Встал я так же как и обычно, то есть ни свет ни заря. Сегодня вьетнамских флешбеков не было, значит утро уже можно считать удачным. Хотя нет, не совсем. Так вышло, что вчера я уснул прямо в своих мокрых трусах. Вроде бы они перед этим подсохли, но всё же.
Вскоре я оделся и пошел на пробежку. После вчерашнего сообщения мне везде чудилось что-то странное. Мне казалось, что за мной кто-то следит, и это чувство неприятной змейкой ползало по позвоночнику. Если так продолжится и дальше, то мне пора будет записываться к мозгоправу. Но если так подумать, то мне всё равно придется хотя бы на пару сеансов сходить.
Где-то возле умывальников меня догнала и даже перегнала Славяна. Я ускорился и смог её обогнать, но она, по-видимому, не желая быть отстающей, прибавила темп, и теперь мы вдвоем бежали по лесной чаще. Если я прав, то эта тропинка должна была вывести к библиотеке. Она, действительно, вывела нас к месту обитания цербера в юбке.
Добежав до ближайшей скамейки, я плюхнулся на неё, довольный тем, что Славя не смогла меня обогнать.
Вскоре она тоже выбежала на асфальтовую дорожку, но выглядела не такой довольной. Естественно, чему ей радоваться, если я её обогнал? Но меня насторожило то, что она выглядела даже не уставшей, скорее до чертиков напуганной.
— Чего остановился?
— Просто захотел передохнуть. Тебя не так уж и легко обогнать.
— Так ты просто на перегонки бежал?
— Ну да, а что?
— А я-то думала, что за нами кто-то гонится…
— С чего ты это решила?
— Ну просто ты так быстро пробежал мимо меня, что я и подумала. Да и…
Тут она замолчала, явно размышляя стоит ли мне знать что-то, что знает она. Естественно, мне стало интересно, что же могло напугать столь милую девушку.
— Славь, если хочешь — можешь не говорить. Но на твоем месте я бы рассказал.
— Ну… Иногда мне кажется, что за мной кто-то следит.
А вот это уже интересно. Неужели не у одного меня начала кукуха ехать? Или здесь, действительно, происходит что-то странное? Наверное. По крайней мере, об этом говорит странное сообщение на телефоне, пропажа автомата с разгрузом и показания Слави.
— Знаю, звучит странно, но мне правда кажется, что иногда я вижу кого-то в ближайших кустах.
— Знаешь, я ведь тоже это замечал.
— Правда?
— Да. И этот кто-то украл у меня одну вещь, так что нам это с тобой не мерещится.
Славя была рада, что это не её разыгравшаяся паранойя, и я тоже заметил кое-какие странности. Только не думаю, что здесь есть повод для радости, ведь в лагере, действительно, происходит какая-то херня.
Мы ещё некоторое время поболтали около умывальников и даже придумали некое подобие плана действий. Славя выяснит, не чувствовал ли кто-нибудь что-то подобное, а я буду искать ответы в лесу. На том мы согласились и разошлись в разные стороны. Я продолжил разминку и решил не ходить на линейку, Славя всё равно согласилась меня прикрыть. Вместо этого я вернулся в домик, забрал нож и телефон с гарнитурой и отправился на остановку.
Естественно, её обыск не дал никаких результатов. Не было никаких заначек или чего-то ещё в этом духе. Одно я могу сказать точно, писал мне явно не "разведчик". Он должен был знать, что автомата у меня уже нет, да и зачем ему мне писать? А самое главное с чего и с какой магической силой? У меня не было сети, а значит и другие телефоны не должны ничего ловить. Странно всё это…
Ладно, здесь я всё равно ничего не могу найти, значит пора возвращаться в лагерь. Обходными тропами я вернулся в свой домик и, быстро переодевшись, отправился в столовую. Большинство пионеров уже позавтракало, и сейчас в столовой были лишь несколько уже знакомых мне пионерок. Лена ковыряла кашу ложкой, Славя, задумавшись, смотрела на кусочек хлеба, иногда отламывая маленькие кусочки и поедая их. А ещё в столовой была Женя, приближающаяся ко мне как акула.
— Привет, есть минутка?
— Только если минутка. Меня Славя ждет.
— Мне помощь в библиотеке нужна. Придешь?
— Прости, но я не могу. Я кое-что потерял в лесу и хотел бы найти это.
— Ну ладно. Удачи с поисками.
Она вышла из столовой, а я получил порцию манной каши и подсел к Славе. Она сказала, что никто ничего подобного не замечал, хотя двое могли лишь на словах ничего не знать. Лена просто промолчала, а Алиска разозлилась и вышла из столовой, когда Славя попробовала её расспросить.
— И того у нас двое подозреваемых…
— Ты думаешь, что это кто-то из наших?
— Предполагаю. Слушай, а ни у кого из них нету родственников-военных? Мало ли, вдруг ты знаешь.
— Да вроде бы нет… А почему интересуешься?
— Знаешь, тот, кто следит за нами, обладает очень специфическими навыками. Ко мне мало кто может незаметно подобраться, а он мало того что смог, так ещё и умудрился не оставить следов. Такими могут обладать военные разведчики.
— Алиса к нам из детдома приехала, у Лены никого такого не было в родственниках. Ну или это засекреченная информация, не попавшая в личное дело.
— А у тебя есть к ним доступ?
— Ну да, они все лежат в медпункте, и я, как помощница вожатой, видела их все.
— И моё?
— Да.
— А что там написано обо мне?
— Немного. Вроде бы то, что ты неплохо учишься, часто видишь кошмары и в хорошей физической форме. Точно не помню.
— Ясно…
Мы замолчали. Славя продолжала медленно доедать кусок хлеба, а я за обе щеки уплетал манную кашу. Круг подозреваемых хотя бы появился, значит уже неплохо. Алиска вряд ли была той "разведчицей". Ленка тоже не вписывалась в образ хладнокровной разведчицы. Да и такими навыками скрытности обладают единицы, да и научится им можно только у профессионала. Вдруг Славя подскочила на месте и воскликнула:
— Вспомнила!
— Что?
— У Лены отец в милиции работает.
— И всё?
— Да.
— Что ж, это уже лучше.
— И что будем делать?
— Не знаю.
Снова мы замолчали. Если её отец служит в милиции, то он вполне может обладать нужными навыками, да и дочь вполне мог научить всему необходимому. НО всё равно что-то не то. Хотя я видел, как общительный и вполне неплохой парень превращался в угрюмого молчуна. И всё это независимо от заданий. Возможно здесь что-то типа того. Стоит ещё немного понаблюдать за ней и тогда уже можно будет делать выводы.
— Ладно, я придумал.
— И что же?
— Попробуй разговорить Лену, а я окончательно попытаюсь убедится, что кандидатуру Алисы можно отсеить.
— Всё?
— Пока да. Если это Лена, то нужно будет действовать осторожно.
— Хорошо. Я тогда пошла, а то мне ещё нужно площадь подмести.
— Зачем?
— Так сегодня дискотека будет.
— Оу…
— Ладно, я пошла.
Она доела кусок хлеба и, унеся грязную тарелку обратно на раздачу, ушла из столовой. Я доел кашу и тоже поспешил уйти из столовой. Нужно найти Алису. Где она может быть? Да в принципе везде. Нужно думать. Что я о ней знаю? Она любит музыку. Наверное. По крайней мере, она навряд ли бы стала терпеть болтливость Мику просто так. Значит она может быть там.
Как оказалось, её там не было. Зато была Мику и она снова чуть меня не заговорила до смерти. Пришлось снова петь песни под гитару. Зато от Мику я узнал, что Алиса забрала из музклуба гитару. Значит теперь нужно искать место, где в это время можно спокойно поиграть. Для этого желательно знать расположение всех объектов лагеря, а вот как раз этого я не знал. Как же мне повезло, что рядом с музклубом был стенд с картой лагеря. Вроде бы вчера его тут не было, да и пофиг. Быстро сфоткав карту на будущее, я принялся её анализировать.
Где можно уединиться в лагере? Естественно, у себя в домике. Значит там её искать станут в первую очередь и там её, естественно, не окажется. Где ещё? В лесу. Там тоже не вариант. Слишком хорошо всё слышно. Надо искать где-то недалеко от лагеря, но там где искать будут в последнюю очередь. Таких мест я сначала не заметил, а затем зацепил взглядом сцену.
Она ведь идеально подходит под описание. Находится достаточно далеко от площади, где сейчас готовят всё к дискотеке. Аппаратуры там никакой нет, иначе бы её замочило от случайного дождя. Близость к библиотеке отбивает всякое желание туда ходить просто так, ведь есть риск встретить "цербера в юбке". Да и где играть как не на сцене? Идеальное место чтобы спрятаться ото всех, как бы парадоксально это не звучало.
Чем ближе я подходил, тем сильнее удостоверялся в правоте своих выводов. Тут, действительно, никого не было из пионеров, и звучала простенькая мелодия из трех аккордов. Мысленно похлопав своему гению, я добрался до сцены, где Алиса наигрывала ту самую мелодию. Она была так увлечёна своей игрой, что не замечала ничего. Я сел на ближайшую скамейку и продолжил смотреть своеобразный концерт, попутно оценивая её со стороны своей профессии.
Она детдомовская, по крайней мере, так говорит Славя. Там дети всякие бывают, сам видел. Она вполне могла сбегать оттуда, а на улице можно много чему научится, опять же знаю по собственному опыту. Характер у неё шкодливый, что неплохо подкрепляет остальные факты. С другой стороны, я видел как она взламывает замки. Обычно навык "скрытность" без навыка "взлом" никому нафиг не нужен. Очень противоречивая ситуация, если так задуматься. Вроде бы всё говорило о том, что она вполне может быть похитителем, но почему-то я не вижу в ней потенциального врага. Дело даже не в том, что она девушка, скорее в… Не могу сказать в чём. Просто не понимаю.
Сейчас она полностью отдалась музыке. Именно из таких и вырастают будущие рокеры. Я жил с таким человеком, и он как раз являлся ударником в какой-то андеграундной группе и по совместительству моим братом. Я не особо следил за успехами Коли, да и некогда мне было. Да и общались мы как-то редко, если так подумать. Я больше времени посвящал учёбе, а затем вообще уехал на другой континент. Он же сначала пытался быть как я, но вскоре полностью посвятил себя музыке. Перешёл в другой институт или что-то в этом духе, и с тех пор мы виделись в лучшем случае раз в неделю и то чисто случайно. Естественно, мы помогали друг другу при необходимости, но это была скорее братская взаимовыручка, чем общение.
Тем временем, Алиса закончила играть и стояла на сцене всё так же с закрытыми глазами. Видимо воображала себе полный стадион народу и сейчас как раз был тот момент, где все они хлопают и всячески благодарят музыкантов. Как же она удивилась, когда, действительно, услышала одиночные хлопки.
— Понравилось?
— Да. Весьма неплохо сыграно.
— Естественно неплохо, — вздернув носик, гордо хмыкнула Алиса.
— Из тебя в будущем получится неплохая рокерша.
— Ну если ты так говоришь…
— Хочешь не верь, хочешь верь. Я говорю что думаю.
Мы замолчали. Диалог явно не клеился, а продолжать его нужно. Чёртова паранойя. Ну не могу я её представить в тех кустах. Просто не могу и всё.
— Идёшь на дискотеку?
— Нет. Лучше уж на гитаре поиграю. А ты?
— Да вот не знаю. Наверное всё же нет.
— Понятно.
Мы оба пытались наладить разговор, но выходило из рук вон плохо. Прям восьмое чудо света блин. Надо срочно что-то придумать, а ведь вообще никаких идей нет. Чувствую себя как на минном поле: один неверный шаг и поминай как звали. Слава Богу, что меня выручило само "поле".
— Хочешь послушать?
— Так вроде уже послушал.
— Это была лишь репетиция. Так что, придёшь?
— Ну не знаю…
— Ты же не пойдёшь на эти танцульки?
Она снова приняла довольно пугающее выражение, и это был не столько вопрос, сколько констатация факта. Весьма неплохой ход, только работает он не со всеми. Даже как-то жаль, что я как раз из таких.
— Куда захочу, туда и пойду. Хотя я и впрямь не собирался идти туда. Подумаю ещё.
— Ладно.
На этом моменте разговора прозвучал звонок на обед, и мы вдвоём пошли в столовую. Я немного удивился тому, что Алиса оставила гитару у сцены, но ничего не сказал. Её вещи — её проблемы.
Войдя в столовую, я бегло осмотрел зал и выцепил глазами Славю. Она сидела с Леной и Ульянкой. Я сразу же направился к ним, попутно взяв тарелку борща.
— Приятного всем.
— Спасибо.
За столом Славя и Уля обсуждали грядущую дискотеку, а мы с Ленкой молча сидели и поглощали борщ. Ещё бы помпушечку с чесночком и вообще идеально. Такой борщ когда-то давно варила нам с братом мать. Эх, вот это были времена…
— А ты пойдешь на танцы?
Славя отвлекла меня от воспоминаний о детстве и вкусном мамином борще. Если бы она не была красивой девушкой и не ощущала то же что и я, то я бы проигнорировал вопрос и продолжил мечтать.
— Наверное.
— Пойдет, пойдет! Куда он денется.
— А ты-то точно пойдешь, не так ли.
— Ну естественно! Не упущу возможности посмотреть как ты опростоволосишься.
Смешно, я ведь, действительно, не умею танцевать. В школе не раз надо мной из-за этого шутили. Я пробовал научится, но в старших классах забил на это. Все равно мне это не понадобилось. Впрочем не могу же я ей показать, что она попала в яблочко. Надо срочно сменить тему.
— А ты пойдешь?
Спросил я у Лены, которая теперь тоже отвлеклась от тарелки.
— Да…
— Видишь, тебе тоже стоит сходить.
Я бы с радостью, но вот только я вообще не умею танцевать. Так что простите, но лучше я посижу с лисичкой и поговорю с подругой семиструнной.
— Подумаю.
— Не забудь надеть фрак.
Она так была довольна своей шуткой, что громко рассмеялась. Славя слегка ухмыльнулась, а Лена снова устремила свой взгляд в тарелку. Я же скажу, что эта шутка далеко не самая худшая, которую я слышал. Когда большая часть шуток которые ты слышал так или иначе относятся к сексу и сортирам, то начинаешь радоваться любым шуткам без слов жопа, говно, пизда и прочее. Именно поэтому я тоже улыбнулся и решил немного поиграть.
— Обязательно. Сама-то в чем придешь?
— Секрет!
— Небось оденешь такое маленькое платьице с детского утренника.
И теперь её маленькое красивое личико покраснело от злости. Если вчера я почти довел Лену до состояния помидора, то Ульяна уже вышла за пределы этого состояния. Кажется я угадал. Самодовольная улыбка сама собой появилась на моём лице.
— Нет же, костюм химзащиты естественно! Специально чтобы от тебя не заразиться!
— И чем же, если не секрет?
— Ребята, не ссорьтесь!
Наша маленькая словесная перепалка, действительно, переходила в ссору, и Славя это увидела. И как неравнодушная пионерка и хорошая подруга, да я назвал её подругой, она попыталась пресечь её. Правда эффект был такой же, как от вылитого стакана воды в лужу горящего напалма. То бишь — никакого.
— Слабоумием конечно же!
Она была довольна своим "искрометным" ответом, ну и я тоже посчитал его забавным. Есть что-то очень привлекательное в этом наивном детском юморе. Ладно, пора бы идти в контратаку, а то в глухой обороне вечно сидеть нельзя.
— Ну я бы поспорил. Знаешь, ведь те, кто уже болеет гриппом, не могут заразиться им ещё раз.
— Ты на что это намекаешь.
— Сам не знаю…
— То есть ты хочешь сказать…
Вот и стадия помидора пройдена снова. Даже её волосы теперь казались менее красными, чем её щеки. Как бы сказал Коля: "Троленг прошел успешно". Самодовольная улыбка становилась ещё шире, а её лицо — всё краснее и краснее.
— Ребята…
Лена тоже попыталась урегулировать конфликт. Да если уж эта тихоня влезла в спор, значит пора закругляться. Жаль, что тормоза придуманы для трусов, а если и врезаться в стену, то только на полной скорости. По крайней мере, на бронированном хамви это только так и делается. Особенно когда у вас тормоза сами по себе не предусмотрены…
— Ты у меня допросишься.
— Чего? Проявления ума и сообразительности от этой особи?
Точка кипения достигнута. Ещё немного и на ней можно кипятить чайник. Теперь мне можно вручать премию тролль года. Колян мной бы гордился. Хотя затролить маленькую девочку это не совсем то, чем можно гордиться.
Следующее действие от Ульянки было вполне ожидаемым, но в то же время не особо. Она выхватила у меня тарелку с борщом и вылила мне на голову остатки красного супа. Не скажу, что я был доволен кусочками свеклы в волосах, но Уля явно была счастлива.
— Ах ты малень…
Она попыталась убежать, но я перехватил её и приподнял над полом. Она не могла убежать, а я мог бы отомстить за пролитый суп, но вспомнил то же, что и в первый день. Ну не бить же мне её головой об стол? Чёртова мораль… Тем не менее, я не хотел выглядеть проигравшим, а потому не отпускал её. Уля всё же смогла придумать способ выбраться. Она взяла свой стакан компота и выплеснула его в мое чудесное личико.
Естественно, я её отпустил, и тогда она быстро убежала прочь из столовой. Как бы я не хотел кинуться за ней и объяснить, почему с вояками иметь дела плохо, я этого не делал, а лишь стоял и пилил взглядом вход в столовую, где только что скрылась маленькая девочка. Я лишь обреченно вздохнул и направился к выходу, попутно отнесся пустые тарелки на раздачу.
Светя своей кислой миной на весь лагерь, я дошел до домика, взял свою одежду и банные принадлежности, которые на моё удивления оказались в пустой тумбе. Я уже ничему не удивляюсь в этом чертовом лагере. В итоге я направился к душевым кабинам и с досадой обнаружил, что они закрыты. В итоге пришлось пилить до спорт площадки и мыться в местных душевых.
Когда от меня пахло ландышами, а волосы снова отливали серебром, я вернулся в свой домик и вспомнил о назначенной встрече. Я обезвредил растяжку, вытащил пояс скрытного ношения и нацепил его поверх футболки. Пистолет вернулся на свое место в кобуре, запасные магазины оказались в подсумках, а нож перекочевал в ботинок. Вернув растяжку на место, я ещё раз всё перепроверил и подошел к окну.
Выбравшись через него, я направился обходными путями к остановке и вскоре сидел за статуей пионера. Никого на горизонте не было, в телефоне тоже не было ни одного нового сообщения. Значит придется ждать. В итоге я достал из кармана сигарету и закурил.
— А что ты делаешь?
Неожиданно для меня соседние кусты научились говорить. Естественно, я выхватил пистолет и взял слишком умный куст на прицел. Куст пискнул, и оттуда вылезла девушка… с кошачьими ушками и хвостом. Беру свои слова назад — это пиздецки странно.
— Ты что вообще такое?
— Я — это я.
Это существо посмотрело на меня как на умственно отсталого, но затем мило улыбнулось, попутно виляя хвостом. Оно было в коротком коричневом платье, из под которого виднелась правая перебинтованная нога.
— Имя-то у тебя есть?
— У меня нету имени, но другие зовут меня Юлей.
— Ты мне писала?
— Да.
— И зачем я тебе понадобился?
— Не мне.
— Давай к делу.
— Ладно. Понимаешь, твой лагерь не единственный. Есть и другие, параллельные этому. В них…
— Давай ближе к делу.
— Ладно. Иногда что-то идет не так, и сейчас как раз такой случай. Я смогу перенести тебя в тот лагерь, и тебе нужно будет найти нашего человека и вывести его к безопасной точке.
— А почему я должен согласится?
— Ты помнишь как сюда попал?
— Помню, что ехал в город на автобусе и всё.
— Вы попали в засаду. Тебя тяжело ранило, и ты был при смерти. Я тебя спасла.
— И?
— И так ты можешь вернуть должок.
— А с чего я должен тебе верить?
— Не знаю.
— Что это за место? Не в смысле название лагеря, а где это на карте?
— Не знаю. Давай лучше поговорим после выполнения задания?
— Ладно. Допустим, я согласен. Что дальше?
— Возьми вот это.
Она протянула мне небольшой мобильник. На нем были открыты карты, а в правом верхнем углу был набор каких-то непонятных символов.
— Когда ты окажешься на месте, тут отобразится местность, цель и точка выхода.
— Понятно. Что-то ещё?
— Можешь стрелять на поражение, только агента не убей.
— Понятно.
— Готов?
— Да.
Тут же у меня закружилась голова, и появился приступ тошноты. В глазах пронеслась рябь, и я оказался посреди ночной остановки. От неожиданного приступа я упал на колени, преводя дыхание. Вскоре мне полегчало, я поднялся и осмотрелся. Кроме смены времени суток, ничего не изменилось. Наверное, это и есть тот самый "параллельный" лагерь. На коммуникаторе появилась цель. Она двигалась и при том довольно быстро. Бежала она куда-то в сторону лодочной станции. Я перепроверил пистолет и вышел за ворота лагеря.
Они ужасно заскрипели, не то что у меня в лагере. Первым мне в глаза бросился чей-то труп и грызущая его пионерка. Из-за скрипа она обернулась, и я увидел, что это была Ульянка. Ну или то, что от неё осталось. Часть нижней челюсти отсутствовала, а в рубашке виднелось три пулевых отверстия.
Не думая ни минуты, я выстрелил ей в голову, и она замертво упала на землю. Я ещё пару раз пнул существо, некогда звавшееся Ульяной, и только после этого решил осмотреть труп бедолаги, которого жрала пионерка. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил, что это был я сам. Та же форма, тот же разгруз и самое главное: моё лицо, искаженное гримасой ужаса. Ещё монстр отгрыз несчастному нижнюю часть туловища. Грустно, но надо двигаться вперед.
Я снял с трупа разгруз и автомат АКМ с коллиматорным прицелом, глушителем и ЛЦУ. В рожке не хватало как раз трёх патронов. Закрыв трупу глаза, я отправился вперед. Цель забежала в один из домиков и сидела там. Я срезал через кусты и вышел к тем самым домикам. Нужный мне домик был примечателен тем, что окно было завешено Веселым Роджером. Нетрудно было угадать чей это был домик.
Я подошел к двери и, услышав внутри звуки борьбы, быстро выбил дверь и зашел внутрь. В домике было две Ульянки: одна мертвая, а вторая живая. Та, что была живой, сжимала в руках окровавленные ножницы и тихонько плакала. Зомби не подавал признаков жизни, но я на всякий случай выстрелил ему в голову.
— Я… я не хотела этого.
Теперь Ульянка разревелась по полной. Я отложил автомат в сторону и принялся её утешать.
— Не плачь, я знаю что у тебя не было выбора. Успокойся.
— Она сама накинулась на меня, я не хотела…
— Не плачь, скоро всё закончится.
Мы ещё некоторое время просидели в обнимку, но нам нужно было уходить и как можно быстрее. Черт знает сколько монстров слышали то же что и я. В итоге Уля согласилась с тем, что надо уходить. Она отказалась от предложенного мною пистолета, а потому я обреченно убрал его в кобуру. Точка эвакуации была отмечена в здании музклуба.
Мы отправились туда, попутно отстреливая монстров. Я заметил, что они издавали звуки кузнечиков, что показалось мне немного забавным. У нас тут зомби апокалипсис, а они звучат прямо как кузнечики. Тем не менее, я не забывался и продолжал стрелять по одиночным тварям. Уля всё это время молча следовала за мной, не задавая ни единого вопроса. Если после обеда я был готов её повесить на месте, то сейчас мне стало её жалко.
В принципе дорога до музклуба была относительно легкой. Монстры встречались в единичных экземплярах, и я даже один рожок не израсходовал. В запасе у меня было ещё четыре. Здание музклуба встретило меня стволом пулемета, смотрящим прямо на дорожку. На ней лежало несколько трупов тварей, а перед верандой валялось еще несколько обугленных трупов. У двери была расположена растяжка. Осторожно переступив её и попутно перенеся Ульку, я обнаружил, что за пулеметом сидела Мику. От Мику из моего лагеря она отличалась короткими хвостиками и более тусклым цветом волос.
Вот это я понимаю идеальный выбор оружия. Он ей точно нужен? Хотя навряд ли зомби останавливают очереди из слов. Уля бросилась в объятия Мику, а я следил за проходом через дверь. Когда Уля наконец-то отлипла от Мику, она подошла ко мне.
— Не могу поверить, что ты выжил!
Она повисла у меня на шее и от осознания этой ситуации мне стало как-то тошно. Неприятно, когда тебя путают с другим человеком, тем более когда он это ты, но не совсем. Мда уж, слишком странно это звучит.
— Я не тот Илья. Боюсь, что его больше нет.
Она отлипла от меня, но ненадолго. Вскоре она уткнулась мне в плечо и начала рыдать. Всегда тяжело терять друзей, а, по всей видимости, здешний я смог сильно сблизиться с здешней Мику. Возможно мы были больше чем друзьями. От этого становилось лишь хуже. Вскоре она более менее успокоилась, и я посмотрел на телефон. На экране был какой-то таймер. Наверное время выхода. В любом случае оставалось не так много, а значит скоро я смогу поспать. Что-то за эту недолгую вылазку я как-то слишком устал. Мику вернулась к пулемету, но перед этим отдала мне мой же рюкзак.
— Ему он всё равно больше не понадобится, так пускай будет у тебя.
Этим она оправдала столь странное решение. Я решил не отказываться и вскоре наполнял почти что полностью опустошенный рожок моего нового АКМ бронебойными патронами. Ещё в рюкзаке я нашел свой телефон. Разблокировав его, я залез в галерею и увидел кучу новых фоток. Все они были с Мику. Похоже мы, действительно, были близки. На фотках я выглядел по-настоящему счастливым, да и азиатка тоже. Естественно, я решил отдать его Мику.
Она поблагодарила меня и собиралась что-то сказать, но мы оба услышали нарастающий гул кузнечиков. Не сговариваясь, мы заняли позиции и были готовы к бою. Вскоре орда монстров показалась перед зданием клуба, и мы без замедления открыли огонь.
Ульяны орали от боли, падали замертво, преграждая путь другим тварям, но меньше их не становилось. Мику успела сменить три короба патронов и два ствола у своего пулемета, я же давно расстрелял все магазины калаша и отстреливался из пистолета. Как назло таймер двигался чертовски медленно. Мику уже тоже перешла на пистолет, а я был готов бросаться в рукопашную, но монстры неожиданно отступили.
— Не к добру это…
Мику озвучила мои мысли. Ещё немного и твари бы нас прижали, но с чего-то вдруг решили отступить. Да и с каких пор ходячие трупы научились отступать? Что-то здесь явно было не чисто. Тем не менее, таймер наконец-то закончился, и у Мику пропищал точно такой же мобильник как и у меня. Она сложила сошки на своем пулемете и поманила меня в подсобку.
Уля уже была тут. Обе девушки поблагодарили меня за помощь, и вскоре я ощутил то же самое, что и при первом появлении. Помещение не изменилось, лишь только пропали две пионерки. Я понял что вернулся к себе и решил не светить оружием. Поэтому я снял разгруз с поясом и убрал их в недра нового рюкзака. Автомат пришлось разобрать, но зато так его у меня навряд ли стырят.
Такое себе оправдание, но лучшего у меня всё равно нет. В итоге когда всё было упаковано и я ощутил чувство дежавю, я вышел из подсобки. Мику немного удивилась тому, что я каким-то образом оказался в её чулане. Да я бы и сам удивился бы, если бы не помнил происшествия сегодняшнего дня. Или скорее ночи? А черт с этим, немного не о том я сейчас думаю.
Мику предложила мне подыграть ей, так как у неё самой не получалось одновременно играть на гитаре и петь. Кто бы мог подумать что девочка-оркестр тоже не всесильна. Спешить мне сегодня было некуда, поэтому я согласился. Пока она показывала мне нужные аккорды и распевалась, прошло приличное количество времени. Зато я послушал красивую песню и заодно узнал во сколько будет дискотека.
Одни сплошные плюсы. Да и не смог я отказать из-за всё ещё мокрой футболки в районе правого плеча. Всё ещё свежи воспоминания о разорванном трупе и заплаканной девушке. Да и те фотографии тоже всё ещё стоят перед глазами. Да, я понимал, что эта Мику не та же самая, которую я видел на потрескавшемся экране, но всё равно не мог не брать этого в расчёт.
Я не вслушивался в текст, да и она постоянно его меняла, периодически прерывая пение и внося изменения в тетрадку. В конечном итоге мы закончили тем, что договорились встретится завтра и сыграть ещё раз. Время близилось к ужину, но в столовую идти я не собирался. Не то что бы не хотел, скорее просто больше мне хотелось именно спать. Возможно, сегодня во сне я буду воевать с ордами мертвецов или же стану для них закуской, ну да и хер с этим. Желание спать было сильнее страха ночных кошмаров. По крайней мере, сейчас.
Ольга Дмитриевна лежала на своём шезлонге, читая книжку. Она что-то мне сказала, на что я машинально промычал ей в ответ. Прямо в одежде я рухнул на кровать и почти моментально уснул, единственное что я успел, так это поставить будильник.
***
Стоял жаркий солнечный день. Я ковырялся под капотом своей машины. Почему-то машина перестала разгоняться свыше семидесяти километров в час, а меня это не устраивало. Можно было бы доехать до ближайшего города и там разобраться с непослушным двигателем, но до него было ехать долго и то на скорости свыше двухста. Наверняка, по дороге могла встретиться какая-нибудь заправка, где были хотя бы нормальные инструменты, но опять же — мне было впадлу переться со скоростью черепахи. Тем более, что я примерно понимал, что конкретно нужно сделать для решения этой проблемы. Да и за те четыреста километров, что я ехал до сюда, не было ни одной более менее нормальной заправки.
Как оказалось, это было временным решением. Все компоненты работали нормально, но машина упорно не желала разгоняться. Чёртова магия вне Хогвартса. Походу на концерт я всё же опоздаю. Пришлось убирать инструменты в сумку и возвращать её на законное место в багажнике. Блин, а ведь Колян говорил, что брать суперкар с рук было плохой идеей. Обречённо я вернулся в салон и повернул ключ зажигания. Мотор отозвался холостыми оборотами. Только этого мне и не хватало для полного счастья.
Электроника ожила, но вот мотор упорно отказывался приводить этот кусок металлолома в движение. Купил, блять, себе машину, только и успеваю возить её до автосервиса. И ведь самое смешное то, что я только позавчера купил новые свечи зажигания и заменил старые. Зла, блин, не хватает. Снова пришлось вылезать из салона и идти к багажнику. Взяв из сумки с инструментами коробку с новой свечой, я открыл капот и не глядя заменил старую на новую. Машина завелась, и я поспешил убраться отсюда, пока снова что-нибудь не случилось. Проблему с разгоном не решил, ну хотя бы завёл, уже неплохо. Дорога тянулась вперёд долгой лентой асфальта. На обочине периодически появлялся и исчезал отбойник. Радио играло какую-то до боли знакомую мелодию. Иногда на соседней полосе проносились автомобили. Если бы не технические трудности, то я бы вдавил педаль в пол и под дикий рев мотора гнал бы за горизонт.
Жаль, что у машины были другие планы. Где-то ещё через полчаса езды мотор зачихал, а затем и вовсе заглох. Я вырулил на обочину и, включив аварийку, полез в багажник. Что же сейчас с тобой, ведро гаек и пластика?
На свое удивление, я не заметил ничего, что могло бы быть причиной столь внезапной остановки. Всё было в порядке. Не веря своим глазам, я посмотрел на приборную панель, которая тоже говорила мне, что всё в норме. Я попробовал завести машину, но мотор снова отозвался холостыми оборотами. Только что же свечи сменил!
Я уже порядком выбесился и снова полез к этим злосчастным свечам, но они были в порядке. Это было более чем странно. Я вернулся в салон и уже хотел вызывать эвакуатор, но связи не было. Походу, придется ждать попутку. Надеюсь, хоть кто-нибудь остановится. Я расставил впереди и сзади машины специальные знаки и вернулся в салон, опустив стекло и закурив. Неожиданно для себя я приметил что-то странное впереди.
Там начиналась небольшая рощица, но мне показалось, что я заметил знак автобусной остановки. Я решил проверить что там и потому снова вылез из машины. В зарослях, действительно, пряталась автобусная остановка. Покосившийся от времени знак был покрыт ржавчиной, но всё ещё можно было разглядеть номер проходящего здесь автобуса — 410. От остановки вела старая, потрескавшаяся от времени и заросшая травой дорожка. Она приводила к покосившимся воротам, над которыми была выцветшая надпись "Совёнок". В этой надписи не хватало трех букв. Одна из створок ворот сорвалась с петель и единственное что её держало, так это вторая створка, которая тоже была готова сорваться.
***
Проснулся я от вибрации будильника. В домике был только я. Значит Ольга уже ушла на дискотеку. Солнце спряталось за горизонтом, освобождая место для луны, которая уже вступала в свои ночные владения. Спать всё ещё хотелось, но хотя бы не валюсь с ног от усталости. Можно было бы сходить на дискотеку. Если и не танцевать, так хотя бы просто посидеть бы на скамеечке и посмотреть на красивых девушек. Пожалуй, это моё самое любимое занятие в этом лагере…
Хотя нет, не хочу я смотреть на танцующих детей.
На столике лежал бумажный сверток, от которого очень вкусно пахло. Я развернул его и обнаружил два бутерброда с колбасой. Быстренько перекусив, я вспомнил дневной разговор с Алисой. Интересно, а она до сих пор ждет? Пожалуй лучше схожу туда.
Я торчу здесь уже третий день, а толком ничего не знаю. Единственное, что я узнал, так это то, что этот лагерь не единственный. Ну и то, что между ними можно перемещаться. Ну и естественно то, что существует множество уже знакомых мне пионеров и пионерок. Да даже моя альтернативная версия существует. Жаль, что кончила она достаточно плохо.
Мда уж, не о том я думаю когда иду на персональный концерт. Или это можно считать свиданием? Да нет, с чего бы ей приглашать меня на свидание. Полнейший бред.
Вскоре я был у сцены. Кто-то сидел на её краю, свесив ноги вниз. Естественно, это была Алиса. Она держала в руках гитару и что-то наигрывала. Что же, да начнется вечер музыки!
— Все-таки пришел.
Она спрыгнула со сцены, отложив гитару в сторону. На её лице, если конечно мне не показалось, на минуту отразилась радость. Неужели и впрямь ждала? От этих мыслей я непроизвольно улыбнулся, но сообразив, что только что сделал быстро спрятал улыбку за покашливанием. Мне показалось немного забавным то, что гитара была не той, на которой она играла днем. Впрочем наверное это не совсем моё дело и лезть в него мне не стоит.
— Как видишь.
— Где ты днем-то был?
— Да так, гулял по лесу. А что?
— Да ты просто так быстро ушел из столовой, вот и спросила.
— За Ульянку не переживай, я не злюсь на нее.
— Вот и хорошо. Что делать будем?
— Эм… Ну ты же меня сюда звала.
— Вот и спрашиваю.
Как-то всё это слишком подозрительно. Может быть это изначально был лишь способ меня разыграть? Так сказать месть за проигрыш и за ту ситуацию на озере? Возможно.
— Знаешь, я пошел. А ты дальше тут сиди.
Только я развернулся и направился в сторону своего домика, как она схватила меня за руку. Пришлось развернуться и посмотреть на нее. Такой финт с моей стороны явно её озадачил.
— Не хочешь послушать?
— Ты же только что не знала, что будешь делать…
Снова моя любимая самодовольная ухмылка появилась на лице, что опять же её разозлило. Вот в том, как разозлить девушку я точно мастер, в этом даже и сомневаться не приходится. Главное не получить от неё гитарой по макушке.
— Всё я знаю!
Ну вот и всё. Она взяла в руки гитару, и тут я зажмурился. Вот как раньше в детстве многие верят, что если зажмуриться, то бабайка тебя не съест. Вот и сейчас я надеялся, что закрытые глаза спасут меня от более близкого знакомства с гитарой. Не знаю помог ли этот факт, но удара не последовало. Вместо этого до меня донеслись те самые три аккорда.
— Садись рядом давай. Сейчас что-нибудь сыграем.
Только сейчас я открыл глаза и увидел, что она села на край сцены и ударила по струнам медиатором. Опасность миновала, но расслабляться я не стал. Я сел рядом. Это всяко лучше, чем позориться на танцполе.
— А сейчас я покажу как сыграть эту песню.
— Вот так вот сразу?
— А что?
— Ну не знаю. Просто…
— Не знаешь, значит молчи.
— Ладно.
Она принялась показывать мне какие струны нужно зажимать и как вообще сыграть эту мелодию. Ничего сложного в этом не было, но я не особо следил за её пальцами. Куда больше внимания я уделял её лицу и думал. Вот странная она девчонка. Обычно нахальная и дерзкая, способная даже на закаленного вояку произвести впечатление. Но стоит ей на секунду расслабиться и передо мной уже вполне себе обычная приветливая девушка. Вполне себе милая и общительная. Но длится это ровно до тех пор пока она снова не напряжется. Тогда она снова становится той самой Алисой. Видимо, я так внимательно разглядывал её лицо, что она это заметила и прекратила играть.
— Ты чего? Это не так сложно как кажется.
Что ж, спасибо что она не поняла о чём я думаю. А может быть поняла, но решила промолчать? Навряд ли. Так что лучше не опровергать её мнение о моих способностях.
— Да я понимаю просто… как-то непривычно с медиатором.
— Ты без медиатора играешь?
— Ну да, видела же тогда в музклубе.
— Ну может быть ты просто не знал, что он у нас есть.
— Тоже вполне возможно.
Она ещё раз показала мне те аккорды, которые нужно зажимать, а затем дала гитару мне в руки. Я попробовал зажать первый аккорд и нарочно сделал это неправильно. Не знаю зачем я это сделал. То ли из-за того чтобы она не догадалась о чём я думал, то ли из-за чего-то ещё.
— Мда уж, не выйдет из тебя рок-звезды.
— А мне и не нужно ей становится, у меня и так уже есть брат-рокер.
— Понятно. Неужели он серьезно этим занимается?
— Ну да. Вроде бы он играет в какой-то группе на барабанах.
— Вроде бы?
— Мы не так часто общаемся со времен…
Тут я чуть было не сказал "университета". Думаю, я и так не произвожу впечатление вменяемого человека, а после такого она точно бы сдала меня в дурку. Слава Богу, что она не заметила заминки.
— Со времен средних классов. Он серьезно увлекся музыкой, а я сосредоточился на учебе.
— И вы вообще не общаетесь?
— Почти. Пересекаемся дома, иногда ходим в походы и всегда помогаем друг другу.
— Как-то не похоже на братскую любовь.
— Пожалуй ты права. Давай лучше ты ещё раз покажешь мне как сыграть эту песню. Хорошо?
— Хорошо.
Со второго раза я, действительно, сыграл лучше. Какое-то время мы ещё сидели на сцене и передавали гитару из рук в руки. Она ещё пару раз пошутила про то, что я плохой рокер, и мы оба беззлобно смеялись. В общем мы неплохо проводили время. Я сыграл ей несколько своих песен, а она сыграла мне пару своих.
Естественно, у неё получалось лучше, чем у меня. Оно и понятно — я учился методом тыка в очередном окопе в перерыве между атаками противника. Не могу сказать, что это хороший способ научиться играть на гитаре. Естественно, она не раз упомянула мне о моих не самых лучших скилах. Не знаю почему она тогда говорила в музклубе, что играл я неплохо.
— Возможно ты и права, но ведь не настолько же всё плохо?
— Ты бы себя со стороны послушал.
— Что?
— Во многих местах ты фальшивил, да и вообще эту мелодию мог сыграть даже первоклассник.
— Спасибо, я старался!
— Не особо-то заметно.
— Знаешь, если бы ты была повежливей, то…
Зачем я это сказал? Не знаю. Иногда мне, действительно, стоит думать перед тем как говорить хоть что-то. Вот и сейчас я взболтнул лишнего.
— То что?
— Да ничего. Забей.
— Ну уж нет! Если начал, то договаривай.
— Ну не знаю я. Да и вообще я за сегодняшний день сильно устал.
Я слез со сцены и направился в сторону площади. Сам наговорил какой-то хрени, сам же чувствую себя как говно. Это место, действительно, странно на меня влияет.
— А ну постой!
— Что? Я уже всё сказал.
— А что бы тогда ты?
— В смысле?
— Ну, если бы я была повежливей, то ты бы…
— Я же сказал — забей. Просто несу бред из-за того что вымотался за день.
Я снова развернулся и пошел в сторону площади. На этот раз она ничего не говорила мне в след. Странно, с чего вдруг она спросила "а что бы я"? Что-то я сильно сомневаюсь, что она берет во внимание хоть чьи-то советы.
На площади никого уже не было. Ну или почти никого. У памятника неизвестному мне строителю коммунизма подметала Славя. Мы обменялись парой слов, и я почувствовал запах лавандового мыла. Значит, она ещё и помыться успела? Блин, а может мне тоже сходить? Всё равно я вряд ли быстро усну.
Я спросил у неё про наличие бани в лагере и, получив положительный ответ, остался доволен. Она даже показала нужное направление и сказала, что чистое полотенце там есть. Я поблагодарил её, и напоследок мы ещё немного поговорили, но уже о нашей общей проблеме. Сегодня Лена вела себя как обычно. Походу снова тупик. Даже как-то обидно.
Ещё раз поблагодарив ее за помощь, я направился в баню. Она стояла почти в самом лесу и представляла из себя маленькое здание из бруса. Быстро ополоснувшись, я нашел чистое полотенце и вышел из бани. После баньки на душе всегда становится легче. Вот и я смог отвлечься от всех тревожных мыслей. Погруженный в свои, абсолютно посторонние мысли, я даже не заметил как передо мной оказалась Алиса.
— Ты… ты что здесь делаешь?
Она, по всей видимости, не ожидала меня здесь встретить, а потому немного смутилась.
— В баню ходил.
Она немного пришла в себя и, приняв более привычный вид, продолжила.
— Ну и?
— Что?
— Не знаю что!
— Ну и зачем тогда говоришь?
Почему-то я снова почувствовал себя тоскливо и разбито. Хотелось убежать к себе в домик и спрятаться под одеялом. Ну спасибо тебе, Алиска!
— Если ты не возражаешь, то я пошел.
— Постой…
— Что ещё?
— Ты не подумай, что там на сцене я хотела тебя обидеть, просто высказала свое мнение.
— Все нормально, я и не обижаюсь. Просто не шибко хорошо играю на гитаре и всё. Многие даже этого не умеют.
— Не шибко немного не то слово.
Она еле удержалась от того чтобы рассмеяться, а я с каждой секундой разговора чувствовал себя все хуже и хуже. Надо поскорее его заканчивать.
— Может ты и права, но мне всё равно. Я хочу спать, так что я пошел.
— Подожди. Я ведь правда не хотела тебя обидеть.
— Может ты возьмешь и отстанешь от меня?
В лунном свете её смущенное лицо выглядело очень красиво. Да, она и так была красивой, но лунный свет придавал ей некой загадочности. Я чувствовал себя разбитым и подавленным, собственно из-за этого я и не обратил особого внимания на то, что привычная самодовольная ухмылка сменилась застенчивостью на лице Алисы. Показывать своё состояние я не хотел вообще никому, а Алисе тем более. Поэтому я развернулся и пошел на площадь.
Она не пошла за мной, за что я был ей благодарен. Славя уже ушла с площади, которая блистала чистотой кабинета хирурга. Если бы не знал, что здесь веселился целый пионерлагерь, то никогда бы этого не сказал. Неожиданно для себя я понял, что спать не очень-то и хочется.
На душе было тяжело, и я точно знал, что не усну даже если буду хорошо пытаться. Соответственно идти в свой домик я тоже не хотел. Ещё нужно было бы объяснять почему не был на дискотеке… Вместо этого я лучше бы посидел на пирсе и посмотрел на водную гладь. Да, пожалуй пойду туда, делать всё равно особо нечего.
Я дошел до пирса у небольшой лодочной станции. Несколько лодок, накрытые тентом, были сложены друг на друга. Я снял ботинки и сел на край пирса. Достав из кармана сигареты, я закурил, смотря на восходящую луну. Лунный свет отражался от воды, образовывая какое-то подобие дорожки. Со стороны выглядело очень красиво.
Вообще всё в этом лагере выглядело красиво. И девушки, и архитектура, и тем более природа. Все они были приятны глазу, а природе я был готов писать стихи и посвящать победы. Вместе с этим я с болью в душе наблюдал за деятельностью человека. Порой мы не ценим то, что имеем, и это откровенно печально.
Сигарета медленно догорала, а я выпускал табачный дым и смотрел на луну. Пирс немного пошатнулся, и я поспешил затушить и выкинуть окурок. Бросать его в воду я, естественно, не стал и потому закинул его в трубу, которая держала пирс. Кто-то, действительно, шел по пирсу и этот кто-то подходил ко мне всё ближе.
— Привет.
Это оказалась Лена. Она была в вечернем платье и держала руки за спиной.
— Привет. Не спится?
— Можно и так сказать.
— Понятно.
— А у тебя что?
— Тоже.
Так мы и стояли на пирсе и вдвоем смотрели на воду. Ветер дул с берега, развевая платье Лены на ветру. Не хватало какой-нибудь легкой и приятной мелодии на фоне, и тогда был бы прямо идеальный кадр для какого-нибудь фильма.
— Как танцы прошли?
— Не знаю…
— Ты же говорила что пойдешь.
— Виола попросила помочь — лекарства разобрать, вот и не пошла.
— Что ж, тоже неплохой способ провести вечер.
— А ты тоже не ходил?
— Да. Сидел на сцене с Алиской, и мы играли на гитаре.
— Это тоже неплохо.
— Ага.
Мы снова замолчали, но это не было обычное неловкое молчание. Нет, это было что-то другое. Я был погружен в свои мысли об Алиске, а Лена в свои. Походу нам обоим надо выговорится, но оба не знаем с чего лучше начать. Забавная ситуация, иначе и не скажешь.
— Тебе тут нравится?
— Ага.
— А почему?
— Не знаю. Тут красиво, наверное из-за этого.
— И только?
— Возможно не только. А тебе?
— Что?
— А тебе здесь нравится?
— Да.
— Ну и почему же?
— Здесь красиво, интересные люди и книжки в библиотеке хорошие.
— Наверное. Соглашусь, что здесь красиво.
— А ты бы вернулся сюда, если бы смог?
— Думаю что да. Здесь почти что рай. Всяко лучше моих обычных условий жизни.
— А что если рай когда-нибудь превратится в ад?
— В смысле?
— Ну а что будет когда тебе надоест, и всё это будет восприниматься в тягость? Не это ли называется адом? Рай, в котором ничего не меняется?
— Возможно, но у меня другие представления об аде.
— И какие же?
— Смерть и вечное наказание за все наши грехи.
— Разве смерть хуже вечной жизни?
— Нет конечно же. Хотя для кого как. Умирать это всегда тяжело, правда жить ещё тяжелей.
— А откуда ты знаешь, что умирать трудно?
— Долгая и не самая интересная история.
— Ясно.
— Ладно, что-то мы припозднились. Может тебя проводить?
— Не надо. Я ещё немного здесь посижу.
— Ну как скажешь.
Я встал с пристани и побрел в сторону берега. Уже сойдя на песок, я обернулся на Лену. Она смотрела на меня, и что-то мне показалось в этом взгляде странным. В нем не было привычной мне скорби за всю нашу галактику. В нем было что-то другое. Что-то, что напомнило мне о моём прошлом. Она смотрела на меня таким взглядом, каким смотрит стрелок в перекрестье прицела. Взглядом хладнокровного убийцы, готового нажать на спуск в любой момент.
Хотя, наверное, это просто было отражение моего взгляда, так как мне это почудилось буквально на доли секунды. Затем в её глазах снова появились те грустные нотки, что и обычно. Я обулся и побрел к себе в домик. Достав новую сигарету, я закурил, погруженный в свои мысли. Откуда я знаю о смерти? Из личного опыта.
Это случилось почти сразу же после моего решения полететь в Африку. Помню, что тогда я служил во Французском иностранном легионе, а если быть точнее, то проходил там подготовку. Почему именно в легионе? Там не задавали лишних вопросов. В моем случае это был самый лучший путь в мир "солдат удачи".
В лагере для подготовки я познакомился с одним парнем. Британец по происхождению он был очень веселым и разговорчивым. Мы быстро сдружились и вместе отправились на первое задание. Нужно было выбить отряд солдат из деревни и продержаться до прибытия подкрепления. Мы успешно захватили деревню и держали позицию, но подкрепления все не было и не было.
Не помню, что послужило причиной, но прогремел мощный взрыв. Тогда я и получил шрам на лбу, задело осколком. Когда я пришел в себя, то первым делом обнаружил своего друга. Он лежал рядом со мной, и у него не хватало нижней части тела. Ниже пояса у него было кровавое месиво. Сколько не воюю, до сих пор помню ту боль, застывшую в его глазах, и ужасные крики...
Нет. Всё было не так. Он не орал как резанная свинья. Он спокойно дышал и медленно умирал от потери крови. Тогда-то он мне сказал то, что я до сих пор вспоминаю:
— Братан, я что-то выдохся. Я пока посплю, ты же не против?
Против ли я был? Конечно же да, но что я мог сделать? Даже профессиональный хирург не смог бы его спасти, чего уж говорить о начинающем наемнике… Хоть он и был спокоен, но я видел весь ужас в его глазах. Этого я точно никогда не забуду.
Так что — да. Умирать страшно. Я и сам не раз был на грани смерти, но всегда помнил о добродушном британце и его страшной кончине. Первый раз всегда самый запоминающийся. Самые подходящие мысли перед сном. Зато об Алиске не думаю. Везде есть что-то хорошее.
Вечер подходил к концу. Я дошел до своего домика, выкинул бычок под лестницу и зашел внутрь. Ольга Дмитриевна уже спала и оно было не удивительным: телефон показывал второй час ночи. На кровати лежал комплект новой пионерской формы. Спасибо вам Ольга. Хоть щас бы расцеловал, если бы вы не спали.
Форма перекочевала на тумбу, а телефон оказался под подушкой с установленным будильником. Покрывало было убрано и как только я лег на кровать, то сразу же почувствовал всю ту усталость, накопившуюся во мне за день. Легкое прикосновение головы к подушке, и все мысли уходят, а мозг проваливается в сон.
