***
Солнце вставало из-за горизонта, ознаменуя собой начало нового дня, полного перестрелок и смертей. Наверняка где-то уже идут бои, но сейчас мне было не до этого. Пробираясь по руинам города, я приближался к "Рокфор-Плаза". Это было большое здание из стекла и бетона. В Гугле было написано, что это был торговый центр. На этом информация заканчивалась. У входа никого не было, однако следы прибывания солдат тут были. Попахивает ловушкой и при том слишком очевидной, что бы ей действительно являться... Стоило мне пересечь порог ТРЦ, как у меня на поясе зашипела рация. — Всё-таки пришёл... Тот же самый голос, что был тогда в телефоне и на той улице. Да, ошибки быть не может — это точно Берсерк. Если бы не видел этого гада лично, то... даже не знаю — застрелиться бы не смог, а армия США за мной точно не прибудет... — Ну проходи, я уже заждался. Я решил пока не отвечать и потому молча шёл вглубь брошенного торгового центра. Внутри, прямо у входа, располагался разрушенный КПП. Видимо, когда это было здание оперативного штаба. Под ногой что-то хрустнуло и я остановился. Наступил прямо на осколки витрины салона сотовой связи, но привлекло меня не это. Под осколками был обрывок какой-то ткани. Я поднял этот кусок. Это был обрывок чьей-то формы с нашивкой символики Ордена. Хотя бы понял, чей это был штаб... — Пока ты ещё идёшь, может ответишь на один вопрос? Уважишь старика? Я не хотел отвечать, так как мало ли что может произойти. Любые звуки в пустом здании слышны просто замечательно, а демаскировать свою позицию я не хотел. По крайней мере, пока не хотел... — Молчишь? Понимаю. Знаешь, ты ведь открыл мне глаза на истинную природу этого места. Именно ты обнажил все его гнилые раны и показал их мне. В какой-то степени, ты виноват во всём произошедшем ничуть не меньше меня. — Я даже не знаю тебя... — Значит не онемел... Ты проходи, не стесняйся. Я жду тебя на шестом уровне парковки. Продвижение по пустому торговому центру вызывало противоречивые чувства. Я медленно шёл по пустым отделам, водя стволом дробовика от укрытия к укрытию. Воображение рисовало в тенях силуэты врагов и нервишки от этого попросту зашкаливали. Да и голос по рации вносил свою лепту... — Пока ты идёшь, может ответишь на мои вопросы? Поверь, это не займёт так много времени. Лифты были обесточены, а лестницы завалены всяким хламом. Единственный путь наверх — по эскалатору. Почему у меня чувство, что я сам лезу в петлю? — Только если вопрос на вопрос. — Хех. Не думал, что тебя будут волновать ответы... Честно говоря, я не понял причин его удивления. Да, я не Пионер, но с чего это вдруг меня не должны волновать ответы? Смущало ещё и то, что он сказал шёпотом дальше: — Видимо, я опять где-то просчитался... Вот этого я точно никак понять не мог, даже если бы думал над этим дольше двух секунд. В конце-концов, у меня сейчас других проблем хватает и странные формулировки этого гала — наименьшая из них. Он тоже предпочёл сделать вид, что всё это время молчал: — Идёт. Три вопроса с меня, три вопроса с тебя. Начинай. — Откуда ты меня знаешь? — Серьёзно? Раньше мы с тобой очень тесно общались и скажу больше — я как минимум три раза вытаскивал раненого тебя с поля боя. Теперь моя очередь... Он замолчал, а я тем временем остановился у одного из эскалаторов. Через главный вход прошёл патруль и тем самым, отрезал мне единственный путь к отступлению... Ловушка захлопнулась, блядь... — Почему ты упорно идёшь вперёд? Столько пройденных войн, но ты всё равно упорно продолжаешь идти вперёд и ещё находишь силы приободрять окружающих своим придурошным поведением... Почему? Всего одним вопросом он заставил меня испытать целый букет эмоций: испуг, непонимание, паника и недоумение. Мне даже пришлось прикусить губу, что бы не засмеяться от всей абсурдности вопроса... — Проявляешь поразительную осведомлённость, но при этом задаёшь такие тупые вопросы... Каждый раз я иду вперёд, потому что не могу иначе. Воспитание не позволит мне отсидеться за чужими спинами, вот и остаётся лезть на амбразуру. Доволен? — Вполне. — Теперь мой вопрос. Зачем тебе нужен я и Алиса? — Всё же подслушал... Он тихо усмехнулся, а я мысленно похлопал себе. Вопрос попал в самое яблочко, это чувствовалось по едва заметному в этом смехе раздражению. Говорить он не хотел, но, наверное, данное слово что-то для него значит. Он тяжело вздохнул и ответил: — Когда-то давно, вроде уже в другой жизни, я дал обещание и теперь пытаюсь его сдержать. Он буквально выплюнул ответ, который ещё и не мог меня удовлетворить. Он был не о чём, но я промолчал, так как сам дал схожий ответ. Да и он не дал времени на моё возмущение: — Второй вопрос: зачем ты сюда пришёл? — Интересно было взглянуть на зверушку, что смогла учудить такое, только то и всего. — Интересно... Он ненадолго отключился от моего канала связи, что проявилось в белом шуме в моих наушниках. Пока он заново не подключился к каналу, я успел подняться на четвёртый этаж и ещё раз глянуть на патруль. Они пока оставались у входа, но не это главное. У меня оставался ещё один вопрос... — Последний вопрос: зачем ты всё это творишь? — Зачем... Месть — вот причина всему. Все должны нести ответственность за содеянное и я прослежу, что бы справедливость восторжествовала. Значит месть... Банальная причина, но наверняка есть какие-нибудь подробности. Объект мести угадать было несложно, да и его последующий шёпот лишь подтвердил мою догадку: — Эта сука ответит за всё... За всех нас... Этот шёпот я едва смог разобрать за шумом помех. В этих словах было столько злобы и гнева, что мне даже стало не по себе от этого. Кажется, что даже Пионер ничего подобного не испытывал ни в оригинале, ни в одном из модов...Что же такого могла натворить Юля, что бы вызвать такую злобу? На пятом этаже я резко подловил себя на том, что Берсерк затих. Я отчётливо слышал его дыхание и периодическое кряхтение, но последнего, третьего, вопроса так и не прозвучало. — Ты так и не задал третий вопрос. — Сначала доберись до входа на парковку, тогда и спрошу. На шестом этаже я ещё раз бросил взгляд на вход. К тому патрулю явно добавилось ещё семеро солдат, но почему-то они пока не спешили подниматься, хотя точно видели меня. Странная какая-то ловушка получается... Как бы то ни было, выбраться отсюда можно было только через парковку, а значит мне всё равно нужно туда. Проход я нашёл быстро, но вот зайти туда так же быстро не смог. К двери, ведущей на парковочный пролёт, скотчем была прикреплена катана. Ножны из тёмного дерева с красной лозой, продолжающейся на рукояти самого клинка, были варварски приклеены простым скотчем, что раньше бы вызвало у меня гнев и желание врезать нерадивому хозяину клинка, но сейчас у меня был всего один вопрос: откуда у этого пидораса взялся мой клинок?!?! Я оторвал его от двери и отчистил от остатков скотча. Слава богу — на ножнах не осталось и следа столь варварского хранения. Обнажив лезвие, я лишь убедился в том, что это именно мой клинок, сделав при этом пару замахов. — Третий вопрос: что это за клинок? — Опять тупой вопрос... Это моя катана, привезённая из Японии. Она повидала немало битв и сослужила мне хорошую службу, забрав жизни многих, кто посмел встать у меня на пути... — Кроме моей... Я получил всё, что хотел. Проходи, незачем откладывать неизбежное... Мне показалось, что в его голосе было одновременно и разочарование и облегчение. Больше он ничего не говорил. Я сделал ещё пару взмахов катаной, примеряясь к клинку. Ножны были закреплены на поясе, благо крепление было предусмотрено — я многое продумал в своё время... Я вернул катану в ножны и прошёл на парковку. На удивление, брошенных машин тут почти не было. По крайней мере — гражданских машин. Судя по всему, отсюда в срочном порядке отступали бойцы Ордена и потери у них были большие. Вся площадка парковки была заставлена ящиками со снаряжением и следами баррикад. Трупов не было, но были подбитые и попросту брошенные бронеавтомобили. Одна из этих машин почти полностью перегородила спуск на нижние площадки парковки. Прямо за ним стоял ещё один автомобиль, но на боку этой машины было написано: "Загляни в меня". Если так задуматься — как-то слишком пошло звучит... Я открыл заднюю дверь и на асфальт тут же выпал труп одного из клонов Семёна. Он уже начал разлагаться, от чего меня чуть не стошнило. Тем не менее, я решил, что нужно осмотреть парня более детально. Ну не стал бы Берсерк привлекать моё внимание к машине, если бы там не было ничего стоящего. Форма парня не была стандартной — помимо шеврона Ордена, на его плече была повязка из пионерского галстука. Странное решение, но что-то оно точно должно значить... Могу ошибаться, но подобную повязку я видел у Юли и ещё одного парня, с которым она что-то обсуждала. Больше таких повязок я точно не видел. Может, это типа "офицерский состав"? Пошарив по подсумкам парня, я нащупал телефон. Однако должной радости мне это не принесло — мобильник навряд ли запустится из-за прямого попадания пули. На всякий случай, я попробовал включить мобильник, но безрезультатно. Телефон был в бронированном чехле и я решил снять его, что бы извлечь карту памяти. Не сомневаюсь, что Юля скажет мне за это спасибо... Стоило мне извлечь телефон из чехла, как на асфальт тут же приземлился сложенный вчетверо тетрадный листок. Отложив сматрфон в сторону, я поднял свою новую находку. Это было какое-то письмо, испачканное в крови. Большую часть текста было невозможно разобрать из-за размытых чернил и кровавых пятен. Вроде как, это было письмо некого Повара (наверное это прозвище этого жмурика) Юле и какой-то список. Прозвищ в списке было много, но успешно разобрать я смог только три — Доктор, Берсерк (почему-то рядом в скобках было зачёркнутое Призрак), и Пионер. Из письма тоже кое-что разобрать можно было, но не то что бы очень много. Хотя даже этого мне было достаточно. Интересно выходит... — Хоть что-то... Я сложил листок обратно и убрал его в свой рюкзак вместе с телефоном. Попробую покопаться в памяти мобильника в лагере, да и надеюсь получится как-нибудь восстановить письмо. Пока я понял одно — всё не так уж и однозначно, как кажется на первый взгляд... — Закончил? Неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть. Выработанные рефлексы дали о себе знать и вот я уже держу в руках свою беррету, направляя её на источник голоса. Это был Берсерк: он выглядел точно так же, как и тогда на дороге, разве что снял капюшон и пистолета на прежнем месте я не нашёл. В руках он держал тот самый топор, разглядывая собственное отражение в лезвии. — Видимо да, раз молчишь. — Кто ты такой, чёрт меня подери? — Знаешь, меньше знаешь — крепче спишь. Тем более тебе — наверняка до сих пор мучаешься кошмарами. — Знаешь, я ведь могу и выстрелить. — Забавно... Неужели наш гордый ронин опустится до столь подлого убийства? Нет, это не в твоём вкусе, тем более я пришёл сюда без огнестрела. Он был прав — рука не поднимется застрелить безоружного. Эту черту я увёз из Японии и, если честно, до сих пор жалею об этом. Нахуй бы послать весь этот образ самурая, но... видно не судьба... — Чего ты хочешь? — Реванша. Мы ведь уже сражались раньше, и я хочу реванша. Уважишь старика? — К чёрту... Я убираю пистолет обратно в кобуру и достаю катану из ножен. Рюкзак я надел, но из-за дополнительных лямок мешать он мне не должен. Вроде бы. Наверное. Раньше не проверял... Лезвие катаны мерцнуло в тусклом освещении парковки и мне показалось, что под маской проскользнула едва заметная улыбка. — Хочешь отмыть свои грехи кровью? — Что ты, конечно же нет. Я слишком далеко зашёл, что бы просто взять и умереть. Просто, не могу же я тебя просто так отпустить, а переубедить присоединиться ко мне не выйдет, слишком хорошо тебя знаю... Он печально вздохнул и резко ухватил топор двумя руками, бросаясь в атаку. Я еле успел отпрыгнуть назад, уходя из под массивного лезвия топора. Он не теряется и отпускает топор одной рукой, ударяя с разворота тупой частью. Вот от этого увернуться я не успел, а отвести топор в сторону не мог из-за силы удара. Удар пришёлся прямо на пояс с пластинами из прессованного кевлара. Мягкая броня погасила часть энергии удара, но боль всё равно была. Кажется, я даже слышал треск своей берцовой кости... Отшатываюсь назад и хватаюсь одной рукой за ушибленное место. Берсерк при этом снова замедляется, не стремясь сокращать дистанцию для нового удара. — Стареешь. Подвёл итог он и снова бросился в атаку, я снова уклонился и снова попался на тот же приём. Правда в этот раз удар задел меня чисто по касательной и сильной боли я не почувствовал. Тут же я попытался контр-атаковать. Он увидел это и попытался отпрыгнуть в сторону. У него почти получилось, но я резко сблизился и смог полоснуть его в бок, перед тем как он отмахнулся от меня тыльной частью топора. Из-за удара, пришедшегося по катане, руки задрожали и я был вынужден немного отступить. Прийти в себя получилось быстро, и я был готов отбивать новую атаку, но... Берсерк просто стоял и придерживал раненый бок рукой. Серый бушлат парня начал потихоньку пропитываться кровью, так как полоснул я его в месте, где бронежилет только начинался. Хотя рана и не была смертельной, но приятного в ней точно мало. Однако подобная реакция была чем-то из ряда вон. Но мало было этого, так парень начал смеяться, сначала тихо и спокойно, а затем смех становился всё более истерическим и громким. — Конченый... Он явно не был вменяемым и это вызвало у меня приступ жалости. За два шага равняюсь с ним и мечу лезвием прямо в сердце, надеясь, что получится пробить бронежилет. Лезвие достигло своей цели, но пробить сердце не получилось — он вовремя отпрыгнул назад. — Как же давно я не встречал достойного соперника... Хотя новая рана была серьёзной, но ему явно было всё равно. Он снова ухватил топор и бросился в новую атаку. На этот раз у меня снова получилось уйти, но он резко взмахнул топором и лезвие рассекло мне щёку. Лицо жжёт огнём, но я не остаюсь в долгу и взмахиваю катаной. Попадаю ему в бок, но безумец этого даже не замечает. Он бьёт меня рукоятью своего топора и добавляет мощный удар в челюсть. С трудом я удерживаю равновесие и умудряюсь увернуться от последующего замаха. Лезвие топора со звоном бьётся о бетонный пол и я рассчитываю на пару секунд передышки, но три удара в корпус развеивают мои тщетные надежды. Берсерк отбросил топор в сторону и принялся месить меня кулаками, хотя я то и дело пытался разорвать дистанцию. Он бросался в атаки, несмотря на заточенное лезвие, вонзавшееся в его плоть. Это напоминало схватку на выносливость и не факт, что я в ней выигрываю. Далеко не факт, если уж на то пошло... Броник смягчал удары, но что-то — либо треснувшие рёбра, либо отбитая печень — мне подсказывало, что пластины уже давно скрошились и каждый новый удар в полной силе достигал цели. Через семь минут схватки мы разошлись по разным углам парковки. — Блин, меня раньше только Юля так отделывала... Процедил он, опираясь топором как тростью. Порезал я его знатно, да и кровоточил он тоже "будь здоров". Однако хочется отдать ему должное — всё ещё держится на ногах, гад... — Обращайся... Я вытер кулаком стекающую с носа кровь и сплюнул кровавую слюну. Всё тело ломило от боли, щеку по-прежнему жгло огнём, как и бедро (уёбок подловил меня и его топор оказался в моём бедре). Левый глаз опух и теперь я нихуя им не видел. Кажется, он мне даже пару зубов выбил... — Знаешь, дети не так должны выглядеть... Он издал приглушённый смешок, глядя на мою физиономию. Для полноты картины отмечу, что я в долгу не остался — его маска треснула и, надеюсь, что хотя бы пара ссадин у него останется. — Чё-то ты много языком мелешь... Выдохся? — Мечтай, сосунок... Несмотря на показную усталость, он одним ловким движением поднял топор на уровень груди и уверенно стал приближаться. Глаза его горели огнём и решимостью, но и я сдаваться не собирался. — Ааа! Топор впивается в моё плечо и по всему телу проносится новая порция боли и я сильнее стискиваю зубы. — Аргх!! В то же время моя катана впивается в его живот, наверняка пробивая его насквозь. Одними губами шепчу: "Не ожидал, уёбок?". Он от боли закрывает глаза и я даже захотел увидеть это выражение боли на его лице. Он из последних сил отталкивает меня, но это мне и было нужно. Топор со звоном падает на асфальт, а целая рука тем временем тянется к кобуре с пистолетом. Ноги заплетаются и меня тянет назад, но я продолжаю. Вытаскиваю беретту и жму на спуск. Он что-то кричит, вытаскивая из живота катану. В этот момент первая пуля достигла его груди и от неожиданности он кидает катану прямо в меня. Успеваю нажать на спуск ещё три раза, когда рукоять моего клинка больно ударяет мне в грудь. Тут же из под ног пропадает опора и я понимаю, что падаю. — АААА!!! Между пролётами была протянута система вентиляции, которую я ломаю своей спиной. Весь этот хлам неплохо так замедлил мой полёт через шесть пролётов. Конечное приземление всё равно было пиздец каким болезненным (теперь я отбил себе ещё и почки, блядь...), но всё же... Пистолет я держу в руке, а катану чисто рефлекторно прижимаю к груди. Прикол в том, что она не поломалась от этого падения. Умели же когда-то делать клинки... — Сюда! Стреляли здесь! Раздаётся окрик откуда-то со стороны, но разобрал я его с трудом. Силы покидали моё переломанное тело и казалось, что вот он — конец. Отвоевался, нахуй, пора бы и честь знать... Может хоть здесь получится нормально помереть... Так, херовые мысли. Вспоминаю о том, что пока мне рано на покой. Меня ждёт моя ненаглядная Микуся, братец пообламывает мне рога, если я тут коньки двину, да и Уля тоже задаст трёпку... Нет, рановато мне умирать. Я с трудом встаю на ноги и смотрю в сторону голосов. Дверь, ведущую в здание ТЦ, пытались выбить с той стороны. Вскидываю пистолет и делаю четыре выстрела. Попытки прекращаются, но вскоре ответный огонь прошивает эту несчастную дверь. Перестреливаться с ними я не собирался и потому максимально быстро ковыляю в сторону выхода, всё-таки убрав катану обратно в ножны. Ноги еле двигаются, но у меня получается выбраться на улицу. Спотыкаюсь о что-то и падаю на колени. Новая порция боли и мне приходится прикусить губу, что бы не закричать во всё горло. Вот теперь точно можно прощаться с жизнью. Снова встать я уже не смогу — слишком сильная боль — а далеко уползти тоже не выйдет. Мда уж, не ожидал, что сдохну именно так... Сзади слышны новые возгласы. Нагнали суки... Рука добирается до припасённой лимонки и я готовлюсь вырвать чеку. Десант живым не сдаётся, благо умирать мне далеко не впервой... Где-то совсем рядом останавливается машина. Раздаются звуки выстрелов и граната выпадает из моих рук. Эх Юрка, расцелую сукиного сына... — Держу! Слышу я затухающим сознанием голос своего брата, даже не смотря на канонаду выстрелов. Он начинает меня тащить и что-то говорить, но я не слышу. Потрудился сегодня я знатно, значит можно и немного поспать...День шестнадцатый: Лицом к лицу
1 сентября 2020 г. в 23:00
— Братишка, ты только не молчи...
Я устало посмотрел на своего брата, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Однако тот смотрел на стол отсутствующим взглядом, прямо как на том кладбище. Походу у него очередной приход... Вовремя блядь...
— Ну а ты что скажешь, Алис?
Девушка была в шоке от услышанного и ничего дельного мне сказать не могла. Да я и не то что бы надеялся, если честно — просто не хотелось молчать.
— Как-то это всё жутко...
ДваЧе действительно не выдала ничего дельного, но зато хотя бы скрасила мрачное молчание. Ну и задала мне ответный вопрос, разумеется.
— Сам-то что думаешь?
Я глубокомысленно выдохнул и громко положил руки на стол. Тем самым я надеялся привлечь внимание Ильи, но тот продолжал вдуплять на этот сраный стол. Всё понимаю, "они на деревьях" вечно — сам убедился — но его флэшбеки срабатывают вообще хуй знает как. Может, бракованные? Не о том, блядь, думаю...
— Да хуй его знает если честно. По поводу Ильи понятно — он главный — а вот зачем этому Берсерку понадобились мы с тобой — вообще не ебу. Хотя нет, одна теория есть, но я озвучивать её не хочу.
— Почему?
— Хоть я и реалист, но вот веру в людей терять не хочу. По крайней мере, пока не хочу...
На минуту всё же воцарилось молчание. Она пыталась понять сказанное мною, а я ещё раз прогонял версию с "кротом". Слишком уж эта зараза хорошо вписывается...
— Всё равно ничего не поняла.
Выдала в конце концов Алиса. Я лишь хмыкнул и по привычке снова потянулся за отсутствующей пачкой сигарет.
— Везучая...
Она посмотрела на меня как на идиота, но это я благополучно проигнорировал. Опыта в подобном у меня много, благо и повод для этого был — дверь в нашу каморку открылась и зашла Лена.
— Ой...
Она вначале немного опешила от чего-то — видимо ожидала увидеть только Илью — но быстро собралась и сказала:
— Не помешаю?
Я уже собирался ответить, но братишка всё-таки решил "выйти из сумрака" и взял слово на себя:
— Нет. Чт- то хотела?
От удивления я тихо присвистнул и обернулся в меру своих возможностей. Илья выглядел растерянно, но хотя бы взгляд его перестал напоминать какую-нибудь куклу. Ей богу, это было как-то жутко...
— Да. Все наши в сборе, ждут команды. Серьёзных ранений ни у кого нет.
— А Гнездов?
Все присутствующие в комнате удивились подобному вопросу моего братишки. Я вот вообще поперхнулся слюной и Алисе пришлось стучать мне по спине.
— Эм...
Лена офигела не меньше и растерялась под непонимающим взглядом Ильи. И он ещё говорит, что у меня плохие шутки...
— Не знаю... С чего это ты о нём вспомнил?
— Он же последним уходил из засады...
— Нет. Ты же его в лагере оставил, с красноармейцами. Забыл что ли?
Он схватился за голову и несколько раз встряхнул её. Тем временем до меня дошло — он ведь выдал этот перл на полном серьёзе... А я считал, что мой случай запущен, а это ещё цветочки...
Однако Илья решил выкрутиться — запоздало усмехнулся и выдал одну из самых натянутых улыбок, на которую только способен человеческий индивид.
— Что-то я совсем заработался...
Он что-то ещё сказал Лене, но я уже не слушал. Вместо этого я подсел немного поближе к Алисе и прошептал ей на ухо:
— Думаю, что лучше тебе будет поговорить с ним об этом. Это уже нифига не норма...
Пионерка согласно кивнула и я снова начал слушать своего брата.. Правда он на тот момент уже замолчал и говорила уже Лена:
—... правда на нём всё заживает удивительно быстро, так что через час уже будет на ногах.
— Вот и отлично. Спасибо, что зашла.
Она что-то пробубнила в ответ, но это я не разобрал, так как не очень-то и пытался. Лена развернулась и покинула комнату.
— И что это было?
Спрашиваю я у Ильи, так как подобные приступы мне пиздец как не нравятся. Однако спустя секунду я вспомнил, что мой братишка немного тугодум и что мне нужно было ставить вопрос ребром. Короче — он нихера не понял. Опять...
— Это была Лена. Она с нами в группе...
— Я о твоих приступах. Что это за херня?
Он сначала недоумённо посмотрел на меня, но столкнулся с одним из тех взглядов, которым я научился ещё в Сталинграде. Наткнувшись на подобную стену он тут же стал искать поддержки у Алисы, но там той тоже было интересно.
В конечном итоге Илья ещё немного поприкидывался идиотом, а затем всё-таки сдался:
— Так заметно?
— Если бы я выпал из реальности и пялился на всех стеклянным взглядом, то ты бы тоже заметил. Поверь мне.
Илья лишь грустно усмехнулся, а затем резко погрустнел. Правда эта печаль не длилась долго и на его лице промелькнула улыбка торгаша перед удачной сделкой. Ой не нравятся мне подобные улыбки...
— Тоді давай так: секрет за секрет. Згоден? (Тогда давай так: секрет за секрет. Согласен?)
Снова улыбка успешного барыги с рынка и я еле как сдерживаюсь от того, что бы ему не врезать. Никогда не любил таких барыг, а ещё больше не люблю, когда кто-то лезет в личную жизнь другого человека. Особенно, если это моя личная жизнь...
— А не пойти ли...
Конец фразы застрял в горле, когда я почувствовал на себе молящий взгляд пионерки. А тем временем улыбка Ильи стала ярко выраженной. Ух сука...
— Визнаю, переграв і твоє перегравання я не переграю... (Признаю, переиграл и твою переигровку я не переиграю...)
Он не понял шутки, но я мысленно усмехнулся и улыбнулся своей привычной вымученной улыбкой. Жизненному креду я не изменю никогда, даже если однажды окажусь в газовой камере...
— Так вже й бути — розповім. Тільки не тут, згоден? (Так уж и быть — расскажу. Только не здесь, согласен?)
Он не спешил отвечать, по-видимому взвешивая свой профит и шансы того, что я тупо кину его. Конечно, можно было бы обидеться на него, но смысла в этом нет. Да и чего греха таить — мысль наебать его у меня действительно была...
— Згоден. (Согласен.)
— Ну так говори. Что это за хрень?
— Да самому бы знать... Началось это всё неделю назад и я до сих пор не могу дать однозначного ответа. Иногда я вижу события, которые произойдут в будущем и их последствия...
А я считал, что более бредовой истории, нежели моя, быть попросту не может. Однако тут ворвался Илья, выбив дверь с ноги, и прокричал — подержи-ка моё пиво...
— Как это?
Поинтересовалась у Ильи его девушка, тоже не много ошарашенная таким откровением.
— Иногда меня как будто переносит в своё же тело, но в другом отрезке времени. Я вижу и полностью осознаю происходящее, но никак не могу влиять на события...
Он пытался подобрать подходящее слово и я решил проявить инициативу, хоть армия почти отучила меня от подобного:
— Как будто бы действуешь по скрипту, так?
— Наверное... Помнишь тот случай с Мику?
Я кивнул и он продолжил.
— Тогда я тоже видел подобное виденье и только из-за этого успел вовремя прыгнуть.
Забавно выходит. Это что получается, своим поступком братишка переписал будущее и создал новую вселенную? Прикольно — где-то есть временная линия, где Мику мертва... Что дальше — я, сошедший с ума из-за жажды мести?
— Как это происходит — я не понял. Оно настигает меня абсолютно случайно и на неопределённое время. Собственно — это всё.
Илья замолчал, хотя ощущение недосказанности так и витало в воздухе. Впрочем, продолжение истории было очевидное и не требующее слов.
— Интересный случай, братишка... Очень интересный... Если хочешь, могу подкинуть неплохие колёса — от галюнов спасают в 90 процентах случаев.
— Даже спрашивать не хочу откуда они у тебя...
— Уже спросил, но это совсем другой разговор. Нужны?
— Нет, пожалуй. А насчёт разговора ты прав. Вернёмся к нашим баранам. Есть идеи касательно этого Берсерка?
Все разом замолчали, обдумывая возможные варианты. Алиса как будто бы хотела что-то высказать, но затем осеклась, не проронив ни слова. Илья же просто молчал.
Так, что мы имеем-то? Берсерк ищет меня, Алису и Илью, при том ищет живыми. Он вроде как глава этого балагана, так что его смерть может существенно подорвать структуру восстания. А если он нас ищет, то... Нет, слишком рискованно.
— На самом деле есть... Только он мне самому не нравится...
— Давай уж, всё равно других идей нет...
Он обвёл руками нашу каморку и закурил.
— Ладно. Смотри, если мы так нужны этому засранцу, то может устроить охоту на живца? Не говори — и так знаю что нет.
— Братишка, ты меня пугаешь... Неужели в Антарктике все льды растают?
— А ты я посмотрю достиг пика своего юмора. Пре...
Я уже собирался ответить в своей привычной стёбной манере как вдруг произошло что-то из разряда вон: у меня зазвонил телефон. Он завибрировал и стал медленно двигаться к краю стола, пока я его не взял в руки. Одним жестом я разложил его и посмотрел на экран:
— Номер не определён... Я заинтригован.
Принимаю вызов и подношу телефон к уху. Первое время в трубке раздаётся лишь чьё-то дыхание, прямо как в дешёвом ужастике. Однако затем трубку не повесили, но и ничего говорить не стали. Видимо "первый шаг" за мной...
— Князев слушает.
Дыхание резко прервалось и я уже подумал, что нас разъединило. Однако затем на том конце прозвучали очень короткие и обрывистые фразы:
— Рокфор Плаза. Хочешь мести — приходи один. Жду.
Гудки и я с немного растерянным видом убираю телефон обратно на стол. Что за хуйня только что произошла...
— Не томи, Коль. Кто там?
А стоит ли ему говорить-то? По хорошему да, но... Слишком много вопросов и хотя бы часть из них я смогу спросить, если промолчу. Правда всегда есть вариант наткнуться на засаду... Ай, к чёрту...
— Да так... Ошиблись номером...
Он недоверчиво уставился на меня, но затем печально вздохнул и затянулся дымом. Помолчав пару секунд, он затушил сигарету о стену и встал со своего места.
— Ладно. Раз идей ни у кого нет, то не вижу смысла задерживать вас. Свободны.
Братишка направился на выход, а Алиска поспешила за ним. Им есть о чём поговорить, а мне в свою очередь есть о чём подумать. Вот только поищу чего закурить...
Выбравшись из подвала церкви, где мы и устроили наше небольшое совещание, я прям удивился оживлённости. По всему залу расположились наши товарищи и уцелевшие бойцы с колонны. Из наших я приметил немного обособившуюся группу наёмников, Алана и Лену, разговаривающих у иконостаса, Славю, которая что-то обсуждала со святым отцом, и Мику, грустившую у дверей.
Там, где располагалась церковная лавка, стоял и смолил какой-то парень. К нему то я и направился. На меня внимания никто не обратил, а в голове снова промелькнули неприятные ассоциации с полевым госпиталем. Даже по возрасту подходят, блядь...
— Закурить найдётся?
Парень протянул мне пачку сигарет и я с некоторым облегчением заметил на пачке надпись "лёгкие". Прикурив от его зажигалки, я затянулся и тут же разразился кашлем. Никогда не любил это дерьмо, тем более при моих-то убитых лёгких...
— В первый раз что ли?
— Просто завязал...
Парень понимающе кивнул и снова вернулся к изучению фрески на потолке, делая новую затяжку и стряхивая пепел прямо на пол.
Я же больше трёх затяжек сделать не смог — напомнили о себе лёгкие. Затушив сигарету ботинком, я просто облокотился о стену и стал размышлять о недавнем звонке. От нечего делать я достал губную гармошку и начал наигрывать "Forest Maiden". Всегда любил эту мелодию, да и на гармошке её сыграть не так уж и сложно... Стоило мне полностью сосредоточится на музыке и мыслях, как вдруг я услышал вопрос:
— Слушай, а мы раньше нигде не могли пересекаться?
Убираю гармошку и смотрю на озадаченного парня, попутно прокручивая в голове образы знакомых и друзей. Вроде бы черты лица кажутся знакомыми, но... блин, вот те и минусы долгой жизни...
— Возможно...
Он тоже заметно напряг память. От этого у него даже появилось несколько морщинок на лбу и... Секунду...
— Юрка?...
— Колян?
Он внимательно всмотрелся в моё лицо, затем засиял от радости и кинулся меня обнимать.
— Колян! Как же я рад тебя видеть, дружище!
Он был вне себя от радости. Чувства переполняли его и проявлялось это в его крепких объятиях. Я же стоял в ступоре. Десантник по братски хлопнул меня по спине, но ответить тем же я просто не мог, хотя и хотел. Только не после произошедшего...
Голова трещала по швам, а спину как будто бы жгло огнём. Мир трясся, что было как минимум странно. Веки как будто бы свинцовые, но у меня получилось их открыть, точнее — только левый. Правый был закрыт чем-то на подобии марли. Ну да не суть. Металл — вот что я увидел. Тут же мир тряхануло особенно сильно, отчего меня подбросило и я захрипел от боли.
— Очухался что ли?
Прозвучал совсем рядом усталый голос с нотками недоверия. Я смог сесть, хотя голос и говорил мне лежать спокойно, и осмотреться. Я лежал на скамейке БТРа, а на противоположной стороне сидел парень с шевроном военного врача. Неужели всё-таки откачали? Или всё же наконец приняли в Ад и это просто "такси" такое...
Нас снова тряхануло и мехвод грязно выругался, круча свою баранку. Я тем временем встал и приблизился к медику, держась за какую-то балку. Тут было тесно, но парень ничего мне не сказал.
На второй скамейке лежал Юра. Его лицо побледнело настолько, будто бы он уже откинул коньки. Из-за расстёгнутого бушлата я увидел, что его раны были значительно серьёзней, чем мне показалось. Три осколочных ранения обильно кровоточили и медик безрезультатно пытался хоть что-то сделать.
— Это твой друг?
Спросил он меня, издав ещё один печальный вздох.
— Да...
Я с трудом узнал собственный голос. Он дрожал от слабости и звучал так тихо, что из-за урчания дизеля его было едва слышно.
— Я сделал всё, что мог. Прости, но мы навряд ли его довезём...
Ему было неприятно и тяжело это говорить. Я не был дураком и сам это понимал — слишком много крови потерял, да ещё могло начаться заражение крови. Вот если бы я сразу здраво оценил обстановку и попытался помочь, то всё могло быть иначе...
Мне не в первой провожать товарищей в последний путь, но... каждый раз как первый. Сколько их уже погибло на моих руках? Страшно даже подумать, скольких я пережил... Смерть всегда дышит мне в затылок, и можно было бы привыкнуть, но... что-то не выходит.
Вид слабо вздымающейся груди молодого десантника вызвал у меня скупую мужскую слезу, которая стекала по моей щеке. Вдруг, я почувствовал, как он сжал мою руку.
— Коль... Всё плохо?...
Слова вызвали у него приступ кашля и на уголках губ появились капли крови. Я даже не слышал его голоса — смог разобрать только из-за умения читать по губам.
— Боюсь, что да...
— Бля... Знаешь, а помирать... пиздец как... стрёмно...
— Знаю...
Знаю и понимаю. Проходил уже...
— Ты же... музыкант, да...
Я киваю, сдерживая желание заплакать и держа его за руку.
— Можешь... сыграть что-нибудь... Чтоб не так... страшно...
Новый сгусток из крови и слюны вырывается из его горла вместе со звуком кашля. Из подсумка на РПСе была извлечена губная гармошка и я поднёс её к губам. Я стал наигрывать первую пришедшую на ум мелодию.
"Fores Maiden" — всегда любил эту песню за её сказочность и относительную простоту. Наряду с песнями моего аквамаринового ангела, эта мелодия не позволяла мне опустить руки и помогала смело идти вперёд, не смотря ни на какие опасности.
Его хватка исчезла на условной середине мелодии. Юра умер. Я продолжил играть и только тихая слеза скатилась по моей небритой щеке...
Ту кампанию я до сих пор вспоминаю в кошмарах. Я и до этого терял. Друзей, знакомых, товарищей, братьев по оружию и даже собственное здоровье... Всё это я пережил. Смерть Юры я тоже пережил, хотя за ту проклятую операцию мы и стали чуть ли не лучшими друзьями.
Однако встретить его здесь, живым... Слишком неожиданно...
— Дружище, ты чего? Не рад меня видеть что ли?
В его голосе слышалось беспокойство и обида. Понимаю, но ничего не могу сделать...
— Нет, просто... Ты как здесь очутился, блин?
Я всё ещё был растерян из-за встречи своего боевого товарища, но теперь хотя бы смог начать осмыслять и размышлять.
— Как как? Как и все — выжил в одной из засад, наткнулся на эту церковь, ну и прознал о разбитой колонне. Решил поискать выживших и не зря — наткнулся прямо на ваших, так один ещё и ранен был. Короче, я как всегда вовремя.
— Да я не про это. Ты как в Совёнке очутился?
— А, ты об этом... Да...
Он растерянно замолчал, по-видимому старясь что-то вспомнить. Спешить было некуда, да и не хотелось мне спешить. Не каждый день друзья воскресают...
— Никак толком. Последнее, что отчётливо помню — твой окрик, а дальше всё как в тумане. Всё плыло и вообще думал, что это всё, а затем слышу голос. "Ты пойдёшь со мной?" Вариантов у меня было не то что бы много, потому и ляпнул "Да".
Я усмехнулся подобной истории, так как в голове упорно сидело чувство, что похожую завязку я видел в одном из модов. Правда там автобус подорвали, да и герой наёмником был... Неважно.
Подобный смешок по-видимому слегка задел непонимающего сути Юрку. Он слабо толкнул меня в плечо, а затем задал ответный вопрос:
— Сам-то как сюда попал? Вроде же собирался на пенсию после Чечни уходить.
Ну как собирался... Сдохнуть я собирался, а там опять не фортануло... Короче долгая история, но если сразу к морали — не играйте в карты с Смертью, она злопамятная сука.
— Да я и ушёл... в какой-то степени. Брату я тут помогаю.
— Ну брат — это дело святое...
Мы оба сразу же начали утвердительно кивать самим себе. Странно это, наверное, но мне насрать. Блин, было бы неплохо "Брата" пересмотреть... Интересно, а Мику зайдёт?
Однако как научили меня окопы — тишина долгой не бывает. Правда снаряды с хлором на нас не полетели, но зато Юра заговорил:
— Над чем задумался?
Он пристально уставился на меня, ожидая ответа. Я же сначала хотел притвориться, что не слышал, но тогда он очень громко кашлянул, привлекая моё внимание.
— Да так, неважно...
— Вижу же что что-то серьёзное, так что давай — колись.
— Окей...
Блин, а ведь так не хотел никому об этом говорить... Ну да пофиг. Юре знать можно — он мой друг как никак, да и доверяет мне. В отличии от некоторых...
— Мне назначил встречу глава всего этого восстания.
На лице десантника сначала появилось непонимающее выражение. Затем оно сменилось на напуганное. Ну и под конец оно стало удивлённым и он чуть не закричал от шока. Я вовремя успел заткнуть ему рот, так как меньше всего сейчас хотел привлекать внимание...
— Да не ори ты, прошу. Лучше скажи, что думаешь.
Я убрал ладонь и некоторое время терпел на себе недовольный взгляд друга. Правда вскоре он лишь закатил глаза и сказал:
— Годы идут, а ты всё тот же... Да нихера я об этом не думаю. Валить этого гандона надо, вот и всё, что я думаю нахуй...
Он выдал это всё с такими яркими эмоциями на лице, что я даже удивился. В Грозном он мне казался более флегматичным, а тут на те — прям даже плюнул в конце от злости.
— Я понимаю, что он пидр ещё тот, но чем тебя-то так разозлить успел?
— Да тем, что устроил тут, сука, свой Грозный на сдачу, блядь... Город новый, а говно всё тоже. Сука, да даже ведь методы и тактики одни, сука, и те же!
— Согласен, но не совсем. Тут всё же полегче.
— И чем же?
Рассержено спросил меня десантник, выкинув сигарету на пол и затушив её ботинком.
— Паспорта спрашивать не надо, да и скамеечки можно ломать...
Как говорил один из сослуживцев: чёрный юмор — это наше всё. Возможно, это была и не самая лучшая шутка, но она сейчас сама собой напрашивалась. Юрка ещё тогда не то что бы любил подобные шуточки, но тут всё же соизволил издать хмурый смешок.
— Хоть что-то...
Мы замолчали. Юра закурил новую сигарету, а я обдумывал тот звонок, при этом вбив в гугл карты "Рокфор Плаза". По картам это было примерно в шести кварталах от церкви. Если поспешить, то вполне можно успеть к утру вернуться и никто бы даже не заметил...
— Ю-ю-ю-р, я могу попросить тебя об одолжении?
— Сходить с тобой и прикрыть? Запросто, только дай...
— Нет. Прикрыть меня перед остальными.
— Нет, ты точно ёбнутый...
Юрка даже тихонько заскулил и закатил слова, офигевая то ли от моей беспечности, то ли от бредовости идеи. А возможно и вовсе — от всего и сразу.
— Да, но мне нужно во всём разобраться. Этот гад откуда-то знает меня и... в общем, там есть что-то странное. Это, возможно, мой единственный шанс и я обязан во всём разобраться.
— Почему не хочешь взять меня с собой?
— Боюсь спугнуть его. Пойми, я должен с ним поговорить...
Юре моя идея всё ещё не нравилась и винить в этом я его не мог. Самому всё это не нравилось, а это, в свою очередь, многое говорило о плане... Тем не менее, оставлять всё как есть нельзя — слишком много вопросов и ответы до безобразия близки.
Десантник, в конечном итоге, пришёл к тем же мыслям и пораженчески выдохнул.
— Если ты не видишь другого пути, то окей — я тебя прикрою. Однако учти — чуть что, я говорю об этом твоему брату и мы идём вытаскивать тебя. Усёк?
— Не ссы, вернусь к рассвету, может быть и раньше.
Он затушил вторую сигарету и хотел пойти куда-то, но я остановил его, так как понимал все риски своего плана, а так же то, что в этом мире всё действительно может взять и закончиться...
— И это... если что — позаботься о Мику, окей?
Он сначала растерялся, но затем до него дошёл смысл сказанного и просьба моя его только разозлила. Он со злости сплюнул в сторону и недовольно проговорил:
— Лучше возвращайся живым и здоровым, а не спихивай на меня свою девушку...