Совсем иная история

      Питер сидел на крыше, устремив свой взгляд на небо, словно там мог бы найти все ответы. Но кроме облаков, чуть подсвечиваемых луной, там ничего больше не было. Ветер немного продувал сквозь маску, охлаждая.       Итак, Питеру грозит непосредственная опасность, если Фонд Жизни всё ещё существует. Это объясняет ту стычку в переулке. Если не на Щ.И.Т. — значит, на Фонд. Судя по всему, Питеру никогда не позволят жить нормальной жизнью, в которой он так нуждается. Он чувствовал, как от доверия к Тони остались угольки. Он перегорел. Короткое замыкание от лжи спалило всё доверие дотла.       Питер находился в одном из районов Куинса, как раз там, где через пару зданий стоял обгоревший дом, в котором он раньше жил. Поджог мог бы тоже относиться к последним новостям. Его просто пытаются сжить.       Парень просидел ещё некоторое время в надежде, что за эти несколько минут он сможет во всём разобраться и найти тот клочок доверия, который так ему был нужен. Но если Тони соврал о Фонде Жизни, о чём же ещё этот человек мог умолчать? Питер истерично засмеялся, прокручивая в голове все те слова, что слышал от Пеппер, от Тони, то, что говорил он сам. Какие же люди на самом деле лжецы. Но Питер мало чем отличался от любого из них.       Просто… будьте со мной честны, мистер Старк, прошу...       Ты просто наивный идиот, Паркер, если думал, что эта жизнь дала тебе что-то хорошее.       Питер чувствовал такую же пустоту внутри только тогда, когда впервые увидел могилу Бена, окончательно принимая, что ещё один близкий ему человек был закопан в землю, бледный и неподвижный. Только в этот раз не было мёртвых людей. В этот раз был человек, который просто и нагло ему врал. Иронично, что чувство от потери семьи и чувство от предательства были такими схожими. Неужели он уже мысленно похоронил для себя Тони?       Что-то неприятно стукнуло в затылке, а по коже пробежали мурашки. Питер на мгновение прикрыл глаза, позволяя своему чутью указать опасность, которую он ощутил. Кто-то позади. Парень повернул голову, оглядываясь, а потом увидел у себя на груди красную точечку от лазера снайперской винтовки. Он взглядом проследил за тем, откуда это могло бы быть, и заметил на третьем этаже соседнего к нему дома ствол, а затем и примерные очертания того, кто держал на нём прицел. Два этажа до крыши пуля пролетит свободно.       Чёрт.       Питер понял, что сейчас прогремит выстрел, когда его чутьё запечатлело в мозгу что-то быстрое и маленькое. Парень тут же отскочил в сторону, выпуская паутину в тот дом, где находился снайпер. В то же мгновение пуля пролетела рядом с ним, не достигнув цели. Питер прицепился к стене дома чуть ниже третьего этажа и пополз вверх, оказываясь около того окна, где сидел снайпер. Шансы пятьдесят на пятьдесят, если этот человек мог быть дополнительно вооружён. Хотя вряд ли у него было чутьё и способности паучьей натуры Питера.       Парень услышал щелчок, и, оттолкнувшись от стены, прыгнул прямо к окну. Снайпер отскочил в сторону, убирая винтовку, но уже в следующую секунду красная точка скользнула по плечу Питера. Паучье чутьё предупредило об очередном выстреле и парень снова оказался снаружи окна на стене. Пуля пролетела совсем рядом с его рукой, так, что если бы не пара миллиметров, осталась бы царапина. Чутьё никогда его не подводило. Питер прикрыл глаза, ощущая движения человека внутри, совсем рядом. Резкие, быстрые, точные.       Нужно быстро решить эту грёбанную проблему, пока он не словил пулю.       Питер осторожно высунул голову в окно, замечая человека, и тут же метнул паутину, выдёргивая пистолет из рук мужчины, который сначала растерялся, но затем схватил лежащую на полу винтовку и, прицелившись, выстрелил. Парень уклонился, запрыгивая внутрь. Ещё три выстрела и все мимо. Мужчина подошёл достаточно близко к окну, зажимая Питера в угол. А тот только и успевал, что уклоняться от пуль, но не сражаться. Нужно было лишь ближе подпустить снайпера к себе, а затем можно и выкинуть его в окно. Так безопасней. Ну, не обязательно тот коснётся земли, верно?       Выстрелы утихли в тот момент, когда человек оказался совсем рядом с Питером.       — У тебя было столько шансов убить меня, — бросил парень, — Что ж ты такой косой?       — Мне не нужно тебя убивать, паук, — прорычал снайпер.       — Если я правильно помню, то назначение у пуль именно такое.       Питер воспользовался тем, что смог немного отвлечь внимание этого человека, и выстрелил паутиной аккурат в ту секунду, как тот спустил курок, направив прицел в плечо своей цели. Парень дёрнул винтовку под другим углом и пуля вылетела по направлению вниз в окно. Скорее всего, должна была бы попасть в землю. Но уши внезапно уловили чуть заметный чавкающий звук и затем мягкий удар. Он быстрым движением прикрепил снайпера к стене и высунулся в окно, смотря вниз.       И в ту же секунду его сердце сделало кульбит, а затем замерло.       Питер не понял, как он оказался внизу, не понял, как в следующую секунду уже уложил голову Мэй себе на колени и зажимал рану у неё на груди. Кажется, он что-то шептал. Кажется, Карен говорила о том, что скорая скоро прибудет. Кажется, мира просто не существовало, не в один из этих моментов.       — Пожалуйста, Мэй, умоляю, пожалуйста, — шептал Питер. По щекам под маской вовсю текли слёзы, он давился своими рыданиями, не прекращая бормотать. Он умолял, он просил, словно бы это могло помочь.       Как она вообще оказалась здесь?       — Мэй! Мэй, ну пожалуйста! Пожалуйста, не оставляй меня! Умоляю, Мэй, не оставляй меня! — голос уже почти сорвался. Крик превратился в шёпот, прерываемый всхлипами. Питера разрывало изнутри. Его разрывало от ненависти и от боли, — Ты обещала! Ты обещала, что не оставишь меня! Прости, пожалуйста, прости…       Он чувствовал, как кровь стекает под его пальцами, пачкая костюм. Он понимал, что это кровь Мэй. Он знал, что это его вина.       Его грёбанная вина.       — Карен, где эта чёртова скорая?! — закричал Питер на ИИ, словно бы это могло что-то изменить.       — Минуту, Питер. Они будут тут через минуту.       Он даже не слышал её ответа, не слышал ничего происходящего вокруг. Он чувствовал лишь сбитое сердцебиение дорогого ему человека и её хриплое отрывистое дыхание.       — Умоляю, Мэй, прошу, — Питер глубоко втянул ртом воздух и на мгновение посмотрел на небо.       Не забирай её. Пожалуйста, не отнимай у меня всё снова.       Он подавил крик отчаяния, засевший в самом горле. Улица осветилась огнями скорой помощи, и Питер заставил себя обернуться. Машина остановилась совсем рядом.       — Помогите ей! — воскликнул парень, делая свой голос максимально уверенным, — она умирает! Пожалуйста, спасите её!       Он почувствовал, как Мэй вздрогнула на его коленях, и сильнее прижал руку к её ране, словно бы это могло остановить всё льющуюся и льющуюся кровь.       Она же не может умереть также, как умер Бен. Она не может умереть. Не может.       Это твоя вина, Питер.       Только твоя.       Он переоделся в ближайшем переулке, засунув костюм в рюкзак, и тут же прибежал в больницу. Парень сидел в коридоре, почти пустом, где несколько человек, также как и он, ждали чуда или же наоборот.       Питер чувствовал ком в горле, и слёзы жгли его глаза и щёки. Он глубоко втянул воздух, пытаясь подавить всхлип, норовящий вырваться из горла. Питер уронил голову на руки, опуская взгляд на свои кроссовки. Несколько слёз со слишком громким для него стуком ударились об пол. Парень видел, как они разлетелись на более маленькие капельки воды, чуть блеснув на свету.       Питер зажмурился, впиваясь пальцами в свои волосы, когда в голове прозвучал выстрел. Он весь напрягся, его трясло, слёзы против воли текли по щекам.       — Я рядом, милый, всё хорошо. Хей, слышишь? Я здесь, ты дома, — шепчет Мэй, прижимая его к себе и поглаживая его волосы, — Всё в порядке.       Питер почувствовал её тёплые объятия, которые оказались всего лишь больной иллюзией его мозга. Его вина. Это его вина. Эта пуля была для него. Его уши улавливали каждый звук, но он не услышал, что кто-то шёл мимо. Но сейчас он слышал всё. Любой писк, любой шорох, любой голос. Он слышал каждое сердцебиение.       Всё.       — Пуля рядом с сердцем. Есть ли у неё шансы? — это был голос одного из хирургов в палате Мэй.       Нужно сделать вдох.       — Меньше пятидесяти процентов.       Питер не смог сдержать всхлип. Из его груди вырвался странный звук, похожий на что-то среднее между хрипом, скулежом и криком.       — Пожалуйста, Мэй. Пожалуйста, — в отчаянии зашептал он, — Не бросай меня. Ты же сильная. Останься тут ради меня. Ты нужна мне.       Он прикрыл рот, заглушив очередной всхлип, а затем упёр подбородок в руку. Питер чувствовал, как бешено бьётся его сердце, слышал этот стук в своих ушах. Страх трепетал где-то в горле, заставляя руки трястись, будто от озноба.       Телефон в кармане завибрировал, заставляя парня вздрогнуть. Питер дрожащими руками вынул смартфон и ткнул на кнопку ответа, даже не посмотрев на имя звонящего.       — Да? — он поднёс телефон к уху и ещё раз вздрогнул от того, каким чужим показался собственный голос.       — Ты в порядке, Пит? Почему трекер показывает, что ты в больнице? Тебя ранили?       Питер слышал насколько обеспокоенным был голос Тони, но внутри снова вспыхнула обида, заставившая его стиснуть зубы. Он столько хотел сказать, обсудить всю ситуацию, но неясное ощущение скованности в горле мешало. Дыхание было громким, частым, хриплым. Перед глазами возник образ ненавистной белой комнаты, в которой звучало точно такое же дыхание, когда он плакал, свернувшись калачиком на кровати.       — Пит? Пит, пожалуйста, не молчи.       Питер раскрыл рот, собираясь ответить, но вместо слов вырвался всхлип. Он зажал рот рукой и судорожно выдохнул:       — Не я. Мэй.       На том конце линии наступила тишина. Питер услышал едва уловимый писк, с которым работал его телефон.       — Я уже еду, малыш, — наконец произнёс Тони.       Питер сбросил звонок и убрал телефон в карман толстовки. Он прикрыл глаза, откидывая голову назад.       — Кажется, пуля глубже, чем я думал, — услышал Питер голос хирурга из палаты, вздрагивая, — Будьте осторожней.       Парень, не открывая глаз, откинул голову чуть дальше, ударяясь головой о стену. И ещё раз. И ещё. Интересно, это поможет?       — Питер Паркер?       Парень резко выпрямился и с испугом уставился на стоящего рядом с ним человека. Фьюри. В голове пронеслась паническая мысль: «Он знает». Нет-нет-нет. Нет. Это не должно быть так. А что если снайпер работает на Щ.И.Т.? Питер испепеляющим взглядом уставился на Фьюри, впиваясь пальцами себе в ладони, оставляя глубокие следы от ногтей на коже.       — Надо поговорить, — сказал Ник.       — У меня тётя при смерти лежит. Мне не до разговоров, — бросил Питер с напускным безразличием, — Вы зря пришли.       — Это касается Фонда, Питер, — с нажимом произнёс Фьюри, видимо, надеясь, что парень тут же подскочит и побежит с ним под ручку, — И твоей безопасности.       — От вас? — Питер горько усмехнулся, — Ваш пытался меня пристрелить?       — Нет. Мой бы попал.       Если бы Питер поверил в это — было бы ужасно глупо. Он чувствовал чистую ненависть, панику, отчаяние, что рвались изнутри. Единственный родной ему человек умирал по его вине; человек, которому он доверял — предал его. А человек, который был возможной виной всей ситуации, стоял рядом с ним и требовал разговора. Как же тошнило от этого всего.       — Убирайтесь, — прошептал Питер сквозь стиснутые зубы, с вызовом смотря на Фьюри, — мне не нужна никакая помощь. Повторю ещё раз: вы пришли зря.       — Слушай сюда, ребёнок, — зло выпалил Ник, взглядом впиваясь в парня, — Договор со Старком завязан на тебе и твоей гребаной безопасности. В Щ.И.Т.е есть крысы и они совершили большую ошибку. Я обещал Старку, что Щ.И.Т. тебя не тронет, но не знал, что все мы напрямую связаны с Фондом. Так что твоя защита в моих интересах. И в твоих.       Фьюри знал, что Питер — Человек-паук. Тони, блять, серьёзно ему рассказал, чтобы собрать Мстителей? Парень чувствовал, как пустота внутри него растёт. Стало противно от мысли, что человек, которому он доверился, оказывается, не только скрывал правду, но ещё и нарушил обещание, которое дал. Питер построил образ того человека, которого ему так хотелось знать и иметь рядом, того, кому он смог бы открыться, но теперь всё это рушилось прямо в эту грёбанную секунду. Не оставалось ничего. Слова застревали внутри, воспоминания накрывались тёмной пеленой, потому что теперь всё выглядело иначе. В голове был один вопрос: когда Тони ему ещё врал, а когда говорил правду?       — Тогда затолкайте свои интересы поглубже, — сказал Питер, сильнее впившись ногтями в и без того уже пострадавшую ладонь, словно бы это могло помочь успокоиться.       — У неё слишком обильное кровотечение! — воскликнул хирург в палате Мэй, — Она начала задыхаться!       Питер закашлялся, когда попытался подавить всхлип. Он не может её потерять. Мэй — всё, что у него осталось.       — Пит, послушай… — начал Фьюри, подходя к нему ближе и кладя руку ему на плечо.       — Не трогайте меня! — взвизгнул Питер, вскакивая на ноги, — Просто, блять, оставьте меня в покое!       Ник казался удивлённым, а Питер тем временем чувствовал, как ему противно. От Фьюри, от Тони, от себя, от жизни и её дерьмовых шуток над ним. Ему так надоело всё о Фонде Жизни и о Щ.И.Т.е. Ему было тошно и тяжело. Питер был зол на родителей за то, что они умерли, на Бена за то, что тот истёк кровью в переулке. Он бы прямо сейчас накричал на Мэй за то, что она проходила по той улице. Питер ненавидел себя за то, что теряет всех людей вокруг, и ненавидел людей, потому что они всегда — всегда — уходили из его жизни. И чаще всего вина лежала на нём самом.       — Как же вы все меня бесите! Просто дайте мне жить нормально! Почему я просто не могу жить нормально?!!! — его голос сорвался, звуча на октаву выше. Слёз почти не было. Только отчаяние и боль.       — Хей, пацан, успокойся, — чьи-то сильные руки обхватили его сзади. Питер начал бороться, отбиваясь. Ему показалось, что его пытаются удушить, хотя и понимал, что это совсем не так, — Пит, чёрт тебя возьми, успокойся!       Этот голос был таким знакомым. Питер понял, что позади него Тони, и тут же перестал бороться. Сначала он ощутил безопасность и, на какое-то мгновение, ему стало легче, пока он не вернулся к реальности. Хватки больше не было, потому парень сделал шаг вперёд, оказываясь между Фьюри и Тони.       — И давно вы придумали всё это? — спросил Питер хриплым голосом, переводя взгляд с одного мужчины на другого.       — Эй, пацан, успокойся и объясни, о чём ты говоришь, — попытался спокойно произнести Тони, но в его глазах читалась паника и непонимание.       — Я нашёл Ваши записи о Фонде Жизни, — произнёс Питер, повернувшись к Старку, — Почему Вы молчали?       Тони растерялся ещё больше, и это было так заметно. Он даже не пытался скрыть этого.       — Я хотел тебя защитить, малыш. Ты не должен постоянно бояться.       — Серьёзно?! — воскликнул Питер, разжимая пальцы, когда понял, что кровь стекает с его ладоней, — Почему я не имел права знать? Это моя жизнь!       — Вот именно поэтому я и не говорил тебе. Я же знаю, как тебе сносит крышу, — Тони внезапно стал так… холоден? Что это было в его взгляде? Неужели это было то разочарование, которое Питер видел во взглядах многих людей?       — Вы заставили меня верить, что их нет. Вы создали вокруг меня иллюзию защищённости, а теперь всё это разрушилось, — прошептал парень, не сводя глаз с Тони, — Как Вы могли? Я же верил Вам, мистер Старк, — Питер с усилием отвёл взгляд в сторону и нервно сглотнул. На глаза готовы были навернуться новые слёзы, которые он так тщательно сдерживал сейчас.       Это ведь не может произойти снова. Он ведь не может потерять двух людей за один день? Какого чёрта всё это происходит с ним?       — Я защитить тебя пытаюсь! — повысил голос Тони, — А ты ведёшь себя как ребёнок, — Тони обречённо вздохнул и подошёл к Питеру чуть ближе, — Послушай себя, парень. И послушай меня…       Питер отступил на шаг назад. Он совсем забыл о том, что там стоял Фьюри, и чуть не столкнулся с ним. Хотя, ему было абсолютно плевать. Ему было уже настолько безразлично, что кто-то видел его таким сломанным. Потому что он имел право быть сломанным. Он имел право показать себя, чтобы люди понимали, насколько дерьмова его жизнь.       — Я слушал! Я всегда, мать вашу, слушал Вас! Каждый грёбанный раз! — закричал Питер довольно громко, — Я задолбался слушать! Вы врали мне шесть лет! Шесть лет! И я был рядом с Вами так долго. Вы молчали, мистер Старк. Вы даже ни словом не обмолвились. Но самое хреновое, что Вы предали меня.       — Питер, — как можно спокойней произнёс Тони, вытягивая руку вперёд, чтобы положить её парню на плечо.       — Не трогайте меня, — прошипел Питер, отступая назад ещё на пару шагов, — Вы потеряли моё доверие.       От того, что он сказал это вслух, на мгновение стало немного легче. Но лишь на какое-то мгновение, пока их глаза снова не столкнулись, и Питер не увидел в них то, что видеть не хотел. Тони сожалел. Тони сожалел, и это было так хорошо заметно по его глазам. Только это раскаяние бы никогда не спасло ситуацию. Питер уже узнал, насколько честен с ним был этот человек.       — Малыш…       — Катитесь к чёрту. Катитесь к чёрту вы все. Я устал от вас. Я ненавижу вас. Всех до единого. Меня тошнит от этих игр и тайн, — выплюнул Питер.       Тони стоял на месте и совсем растерянно смотрел на парня. Фьюри продолжал сверлить его спину взглядом, не говоря ни слова. Питер огляделся по сторонам и, стиснув зубы, развернулся, пролетая мимо Ника в сторону выхода. Он находился в конце коридора, когда Фьюри крикнул ему остановиться, но парню было абсолютно плевать. Он открыл дверь и выбежал на улицу. Холодный воздух тут же ударил в лицо, проник под одежду и растрепал волосы.       Питер нашёл в кармане деньги. Совсем немного мелочи, и твёрдо решил, что не может здесь оставаться. Не сейчас, не тогда, когда всё так плохо. Он даже не подумал о том, что оставит Мэй, но честно говоря, находиться здесь было бы гораздо хуже. Вина, обида, ненависть… всё это разом навалилось на него, придавливая весом, как небо давит на Атласа. Слишком много для него.       Питер даже не успел понять, когда оказался у склада, где всё ещё хранились его вещи. Он не был в этом месте очень давно, но оно нисколечки не изменилось. Раньше склад казался ему вторым домом, местом, где он мог побыть один и отдохнуть, где он перевоплощался из Питера Паркера — школьника-неудачника — в Человека-паука — дружелюбного соседа, помогающего людям. Это место значило для него так много. Тут он всегда чувствовал себя поистине свободным.       Питер медленно вошёл внутрь, осматриваясь. Ничего не поменялось. Он прошёл до той стены, где стояла плита, скрывающая его вещи. Питер осторожно коснулся ладонью шершавой поверхности плиты, проводя по ней. Он не знал, зачем делает это, но ему показалось это приятным. Питер сделал шаг в сторону, и его ноги подкосились. Парень упал на колени, ударяясь ими о пыльный пол, а затем и вовсе осел, прислоняясь спиной к стене. Он запрокинул голову назад, смотря на дыру в потолке, в которую всегда было видно небо. Из груди вырвался всхлип, и по щекам потекли слёзы. Питер зажмурился, сжимая зубы, и попытался взять себя в руки. Но попытка была провальной.       Телефон в кармане завибрировал. Парень тут же вытащил его и посмотрел на экран. Мистер Старк. Его палец застыл над зелёной кнопкой. Прошло несколько секунд, прежде чем Питер со всей силы кинул телефон в боковую к себе стену, разбивая смартфон вдребезги. Это был один из подарков Тони, а парню не хотелось больше иметь ничего от этого человека. Он даже костюм готов был сдать и отказаться от роли Человека-паука, если так понадобилось бы. Питер начал дрожащими пальцами расстёгивать застёжку на часах, обвивших его запястье, но только с третьей попытки ему удалось это сделать, и тогда он осторожно приподнялся, опираясь рукой о стену позади себя, и, бросив часы рядом с собой, со всей силы ударил по ним ногой. Послышался характерный треск.       Его предали.       Ему сделали больно.       Питер ещё раз ударил по ним ногой. И ещё. И ещё раз.       Он замер, пытаясь осознать, что он натворил. Слёзы всё жгли и жгли его щёки, в горле стоял противный ком, который не проглотишь, не выплюнешь, не уберёшь. Питер смотрел на то, что осталось от часов под его ногой, а затем, сам не понимая, что происходит, снова упал на колени и закричал во всё горло, срывая голос, выплёскивая всю боль, всю обиду и ненависть. Он кричал так долго, пока хватало дыхания, а потом зажмурился, сжимая кулаки. Ногти снова распороли кожу ладоней, но было плевать. Питер плакал, позволяя всему накопившемуся выйти наружу. Он не мог исправить ситуацию, не мог с ней смириться. Он вообще ничего не мог.       Герой, как же.       Наивный тупой подросток, которого швыряет из крайности в крайность.       Сто девять. Сто десять. Сто одиннадцать…       Его вины тут нет. Он не знал. Он виноват, потому что не почувствовал и не понял. Он был слишком занят, так что вполне возможно. Он был сосредоточен на своей безопасности, а не на безопасности других. Он же мог всё продумать. Он не мог предвидеть ситуацию, всё вышло спонтанно. Он был слишком глуп и слеп.       Сто двенадцать. Сто тринадцать…       Сто тринадцать небольших ударов головой о стену, а навязчивые мысли всё никак не покидали его. Удариться посильнее и разбить себе голову? Это было бы хорошим решением. Питер засмеялся в ответ на свои мысли, словно бы вся ситуация была забавной.       Нисколько.       Сто четырнадцать.       Мэй никогда его не оставит, потому что она обещала. Жизнь такое дерьмо, что Питер потеряет и её. Чудес не бывает. Только удача, которая ему несвойственна.       Сто пятнадцать.       Парень прикрыл глаза, чувствуя небольшое облегчение от этого. В голове начало нарастать неприятное предчувствие, словно что-то должно было произойти. Он чувствовал чужое присутствие, которое смущало.       В этом месте слишком редко бывают люди.       Питер медленно поднялся на ноги, чуть не упав снова. Создавалось впечатление, будто его выжали, как выжимают лимон, а затем, ослабленного, заставили бегать дистанции на школьных уроках физкультуры. Иначе свою слабость парень описать не мог. Ноги дрожали, словно не могли удерживать его вес.       Ты же Человек-паук, Паркер. Не будь таким слабаком. Это так противно.       Питер снова прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям, и вот когда в висок словно бы ударили молотком, он не успел ничего понять. Уши заложило, сдавило. Он ощутил, как дрожат его барабанные перепонки, а кровь в венах словно бы застыла. Неясный противный звук проникал в каждую его клеточку, заставляя кричать (?). А точно ли Питер кричал?       Он осел на пол, зажимая руками уши, что мало помогало. Голову сдавливало тисками, а паучье чутьё выло в такт этому звуку.       — Я же говорил, что мне не нужно тебя убивать, — прозвучал словно бы из-под толщи воды чей-то голос.       Питер с невероятным усилием открыл глаза, замечая только носки чьих-то чёрных ботинок. Он сильнее зажал уши руками, и чуть переместил взгляд, но прежде чем он что-либо смог увидеть или понять, наступила темнота, а перед этим вспышка боли вырвала из него стон.       Это твой конец, Паркер.