Нелегкий выбор

       Выкуривая очередную сигарету, я был весь на нервах. На потрескавшемся асфальте валялись уже шесть потухших окурков, один из которых ещё дымился. Вот понимаю, что Коля далеко не идиот и в обиду себя не даст, но как же я хочу его убить. Он неплохой стратег и умеет "думать головой" в стрессовых ситуациях, но есть одна проблема — он этого не делает почти никогда. А если учесть ещё и то, что он потащил с собой Алису... Прибью гада, если хоть что-то с ней случится.        Но вот, когда я докуривал уже седьмую сигарету, в темноте парковки появился свет фар. Машина проехала по винтовому спуску, и я увидел, что это был не мой крузак. По спуску медленно, с трудом вписываясь в поворот из-за своих габаритов, ехал бронеавтомобиль в цифровом камуфляже серого цвета. Ну про машину он не соврал, глядишь я убью его не так мучительно...        Не скажу, что я спец в этих машинах, но вроде бы это была девятиместная модификация машины. Об этом говорила увеличенная длинна машины и отсутствие задних дверей. За рулём сидел Коля. Он вырулил на парковку и остановился возле меня. Рядом с ним сидела Мику, а Алиса, должно быть, была сзади. Ну или кто-то снова претендует на долгую и мучительную смерть.       — Асам малейкума, брат!        Сказал Коля, будучи навеселе, вылезая из машины. Он потянулся, видимо устав от долгой дороги, и только я хотел спросить его, куда он Алису дел, как вдруг у машины открылся верхний люк. Уже оттуда вылезла моя ненаглядная пионерка и тут же спрыгнула на асфальт.       — Я бы на твоём месте не был бы так рад.        В отличии от Коли я старался сохранять максимально грозный вид, поскольку до сих пор злился на него. Мало того, что этот засранец самовольно попёрся на разведку, так ещё и девушек с собой взял! Если бы не найденный им гранатомёт, то я бы уже прикончил его, как минимум, пять минут назад.       — Последние слова перед смертью дашь сказать?        Ответил он мне всё с тем же радостным настроением. Ох уж этот чёртов оптимист. Вот с чего он решил, что я его не задушу голыми руками? Между прочим, в условиях военного времени его выходку можно расценить как дезертирство, а оно, по законам военного времени, карается смертной казнью...       — Валяй, шут гороховый.        Коля тут же выпрямился и, громко стукнув пятками друг о друга, встал по стойке смирно, приложив руку к голове и высунув при этом язык. Неисправимый долбаёб...       — В ходе выполнения разведывательных мероприятий крупных сил противника обнаружено не было. Зато был обнаружен брошенный склад дружественных войск. Его содержимое сейчас в этой машине.       — Пока отложим твою казнь. Показывай, что вы там нашли...        Братишка снова по дурацки отдал мне честь и направился к задней части автомобиля. Открыв двери, он указал мне на столпотворение кучи ящиков и принялся вытаскивать один из них. Помогать я ему не стал, поскольку всё ещё был зол. Тем не менее, моя помощь не то что бы была ему нужна.       Ящик с грохотом упал на асфальт, и Коля поспешил его открыть. Внутри были аккуратно сложены автоматы, завёрнутые в промасленную бумагу. Я взял один из свёртков и принялся его распаковывать. Это оказался стандартный для армии РФ — АК-74М. Видимо действительно вынесли какой-то склад, так как автомат был в идеальном состоянии. Что ж, лишним не будет...        А пока я рассматривал добытое оружие, Коля вытаскивал ещё один ящик, только теперь делал он это куда осторожней и причиной тому была жёлтая маркировка ящика. На этот раз я помог ему аккуратно переложить ящик из кузова на асфальт. Мог бы и дальше дуться, но вот взлететь на воздух из-за разбитого сердца у взрывчатки как-то не хотелось... В этом ящике действительно лежал ручной гранатомёт MGL с набором фугасных гранат к нему.       — Вижу, что ты мне не врал.       — Само собой, блин! Неужели ты не верил мне, честному "наёбщику года" по мнению половины населения славного города Одессы?       — Самую малость.        Удостоверившись в том, что гранатомёт действительно был боевым оружием, а не макетом, я убрал его обратно и стал думать. С одной стороны Колю следовало наказать. Он действовал необдуманно, рискованно, а главное — это было совершенно бессмысленно. Он мог легко попасться какому-нибудь патрулю противника, а вооружены они были неплохо, судя по рассказам Ули с Алом. Это я ещё молчу, что он рисковал не только собой, но и своими боевыми товарищами! О том что одна из них вообще была моей девушкой я тоже лучше промолчу...        Но в то же время его предприятие показало, что нас ещё не обнаружили, как и пропажу Игоря (тот разведчик, который сейчас был на попечении Ала). А может они просто искали его в другом районе, но в любом случае, нас это пока что устраивало. В то же время его вылазка принесла нам дополнительный автомобиль и снаряжение для проведения штурмовой операции. Безусловно это было полезно, даже очень, но я откровенно говоря не знал как мне поступить.       — Вот как мне с тобой поступать, горе ты моё луковое?       — Понять и простить.       — И тем самым показать, что каждый может срать на дисциплину? Нет, это не вариант. По хорошему тебя бы расстрелять за дезертирство, но твоя вылазка дала нам кое-какую полезную информацию.        Я ещё раз взвесил всю эту ситуацию и пришёл к выводу, что наказывать его было бессмысленно. Его вылазка действительно оказалась крайне полезной. Да и он бы всё равно ничему не научился, такой уж он человек... Тем не менее, я всё же придумал ему наказание, так как попросту должен был. Нужно же было хотя бы попытаться создать видимость дисциплины в отряде?       — И так, я придумал твоё наказание. Ты будешь разгружать машину и складировать всё на тридцатом этаже.       — Так это же элементарно!        Естественно он обрадовался такому лёгкому наказанию, тем более что лифт был исправен и пользоваться им я не запрещал. Тем не менее, мой братик не был глупым человеком, а потому он понял, что что-то не так. А может быть в этом была виновата моя садисткая улыбка...       — В чём подвох?       — Ты будешь делать это один.        Вот тут-то Коля резко помрачнел. Вся его радость резко спала с лица, а глаза выражали просто вселенскую боль. Эта картина позабавила меня ещё больше, так что я ещё шире улыбнулся. Наблюдавшие со стороны девушки сочувственно закивали, видимо понимая насколько эти ящики тяжёлые. Тем не менее стоит отдать моему брату должное — он не попытался оспорить своё наказание, а лишь спокойно спросил:       — Можно приступать?       — Да.        Уже собравшись уходить, я тем не менее не ушёл. Сначала ко мне хотела подойти Алиска с каким-то вопросом, судя по её выражению лица. Но и пионерке было не суждено добраться до меня, так как мой брат снова подал голос:       — А ещё один вопрос можно?       — Валяй.       — Если в этих ящиках будет хотя бы один дробовик, могу я его забрать себе?       Дробовик? Интересно, и на хера он тебе понадобился, честный ты наш? Спрашивать это вслух я не стал, поскольку немного остыл, да и пользы его выходка принесла больше, чем вреда. По той же причине я не стал ему отказывать.       — Ладно. Считай это наградой за добытые припасы. Это всё?       — Так точно, товарищьч главнокомандующий!       — Можешь приступать к выполнению приказа.       — Есть, товарищьч главнокомандующий!        Снова, с всё тем же стуком подошв, он встал по стойке смирно и приложил руку к голове, высунув язык. Опять же — "неисправимый долбаёб".        Делать мне здесь больше было нечего, а потому я пошёл к лифту. Никуда он не уезжал, а потому двери открылись сразу же, как я нажал на кнопку вызова. Алиса тут же забежал следом, а вот Мику явно собиралась помочь Коле, потому сейчас и пряталась за кормой броневика. Еле заметно кивнув ей, я не стал дожидаться её. Мику вздрогнула когда поняла что её заметили, но двери лифта закрылись, и я не мог увидеть её дальнейшей реакции.       — Дети...       Сказал я мечтательным тоном, попутно доставая из почти что опустевшей пачки новую сигарету. Противопожарную систему Алан не включал (это я понял по полной пепельнице в комнате охраны, как будто бы специально поставленной под датчик дыма), так что курить можно было вообще везде. Как истинный джентльмен я предложил сигарету и Алисе. Она отказываться не стала, и я со спокойной совестью убрал пустую пачку обратно в карман брюк.       — Ты же вроде хотел его наказать?        Прервала немного неловкую тишину Алиса. Тем временем лифт почти доехал до крыши. Да, ехал я сейчас именно на крышу, а не на сороковой, где располагался отель который мы полностью и заняли. Мне хотелось подышать свежим воздухом, а поскольку Алиса не нажимала на кнопку сорокового этажа, то и ей тоже этого хотелось.       — А я вроде бы и наказал. Разве нет?        Как ни в чем не бывало спрашиваю я свою ненаглядную избранницу. Она не поняла подобного хода с моей стороны, да и это было весьма очевидно. Далеко не все понимают важность братских уз и их нерушимость. Смешно об этом говорить, зная что ещё год назад я и забыл, что у меня есть брат...       — Но ты ведь видел, что Мику осталась ему помочь.       — Верно, видел. Не пойму и что с того.        По-прежнему продолжал косить под дурачка, так как мне это просто нравилось. Да и вряд ли бы я смог внятно объяснить ей причину своей снисходительности к Коле. Ответ "братские узы" — не в счет.       Алису явно не радовала моя игра, но ничего поделать с этим я не мог. Опять же, сам до конца не понимаю своего поступка, но при этом понимаю, что он крайне нелогичный. Особенно после моей выходки с пулемётом...       — А в чём тогда смысл наказания, если ты понимаешь, что оно не исполнится?       — В создании видимости порядка.       — Не понимаю...        Пионерка разочарованно понурила голову, видимо решив, что я попросту не хочу ей говорить. Расстраивать её мне не хотелось, а потому я всё же собрался с мыслями и попытался ей всё объяснить.       — Алис, он мой брат, я чисто физически не могу сделать ему ничего серьёзней оскорбления, как и он мне. Как никак, но он второй самый близкий мне человек. Тем не менее, его выходка действительно была рискованной, так что я не мог оставить всё как есть. Значит что? Правильно — я должен был его наказать. Но возвращаемся к первому пункту и понимаем, что это невозможно. Значит остаётся только одно — создать видимость наказания, что бы другим неповадно было. По моему это гениально.       — Ничего так и не поняла...       — Значит оно не есть нечто необходимое. Как пелось в одной песне — видно не судьба.        Двери лифта открылись, выпуская нас на бетонную крышу небоскрёба. Я не спеша вышел, направившись к краю крыши. Ещё днём этот вид меня поразил и теперь я хотел взглянуть на его ночную версию. Да и спать попросту не хотелось. Судя по шаркающим звукам — Алиса направилась прямо за мной.        Остановившись у своей наблюдательной позиции, я облокотился о бетонное ограждение. Вид действительно открывался красивый. Большинство улиц потонули в темноте и только за рекой был виден свет в окнах, по-видимому, штаба и укрепрайонов. Мосты через реку горели особенно ярко, но уже от зарева войны. Даже здесь я слышал треск автоматных очередей и разрывы гранат. Видимо очередная попытка штурма началась...       — Красиво...        Алиса остановилась рядом со мной, но облокачиваться не спешила. Видимо значительная такая трещина в этой оградке не внушала ей доверия...       — Ага. Знаешь, а ведь война по своему прекрасна.        Выдал я псевдофилосовскую мысль, совершенно того не хотя, само как-то вырвалось. Пионерка с сомнением на меня посмотрела, очевидно не понимая моих слов. Я и сам их до конца не понял, так что ничему не удивился.       — Война — это не просто очередная попытка истребить себе подобных ради простого удовольствия. Все сражаются за что-то конкретное, запомни это. Одни проливают кровь за свои идеалы, другие — за семью и любимых людей, третьи — ради веры в лучшее будущее, ну и четвёртые — за деньги. Цель есть всегда, но не всегда она благородная. Зато здесь все показывают свою истинную природу. В этом я вижу прелесть войны.        Мда уж, что-то меня понесло на "глубокомысленные" высказывания, чтоб их... Надо завязывать с алкоголем, а то так сам не замечу, как стану диванным философом с пивным пузиком. Докурив сигарету, я бросил её себе под ноги и затушил. Алиса же всё ещё продолжала наслаждаться никотином.        Каким бы валенком в общении с людьми я не был, но даже я видел, что её что-то гложет. Она весьма мрачно смотрела то на город, то на меня, постоянно сменяя взгляд и как бы пытаясь что-то спросить. Тем не менее все эти попытки ничем не заканчивались и она снова возвращалась к разглядыванию брошенных кварталов.        Как хороший командир и попросту любящий парень, я не мог спокойно смотреть как она мучается от не оглашённого вопроса, а потому взял инициативу в свои руки.       — Алис, вижу же, что тебя что-то беспокоит. Может поделишься?        По доброму взглянув на неё, я столкнулся с удивлённым, но благодарным взглядом рыжей бунтарки. Она тяжело вздохнула и первым делом обняла меня. Неожиданно, но приятно.       — Илья, я волнуюсь за тебя.        Вдвойне неожиданно и уже не так приятно. И чем же я успел так выделиться, что лисичка стала за меня волноваться? Ну кроме того, что я постоянно рискую своей жизнью и по совместительству являюсь её парнем... Ладно, надо бы ей как-то объяснить, что от риска мне не убежать, как бы я не старался. Вот только как? Эй, Шиза!? Может поможешь мне советом?

      А может ты будешь думать сам?

      Ну прости, что отвлекаю от столь важного нихеранеделанья, но мне реально нужна помощь.

      Извинения приняты, но всё рано разгребай всё сам. И вообще, я не вижу тел в воде.

      Чего?        Естественно он не ответил... Снова, блядь... При том вот надо же было ему бросить какую-то несвязанную с нашим "разговором" херню... Ладно, спасение утопающих — дело самих утопающих. Значит будем выкручиваться. Как будто бы в первый раз...       — Я тоже переживаю за тебя, Алис, но такова уж моя проф...       — Я не об этом.        Вот вроде это всего-то какие-то четыре слова, а какой поражающий эффект! Даже фугас и "девочка-пулемёт" не производили подобного эффекта, хотя они ну прям пиздец как пытались...       — Я о том, что с тобой происходит. Всю эту неделю ты вёл себя как ни в чем не бывало, но только стоит мне заговорить о прошлом, как ты тут же уходишь от разговора, становясь бледнее смерти. Что с тобой?        Ну вот снова она об этом... Ёб ж вашу мать, как меня это заебало. Разговоры о моей депрессии однозначно не могли порадовать меня, так как напоминали о том, что я не смог её найти. Тот страх до сих пор прячется где-то в глубине моей души. Я не могу потерять её ещё раз и прекрасно это понимаю. Тем не менее и говорить об этом я не хотел. Воспоминания были не из приятных, но они были необходимы.        Если не скажу ей сейчас, то рискую потерять её, и тогда мне не будет смысла жить дальше. Она самое прелестное существо на свете, что-то гораздо прекрасней сотен идеальнейших алмазов. Мне нужно было пройти через ту боль, что бы не причинять себе и ей ещё больших страданий. Нужно...       — Илья, не бойся, я с тобой.        За своими размышлениями я и не заметил, как мои руки задрожали, а кожа резко побелела. Вдобавок к этому, наверняка выражение страха признания собственной слабости было нарисовано у меня на лице. Она попыталась меня успокоить, обхватив руками мою шею, тем самым обняв и приблизившись к моей щеке. Лёгкий поцелуй, но он не был простым. Он дал мне сил, что бы не лишиться её. Надо, значит пройду. Мне не в первой...       — Прости, просто это...       — Не переживай, просто расскажи — полегчает.       — Это... понимаешь, я просто не смог. Вернувшись на родину, я начал искать тебя, но ничего не вышло. Да и не могло выйти, как я понял сейчас. Сначала я пытался жить дальше, но так же ничего не вышло и я...        Вот как ей сказать? Да я вены себе резал, вот умора, да? Хотя из песни слов не вырежешь, так что придётся рассказывать. Да и если Коля говорил ей, то она и так об этом знает. Этот пидр бы не промолчал...       — ... понял, что моя жизнь кончилась. Судьба — злая сука, всегда действует непредсказуемо. Вот и в этой истории она повела себя как редкостная сука. Я... попытался вскрыться, но ни хера у меня не вышло. Просто не хватило сил, вот и весь секрет. Дальше всё вроде как стало налаживаться, по крайней мере, я так думал. Наверняка Уля с Колей рассказывали тебе о том, что произошло на концерте?       Алиса утвердительно кивнула и я, снова набрав полную грудь воздуха, продолжил, посмотрев на луну. А Алиса всё равно была прекрасней.       — Причиной этому стала не струна, а то, что в толпе я увидел тебя. Понимаю, что бред, но так и было. Тогда я испугался и не выдержал.       Ну ещё я угнал братскую машину и срал на скоростной лимит чуть ли не по всей стране где-то с месяц. А так же ещё играл с дальнобойщиками в игру "кто раньше свернёт", находясь при этом в состоянии крайне сильного алкогольного опьянения. Естественно я ей это не скажу, в то она меня за такой риск сама закопает заживо и будет права.       — Заперся дома и не выходил где-то с месяц. Пил, курил и ругался матом. Так бы и помер, но ко мне пришла Юля и вот я здесь. Как-то так всё и было.        Алиса сочувствующе покачала головой и снова обняла меня. А я тем временем думал о том, что если она говорила с Колей, то он наверняка ей сказал о том, что я не совсем дома сидел. Блин...       — В любом случае, теперь это всё позади. Мы с тобой вместе и всё будет хорошо.       — Да, лисёнок, всё будет хорошо...        Я обнял её в ответ и поцеловал в макушку, так как она положила свою голову мне на грудь. Тишина, вид ночного города и полыхающего моста, где сейчас мрут десятки солдат. Прекрасный момент...        И как подобает всем прекрасным моментам в моей жизни — его нагло прервал писк рации в кармане. Вовремя, блядь...       — Илья, ты тут? Приём.       Я уже собирался выкинуть этот кусок китайского пластика, но мне не дала сделать этого Алиса. Она отстранилась от меня, напоследок поцеловав в щеку.       — Может это что-то важное.       Всё равно момент был испорчен, да и говорила она правильные вещи. Поэтому я тоже поцеловал её и достал свою рацию, уже успев пожалеть о том, что вообще взял её с собой.       — На связи, Уль. Что там? Приём.        Сказал я раздражённо в рацию, отходя от края крыши в сторону лифта. Алисе совсем не обязательно знать о чём я говорю, да и мешать ей любоваться видами не хотелось.       — Лена вышла на связь и ей нужна твоя помощь. Приём.       — Какого рода помощь? Приём.        Говорила Ульяна не спеша, и вообще у меня складывалось впечатление, что она там сейчас жрёт. Да в принципе и пофиг. Если бы меня запрягли в ночное дежурство, то я бы тоже сидел и нагло жрал.       — Что-то связанное с машиной, мне она отказывается говорить. Приём.        Что там вообще могло случится, блядь? Вот почему она не стала капать на мозги Гнездову, а решила дозвонится до меня? Сломали мне машину — зарежу всех причастных...       — Сейчас буду. Конец связи.        Всё с тем же раздражение я убираю рацию обратно в карман и вызываю лифт. Ждать его приходится долго, так как он вообще был на подземном этаже. Когда он наконец открылся, я зашёл внутрь и следом за мной зашла Алиса.       — Поздно уже, пойду спать.       Пояснила она мне, нажимая на кнопку сорокового этажа. Действительно, время было уже позднее, а завтра снова ранний подъем. Короче спать надо, но что-то ни хера не хочется. Классика.       Мне нужно было ниже на пять этажей, а потому я пожелал Алисе спокойной ночи, когда лифт остановился на её этаже. Она вышла, поблагодарила меня и двери снова закрылись. Следующие пять этажей я проехал в тишине. Уже выходя из лифта, я решил сделать подлянку своему брату и нажал на все тридцать четыре кнопки лифта. Не благодари, братишка...        Тридцать пятый этаж встретил меня полумраком. Свет тут не горел по неизвестной мне причине. Может Ал таким образом решил сэкономить топливо для генератора, а может Уля увлеклась готический тематикой. Кто знает...        Немного привыкнув к темноте этажа, я медленно пошёл вперёд по коридору. Пройдя немного вперёд, я увидел приоткрытую дверь, где горел свет. Это была комната охраны, где обычно должен сидеть Алан, но сейчас его заменяла Уля.        Там действительно сидела Ульяна, смотревшая на стоявший на столе планшет. На нём были показаны виды с камер Алана и пары уцелевших камер службы безопасности. Ещё работал один из пяти мониторов, на котором сейчас высвечивалась картинка с подземного этажа.       — Привет, как тут обстановочка?       Советова повернулась на простом офисном стуле ко мне ,и я увидел, что она действительно кушала чудом найденную лапшу быстрого приготовления. На столе стояла кружка с заваренным чаем, а рядом — сам чайник. Неплохо она тут устроилась. Или это надо про Ала говорить? Неважно.       — Да вот, маньячка всея Совёнка звонит и просит твоей помощи.        Она проглотила лапшу, намотанную на вилку, и кинула мне со стола свою старенькую раскладушку красного цвета. Ещё бы инициалы свои на корпусе нанесла...       — У аппарата.        На том конце провода произошло оживление, и я даже услышал как что-то упало, перед тем как мне ответила Тихонова.       — Илья...       — Да понял я, что у вас там проблемы. Давай ближе к делу.       — Хорошо... А где третья педаль?        Знаете то состояние, когда твой мозг вроде как осознаёт услышанное, но оно кажется таким бредом, что тот до последнего отказывается в это верить? Так вот, мой мозг решил, что простого неверования недостаточно и решил выдать синий экран смерти нахуй...       — Что? Можешь повторить?       — А в машине так и должно быть две педали?       — Эм... Секундочку.        Я временно убрал телефон от уха и посмотрел на Советову, с интересом смотрящую на меня. По её выражению было трудно понять, знала ли она о роде проблемы, но видно мой вопрос был настолько очевидным, что она тут же начала свои объяснения.       — Я вообще-то на мотоцикл сдавала, так что в душе не ебу что там да как.        Сохранить серьёзную мину она не смогла и в итоге искренне засмеялась. Я тоже начал смеяться вслед за ней, но это скорее был нервный смешок, нежели нормальный смех. Затем до меня начал доходить абсурд всей этой ситуации и я перешёл на искренний смех.       — Я ща сдохну от смеха, нахуй... Три педали, блядь...       Уперевшись спиной в стену, я стал медленно съезжать на пол, продолжая ржать как умалишённый. Не, ну ситуация реально смешная. И похуй, что эти двое там сейчас чуть ли не ссуться от страха, что они просто что-то сломали в моей машине.       — Лен, короче, слушай меня внимательно. Сейчас буду учить тебя ездить на коробке "автомат". Для начала выйди из машины, если ты в салоне.       — Вышла.       — Теперь сними верхнюю часть одежды, выйди на улицу и вовсю глотку проори: я не знаю что такое "коробка автомат". После этого, вам с Гнездовым нужно станцевать чечётку и только после этого можно вернуться в машину...        Я снова не выдержал и стал ржать как какой-то обдолбанный нарик. Ульяне моя шутка тоже зашла и она с новой силой начала ржать. Но вот Лене с Гнездовым этот прикол явно не понравился, но есть одна загвоздка: мне абсолютно похуй...       — А если серьёзно?       Я ещё немного посмеялся, а затем успокоился... Хотя нет, я ещё некоторое время ржал как конь, пока кислород в лёгких не кончился. Только тогда я смог полностью успокоится и вернуться к трубке.       — Бля, ты реально никогда не видела машины с автоматом?       — Я в Совёнке проторчала как минимум одно тысячелетие...        Ни хуя ж себе... Тысяча, мать его, лет... А я ещё удивлялся поехавшей кукушке... Интересно, а я сам бы за это время не слетел бы с катушек окончательно?       — А Гнездов?       — Он водил только старенькие жигули.       — Вот умора то...        Героически удержавшись от того, что бы снова не заржать как умалишённый, я начал думать как лучше объяснить ей об основах вождения на автомате. Вот настолько я был занят этими мыслями, что не подумал: а откуда она знает, как водить машину с механикой?

       А всё-таки подумал...

      Вот те на, а ты что здесь, блядь, забыл? Вроде ж свои сериальчики смотрел.

      Нельзя уже поржать с уморительной шутки?

       Почему же? Просто как-то странно...

      Чувак, сам факт того, что ты разговариваешь с тем, кого никогда не существовало — пиздец как странно. Просто забей и думай дальше, лады?

       Лады, Шиза.

       И хватит звать меня Шизой! Имя мне что ли придумай...

       А сам не можешь?

      Я, блядь, плод твоей ёбнутой головы, как я, блядь, могу придумать себе имя?! У меня даже сознания собственного нет!

       Да не бомби ты так, что-нибудь придумаю.

Спасибо.

       И снова этот голос ушёл так же неожиданно, как и появился. Нет, точно надо записываться к врачу. Интересно, а Юля может помочь мне с ним? С осколочными ранами же помогла...        Так на чём я остановился? Ах да, точно...       — Ладно. Знаешь что такое газ и тормоз?       — Что-то припоминаю.       — Короче, сначала нужно завести мотор.       — Завела.       — Дальше зажми тормоз и не отпускай.       Сквозь динамик я отчётливо услышал рёв двигателя, как будто бы он сейчас резко увеличил количество оборотов в минуту. Ну ясно всё, она ещё и газ с тормозом перепутала. Чувствую, что моя машина, в лучшем случае, доедет до меня в состоянии консервной банки. Если доедет вообще...       — Зажала.       — Теперь видишь переключатель передач?       — Ну вижу. Он стоит напротив буквы "P".       — Обхвати его за ручку и зажми кнопку на нём.       — Взяла.       — Теперь переведи его в положение английской Д.       — Перевела.       — Теперь можешь отпускать тормоз и катиться на базу. Что бы припарковаться, сделай всё то же самое, только переведи рычаг в положение "P". Поняла?       — Поняла. Скоро будем.       — Надеюсь на это.        Сбросил вызов и закрыл раскладушку с характерным звуком. Вообще, прикольная эта штука, но не самая надёжная. Впрочем сейчас не об этом. Я вернул Уле её телефон и тут у меня созрел вопрос:       — Ты сама не могла ей объяснить?       — Не могла, у меня лапки.        Сказала она, вытянув вперёд свои руки и начав крутиться на своём стуле. Могло показаться, что она обкурилась чем-то, но у неё просто характер такой. В этом они с моим братом похожи. Оба не смешно шутят и оба порой ведут себя как наркоманы со стажем...       — А если серьёзно?       — Хотела что бы ты поржал.       — Спасибо тебе за это, но ты прервала мой разговор с Алисой.       — Ну простите, что вытащила вас из постели.       — Казалось бы падать уже некуда, но тут снизу постучали...       Она лишь обиженно фыркнула, тем самым показывая, что ей шутка показалась хорошей. Ну и ладно, юмор у всех специфичный. Уля вернулась к увлечённому рассматриванию картинок с камер наблюдения, сопряженному с поеданием говяжьего дошика.       — Ладно, что у тебя тут ещё?       — Прям офигеть насколько скучно.       Сказала она, сладко зевнув, и снова повернувшись ко мне лицом. Подняв руку она стала загибать пальцы, показывая как много в её работе скучного. Ну или же просто докладывая обстановку... Я этого не понял, если честно.       — Врагов нет, Алан всё ещё мониторит состояние Игоря, Коля подкатывает к Мику и на этом всё. Ску-ка-ти-ща.       В завершении она опять широко зевнула и показательно закрыла глаза. Понять её можно, тем более что на дворе уже был второй час ночи. Кстати об этом, меня что-то тоже стало в сон клонить.       — Соболезную. Знаешь, а я что-то вымотался за этот день.       — Давай, вали уже. Не трави душу.       — Удачи тебе тут.        Советова пробурчала что-то мне в след, но я уже был за дверью и попросту не слышал её. Наверняка это было что-то очень саркастичное, ну да и ладно. Пойду лучше спать...

***

       Осторожно открывая дверь, я первым делом просовываю туда ствол своего скара. Работаю без фонарика, так как не хочу палить свою позицию перед возможным противником. Внимательно рассматривая в боковой коллиматор все углы комнаты, я убеждаюсь, что никого тут нет. Облегчённо выдыхаю и опускаю ствол автомата в пол.       — Чисто.        Говорю я в свою гарнитуру, и в комнату тут же заходит мой брат, жуя трофейную резинку. В руках он держал автоматический дробовик с каллиматором (очень полезно, но хотя бы не глушитель) и ЛЦУ. Он лениво осмотрел комнату сквозь свои тёмные очки и устало зевнул.       — Ску-у-у-чно.        Выдал он очень "глубокомысленную" реплику, пнув что-то напоминающее стеклянный осколок. Тот звонко отлетел в ближайшую стену и разбился на мельчайшие кусочки. Вообще, это было вполне в духе Коли, но сейчас он вёл себя слишком расхлябанно.       — Зато безопасно.        Сказала зашедшая прямо за ним Алиса, которая была полной противоположностью моего брата. Оружие держала наготове и внимательно осматривалась по сторонам, стараясь высмотреть возможного противника, сохраняя при этом крайне серьёзное выражение лица. Прям образец элитного спецназовца. Ещё бы автомат правильно держала, блин...       — Алиса дело говорит. Ты можешь хоть иногда вести себя осмотрительно?        Коля надул розовый пузырь из резинки, который с характерным громким звуком лопнул. В пустом офисном здании этот звук был прям как автоматная очередь — так же быстро мог прикончить нас всех, выдав позицию для вообще любого стрелка.       — Могу, но не хочу.        Говорил он заведомо так, что бы разозлить и вывести меня из себя, и будь я проклят если у него это не получается. Буквально всё меня бесило в нём в данный конкретный момент. Начиная с банданы на голове заместо нормального шлема, закачивая тем, что его дробовик и вовсе стоял на предохранителе. Казалось, что он вышел в парк погулять, а не выполнять боевое задание. Хотя бы бронежилет надел и на том спасибо...       — Почему же?       — Братишка, я серьёзен только в трёх случаях: во время разведки, во время боя и во время общения с девушками.        Самодовольно улыбнувшись, он посмотрел на меня исподлобья, так что я мог видеть его глаза несмотря на очки. В добавок к этому шла его любимая самодовольная ухмылка. Ты конечно прости меня, но такого нахальства я тебе простить не могу, братишка...       — Ты хотел сказать "во время попыток залезть Мику под юбку"?        Мои слова мгновенно принесли тот эффект, которого я и добивался. Ухмылка тут же слетела с его лица, руки сжались на цевье дробовика, а его глаза буквально излучали концентрированную злобу, которую не могли скрыть даже его тёмные очки.       — Да иди ты...        Наверняка он хотел ещё много чего сказать мне в ответ на столь невинное уточнение, но воздержался, поняв, что я отвечу ему таким же набором реплик. Вообще, я понимал, что тема девушек для него больная и мог бы с радостью напомнить в подробностях о каждом его случае расставания. Возможно поэтому Коля и не любил со мной ругаться. В своё оправдание скажу, что пользовался подобным козырем я только в крайних случаях.        Зато почти всегда это производило нужный мне эффект. Вот и сейчас я добился своего: Коля снял свои очки и снял дробовик с предохранителя. Насупившись он ушёл проверять дальний угол комнаты, а Алиса осуждающе посмотрела на меня, качая головой.       — Что? Он первый начал.        Сказал я почти что шёпотом, что бы братишка меня не слышал. Алиса лишь многозначительно вздохнула и явно не очень-то и хотела что-то говорить. Тем не менее, она всё же сказала.       — Да вы оба хороши. Почему вы так любите подкалывать друг друга? Неужели не лучше жить в мире? Хотя бы с собственным братом?       — Алис, мы с ним ладим, когда он не ведёт себя как отбитый долбаёб.        Она лишь негодуя насупилась и пошла искать хоть что-нибудь полезное. Поскольку других входов в это помещение не было, то я стоял на стрёме, держа дверной проем на прицеле. В чем-то Коля действительно был прав: скучно. Хотя такая скука меня только радует — больше шансов выжить.        Пока я, от скуки, начал разглядывать трещины на дверном косяке, мне на плечо легла чья-то рука. Естественно, полностью погруженный в свои, одному богу известные, мысли я не много так испугался. Ну как немного... Тут же среагировал я задрал ствол автомата по направлению где должен быть обладатель этой руки и чуть было не нажал на спуск. Точнее, нажал, но выстрела не было из-за того, что я забыл дослать патрон в патронник после перезарядки. И я ещё что-то гнал на Колю...       Человеком, потревожившим мой покой, оказался мой ненаглядный братишка, весело глядевший на ствол автомата и державший свободную руку за спиной. В который раз говорю — неисправимый долбаёб...       — Коль, вот я возьму и пристрелю тебя на хрен. Доиграешься, блядь.       — Да ладно тебе, ещё ж не пристрелил.       Он как ни в чём не бывало улыбнулся своей привычной улыбкой и сел рядом. Я же лишь разочаровано вздохнул и решил что оно не стоить того, что бы тратить свои нервы. Не хочет относиться к этому серьёзно? Его проблемы, не мои...       — Нашёл?       — Ага.        Коля снял со спины свой рюкзак, вытащил оттуда искомый нами радиопередатчик и отдал его мне. Радиопередатчик представлял из себя маленькую чёрную коробочку с одним рычажком и такой же маленькой лампочкой. От чего эта хреновина питалась я так и не понял, так как отсека под батарейки тут попросту не было. На всякий случай щелкнув рычажком я убедился в том, что оно вообще работает. Лампочка замигала красным светом, который наверняка что-то значил, но я в душе не ебу что. Принесём эту хрень Игорю — вот пускай он и разбирается...       — Ну что, задача выполнена?       — Думаю, что да. Что-нибудь ещё там было?       — Ага, растяжка с гранатой и упаковка жвачки.        Он вытащил маленькую пачку из кармана и засунул в свой рот новую пластинку резинки, демонстративно выплюнув предыдущую. Я решил это не комментировать, делая вид, что попросту не заметил.       — Алис, сворачиваемся.        Сказал я в гарнитуру, убирая коробочку в свой рюкзак и надевая его обратно на спину. Почаще бы были задания без единого выстрела. Надеюсь, что вторая группа также удачно завершила свою задачу и уже вернулась на базу.       — Сейчас буду.        Алиса действительно очень скоро присоединилась к нашей мужской компании и мы направились к машине, припаркованной в соседнем дворе...