он выбрал их сторону. Без него им с профессором Дамблдором ни за что бы не победить Волдеморта. Впрочем, нельзя сказать, что Гарри с легкостью принял свою влюбленность в Снейпа. Напротив, он сопротивлялся этому чувству, как только мог. Пытался найти себе кого-то другого, более подходящего по возрасту и характеру. Но все было напрасно. Ни девушки, ни парни его не интересовали. Только Снейп. Тогда Гарри вспомнил, что говорят, будто время – лучший лекарь, и подумал, что если они не будут видеться, наваждение пройдет. Но минуло лето, а сны и мысли о Снейпе не только не оставили Гарри, но сделались еще навязчивее. Он скучал, отчаянно хотелось увидеть Снейпа хоть краем глаза, хоть издали услышать его голос. В начале августа всем, кто в прошлом году из-за войны пропустил учебу, из Хогвартса пришло письмо, в котором профессор Дамблдор приглашал вернуться в школу, закончить образование. Большинство семикурсников отказалось: защитников Хогвартса и так уже, без экзаменов, принимали на работу во многие отделы Министерства Магии и в аврорат. Но Гарри согласился, не раздумывая. Ведь в Хогвартсе он еще целый год сможет находиться рядом со Снейпом. А вместе с ним в школу вернулись и его друзья: Рон, Гермиона, Невилл, Луна. Почти все здесь было как прежде, как до войны. По крайней мере, и преподаватели, и сами ученики очень старались в это поверить, научиться вновь воспринимать Хогвартс, как школу, а не осажденную крепость. По этому поводу на Хэллоуин был дан настоящий бал, совсем как тот, что состоялся во время Тремудрого турнира. Только на этот раз подготовку к нему частично возложили на учеников, и эти приятные хлопоты отвлекли их от мрачных воспоминаний. Гарри в подготовке бала участия не принимал. Ведь все равно он, в отличие от друзей, не смог бы танцевать со своим избранником. Хотя он, конечно же, представлял, как отреагировал бы Снейп, пригласи он его на тур вальса. Наверное, сразу заавадил бы. Или… в мечтах Гарри он принимал предложение, обнимал его крепко за талию и кружил, кружил вокруг зала. А потом не отпускал, уводил к себе. И ласкал, целовал. Жарко и страстно, так, что Гарри понимал: он не просто желанен, он – любим. После победы Снейп изменился. Не сильно, едва ли хоть кто-нибудь, кроме Гарри и профессора Дамблдора, это заметил. Но он стал спокойнее, как будто, наконец, пришел к миру с собой. Да и не мудрено: после долгих лет опасной и напряженной работы, для него начиналась новая жизнь. Снейп был официально признан героем войны и наравне с Гарри и профессором Дамблдором награжден орденом Мерлина первой степени. К тому же, Минерва Макгонагалл, ставшая новым Министром Магии, подтвердила его права на подаренные Волдемортом поместья. Снейп сделался очень состоятельным человеком, хоть и с сомнительной репутацией. Люди не забыли его высокого положения при Волдеморте, и считали опасным и изворотливым типом. А вот волчатами глядевшие на всех слизеринцы (их в этом году было совсем немного, преимущественно младшекурсники) на своего декана смотрели с нескрываемым восхищением. Гарри видел, как Снейп защищает их, черным коршуном кружа над своими змейками. Но теперь это не раздражало его. К счастью, ни с седьмого, ни с шестого курса в Слизерине никого не осталось, и Гарри не к кому было ревновать. А заботу о малышах он понимал, и лишь слегка им завидовал. После состоявшегося на Хэллоуин бала к Гарри подошла Гермиона и, смущаясь, поинтересовалась, почему он так смотрит на профессора Снейпа. От этого вопроса Гарри пришел в ужас. Если его чувства заметила Гермиона, не значит ли это, что о них знает и Снейп? Это было недопустимо! Гарри не сомневался, что стоит Снейпу лишь заподозрить его в неподобающих мыслях, как он сделает все возможное, чтобы прекратить их встречи. Добьется отчисления Гарри из Хогвартса, уволится сам или же отправит его до окончания учебного года в больничное крыло, а то и сразу – в Святого Мунго. Гарри не стал скрывать своих чувств и тревог от Гермионы. Он признался, что уже почти год влюблен в Снейпа, и что больше всего на свете боится, что тот обо всем узнает. Но Гермиона не поняла его страха. Они с Роном еще в прошлом году признались друг другу в любви, и теперь были вместе. Гермиона считала, что Гарри должен бороться за свое счастье. Что лучше попробовать, и пусть даже получить отказ, чем мучиться неизвестностью и сомнениями. Гарри обещал поразмышлять над ее словами, и на этом закруглил разговор. На самом деле он давно уже понял, что не будет навязываться Снейпу. Бороться за счастье... но с кем?! Со Снейпом и его неприязнью? Но как, если даже объединение магии и совместное убийство Волдеморта не заставило того перестать насмехаться над ним. На занятиях Снейп по-прежнему отпускал в адрес Гарри ехидные замечания. Вот и сейчас, дав несколько рекомендаций Парвати Патил, Снейп повернулся к нему. – Может быть, мистер Поттер соизволит вспомнить, что находится на уроке, и продемонстрирует, как он умеет накладывать «протего хоррибилис»? Гарри вдруг понял, что погрузившись в мысли и воспоминания, почти целую минуту простоял неподвижно. Даже странно, что Снейп не одернул его раньше! Он не выносил безделья на своих занятиях. И особенно сильно его раздражал бездельничающий Поттер. Гарри знал, что в начале года Снейп не хотел принимать его в группу по Высшей Защите. Он мотивировал это тем, что после прошлогодних тренировок Поттеру нечего делать на общих занятиях. Профессор Дамблдор с ним тогда согласился и предложил Гарри продолжить заниматься по индивидуальной программе. Но Гарри не мог упустить шанс два раза в неделю на законных основаниях находиться рядом со Снейпом. Любоваться его отточенными движениями, слушать его голос. И Гарри упросил профессора Дамблдора допустить его до занятий у Снейпа. – Да, сэр, – Гарри поднял палочку и посмотрел на вставшего напротив него Снейпа. Неужели тот собирается сам бросить в него заклинание, проверить на прочность его щиты? Сам…совсем как в прошлом году. Сколько времени тогда Гарри и Снейп проводили вдвоем! Снейп учил его объединению магии, а заодно и показывал некоторые боевые или защитные приемы. Вспоминая те дни, Гарри сам себе страшно завидовал. И не понимал, как мог не обращать внимания на близость Снейпа. А впрочем… конечно, то было к лучшему. Он готовился к, возможно, последнему бою в жизни и не должен был ни на что отвлекаться. Зато теперь, стоя напротив Снейпа, Гарри никак не мог сконцентрироваться. Он думал о чем угодно, – о прошлогодних занятиях, о том, как гармонично Снейп смотрится в боевой стойке и как хотелось бы подойти к нему близко-близко, прижаться всем телом, обнять – но только не о защите. – Коммовео скраф! – Протего хоррибилис! Заклинания прозвучали одновременно, но сработало лишь одно из них. Гарри вложил в щитовые чары достаточно силы, но концентрация его подвела. Невидимая рука подняла его над полом, встряхнула, словно нашкодившего щенка и отпустила. Гарри приземлился и тяжело вздохнул, приготовившись выслушать очередные насмешки. Ведь он не справился с заданием пусть углубленного, но школьного уровня! Снейп по этому поводу обязательно должен был высказаться. Но тот лишь вскинул брови и посмотрел на Гарри так пристально, что ему под этим взглядом сделалось неуютно. Он вдруг почувствовал себя редким ингредиентом, про который решают: в какое бы зелье его положить. Так ничего и не сказав и не сняв с Гриффиндора баллов, Снейп вдруг развернулся и направился на противоположный конец класса. В последующие полчаса он к Гарри больше не подходил и даже не смотрел в его сторону, но стоило уроку закончиться, как сказал: – Мистер Поттер, задержитесь. Сердце Гарри пропустило удар, а затем забилось быстрее. С самой Победы он не оставался со Снейпом наедине, и теперь был счастлив, вне зависимости от того, что тот собирался сказать, как планировал наказать за потерю концентрации на уроке. Наедине… наказать… эти два слова, объединенные в одном предложении, направили мысли Гарри в новое русло. Он представил, как Снейп раскладывает его на столе, задирает мантию, избавляет от брюк и белья, после чего начинает шлепать. Его большая ладонь опускается на задницу с громким звуком, хлесткий удар обжигает кожу, но это приятный жар. Гарри не больно, ему хорошо и приятно. Так хорошо, что он начинает ерзать и тереться о край стола. Но Снейп не дает ему кончить, он… – Мистер Поттер, прекратите витать в облаках и объяснитесь, – ворвался в его мечты голос Снейпа. Гарри поднял на него взгляд, и тут же почувствовал, как его лицо и шею заливает краска стыда. Смотреть на Снейпа после того, что он только что представлял, было немыслимо. Гарри отвел взгляд и поспешно сказал: – Объясниться, сэр? Но в чем? – Вам виднее, – Гарри вновь посмотрел на Снейпа, и на какой-то миг ему показалось, что тот знает о его чувствах. Знает, и отвечает взаимностью. Что стоит сейчас лишь признаться, какие мысли посещают его при виде Снейпа, какие снятся сны, как мечты станут реальностью. Показалось, что Снейп не прогонит, не запустит в него страшным и редким заклятием, а обнимет и примется жарко, собственнически целовать. Но не успел Гарри под влиянием момента что-либо сказать, как вспомнил о цене ошибки. Если Снейп не испытывает к нему ничего, кроме неприязни, после признания, он превратит его жизнь в ад. Хотя любые возможные издевательства не пугали Гарри так сильно, как разлука. Не иметь возможности, пусть даже издали, каждый день видеть Снейпа… Нет! Даже мысль об этом была невыносима! Он и так уже по вине Волдеморта потерял достаточно близких. Не хватает ему теперь еще только потерять Снейпа по собственной дурости. – Простите, сэр. Я не понимаю, о чем вы. – Нет? – Снейп приподнял брови и посмотрел на Гарри, будто ожидая, что он изменит решение и ответит иначе. – Вы поражаете меня, мистер Поттер. После того, как в июне мы победили Темного Лорда, перед вами были открыты все двери. Но вы предпочли вернуться сюда. И ничего здесь не делаете. Ждете, пока кто-то другой в очередной раз примет за вас решение и подтолкнет действовать? Не кажется ли вам, что пора взрослеть? Пора начинать думать самостоятельно и брать на себя ответственность. – Вы не понимаете! Я думаю и ответственности не боюсь! – возмутился Гарри. Неужели Снейп в самом деле видит его таким: глупым, безынициативным подростком, не способным сделать и шагу без подсказки друзей или профессора Дамблдора? Неужели в его глазах он так жалок?! Но это же неправда, все то, что наговорил сейчас Снейп! Гарри вернулся в Хогвартс вовсе не потому, что боится жить дальше! А из страха потерять Снейпа. И его нерешительность, его бездействие – плоды того же страха. Но как объяснить это Снейпу, не раскрывая карт?! – Вы не понимаете, – шепотом повторил он. – Я не боюсь жизни и не прячусь здесь от нее. Но вы правы: кое в чем я жду решения другого человека. И страшусь подтолкнуть его не туда, – Гарри и сам не понял, как у него вырвались последние фразы. Он не собирался их произносить. Но теперь, когда они прозвучали, он испытал облегчение. Если Снейп о чем-то догадывается, Гарри явно дал понять, что первого шага ждет от него. – Вот как… В любом случае, ничто не дает вам права бездельничать на моих уроках. Если вы все еще хотите их посещать, будьте любезны работать на них. Повторения сегодняшнего я не потерплю. Я не буду назначать вам отработок, не буду снимать баллов с вашего факультета, но от моих занятий вы будете отстранены. Вам все понятно? – Да, сэр. – Превосходно. Можете идти. Но мой вам совет: ожидая решения другого человека, не забывайте о собственном будущем. Учитесь, развивайтесь. Не стойте на месте! И уж тем более – не откатывайтесь назад. Все, свободны. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли правильно. – Да. Я тоже на это надеюсь. До свидания, сэр. – Идите уже. Гарри вышел из кабинета и прислонился к стене. Что это только что было? О чем они со Снейпом разговаривали? Об учебе и необходимости думать о будущем или… не показалось ли ему, что Снейп услышал его мысленное признание, после чего не отверг его, а даже... Что значило его «ожидая решения другого человека»? Не было ли это обещанием сделать первый шаг? Как же хотелось поверить в близкое счастье! Но Гарри слишком хорошо знал, что мечты сбываются редко. И что лучше во всем и всегда рассчитывать на худшее. Так что и сейчас не стоит обнадеживать себя напрасной надеждой. Снейп сказал только то, что сказал, и не нужно домысливать никакого подтекста. Он был раздражен и разочарован поведением Гарри на сегодняшнем уроке. И обещал отстранить его от занятий, если он еще раз потеряет концентрацию. А, значит, нужно взять себя в руки и хотя бы на уроках Снейпа не отвлекаться от выполнения заданий. Хотя бы на уроках Снейпа… легко сказать! До самого вечера Гарри пребывал в смятенных чувствах. Вновь и вновь он прокручивал в голове состоявшийся разговор, трактовал его слова то так, то эдак, придумывал, что сам должен был бы сказать. Все чаще вспоминалось, как Снейп обвинил его в безынициативности и неумении брать на себя ответственность, и чем больше он об этом думал, тем отчетливее понимал, насколько Снейп был прав. И нечего оправдывать себя страхом потерять Снейпа! Все люди кого-нибудь любят, и многие – безответно. Но это не мешает им учиться, работать, создавать что-то новое. А он так погряз в своих переживаниях, что – правильно Снейп сказал – не только остановился в развитии, но и откатился назад. Потерял концентрацию, не смог справиться с обыкновенными защитными чарами. А если бы все еще продолжалась война? Эта ошибка могла бы стоить ему очень и очень дорого. И не только ему… После ужина Гарри впервые за долгое время отправился в Выручай-комнату и устроил себе полноценную тренировку. Многие заклятия из тех, что он выучил в прошлом году, сходу не получились, и Гарри загонял себя до усталости. Но это было необыкновенно приятное чувство. Он словно бы вдруг проснулся после долгого сна, и понял, что напрасно потерял целых полгода. Вместо того чтобы думать, чем заняться теперь, после победы над Волдемортом, он сутками напролет мечтал о Снейпе… и при этом не делал ни малейшей попытки добиться его внимания и расположения. Ведь нужно понимать, что такой человек, как Снейп, едва ли оценит страсть мальчишки-бездельника. А вот чувства зрелого, состоявшегося мага… Тут Гарри понял, что не может терпеть. Как раньше им владела апатия и нежелание делать хоть что-то, так теперь его обуяла жажда деятельности. Права была Гермиона: за счастье нужно бороться. Но не с избранником, а прежде всего – с самим собой. Со своим страхом. На следующий же день Гарри подошел к профессору Дамблдору и попросил его об индивидуальных занятиях. Тот согласился не раздумывая. Да что там! Он был так рад, что Гарри сделалось стыдно. Профессор Дамблдор столько вложил в него: и в прошлом году, и прежде, а Гарри после победы почти выкинул его из своей жизни. Он находился в школе, но ни разу за прошедшие месяцы не пришел к старому магу ни за советом, ни просто поговорить. Как если бы тот был для него не наставником и другом, а лишь директором Хогвартса. Гарри стал тренироваться почти так же отчаянно, как в прошлом году, когда готовился к сражению с Волдемортом. Правда, на занятиях с профессором Дамблдором они теперь больше разговаривали, чем отрабатывали конкретные заклинания. Гарри узнал много нового о мире, в котором жил долгие годы: о его истории, его основах. При этом каждый вечер он приходил в Выручай-комнату и оттачивал сложнейшие боевые и защитные чары, а порой упражнялся и в трансфигурации. Гермиона по-прежнему помогала им с Роном с домашним заданием по зельеварению или чарам, но Гарри, наконец-то, начал прислушиваться к ее объяснениям. И даже нет-нет, а приходить вместе с ней в библиотеку. Вместе со всеми он продолжал посещать занятия по Высшей Защите и неожиданно обнаружил, что ходит туда не только полюбоваться на Снейпа. Предлагаемые там упражнения, если выполнять их, не халтуря, были и в самом деле очень полезны. Снейп как преподаватель Защиты от Темных сил оказался куда лучше, чем Снейп – профессор Зельеварения. Недаром он столько времени стремился занять именно эту должность. И, кажется, в его обращенном на Гарри взгляде стало проскальзывать одобрение. Прошло Рождество и каникулы, приближалась весна. Гарри стал все чаще задумываться, что пока он еще в Хогвартсе, нужно что-то предпринять для завоевания Снейпа. Порой Гарри вспоминал ставший для него поворотным разговор со Снейпом. И то, как ему показалось, будто тот обещал сделать ему навстречу первый шаг. Хорошо, что он не поверил тогда разыгравшемуся воображению! Не стал ждать невозможного. Хотя, признаться, он по-прежнему мечтал, что именно Снейп его завоюет. Но нет, так нет. Можно и наоборот. Какая разница, в конце-то концов, если в итоге они будут вместе. Третьего марта Гарри, наконец, решился действовать. Он давно уже наизусть знал расписание Снейпа и подошел к его кабинету после уроков. Он задумал напрямую сказать, что с прошлого года восхищается Снейпом, что любит его, хочет быть вместе. И будь что будет! Ведь не проклянет же его Снейп, в самом деле. И вряд ли отстранит от занятий. Но стоило ему остаться со Снейпом наедине, как на него напала странная робость. И вместо заготовленной пламенной речи, удалось выдавить из себя лишь какой-то глупый вопрос по учебе. Снейп ответил, и Гарри, так и не сказав того, ради чего приходил, позорно бежал. Тем же вечером, сидя у камина в общей гриффиндорской гостиной, он корил себя, называл трусом и тряпкой и думал, как избежать повторения сегодняшнего позора в следующий раз. Может быть, ошибкой было смотреть на Снейпа? Может, стоило начать говорить от порога, не давая себе времени передумать? Да, точно. Именно так он в следующий раз и поступит. – Гарри, ты собираешься писать эссе по зельеварению или так и будешь мечтать? – донесся до него голос Гермионы, и Гарри, отвлекшись от невеселых мыслей, достал из сумки учебники и чистый пергамент. – А это что? Откуда он у тебя? – Гермиона выхватила из оказавшейся на столе кучи книг и бумаг какой-то потрепанный свиток. На вид он был очень старым, и Гарри совершенно не помнил, чтобы держал его раньше в руках или клал в сумку. – Не знаю. А что это? Гермиона развернула свиток и погрузилась в его изучение. Гарри подвинулся к ней поближе и увидел, что текст написан на староанглийском. Сам он плохо понимал этот язык, но знал, что Гермиона читает на нем бегло. – Ну? – не выдержал он. – Что там? – Это… это же рецепт зелья Спонса! – благоговейно выдохнула Гермиона. – Некогда знаменитого зелья «Невесты»! И противоядия к нему… Но ведь эти рецепты давно уже считаются утраченными! Гарри, откуда он у тебя? – Не знаю, – снова повторил Гарри. Хотя кое-какие догадки на этот счет у него имелись. Если вспомнить, к кому он только что ходил, с кем разговаривал… Но нет! Это слишком невероятно! Хотя, в принципе, у Снейпа была возможность незаметно подложить ему в сумку свиток. А раздобыть его он мог в библиотеке одного из своих новых поместий. Но зачем ему это?! Уж кому, как не Снейпу знать, какой аховый Гарри зельевар. И что за странное название: зелье «Невесты»? – А что это за зелье? Для чего оно? – Ну, Гарри! Как ты можешь настолько не знать истории мира, в котором живешь?! Это же зелье «Невесты»! Зелье, с помощью которого с древнейших времен и до позднего средневековья маги находили мужей и жен. Только в древности оно было парным: существовало еще и зелье «Жениха». Но затем оно то ли было утрачено, то ли какие-то умники просто посчитали его ненужным, и осталось одно только зелье «Невесты». Его варили достигшие брачного возраста девушки, а затем их родственники рассылали его всем холостым мужчинам. Пишут, что у него был запах, по которому каждый маг мог определить, подойдет ли ему в жены сварившая зелье девушка. На самых подходящих партнеров зелье действовало одурманивающе. Они бросали дела, забывали о вражде и прочих условностях и мчались навстречу избраннице. Во все времена на каждую девушку набиралось несколько претендентов. Вот тут-то древними и использовалось зелье «Жениха». Его варил каждый из претендентов, и невеста могла выбрать изо всех единственно-правильного. Но даже ты должен знать, какой мрак царил в средневековой Европе. Подумать только: в те времена женщин не считали за людей! Вот и отняли у них право выбора. Претенденты начали устраивать магические турниры, в которых невесты стали всего лишь призом. Возмутительная недалекость! В итоге чаще всего пары получались совсем не те, что должны были бы, дети от таких браков рождались больные или вовсе лишенные магии. Во многих Домах участилось рождение сквибов. Так что к концу шестнадцатого века, слава Мерлину, от этой варварской традиции отказались. А потом и вовсе рецепт зелья оказался утрачен… Вернее, как мы теперь видим, утраченным он лишь считался. – Ясно, – протянул Гарри, когда Гермиона закончила свой рассказ. Хотя на самом деле ничего «ясно» ему не было. Какое отношение к нему имеет это зелье Невесты?! Если свиток подложил ему Снейп (а больше вроде бы некому), то что он этим хотел сказать? – Слушай, а это зелье Невесты… его варили только девушки? И ты сказала, что тут написан не только его рецепт, но и противоядия к нему. – Да нет, не только девушки. Иногда ритуальными невестами становились и молодые парни. В древности это происходило довольно часто. Тогда однополые пары не были чем-то удивительным. А вот в средние века такое случалось редко. Мало кто из парней или даже их родственников осознанно отказывался от права выбора. Ждать пока за тебя сражаются и не иметь возможности повлиять на результат турнира… ты только представь, как это страшно! – Да уж! – Гарри представил, и воображаемая картина ему категорически не понравилась. Хотя… если бы одним из претендентов был Снейп, а среди его противников не числилось Волдеморта или профессора Дамблдора… о да! В чем-то таком Гарри поучаствовать не отказался бы. Но лишь потому, что его избранник был заведомо сильнее всех, и если бы только захотел, с легкостью выиграл любой турнир. Так что Гарри воспринял бы сражение за свою руку, как игру. Причем довольно горячую. Он представил, как мог бы чествовать Снейпа-победителя, и волна возбуждения пробежала по его телу. – А противоядие? Что с ним? – поспешно спросил Гарри, чтобы отвлечься от ставших совсем уж неприличными мыслей. – Время его изобретения неизвестно, предположительно это – тринадцатый век, когда зелье Жениха уже было забыто, а ритуальные турниры стали нормой. Сам понимаешь, что многие невесты не желали выходить замуж за навязанных им мужчин. Были среди них и сильные ведьмы, талантливые в зельеварении. Кто-то из них и изобрел противоядие. Его полагалось пить уже после турнира, но до свадебной церемонии. Это зелье изменяло запах Невесты так, что всем претендентам она вдруг становилась противна. Победитель имел право отказаться от брака, и под воздействием противоядия так и поступал. После этого девушки на всю жизнь оставались одни, – по крайней мере, официально – но оно того стоило. – Все-таки хорошо, что мы родились не в четырнадцатом веке. – Более чем! Так почитаешь о том времени, и кажется, что весь мир целые столетья жил под властью кого-нибудь вроде Волдеморта. И маги, и магглы… все. Но вернемся к нашему свитку. Откуда он у тебя? – Честно, не знаю. Я его в свою сумку не клал. – И что, никаких идей даже нет? – Гермиона явно не поверила в его неосведомленность. – Ну… идеи есть, – после недолгого колебания Гарри решил поделиться с подругой сомнениями. – Мне кажется, что свиток подбросил Снейп. Я только что был у него. Пытался поговорить о… ну, ты знаешь, о чем. – Поговорил? – Нет. Я не смог. Но, кажется, Снейп меня все равно понял. И вот… этот свиток – его ответ. – В каком смысле – ответ? – ахнула Гермиона. – Гарри! Ты же не собираешься?.. – А почему нет? Рецепт противоядия у нас есть, так что я вне опасности. А это зелье: ну, ты сама говорила, поможет нам со Снейпом понять, подходим ли мы друг другу. – Это сумасшествие! Зелье не поможет понять, подходит ли профессор Снейп тебе. Гарри! А если это лишь мимолетное увлечение? Проводимая после ритуала Невесты церемония не допускает развода. Это же не обычный брак, а магический. – Не допускает развода? Здорово! Гермиона, ну как ты не понимаешь: я столько времени мечтаю о Снейпе, а тут такой шанс! И даже если свиток попал ко мне не от него, я просто обязан сварить это зелье. В словах можно сомневаться, а такие вот магические ритуалы не лгут. Это же… ты только представь: я узнаю, как он на самом деле ко мне относится. Факт, в котором можно будет больше не сомневаться, – Гарри говорил и чувствовал, что ему все больше и больше нравится эта идея. Сварить зелье, отослать его Снейпу и узнать, наконец, возможно ли столь желанное счастье. – Пожалуйста, Гермиона, ты ведь поможешь мне? Переведешь рецепт и сваришь противоядие? В задумчивом молчании Гермиона потеребила прядь волос. Она явно колебалась, не желая соглашаться на авантюру, но и отказать Гарри в помощи не могла. Слишком хорошо она его знала. – А если я откажусь? Ты ведь все равно не отступишься? – тяжело вздохнув, спросила она. – Нет. Если ты откажешься, я попробую сварить зелье сам. Гермиона, пойми, для меня это очень важно! – Ну, хорошо, – с явной неохотой сдалась Гермиона. – Я тебе помогу. Но сначала мы должны выяснить все, что только можно об этом зелье и противоядии, а также их побочных эффектах. Непонятно что я тебе пить не позволю. – Спасибо! – Гарри вскочил со своего места и, оббежав вокруг стола, обнял подругу. – Эй-эй-эй! Что это вы задумали? Почему без меня? – подошел к ним Рон. Весь вечер он просидел у камина, играя с Невиллом и другими гриффиндорцами в шахматы, так что разговора Гарри и Гермионы не слышал. Да и не знал он о любви Гарри к Снейпу. Хотя теперь, наверное, придется ему обо всем рассказать. Но не сейчас! – Да вот, Гермиона мне кое-что объяснила по зельеварению. Ты, кстати, уже написал эссе? – обманывать друга было неприятно, и Гарри пообещал себе, что завтра же расскажет ему правду. Хотя, честно говоря, он боялся реакции Рона – слишком негативно тот относился к Снейпу. Несмотря на войну и выпавшие на их долю испытания, Рон продолжал делить мир на черное и белое, не признавая никаких полутонов. Снейпа он считал скользким гадом, куда более опасным и непредсказуемым, чем любая змея. И ни Гарри, ни Гермиона не смогли его убедить, что без Снейпа не было бы победы. Более того – что тот вообще сражался на их стороне. Рон, не слушая никаких доводов, продолжал твердить, что Снейп – двуличная сволочь, играющая не в команде, а исключительно за самого себя. Но, к счастью, эта тема в их разговорах всплывала нечасто, и Гарри мог по-прежнему легко и непринужденно общаться с другом. И только мысли о том, как поведет себя Рон, узнав о его чувствах к Снейпу, нет-нет, а возникали и портили настроение. – Эссе? Упс! Забыл! Гермиона, ты не… – Я не! Но рядом с тобой, так и быть, посижу. Гермиона и Рон обменялись долгими взглядами, и Гарри почувствовал себя лишним. Но и уходить сейчас, когда друг к ним только присоединился, совершенно не хотелось. К тому же, эссе он ведь пока тоже не написал. Гарри вернулся на свое место и, пока Рон не обратил внимания на древний свиток, убрал его в сумку. Под чутким руководством Гермионы они сделали уроки, причем не только на следующий день, но и все заданные. А потом еще с полчаса посидели в опустевшей к тому времени гостиной, болтая и перешучиваясь. Все-таки, никого ближе Рона и Гермионы у Гарри не было. И он, отправляясь спать, в очередной раз пообещал себе откровенно поговорить с другом. Но ни назавтра, ни в последующие дни такой возможности не представилось. А, может, Гарри ее не так уж активно искал. Все его мысли были заняты зельем Невесты. Правильно ли он поступает, решив сварить его? Что ему этот шаг принесет? И Снейп ли подбросил ему свиток? Чем дольше Гарри думал на эту тему, тем сильнее сомневался. Слишком непохож был Снейп на человека, способного тайком подложить что бы то ни было в чужую сумку. Скорее уж это мог бы сделать кто-то из учеников. Но кто? И зачем? А главное – как к этому кому-то попал считающийся утраченным рецепт? В случае со Снейпом ответ хотя бы на последний вопрос был более или менее ясен. Он ведь талантливый зельевар, и именно в этом качестве изначально присоединился к свите Волдеморта. Он мог получить редкий рецепт от кого угодно из Упивающихся Смертью. Или найти его в библиотеке одного из своих новых поместий. Но все это не отменяло главный вопрос: зачем? Зачем Снейпу понадобилось играть с ним в настолько странные игры? И на него Гарри, как ни старался, ответа не находил. А если это все же не Снейп? Варить ли ему зелье тогда? Гермиона пока не нашла никакой информации о побочных эффектах его применения, и они не были уверены, что эта затея так уж безопасна. А впрочем, кого Гарри обманывает? Конечно же, он сварит зелье! С помощью Гермионы или без нее, сварит! Ведь так он сможет точно узнать, как к нему относится Снейп. Если тот не отреагирует на его запах, значит, никаких шансов нет. А если… если все-таки станет претендентом… о, именно с этого теперь начинались все эротические фантазии Гарри. Впрочем, он не исключал возможности, что никакого зелья варить не будет, а подойдет-таки к Снейпу после уроков и поговорит с ним напрямую. Так, как пытался уже в прошлый раз. Гарри казалось, что поступить так будет честней и смелее. Но… Ах, какими же яркими были мечты, связанные с ритуалом и с зельем. Отказаться от них? Но ради чего? Неизвестно, к какому решению он в итоге пришел бы, если бы на четвертый день после обнаружения свитка, сама судьба не подтолкнула его в правильном направлении. Тем вечером Гарри, как обычно, сидел с друзьями в гриффиндорской гостиной и делал уроки на ближайшие дни. Вернее, он их уже сделал и ждал, пока освободятся Рон с Гермионой. От нечего делать он принялся листать учебник зельеварения – прямо скажем, далеко не типичное для него занятие. И неожиданно наткнулся на рецепт, подозрительно напоминающий зелье Невесты. Гарри перечитал его несколько раз, после чего отлучился в спальню и, достав древний свиток, сравнил два рецепта. Конечно же, в староанглийском тексте ингредиенты именовались иначе, но Гарри как раз накануне выписал их современные названия. Потому-то и обратил внимание на схожесть рецептов. И, действительно, программное зелье Желаний отличалось от зелья Невесты лишь парой ингредиентов. Вместо редчайшего цветка калаэро в него входила сушеная мандрагора, а пыльца золотого лотоса заменялась пыльцой дикорастущей акации. К тому же, в зелье Невесты нужно было положить прядь волос, а зелье Желаний не имело привязки к конкретному человеку. Во всем остальном же рецепты были полностью идентичны. Мощность огня, количество помешиваний, способ нарезки компонентов и даже порядок, в котором их нужно было добавлять в котел – все это было одинаковым. Взбудораженный сделанным открытием, Гарри посчитал, что зелье Желаний они с профессором Слагхорном должны будут варить всего через три урока. То есть, через полторы недели. Этого времени как раз хватит, чтобы написать мистеру Сьюиту – человеку, у которого близнецы Уизли раздобывали редкие ингредиенты – и заказать у него цветок калаэро и пыльцу золотого лотоса. Какое счастливое совпадение! Хотя… совпадение ли? Если свиток ему подбросил Снейп, ни о каких случайностях речи быть не может. Значит… наверняка тот учитывал школьную программу и то, как быстро можно раздобыть недостающие компоненты. А интересно, кстати, в запасах профессора Слагхорна или же у самого Снейпа эти цветок и пыльца есть? Гарри невольно вспомнил, как на втором курсе они с Гермионой похитили из хранилища Снейпа шкурку бумсланга и рог двурога. Вспомнил оборотное зелье, тайную комнату и василиска. На душе потеплело. Несмотря на пережитые тогда волнения и опасность, оглядываться назад было приятно. Но сейчас он не станет воровать из школьного хранилища что бы то ни было. Пока не передумал, Гарри сел и написал мистеру Сьюиту письмо, в котором просил продать ему цветок калаэро и пыльцу золотого лотоса. Ответ пришел уже на следующий день. Мистер Сьюит сообщал, что сумеет доставить товар в течение недели и назначал цену. Она была совсем не маленькой, но Гарри решил, что ради зелья Невесты, может позволить себе крупную трату. Неделя пронеслась, словно миг. Гарри ходил на занятия, тренировался с профессором Дамблдором и один в выручай-комнате, общался с друзьями, но если бы его попросили вспомнить хоть что-нибудь из произошедшего в эти дни, он бы не смог. Он жил ожиданием той заветной минуты, когда в его руки попадут заказанные ингредиенты, и он сможет приготовить зелье Невесты. При этом он все еще не был уверен, что действительно станет варить его. Он сомневался, пока ждал ингредиенты, после того, как получил их и даже когда шел на тот самый урок зельеварения. Он гадал, не заменит ли профессора Слагхорна Снейп. Ведь это был бы прямой ответ на самый важный из мучающих его вопросов. Это значило бы, что свиток ему подбросил именно Снейп, что он хочет, чтобы Гарри сварил зелье Невесты. Но в классе их ждал профессор Слагхорн. Увидев его, Гарри испытал болезненное разочарование. Начался урок. Гермиона традиционно села с Роном, а Гарри – с Невиллом, который в отсутствии все еще пугающего его Снейпа стал весьма и весьма неплох в зельеварении. Профессор Слагхорн сказал пару слов о зелье Желаний: о том, для чего его обычно используют, об истории его изобретения и границе применения. После чего на доске появился рецепт. Гарри читал его с все возрастающим волнением. Ему вдруг показалось, что написанный на доске рецепт – совершенно не тот, что он находил в учебнике. Что если он сейчас даже решится сварить зелье Невесты, то сделать это незаметно не сможет. Тут же промелькнула мысль: а почему, собственно, он решил варить зелье Невесты при всех, на уроке? С чего он взял, что именно этого от него хочет Снейп? – Гарри! – потеребил его Невилл, сбивая с мысли. – Ты идешь за ингредиентами? – Что? А, да. Иду! Гарри дочитал написанный на доске рецепт и, убедившись в том, что он – тот самый, отправился вслед за Невиллом к столу, на котором были разложены нужные ингредиенты. Вернувшись к себе, он в первую очередь незаметно достал из сумки заранее нарезанный цветок калаэро и пыльцу золотого лотоса. Он все еще не был уверен, что положит их в зелье, но на всякий случай добавил к кучке лежащих рядом с котлом компонентов, прикрыв сверху листьями мандрагоры. Зелье было совсем несложным. Основу для него Гарри приготовил на автомате. Его руки сами что-то нарезали и растирали, сами помешивали густеющую массу и регулировали мощность огня под котлом. При этом он думал вовсе не о близости решающего момента. Гарри вспоминал Снейпа. Как он на протяжении многих лет кружил по этому классу, как язвил и снимал с гриффиндорцев баллы. Еще года два назад Гарри и помыслить не мог, что когда-нибудь влюбится в Снейпа. А ведь на самом деле тот играл в его жизни важную роль с самого первого дня их знакомства. Еще на первом курсе Гарри следил за Снейпом и думал о нем так часто, как ни о ком другом. И чем старше становился, тем его одержимость была сильней. Так что, естественно и логично, что со временем его чувства превратились в любовь. Но вот как к нему самому относится Снейп? Презирает, считает глупым и никчемным мальчишкой? Или все же испытывает к нему… ну хоть сколь-нибудь теплые чувства? По поведению Снейпа это невозможно было понять. Но что ж. Тут-то и поможет зелье Невесты. Более не сомневаясь, Гарри положил в котел нужные ингредиенты. Зеленоватое зелье засветилось золотым и Гарри, испугавшись, что кто-нибудь это заметит и помешает ему в последний момент, поспешно отхватил ножом прядь волос, бросил ее в котел к уже практически готовому зелью. – Мистер Поттер! Что вы делаете?! – вскрикнул профессор Слагхорн и предпринял попытку очистить котел Гарри. Но было поздно. «Эванеско» оказалось бессильно против древнего ритуального зелья. По классу разнесся свежий и слегка терпкий запах. Все разом обернулись к Гарри. На лицах Дина и еще двоих рейвенкловцев отразился восторг, слепое обожание, словно они вдруг увидели чудо. Они разом вскочили с мест и бросились к Гарри. Но тут уж профессор Слагхорн среагировал вовремя, попросту обездвижив их. – Гарри! Как ты мог?! Мы же договаривались! – прошептала – почти прошипела – Гермиона. На ее лице отразился неподдельный ужас. Встревоженным выглядел и профессор Слагхорн. Он явно уже догадался, что происходит, но пока не до конца верил собственным предположениям. – Мистер Поттер, как?! Что вы положили в зелье?! – тучный и обычно медлительный маг практически подбежал к Гарри и заглянул в его котел. Трансфигурированной из мандрагоры ложкой зачерпнул золотистого зелья и что-то над ним прошептал. Зелье вспыхнуло ярким светом, и профессор Слагхорн выронил ложку. – Но это… это же невозможно! Мистер Поттер, что вы положили в зелье? – Пыльцу золотого лотоса вместо пыльцы дикой акации и прядь волос, – не стал полностью выдавать рецепт Гарри. – Я читал, что так зелье будет сильнее. Гермиона за спиной профессора Слагхорна округлила глаза и явно собралась вмешаться, но Гарри послал ей умоляющий взгляд, и она промолчала. – Где вы это прочли? – не заметив их молчаливого диалога, продолжил расспрос профессор Слагхорн. – Я не помню. Где-то. А что случилось? Что-то не так? Профессор Слагхорн нахмурился и посмотрел на Гарри долгим, на удивление пронзительным взглядом. Наконец, он громко сказал: – Все свободны! Мистер Финниган, мисс Патил, проводите, пожалуйста, своих одноклассников к мадам Помфри, – он указал на обездвиженных Дина и рейвенкловцев. – А вы, мистер Поттер, мисс Грейнджер и мистер Уизли, задержитесь. Не прошло и пары минут, как в классе остались лишь они четверо. Рон явно не понимал, что происходит, и смотрел на друзей с нескрываемым любопытством. Но Гарри сделал вид, что не замечает его взгляда и повернулся к профессору Слагхорну. – Что вы знаете о зелье Спонса? – зачерпнув еще немного золотистой массы из котла Гарри, спросил тот. – Зелье Невесты? Но это же сказка! – воскликнул Рон, а Гарри с Гермионой переглянулись. Гарри безмолвно попросил подругу не выдавать его и обещал чуть позже все объяснить. Та поняла его и едва заметно кивнула. – Сказка-то сказка, да не совсем. Этим зельем активно пользовались наши предки вплоть до шестнадцатого века, когда его рецепт стал считаться утраченным, – профессор Слагхорн пересказал уже известную Гарри информацию. О некогда существовавшем, но забытом зелье Жениха, о претендентах и турнире, о противоядии. – Вы думаете, это и есть зелье Невесты? – когда тот договорил, спросил Гарри. – Боюсь, что да. И теперь, Гарри, хочешь ты того или нет, тебе придется вступить в брак с одним из претендентов. Будет объявлен турнир, и за твою руку сразятся все желающие. – А что, если Гарри откажется? И ни за кого не выйдет? – спросила Гермиона. – Это невозможно. Зелье одурманивает претендентов, и они стремятся заполучить невесту всеми правдами и неправдами. Первые несколько дней, в точности не знаю, сколько, они ведут себя галантно и спокойно. Но затем, если не воспользоваться зельем Жениха или не объявить турнир, каждый из них начнет пытаться заполучить невесту самостоятельно. В прежние времена не проведенный вовремя ритуал оборачивался реками крови и насилием. Претенденты сцеплялись друг с другом и с родственниками невесты. Каждый стремился завладеть ею первым. Любыми путями. Любой ценой. Невесту невозможно увезти и спрятать: магия сама приведет к ней претендентов. Так что, помимо утраченного противоядия, существует лишь два способа закончить это безумие. После брачной церемонии и установления связи действие зелья прекращается. – А второй? Вы сказали, есть два способа все это остановить, – спросил Гарри, и сам удивился, как хрипло прозвучал его голос. Только после слов профессора Слагхорна он понял, что натворил. Недаром Гермиона хотела узнать о возможных последствиях применения зелья. А он отнесся к нему чересчур легкомысленно. Воспринимал лишь как способ узнать истинное отношение к нему Снейпа, и даже не думал, что, сварив зелье, может кому-нибудь навредить. Ведь если имеющийся у него рецепт противоядия – неправильный и при этом Снейпа не окажется в числе претендентов… Что тогда? Ему придется вступить в брак с победителем турнира? Видимо, да. Или же стать причиной смертей. – Второй способ… – профессор Слагхорн поджал губы и с явной неохотой ответил: – Еще можно убить невесту или всех претендентов. Так ты ничего не хочешь мне сказать, Гарри? Где ты прочитал, что в зелье Желаний нужно добавить пыльцу золотого лотоса и прядь волос? – Не помню, – упорно повторил Гарри. Он понимал, что профессор беспокоится, не повторит ли его ошибку еще кто-нибудь. Но признаваться в том, что сварил зелье Невесты намеренно, не хотел. – Понимаю, – профессор Слагхорн явно ему не поверил. – Что ж, если вспомнишь, ты ведь сообщишь об этом мне или профессору Дамблдору? Необходимо убрать этот рецепт из места, где его могут прочитать другие ученики. – Да, сэр, – Гарри потупился. Ему было неловко обманывать старого мага, но и сказать правду он не мог. – Хорошо. А сейчас – идемте к профессору Дамблдору. Нужно начать приготовления к турниру. В кабинет директора они отправились через камин. Профессор Дамблдор уже ждал их, сидя за низким столиком, сервированным на пятерых. Аппетитно пахло свежезаваренным чаем и мягкими булочками. Между чашек громоздились вазочки с разнообразными сладостями. Удивленный таким приемом, Гарри посмотрел на профессора Дамблдора. Тот ответил ему взглядом настолько лукавым, что показалось: он знает. Знает, почему, а может даже – и ради кого – Гарри сварил зелье Невесты. Но не только не сердится на него, а словно бы одобряет. Так, может, это профессор Дамблдор подбросил ему свиток? А что? Благодаря дополнительным занятиям, у него была такая возможность. И подобное хулиганство вполне в его духе. Но профессор Дамблдор – человек проницательный. Он хорошо знает Снейпа, и желает ему только добра. По сути, это ведь благодаря ему Снейпа признали героем, наградили орденом Мерлина первой степени и подтвердили права на владение подаренными Волдемортом поместий. Так может, теперь он решил устроить Снейпу личную жизнь? И выбрал Гарри, потому что… потому… ну, хотелось бы надеяться, что он знает о чувствах Снейпа. И решил вот так оригинально помочь. – Зелье Невесты, да? Гарри, мой мальчик, ты, как обычно, полон сюрпризов, – профессор Дамблдор улыбнулся в бороду и жестом пригласил всех к столу. – Гораций, не хмурься. Я понимаю причины твоего беспокойства, но поверь мне, все хорошо. Ведь правда же, Гарри? – Д-да, сэр, – несколько неуверенно ответил Гарри. Впрочем, он тут же успокоился. Раз профессор Дамблдор говорит, что все хорошо, значит, так оно и есть. Он посмотрел на друзей. Гермиона после слов директора ощутимо расслабилась. Она явно сильно переживала из-за того, что не уследила за Гарри, позволила ему сварить зелье Невесты. Рон тоже беспокоился за друга. При виде его серьезного, сосредоточенного лица, невольно вспоминалась Война и выпавшие на их долю испытания. Гарри сделалось стыдно. Друзья волнуются, а он… Теперь-то уж точно обязан во всем им признаться. – Ну вот и отлично. Кстати, зелье Жениха ты так же случайно сварить не можешь? – Нет, сэр, – Гарри почувствовал, что краснеет. Профессор Дамблдор точно знает, что зелье Невесты он сварил не случайно. И весьма недвусмысленно дал ему это понять. – Нет? Ну, впрочем, я так и думал. Значит, объявим турнир. Думаю, пары дней на подготовку будет достаточно. Профессор Дамблдор взял из вазочки лимонную дольку и с видимым удовольствием положил ее в рот. Следующие минут двадцать он вслух размышлял о том, что именно нужно приготовить для ритуального поединка и брачной церемонии, а также, кому и каким образом придется разослать зелье Невесты. Глядя на него, Гарри совершенно уверился в истинности своего предположения, что именно профессор Дамблдор подбросил ему свиток. Он почувствовал острое разочарование. Куда приятнее было считать, что это Снейп сделал ему такой своеобразный шаг навстречу. Профессор Дамблдор что-то сказал о гостях – представителях Министерства Магии и Визингамота, и Гарри прислушавшись к его словам, пришел в ужас. Оказывается, директор собирался превратить ритуал в торжество похлеще празднования Победы. С помощью хроноворотов он намеревался за два дня переделать тысячу дел. Украсить замок, организовать ристалище и трибуны, пригласить высоких гостей из Франции и Испании, а после турнира устроить бал, какого не видели еще стены Хогвартса. – Ну, мальчик мой, что ты об этом думаешь? – вдруг прервавшись на полуслове, обратился он к Гарри. – Эмммм… Простите, сэр, а может, не надо? – Не нужно приглашать выступать на балу вейл? Пожалуй, ты прав. Лучше договориться с дриадами. – А нельзя ли обойтись совсем без торжества? Турнир необходим, я понимаю, но, может, не нужно гостей? – Нет, Гарри. Без торжества не обойтись. Люди еще не отошли от войны, им требуются праздник и сказка. Но вы с супругом, если захотите, сможете сразу после заключения брака уйти, – на лице профессора Дамблдора отразилось мечтательное выражение, но Гарри предпочел не задумываться, о чем именно в контексте только что сказанного старый маг мог мечтать. – Ну, что-то мы засиделись. Рон, Гермиона, я попрошу вас сопровождать Гарри на уроки и в Большой зал. Не оставляйте его одного ни на минуту. Конечно, в первые дни претенденты должны вести себя цивилизованно, но лучше подстраховаться. Вот вам всем троим порт-ключи, – профессор Дамблдор, не вставая со стула, обернулся и взял с полки три медальона, которые тут же передал Гарри и его друзьям, – если почувствуете что-то неладное, без стеснения переноситесь сюда, в мой кабинет. И, думаю, будет лучше, если до ритуала ты, Гарри, поживешь в Выручай-комнате. Кстати, почему вы не пьете чай, не едите булочки? Попробуйте, они сегодня удивительно вкусные. После чаепития Гарри, Рон и Гермиона вышли из кабинета директора. Профессора Слагхорна тот попросил задержаться. – Нужно поговорить. Пойдемте на Астрономическую башню? Там нам точно никто не помешает, – предложил Гарри. Гермиона гневно сверкнула на него глазами и кивнула. Ей явно все труднее было удерживаться от того, чтобы не высказать Гарри все, что она о нем думает. На Астрономической башне дул сильный ветер, и друзьям пришлось наколдовать себе тепловой звуконепроницаемый купол. Когда он был готов, Гарри сказал: – Простите. Я, действительно, не подумал о последствиях. Но, Гермиона, пойми: соблазн был слишком велик. И это зелье Желаний… оно же отличается от зелья Невесты всего двумя компонентами! Я решил, что это неспроста, вот и… – Ты не подумал?! – задохнулась от возмущения Гермиона. – А со мной ты не мог поговорить? Или ты решил, что я не заметила сходства этих двух рецептов? Тебе не показалось, что раз я об этом не упомянула, то это тоже неспроста?! – Прости. – Гарри, так ты сварил это зелье специально? – Эммм… да. Понимаешь, я люблю одного человека. Но никак не решаюсь признаться ему. А тут такой шанс узнать наверняка, как он ко мне относится. – Он? – Ну… да. В общем-то, это Снейп, – сказал Гарри и почувствовал, что с его плеч словно бы свалился огромный груз. Все-таки, наличие столь важного секрета от лучшего друга сильно угнетал его. И пусть Рон возмущается, пусть кричит. Главное, что между ними теперь снова все честно. Но Рон отреагировал неожиданно спокойно. – Снейп, значит… знаешь, а я не удивлен. Я давно уже заметил, как ты на него смотришь, надеялся только, что ошибаюсь. Нет-нет, ты не подумай, я тебя не осуждаю. Хотя ты в курсе, как я к нему отношусь. И если тебя интересует мое мнение, я бы тебе такой пары не пожелал. Но если зелье Невесты покажет, что он – претендент, я смирюсь. Но это не значит, что перестану следить за ним. Пусть только попробует обидеть тебя! – Рон! – Гарри сжал его в крепком объятии. Он и помыслить не мог, что его категоричный друг сумеет так быстро принять его выбор. – Прости, что не рассказал тебе раньше. Я такой идиот! – Вот уж точно, – фыркнула Гермиона. И хотя ее губы все еще оставались поджаты, по голосу было слышно, что она смягчилась и решила обойтись без нотаций. – Ты прежде чем готовить зелье Невесты, противоядие-то сварил? – Противоядие?! О! Нет… – Гарри вдруг представил, что будет, если окажется, что и для противоядия нужны какие-нибудь редкие ингредиенты вроде того же цветка калааэро. Достать их за два дня они не сумеют. И, значит, придется либо признаться во всем директору и просить его о помощи, либо пустить все на самотек и принять любой исход турнира. Любой… Снейп ведь может вообще не оказаться в числе претендентов. Или же кому-то неизвестному проиграть. И тогда Гарри вынужден будет стать супругом абсолютно чужого человека. О нет! – Я так и подумала. Боже мой, Гарри, ну когда ты научишься сначала думать, а только потом что-то делать? Но и на этот раз тебе повезло. В том рецепте все ингредиенты простые, так что я смогу его сварить хоть сейчас. Да… этим мы до ужина и займемся. – Спасибо! – Гарри счастливо улыбнулся. Какие же все-таки у него замечательные друзья! Спустившись с Астрономической башни, они отправились в Выручай-комнату и там под чутким руководством Гермионы Гарри сварил противоядие. Теперь он был готов к любому развитию событий. В Большом зале, когда они спустились туда на ужин, поднялась суматоха. Все разом обернулись в их сторону и загомонили. Гарри вспомнил первые годы в Хогвартсе, когда на него смотрели, словно на двуглавое чудо. Оказывается, он уже отвык от такого назойливого внимания в этих стенах. Он раздосадовано поморщился и прошел к дальнему концу гриффиндорского стола. Тут же к ним подсела Рози Олдридж – миловидная блондинка с шестого курса, напоминавшая Гарри Лаванду Браун. На ее лице отражался нездоровый энтузиазм. Глаза возбужденно горели, на щеках полыхал яркий румянец. – Гарри! Так ты что же, правда сварил зелье Спонса? И теперь за твою руку и сердце будет объявлен магический турнир? Как это романтично! – Ничего романтичного, – оборвала ее подошедшая Джинни. – Ты сама-то подумай: в списке куча каких-то непонятных мужиков. Ни мы, ни Гарри их и в глаза-то не видели. А вдруг выиграет кто-нибудь вроде Филча? Или старик? Или садист? А у Гарри нет даже возможности отказаться от этого брака… Гарри, прости. – Да ничего, все нормально. А что за список? – Ты его еще не видел? Он пару часов назад появился во всех факультетских гостиных и на двери Большого зала. Думаю, что и за пределами Хогвартса он где-то есть. Там претендентов человек сто! И больше половины незнакомых фамилий. А список все увеличивается. – Сто?! Это что же, их всех свело с ума зелье? – такого Гарри не ожидал. – Не думаю, – вмешалась в разговор Гермиона. – Скорее, многие записываются в него из-за того, кто ты. Стать супругом Гарри Поттера – сам понимаешь, сейчас, после Победы это дорогого стоит. Я знаю, я читала: в старину такое случалось, что в ритуальном списке оказывались не только претенденты, но и случайные люди. Главное – не допустить их до турнира. А то, бывало, что побеждал и кто-то из них. Но в таких браках Невеста всегда оказывалась несчастна. – Но как отличить претендентов от этих случайных людей? – Гарри почувствовал, как от слов Гермионы по его телу пробежал озноб. Неужели все зря?! Неужели даже с помощью зелья Невесты у него не получится понять, как к нему относится Снейп?! А вдруг он окажется в списках не под действием зелья, а из-за чего-то еще?! – Для этого есть артефакт. Он хранится в Министерстве Магии, и, думаю, профессор Дамблдор с министром Макгоногалл о нем позаботятся. Хотя уточнить это не помешает. – Да! Гермиона, можешь ты… – Конечно. Я спрошу. – Спасибо! – и тут же мысли Гарри приняли другой поворот. – А где этот список? Можно на него посмотреть? – Конечно, пойдем. Ближайший висит как раз у входа в Большой зал. В сопровождении друзей и увязавшийся за ними Рози, Гарри вышел из Большого зала и, действительно, увидел висящий на стене список. Возле него толпились какие-то малыши, но с их появлением все они отбежали в сторонку. Но Гарри не спешил подойти к списку и прочитать его. На него словно бы наложили ватноножное заклятие, и теперь он не мог сделать и шагу. Его сердце забилось как заполошное, к горлу подступил ком. Так сильно он никогда еще не волновался, даже отправляясь на последнюю битву с Волдемортом, даже намереваясь признаться Снейпу в любви. Хотя нет, в последнем случае он волновался примерно так же. Единственная мысль набатом била в его голове, заглушая все прочие. Есть в списке Снейп или нет? Есть или нет? Каким-то чудом справившись с волнением, Гарри подошел к стене, на которой висел пергамент и пробежал взглядом по написанным там фамилиям. Дин Томас, еще пара знакомых имен… где же Снейп?! Не увидев желанной фамилии, он принялся читать список внимательнее, от начала и до конца. Претендентов было пугающе много, но Снейпа среди них не обнаружилось. Не поверив собственным глазам, Гарри перечитал список еще раз. Но все было правильно. Снейпа в числе претендентов не оказалось. Нет! Нет! Мерлин, пожалуйста! Пусть это будет ошибка! Ведь не может такого быть, чтобы Снейп, которого Гарри так любит, совсем ничего к нему не испытывал. У него перед глазами пронеслась одна из приснившихся этой ночью эротических сцен. Во сне Снейп смотрел на него, как на самого дорогого, бесконечно желанного человека. Так неужели же все это так и останется лишь мечтой?! Рядом Рози произнесла что-то восторженное, и Гарри развернувшись, побежал прочь. Он не смотрел, куда несут его ноги. Хотелось просто спрятаться ото всех, как раненое животное забиться в нору и никого, никогда больше не видеть. – Гарри, стой! Ну, подожди же! – оказывается, Рон с Гермионой побежали за ним. Но услышав их окрик, Гарри не остановился, а припустился еще быстрее. Однако Рон все равно догнал его, схватил за руку. – Ну и горазд ты бегать! – переводя дыхание, сказал он. – Оставьте меня. Мне нужно побыть одному. – Не торопись, – присоединилась к ним Гермиона. – Не все претенденты появляются в списке сразу. До турнира еще два дня. Снейп обязательно там появится. Вот увидишь! – Ты, правда, так думаешь? – спросил Гарри и тут же мысленно обругал себя. Нельзя! Нельзя ни на что надеяться! Потому что, когда мечта не сбывается, становится слишком больно. – Нет, прости. Я не верю. С чего бы ему появиться в списке позже, если он – истинный претендент? Мерлин! Какой же я идиот, что сварил это зелье! – Гарри! Ну, Гарри же! Послушай! Я говорю правду. Не все истинные претенденты появляются в списке одновременно. Не знаю, почему. Это слишком древняя магия, и в книгах многого не написано. Подожди отчаиваться до турнира. А там, если Снейп в списке так и не появится, выпьешь противоядие. Хорошо? – Как скажешь. Я все равно не верю. Но два дня с противоядием подожду, – несмотря на то, что он сказал, Гарри поверил подруге. Он презирал за это самого себя, но глупая надежда вновь расправила крылья и теперь нашептывала ему, что счастье близко, нужно лишь в это поверить и немножечко подождать. Следующий день прошел, как в кошмаре. Гарри куда-то ходил, что-то делал и с кем-то разговаривал, но ничто из этого не отложилось в его памяти. Он словно бы находился в тумане. Густом, удушающем, липком. И только в те минуты, когда он подходил к списку (ему казалось, что он делает это редко, но на самом деле сверялся с ним каждый час), туман рассеивался, но лишь для того, чтобы снова вернуться. Гермиона оказалась права в одном: список все пополнялся. И если вначале в нем было около сотни магов, то теперь список увеличился практически вдвое. Однако Снейпа в нем по-прежнему не было. Время турнира неумолимо приближалось. Гарри стал чувствовать себя зверем, которого охотники гонят в ловушку. Все чаще он думал о том, что будет, если противоядие не сработает. Неужели ему придется всю жизнь провести рядом с абсолютно чужим, а то и вовсе – неприятным ему – человеком?! Какая жестокая расплата за совершенную им ошибку! Он понял уже, что не стоило варить зелье Невесты. Нужно было довериться Гермионе, подождать, пока она проверит всю доступную информацию. Но он же не знал, что Снейпа не окажется в числе претендентов! Сомневался немного, но всерьез такого поворота событий не допускал. И вот наступил вечер накануне турнира. Завтра с самого утра претенденты выйдут на ристалище, и в магических поединках решат, кому достанется Невеста. Гарри казалось, что все вокруг говорят только о нем. Смотрят на него оценивающе, не как на героя, но как на Невесту. И от этих липких, раздевающих взглядов, ему стало физически дискомфортно. Хорошо хоть друзья: Гермиона, Рон, Джинни, Невилл и Луна все время находились возле него, не подпускали к нему ни претендентов, ни любопытствующих. Джинни предложила этим вечером не ходить в Большой зал на ужин, остаться в выручай-комнате. Но Гарри категорически отказался. Он не мог лишить себя возможности еще раз посмотреть на список в надежде увидеть там имя Снейпа. Когда их компания подходила к Большому залу, возле списка стояла необычайно большая толпа. Все гомонили, что-то активно и эмоционально обсуждая. – Эй, народ, дайте пройти! – рявкнул Рон, и все расступились, пропуская Невесту и его спутников. Еще на подходе Гарри обратил внимание, что список существенно сократился по сравнению с тем, каким он был до обеда. Да что там! Он стал даже короче, чем был в первый вечер. Едва ли в нем сейчас насчитывалось шестьдесят фамилий. Удивленный, Гарри прибавил шаг и практически подбежал к списку. И увидел, что первой же строчкой в нем значится имя «Северус Снейп». Не веря собственному счастью, Гарри глубоко вздохнул и закрыл глаза. Подождал пару секунд, уговаривая себя успокоиться, и снова взглянул на список. Да, Снейп в нем, определенно, был. Но значит ли это, что он – претендент? Или записался в него по каким-то своим соображениям? И главное – что произошло с остальными фамилиями? Куда все исчезли? И не может ли точно так же пропасть из списка и Снейп? – Что?.. Что это значит? – обернувшись к друзьям, спросил он. Но ответ пришел с неожиданной стороны. – Да кому охота связываться с этим убийцей? – выкрикнул кто-то из толпы. И тут же установившаяся было тишина взорвалась множеством голосов. Гарри сочувствовали и выражали свои соболезнования. Никто из присутствующих не сомневался, что в завтрашнем турнире победит Снейп. Слишком хорошо после Войны все знали уровень его боевого мастерства. Да и репутация у Снейпа была такая, что связываться с ним считалось себе дороже. Вот и вычеркивались из списка не-претенденты. Гарри счастливо улыбнулся. Его переполняла эйфория и гордость за своего избранника. Пусть его все боятся, зато никто не сомневается в его мастерстве и могуществе. Лишь бы теперь только принесенный из Министерства Магии артефакт не отстранил его от участия в турнире! В Большом зале, когда Гарри вошел туда, Снейпа не оказалось. Впрочем, не было там и профессора Дамблдора, и большинства преподавателей. Все они заканчивали подготовку к завтрашнему ритуалу. Впервые за последние несколько дней Гарри поужинал с аппетитом, а затем в сопровождении друзей отправился к себе в выручай-комнату. Ему казалось, что чем раньше он ляжет спать, тем быстрее наступит завтра. Турнир, победа Снейпа, брачная церемония. Как же сильно Гарри хотел бы ускорить время и оказаться уже в счастливом будущем! Но время, словно издеваясь над ним, не только не ускорило, но даже как будто замедлило бег. Гарри никак не мог заснуть и периодически смотрел на часы, но каждый раз оказывалось, что прошло всего минут десять-пятнадцать. Так он промучился часов до трех ночи, когда, наконец, забылся сном. Но на этот раз ему виделись не эротические сцены с участием Снейпа, а что-то тревожное. Разбудили его в семь утра. Профессор Дамблдор прислал к нему Добби, чтобы тот накормил Гарри завтраком и помог одеться в ритуальный костюм. Гарри видел эту мантию первый раз, и поначалу наотрез отказался надеть ее. Она была сшита из тончайшего белого с зелеными и золотыми вкраплениями кружева и украшена похожими на бриллианты кристаллами. Ее и в руки-то взять было страшно, не то что надеть! Чувствовалось, что это – не столько мантия, сколько драгоценный артефакт. Но Добби все же убедил его в необходимости не отступать от ритуала, и Гарри облачился – иначе не скажешь! – в костюм Невесты. Посмотрев на себя в зеркало, он поразился тому, как преобразила его одежда. Мантия выгодно подчеркивала фигуру, цвет глаз, молодость и силу. Гарри даже понравился сам себе. А главное, мантия оказалась не прозрачной, чего он всерьез опасался – под слоем кружева обнаружился плотный чехол. Из выручай-комнаты Добби повел его сразу на ристалище. Оно было временно сооружено на месте стадиона для квиддича и представляло собой просторную площадку, вокруг которой возвышались трибуны. Мест для зрителей существенно прибавилось, что было и не удивительно: помимо преподавателей и учеников ожидались гости из Министерства Магии, Визенгамота и даже, кажется, из других стран. Трибуны уже были под завязку заполнены, и Гарри понял, что его привели на ристалище к самому началу действия. Взволнованный, он нащупал карман и проверил, на месте ли флакон с противоядием, который он перед самым выходом прихватил с собой. Преисполненный чувства собственной важности, Добби подвел Гарри к стоявшему возле выхода на ристалище профессору Дамблдору. – Доброе утро, Гарри, мой мальчик. Ну как, ты готов? – Да, сэр. Доброе утро, – ответил Гарри, а сам подумал, что было бы, не появись вчера в списке Снейп. – Ну что же, тогда начнем, – профессор Дамблдор подхватил Гарри под руку и вывел на арену. Трибуны взорвались криками приветствия и аплодисментами. Все словно бы забыли, как еще вчера выражали ему свое сочувствие. Тут Гарри обратил внимание, каким ясным выдалось утро. Светило весеннее солнышко, на прозрачно-голубом небе не виднелось ни облачка. Гарри улыбнулся и подумал, что это хороший знак. Он бы хотел, чтобы его семейная жизнь со Снейпом напоминала это прекрасное утро. Профессор Дамблдор произнес длинную и полную пафоса речь. Об Истинных парах и о том, как в древности они создавались с помощью зелий Жениха и Невесты. Затем он рассказал об утрате зелья Жениха и заменившем его ритуале. Гарри слушал его вполуха. Все это он уже знал, причем в гораздо большем объеме. Он украдкой смотрел по сторонам, надеясь отыскать претендентов или друзей. Но ни тех, ни других, не было видно. Наконец, профессор Дамблдор договорил и пригласил на ристалище претендентов и Министра Магии с артефактом истинности. Несмотря на то, что после появления в списке фамилии Снейпа, там осталась едва ли пятая часть записавшихся, на арену вышло ужасающе много мужчин. Но Гарри сразу увидел среди них Снейпа, и больше ни на кого внимания не обращал. Тот был, как обычно, одет в черную строгую мантию. Идеальная осанка, на лице – маска невозмутимости. Он выглядел сосредоточенным и готовым к сражению, и его противники старались держаться от него как можно дальше. Тут Снейп посмотрел на Гарри, их взгляды встретились, и словно бы адское пламя опалило Гарри всего изнутри. Будто нечто материальное, он увидел снедавшие Снейпа страсть и жажду обладания, и охнул, пораженный его выдержкой. Гарри потупился, чтобы ничем его не спровоцировать. Он слишком хорошо понимал, как Снейпу сейчас тяжело. Он и сам лишь чудом удерживался от того, чтобы броситься ему в объятия. И плевать на зрителей, на других претендентов, на всех! – Мистер Поттер, прикоснитесь, пожалуйста, к артефакту. Нужно настроить его на вас, – к Гарри подошла Министр Макгоногалл и протянула ему гладкий золотой браслет. Когда Гарри взял его в руки, он потеплел, и на его поверхности проявились какие-то буквы. – Гарри, – шепотом, только для него произнесла Министр. – Я желаю тебе счастья. Если бы только можно было отменить ритуал… Гарри поднял на нее взгляд, и увидел, что она искренне за него переживает. Он улыбнулся и также тихо ответил: – Спасибо. Я обязательно буду счастлив. Поверьте мне: все хорошо. – Надеюсь. – Министр Макгоногалл забрала у него браслет и объявила присутствующим, что начинается проверка истинности претендентов. На ристалище вышел Перси Уизли, ее секретарь, которому она передала артефакт. Перси положил его на бархатную зеленую подушечку и прошел к группе претендентов. Каждого он просил прикоснуться к браслету. У кого-то в руках артефакт загорался ярким золотым светом, у кого-то нет. После проверки на ристалище осталось всего восемнадцать магов. И, конечно же, Снейп в их числе. Но, прежде чем объявить начало турнира, профессор Дамблдор сказал, что Невеста, дабы не сбивать претендентов, должна покинуть поле, и ждать победителя в приготовленной для нее в Хогвартсе комнате. – Что?! – воскликнул не ожидавший такой подлости Гарри. – Прости, мой мальчик, но таков ритуал. Я сам провожу тебя. А Министр Макгоногалл проследит за началом турнира. Профессор Дамблдор взял Гарри за руку и перенесся вместе с ним в замок. Комната, в которой они оказались, явно была приготовлена специально для свадьбы Гарри. В ней находилась огромная и удобная даже на вид кровать, низкий столик со сладостями, фруктами и вином, просторные кресла, на которых вполне можно было уместиться вдвоем. Из комнаты вело две двери. Одна явно была выходом, а вот вторая… – Там ванная, – перехватив его взгляд, сказал профессор Дамблдор. – Мы с Минервой решили, что официальную свадьбу можно отложить и на завтра. А сегодня познакомитесь с победителем поближе, – он подмигнул Гарри, вгоняя его в краску. – Ну, мне пора. Не скучай тут. Скоро победитель к тебе присоединится. Профессор Дамблдор исчез, а Гарри еще раз, уже внимательнее, осмотрел комнату. Кровать, столик и кресла, нерастопленный камин, а возле него – мягкий пушистый коврик, так и манивший на нем полежать. У противоположной стены обнаружился шкаф с многочисленными ящичками, и Гарри не сдержав любопытства, заглянул в один из них. И тут же отпрянул, смущенный его содержимым – там в прозрачных коробочках лежали искусственные члены разнообразных форм и размеров. Неужели… неужели это все положил туда профессор Дамблдор или кто-то из преподавателей?! Нет! Нет-нет-нет! Гарри же после такого не сможет смотреть им в глаза! Так что лучше считать, что о нем позаботился кто-то из домовых эльфов. Не Добби! Гарри покосился на открытый ящик. Он никогда не видел искусственных членов вблизи. И уж тем более – не держал их в руках. Интересно, какие они на ощупь? Смущенный, он сделал шаг вперед и достал одну из коробочек, открыл и аккуратно взял в руки ее содержимое. И по виду, и на ощупь искусственный член был как настоящий. Теплый и бархатистый. Гарри представил, что держит в руках не игрушку, а член Снейпа. Провел по нему кончиком большого пальца, затем сжал так, как делал это себе. Ах, как он хотел бы увидеть выражение лица Снейпа, когда он проделает все это на самом деле! И не просто сожмет член рукой, а опустится на колени, и как во сне, оближет, а затем возьмет в рот. Гарри почувствовал, как возбуждается от этих фантазий и поспешно положил искусственный член назад в коробку, закрыл ящик. Не время сейчас расслабляться. Готовым нужно быть ко всему. Не только к жарким постельным играм с любимым человеком, но и к тому, что в комнату войдет вовсе не Снейп. Эта мысль привела его в чувство. Он достал из кармана флакон с противоядием и волшебную палочку. Победителя, если это будет не Снейп, придется оглушить, и лишь после этого спокойно выпить противоядие. Так… ну где же он?! Сколько уже можно сражаться?! Словно в ответ на его мысли, дверь открылась. На пороге стоял Снейп. – Это вы! – обрадованно воскликнул Гарри и опустил палочку. – Надеюсь, вы не ждали кого-то другого? – хмыкнул тот, вошел в комнату и принюхался. – О, вижу, вам все же хватило здравомыслия приготовить противоядие. Или это не вам, а мисс Грейнджер? – Я помнил о нем! – возмутился Гарри. Хотя его слова не слишком точно соответствовали действительности. Но было слишком обидно, что Снейп даже сейчас продолжает язвить и обвинять его в глупости. – А откуда вы знаете о противоядии? Это все-таки вы подкинули мне тот рецепт! – Конечно, я, – не стал спорить Снейп. Подошел к одному из кресел, сел в него и с видимым наслаждением вытянул ноги. – А вы сомневались? – Нет. То есть, да. Я надеялся, что это были вы, но сомневался, – признаться оказалось совсем не так сложно, как Гарри думал. А может, его решительности способствовало то, что он видел, как жадно на него смотрит Снейп. Только не понимал, почему он медлит, почему не стиснет его в объятиях, не начнет целовать, не повалит на кровать и не овладеет. – А зачем вам понадобилась вся эта история с зельем? Вы сомневались, что я вам подхожу? – Нисколько. Но, видишь ли, Гарри, – голос Снейпа стал ниже и глубже, и Гарри подумал, что мог бы кончить от одного только его звучания, – ты так и не научился закрывать свои мысли и сны. Ты слишком настойчиво показывал всем желающим некоторые свои фантазии. – О! – Гарри вспомнил, какие непристойные в последние полгода у него были сны и почувствовал, что краснеет. Неужели Снейп – да ладно бы только он! – знает о них, видел показываемое им ночью «кино»?! О, Мерлин! Только не это! Как ему теперь смотреть в глаза профессору Дамблдору и всем остальным?! – Вот именно. Но не бойтесь. Будучи непосредственным участником всех этих… безусловно, весьма интересных сцен, я смог закрыть их от лишних зрителей. Но я видел ваши мечты. Видел, как вам хотелось сомнений, интриг, неизвестности. И я решил их вам подарить. Вам понравилось? – Да… – выдохнул Гарри и сам удивился тому, что это правда. Несмотря на пережитые в эти дни волнения, ему понравилось! Сомнения, неизвестность… да, это было именно то, чего он хотел! – Прекрасно. Потому что мне понравилось за вами наблюдать. Растерянность и надежда на вашем лице – ими можно любоваться вечность. Гарри смущенно улыбнулся. И тут же ему захотелось прекратить разговоры и перейти к чему-нибудь более интересному. Он встал и подошел к Снейпу. Но не успел сесть ему на колени, как Снейп вытянул руку вперед, останавливая его, и сказал: – Подожди. – Сунул руку за пазуху и извлек оттуда красиво инкрустированный флакон. – На, выпей. – Что это? – Ты мне не доверяешь? – Доверяю, конечно. – Тогда пей. Гарри взял у Снейпа флакон, открыл его и, ни секунды не сомневаясь, залпом выпил его содержимое. Зелье оказалось кисловато-освежающим, с привкусом мяты и лайма. Первые несколько секунд ничего не происходило. Затем Гарри вдруг почувствовал исходящий от Снейпа пленительный аромат. Его хотелось нюхать и нюхать, и тереться об его источник подобно кошке, сходящей с ума от запаха валерьяны. Гарри глубоко втянул носом воздух, и от этого его голова слегка закружилась. Хотелось смеяться, делать глупости, целовать Снейпа. Он был словно пьяный. Хотя нет. Настолько восхитительных ощущений Гарри никогда не испытывал. Ни после сливочного пива, ни после огневиски, ни после вина. Блаженно улыбнувшись, он уселся Снейпу на колени и обнюхал его шею. О да, божественный аромат исходил именно от него. От его кожи, его волос. – Ммм… – испустил Гарри довольный звук. – Как ты вкусно пахнешь, – и он принялся расстегивать пуговички на мантии Снейпа. – И ты, – вдохнул Снейп. Его голос изменился, в нем прозвучали новые нотки. Слегка пугающие, бесконечно возбуждающие. Но не успел Гарри на них отреагировать, как Снейп подхватил его на руки и отнес на кровать. Они рухнули на мягкое ложе, и Снейп подмял Гарри под себя, впился в его рот пожирающим поцелуем. Но и Гарри не остался безучастным. Он целовал Снейпа в ответ и вжимался в него как можно теснее, стремясь раствориться в этом объятии, стать со Снейпом единым целым. Тот что-то прорычал неразборчиво, и в тот же миг с них обоих слетела одежда. Гарри блаженно застонал и провел руками по бокам Снейпа, по спине, ощупал его задницу. Снейп еще раз взрыкнул и словно вампир впился в его горло поцелуем-укусом. Гарри блаженно застонал. Аромат Снейпа пьянил его, наполнял восторгом и эйфорией. Он запрокинул голову, подставляя горло, и раздвинул ноги, обхватил ими Снейпа за бедра. Хотелось сразу всего: целоваться со Снейпом и облизывать его кожу, обнимать и ласкать его, принимать в себе, подаваясь навстречу в бешенном ритме. – Хочу тебя! – выдохнул он. – Сейчас… сейчас, подожди. Снейп подпихнул ему под бедра подушку и кончиками пальцев очертил вход в тело. – Ну же, давай! Я хочу! – потребовал Гарри, и Снейп, рвано выдохнув, надавил на колечко мышц, втиснул в него палец. Гарри охнул, привыкая к новому для себя ощущению. Он никогда не играл с собой так, о чем сейчас пожалел. Это было настолько приятно! – Еще! Я хочу… – Тише, тише. Тебя нужно подготовить, иначе будут разрывы. Не торопись. – Не могу! Я хочу, хочу тебя! – проскулил Гарри. И хотя он понимал, что Снейп говорит разумные вещи, ждать не мог. Слишком сильно его одурманивал запах, заставляя болезненно жаждать Снейпа у себя внутри. Сейчас, немедленно, не тратя времени на подготовку! – Ну же, прошу-у-уу… – Ох, ты ж! Ну хорошо, сейчас, потерпи, – Снейп, противореча собственным словам, отстранился, и Гарри взвыл от охватившего его разочарования. Но он недолго оставался один. Снейп схватил палочку и что-то прошептал. Холодная влажная волна окатила Гарри изнутри, и все мышцы независимо от его воли расслабились. Он попытался пошевелить рукой или согнуть ноги в коленях, но тело не послушалось его. – Не бойся, сейчас все пройдет, – Снейп закинул его ноги себе на плечи и потерся членом о его вход. – Готов? – Даааа! Снейп тут же вошел в него, и Гарри испытал ни с чем не сравнимый восторг. Снейп в нем, Снейп его! Хотелось целовать и кусать его, подаваться ему навстречу. И когда всего пару секунд спустя к Гарри вернулся контроль над собственным телом, он принялся реализовывать свои мечты. Но продержался, увы, недолго, словно в крутое пике, упав в самый мощный, самый яркий в своей жизни оргазм. После чего отключился. Первое, что почувствовал Гарри, придя в себя, было ласкающее поглаживание его головы. Он открыл глаза и встретился взглядом со Снейпом. Гарри тут же вспомнил, что произошло, как он вел себя, и ему сделалось стыдно. Что Снейп подумает о нем?! Наверняка посчитает его охочей до секса шалавой. А ведь он до этого раза был девственником… – Не переживай. Это не ты, это зелье. Хотя мне понравилось, – сказал Снейп и расхохотался, увидев выражение лица Гарри. Ну как, как Снейп понял, о чем думает?! И после этого еще утверждает, что не читает мысли, а использует только Лигиллименцию?! Как же! – У тебя слишком выразительное лицо, – снова ответил на его мысли Снейп. – Угу, – не поверил ему Гарри. – А что ты сказал про зелье? Что это было? Ты мне дал афродизиак? – Нет. И если подумаешь, ты сам легко догадаешься, что это было за зелье. – Сам? Гм… Ну… – Гарри вспомнил свои ощущения. Если отбросить версию афродизиака, что остается? Зелье подействовало в первую очередь на его обоняние. Гм… о чем-то таком он недавно слышал. Но вот от кого и в каком контексте? Не может же это быть… – Зелье Жениха?! – Так его называли в простонародье. Зелье Спонсус, парное к зелью Спонса. – Ни фига себе! – Следи за свой речью хотя бы в моей постели. – А ты в моей не ворчи! Так что там с этим зельем? Моя реакция… Все хорошо? – И даже лучше. Связь между нами уже установлена. Мы обвенчаны по древнему ритуалу. – Ух ты! – Именно. Но хватит болтать. Иди лучше сюда, мой Невеста. – Тогда уж жена, – фыркнул Гарри и бросился к Снейпу в объятия.