Семена незабвения

                    Вуконг терпеливо нёс её на спине, а она могла лишь слабо улыбаться. Живой! Йи не погиб и не ранен после коварной засады, он в безопасном месте и попросил ученика передать весточку Ари. Вуконг принёс не только хорошие вести, но и приглашение от народа Шимон.       Ари украдкой вздохнула. Жаль она не может бежать сама, иначе бы давно уже умчалась вперёд, не оглядываясь, но вывернутая в капкане лодыжка не давала пока даже ходить, не то что карабкаться на деревья. Последнее время звериное чутьё стало подводить Ари, особенно, когда мысли были заняты одним непутёвым мечником, так внезапно исчезнувшим из её жизни — она и не заметила, как привязалась к Йи.       Как же тяжко было время проведённое в одиночестве и неведении, и как будет радостна встреча! Уж лучше в следующий раз она пойдёт с ним, куда бы он ни собирался, даже если это логово дракона. Или очередная западня…       — Что им нужно было от твоего мастера? — спросила Ари, чтобы отвлечься от ноющей боли в ноге и подкатившей к горлу дурноты. Она сглотнула и постаралась не смотреть на удалявшуюся землю.       — Похоже, знания и опыт сражений с ноксианцами. Зря только эти остолопы в ученики ему набиться попытались — он же всех насквозь видит, в своих-то линзах. И меня, и тебя…       Ари призадумалась, видно ли в шлеме её звериное обличье или человеческое. Но Вуконг уже рассказывал дальше, и Ари прислушалась.       — Но ничего у них не вышло, мастер-то меня заранее предупредил, чтобы был начеку, так что как только дело запахло палёным, я не медлил — пришёл и всех раскидал, и зазнобу твою так р-раз за спину и был таков… ну, то есть это мастер, конечно, сначала всех порубил хорошенько, но без меня туго бы ему пришлось…       Ари тихонько хихикнула и ласково почесала лохматый загривок.       — Спасибо тебе! Ты — мой герой!       — Да ладно. Чего уж там.       Ари прижалась к его спине плотнее и не только из-за того, что парящие в небе птицы внезапно оказались где-то внизу, под переплетением могучих ветвей. Если тревожно-радостное, щемящие чувство в груди при мысли о Йи было ей уже отчасти знакомо, то вот такую ровную, тихую радость от встречи с другом она испытывала впервые. Как будто вместо пропасти вокруг выросла скала, и было ничего не страшно.       Вуконг наконец преодолел подъем по склонившейся от плодов гигантской ветви и они оказались перед причудливо извивающимся стволом древесного исполина. Темная фигура ожидавшая возле увитого светящимся плющом дупла развернулась и устремилась к ним. На пути раскинув руки Йи буквально влетел в них и, чуть не повалив, крепко обнял.       Чуткие уши Ари едва различили тихий шёпот «родные мои…».       Она невольно перехватила его эмоции и окунулась в них с головой. Да, да — держать и никогда не отпускать, и знать, что все близкие рядом и в безопасности!       Наверное, так и ощущается встреча с семьей, которой у неё никогда не было.       …       Ночь на дереве выдалась необычно тихая. Она думала, что не даст Йи уснуть до самого утра, но в результате они провели её в полудреме и молчании, обнявшись и тихонько гладя друг друга, а Ари ещё с любопытством разглядывала древесное жилище шимонов, в которое их проводил Вуконг: сплетенные кроны и пышная листва образовали укромный шатёр, отгородив от ветра и остального мира, тёплый бархатный мох внутри служил и ковром и лежанкой, бутоны огромных цветов тусклыми светильниками парили над головой, и Ари гадала, как ярко они светят, когда распускаются до конца.       Йи пошевелился под ней и неуверенно начал:       — Когда Вуконгу надоест возиться с нами и твоя нога восстановится, ты пойдёшь со мной дальше? Я пойму, если нет. — Йи с усилием выдавил улыбку.       — А я не пойму, если ты опять исчезнешь, — она шутливо провела острыми ногтями по тонкой шее и выступающим ключицам. — Конечно! Я тебя теперь вообще одного никуда не отпущу. Ты мне ещё должен парочку невыполненных заданий…       Она скользнула ладонью ниже, и худощавое крепкое тело под ней вздрогнуло и напряглось. Ари довольно заурчала.       — Тем более у меня никогда не было настоящего дома, и я намерена поселиться в твоём.       Йи долго выдохнул и обнял её крепче:       — У меня его тоже больше нет, прости. Но…       — Значит, моим домом будешь ты. — перебила его Ари и заставила умолкнуть.       А с утра пораньше, ещё до рассвета их разбудил Вуконг, притащивший им на плетёном блюде целую гору фруктов и кипу каких-то свитков подмышкой.       — Вот. Как и обещал! Это для свежести и бодрости, это для срастания связок, это просто вкусное, а это для мужской силы…       Вуконг подмигнул и едва успел уклониться от упомянутого ярко красного плода, метко брошенного недрогнувшей рукой мастера.       — Ладно-ладно, я пойду. Царский долг зовёт и всё такое… Кушайте, не обляпайтесь.       …       Принесённые свитки оказались картами и путевыми заметками.       Ари с любопытством заглядывала Йи через плечо, но прочесть практически ничего не могла, а вот карты ей нравились куда больше: она часто узнавала знакомые места, хотя непривычно было обозревать их словно птица в полёте. Часть из областей казались странно искажёнными, словно картограф сам там никогда и не был, Ари же узнавала знакомые ориентиры и могла с увереностью сказать, что вот здесь река делала изгиб, а там вовсе не непролазная чаща, а лес перемежающийся с лугами.       Йи объяснял, что некоторые из карт довольно старые и местность могла изменится за многие годы.       На второй день Вуконг принёс ещё и книги — как оказалось, народ Шимон не только бережно записывал свои вехи, но и скрупулёзно собирал знания и книги со всех концов Ионии. Ари не выдержала и спросила, что ищет в них Йи.       — Наследие Вуджу.       Ари непонимающе на него взглянула.       — Возможно, были какие-то ещё мастера меча, покинувшие мою деревню раньше меня и развивавшие это искусство самостоятельно. Или сохранились какие-то записи…       — Но зачем они тебе?       Йи устало потёр лицо, нахмурился, не на Ари, а в пустоту.       — Знаешь, это происшествие с подложными учениками заставило меня задуматься, действительно ли я смогу сохранить то, что веками оттачивали мои предки. Я дал клятву, что искусство Вуджу будет жить, но что, если я не найду больше учеников, что если моих знаний недостаточно, я ведь так и не закончил обучение.       — Но ты же был лучшим? Вуконг говорил мне…       — Я был глупым переоценившим свои силы юнцом, неплохим учеником, но не настоящим мастером. Так меня стали называть свои за старания, да в шутку или вовсе те, кто мастеров Вуджу уже не застал. — Йи туго сглотнул. — И даже то, что я знаю, со временем забывается, путается, ускользает от меня с каждым годом. А ещё, я боюсь просто не успеть, мы ведь живем не так долго, даже по меркам вастайи мы мимолётны…       Ари протестующе замотала головой:       — Не говори так!       — Но это правда. Я рад, что встретил тебя, и мои слова, память обо мне будет жить дольше вместе с тобой.       Он мягко поцеловал её в макушку. У Ари в этот момент в животе словно ухнул ледяной ком и нечем стало дышать. Очень хотелось на ком-нибудь сжать клыки и завыть, но это было бы плохое утешение. Тем более, что Йи продолжал её гладить как ни в чем ни бывало. Как будто не он только что разрушил сладкую иллюзию их вечной весны.       — Я помню одну историю, которую рассказывали в моей деревне. Как-то раз до наших краев добрался пилигрим из далекой страны, добрый странник не думающий зла — как назвали его старейшины. Он был почтителен, умён и проницателен и записывал истории разных земель и народов, изучал их умения и культуру, но не чтобы использовать во вред или для выгоды, а из чистого желания собрать и сохранить древние знания, создать самую обширную библиотеку во всей Рунтерре. Он очень просил поведать ему об искусстве меча Вуджу, и совет деревни в итоге разрешил ему забрать некоторые книги.       — Я думала, вы хранили всё в тайне. Почему же так просто отдали их?       — Дело в том, что прочесть их и понять правильно может только тот, кто обучался у мастеров. Тренировки — это ключ к пониманию, а сами записи представляют собой нечто условное. Смотри!       Йи отыскал под кипой свитков тонкий красящий стручок и быстро вывел несколько строк на сухом выцветшем листе белого клена, служившем шимонам вместо писчей бумаги. Подвинул к Ари, но она не смогла даже сложить написанное в фразу, хотя почерк у Йи оказался четким и резким, без затейливых завитушек и вензелей, какие она видела у того, о ком зареклась вспоминать, но по своему красивый.       — Сможешь прочесть?       — Что-то про сон… сонная ящерица? Нет, скорее дракон отходит ко сну или…       Ари помотала головой.       — Йи, я не могу, не получается… — признаться ему, что она не умеет толком читать было стыдно. Все её знания заключались в заучивании обрывков текстов по чужим воспоминаниям.       — Это диалект Вуджу, его действительно многие не понимают, я долго переучивался разговаривать как все, а сейчас даже с трудом вспоминаю родное… — Йи глянул на неё внимательно, но тут же отвернулся и встал посреди их жилища. — Ты ведь тоже не из тех мест, где мы впервые встретились.       Ари кивнула. Она и говорить-то поначалу не умела по человечески.       — Тогда смотри — это дремлющий дракон охраняющий свой хвост под светом луны, — Йи встал в боевую стойку, а потом текуче закрутился, изогнулся и выпростал руку с воображаемым мечом из-под согнутого колена.       — Это тигр яростно кидающийся на огонь, отринув страх, — Ари едва уловила его движение, полностью разглядев, только когда он остановился.       — А тут все просто… — Йи замер на одной ноге и прикрыл глаза.       — Слепая цапля ловит лягушку под тенью лотоса, — От внезапного голоса из-за спины оба вздрогнули. Подкравшийся к ним Вуконг широко улыбнулся и помахал исписанным Йи листом.       — Это вам, земноходным, кажется что ваши языки разные и непохожие один на другой, ещё бы, идя через лес неведения, вы же ничего не замечаете кроме веток перед глазами, но если забраться повыше на дерево, легко увидеть, что у всех этих ветвей общий корень.       Мастер Йи потрясённо уставился на ученика.       — Ага, уел я тебя, мастер! Не ты один тут самый умный. Я хоть и вполуха, но все же слушал наших старичков — не зря зад просиживал.       Ари рассмеялась, Йи тоже улыбнулся и глубоко поклонился, признавая мудрость народа Шимон.       — Кстати, мастер, ты здорово приукрасил написаное. Там все куда прозаичней.       Ари с удивлением отметила заливший щеки Йи румянец, но промолчала. Таким она видела его только в самом пылу их занятий, причём тех, где она была его мастером.       Йи прокашлялся и тихо проговорил:       — Мне всегда нравилось искусство изящного слова, но мне никогда не сравниться в этом с великими поэтами наших земель. Когда-то я мечтал стать как они и странствовать по миру, увековечивая его красоту или хотя бы попросить кого-то из них воспеть наш дом и путь меча, — он вздохнул и опустил взгляд. — Жаль, что в нашей деревне не было никого, наделённого этим даром, так что теперь лишь я могу выразить мудрость Вуджу в такой убогой форме.       В конце бормотание Йи стало почти неслышным из-за закрывшей лицо ладони. Вуконг молча подошёл и не стесняясь хлопнул очевидно и совершенно смутившегося мастера по плечу.       — Не ты ли мне всё время талдычишь, что бездействие — это смерть, а любая попытка — верный шаг к совершенству?              …       На третьи сутки пошёл дождь, и они осторожно спустились на нижние ветви, густо увитые лианами. Народ Шимон предпочитал прятаться в укрытиях наверху, и без Вуконга Йи пришлось изрядно попотеть, чтобы помочь Ари и самому не поскользнутся на мокрых ветках. Зато под ливнем никто не мешал их уединению. Там, стоя в обнимку под тёплыми каплями, стекающими водопадом с разлапистых листьев, они долго наслаждались освежающей влагой, друг другом и шелестом ливня, а Ари думала, что такого она не видела ни в одном из украденных воспоминаний. И это было лучшее, что с ней происходило.       …       Попросил ли Йи Вуконга или тот сам догадался, но в следующий раз вместе с летописями и фолиантами он принёс детскую книгу сказок. Ари сначала с любопытством разглядывала рисунки, а потом, с помощью Йи осилила и несколько историй. Это оказалось проще чем она думала, когда Йи объяснил ей как составляются слова и как угадывать смысл незнакомых символов с помощью уже выученных.       Теперь по вечерам Ари устраивала зудящую от заживляющей мази ногу на тёплой светящейся лиане, свисающей над их ложем, а Йи читал ей какие-нибудь истории и легенды Рунтерры, иногда добавляя что-то от себя, на что Ари, внимательно следившая за его бегающим по строчкам пальцем, тут же возмущённо фыркала. И спустя неделю она уже потихоньку почитывала заметки, оставляемые Йи на плотном дорожном пергаменте. Оказалось, тот путешественник, заглядывающий в деревню Вуджу ещё долго странствовал по Ионии, а потом вернулся на запад в родной Валоран, где действительно основал первую бесплатную библиотеку, пользуясь поддержкой какого-то ордена.       Других следов распространения Вуджу-стиля или хотя бы сведений о странствиях и местопребывании мастеров меча во всеобъемлющих шимонских летописях не оказалось, разве что на последних страницах упоминался какой-то изгнанный ронин, сражавших врагов своим неутомимым клинком, словно смерч.       Вуконг предлагал прямо сейчас отправится в путь на поиски этого воина и расспросить у того, не у Вуджу ли он научился своему мастерству, но Йи только качал головой и подолгу медитировал над текстами.       …       Ари тихо сидела с книгой на самом краю ветви, Йи аккуратно подошёл и положил руку ей на плечо.       — Что случилось?       Так же молча Ари протянула ему раскрытую книгу. На картинке была изображена девятихвостая лиса, поедающая человеческое сердце. Глаза Ари блестели от злых слез.       — Я же никогда не хотела такого! Почему?       Йи осторожно сел рядом и принялся читать. Окончив, захлопнул книгу, провёл пальцем по тиснёной обложке с выложенным камнями названием «Легендарные чудища диких земель» и спрятал у себя запазухой.       — В наших краях ходит много легенд и все они разные. Я знаю другую историю, её мне поведали в детстве. И она заканчивалась совсем иначе. Послушай.       Он сел поудобнее и принялся рассказывать.       Этой ночью Ари никак не могла заснуть — полная луна проглядывала сквозь пышную крону и обычно тусклые бутоны древесных цветов раскрылись и светили нестерпимо ярко, заставляя утомлённые глаза слезиться. Йи тоже не спал, а цитировал и наглядно демонстрировал ей отдельные отрывки из вызубренных наизусть трактатов Вуджу, причём так, что их дружный хохот мог бы перебудить всё поселение гостеприимных шимонов, если бы те сами не спали по случаю какого-то местного праздника.       — А это танец загнанного ирбиса, трепещущего перед охотником, — Йи сделал несколько па, но был прерван прыснувшей от смеха Ари.       — Ты этого ирбиса-то хоть видел, охотник! — утерев слезу Ари встала и пригнула хвосты к полу.       Йи отрицательно покачал головой.       — Ну и хорошо, иначе мы бы с тобой сейчас не беседовали, — Ари вздохнула и резко обметая вокруг ног крепко прижатыми друг к другу хвостами пошла кругом, не спуская с Йи взгляда. — Когда стая ледяных лисиц вела меня через перевал, мы как-то наткнулись на одного снежного барса. Сейчас я тебе покажу!       Оказалось, животные повадки не всегда совпадали с людским представлением о них, и Йи оставалось только признать свою некомпетентность. Смущенный, он почтительно попросил настоящую охотницу впредь всегда указывать ему на промахи.       Посреди ночи к ним заявился Вуконг, обряженный необычайно пышно и пестро, в короне из золотистой листвы, и с увитым цветами посохом. Он вытащил их из жилища прямо в веселый хоровод своих соплеменников, а те радостно увлекли их на самые верхние ярусы, запускать вызревшие крылатые семена-светлячки в их первый и последний полет.       Ари решила, что с этим воспоминанием она ни за что не расстанется добровольно.       …       Пришло время прощаться. Вуконг обещал найти их позже, как только поможет своему народу собрать урожай. Но напоследок сунул Ари в ладонь что-то липкое и твёрдое, пока Йи отлучился.       Она посмотрела на огрызок гигантского персика и шутливо стукнула им дарителя.       — Эй, за что! — воин-обезьяна оскорбленно потёр ушибленную макушку. — Между прочим, у нас такие косточки дарят тем, у кого уже как бы вот, — он размыто обрисовал вокруг себя сферу, — ну в общем, уже видно, а они все ещё думают, что банан на ночь был лишним.       — Дурак! Как можно так, не знать про себя ничего, и не почувствовать — что за глупость! — Ари бы точно про себя знала, если бы что-то такое… она прислушалась к своему телу, но оно ответило ей только тихим бурчанием желудка от непривычной фруктовой диеты.       — Хорошо, хорошо. Просто возьми, вкусный был персик, может и у вас с мастером такой вырастет, в вашем-то саду. У вас же будет сад?       — Какой сад? — влез в разговор вернувшийся со своими записями Йи. — Ари, ты хочешь сад? Я бы тоже хотел свою вишнёвую рощу…       И расплылся в мечтательной улыбке, которая в сочетании с причудливым шлемом смотрелась весьма безумно.       Ари усмехнулась. Люди, да и некоторые вастайи, все-таки, странные: их неизбежно начинает тянуть к земле, даже если до могилы ещё далеко. Хотя…              …Он никогда не пробовал выращивать цветы вживую, только на бумаге и коже, а она смотрела то на увядающие бутоны, то на написанные красками, и было немного грустно расставаться с пышными букетами после того, как они застывали на холсте и становились ненужными, поэтому она прятала засохшие душистые головки в дальний угол их импровизированного жилья, а навсегда покидая человеческое жилище, закопала останки цветов в лисью нору…              …       На выжженной вершине прорастала молодая трава, прямо из золы тянули головки редкие дикие цветы, стрекотала мелкая живность. Певчие пичуги робко и опасливо пытались вернуться на прежнее место, склевывали незамысловатое угощение, благодарили щебетом и вновь взмывали в синеву.       Ари стряхнула последние ягоды с ладони и сунулась в сумку. Там между тугими свертками припасов покоились немногочисленные дорогие ей вещи: таинственное украшение Юмелло, про которое она так ничего и не нашла в библиотеке Вуконга, а может не смогла понять, мешочек шимонских пряностей, книга сказок, бусы из застывших янтарных капель — среди последних затерялась и персиковая косточка, которую в последнюю встречу подсунул ей Вуконг, а на дне в шуршащем кульке притаились высушенные и скрученные листья каких-то душистых растений — любимый чай Йи.       Ари вытащила ладонь и понюхала пальцы. Пахло лесом, зноем и пыльной дорогой. Она вдруг вспомнила чарующий аромат сада забвений, его коварные цветы. Где-то глубоко в сумке у неё притаилась звёздчатая семечка — Ари и сама не знала тогда, как причудливая колючка оказалась у неё в спутанных волосах, а может и забыла, но зачем-то сохранила, завернув в лоскут порванного платья.       Во рту стало горько. Ари сглотнула и наконец промолвила.       — Я бы не хотела здесь жить. Хотя, тут, должно быть, было красиво…       Лучше молчания есть только искренность.       Словно прочитав её мысли, стоящий рядом Йи опустился на колени и осторожно, голыми пальцами выкопал несколько луковиц одичавших белоснежных лилий, очистил их от земли и стиснул в подрагивающем кулаке.       Он помолчал, провёл вымазанной бурым ладонью по пушистой траве и бесшумно поднялся.       — Я тоже.       Ари вновь нашарила персиковую косточку. Когда-нибудь, возможно, у неё будет свой сад, полный цветов и фруктов, а она сама станет как та старая ведьма ухаживать за ним и охранять, только наоборот — не людей от хищных цветов, а хрупкую память от неосторожных ног. Сад незабвения, в котором все погубленные нечаянно или по их вине души обретут покой и вновь воскреснут яркими прекрасными цветами. Но не здесь. Пока и ещё очень долго это не место для новой жизни.       Йи протянул ей руку.       — Я бы хотел отправиться на Запад. Похоже, те книги, отданные в библиотеку пилигриму, единственное мое наследство. Пойдёте ли вы с Вуконгом со мной?